Формирование христианской философии

Христианство выступило на историческую арену во второй половине I в. н. э. Учение, созданное на периферии огромной Римской империи, становится государственной религией этой империи в IV в. н. э.

Чем объясняется успешное распространение христианства? Одной из причин было то, что христианство предложило монотеизм — веру в единого и всемогущего Бога. В этот период уже стал очевидным кризис политеизма. Дело в том, что в пределах Римской империи развивались контакты между различными народами. Торговцы и воины, попадая в разные страны, сталкивались с верой в разных богов, вследствие чего возникали сомнения в истинности своих богов — ведь жители других стран поклоняются другим богам, а живут не хуже. Появляется стремление к признанию какого-то единого, общего Бога. Под влиянием античной философии также возникает представление о Боге-Логосе, мировом разуме, управляющем космосом.

В прежних религиях был слабо развит моральный аспект. Каким будет божественное воздаяние людям за совершенное ими добро и зло? Христианство предложило учение о неизбежном наступлении дня Страшного суда и воздаяния за добро и зло. Праведникам оно обещало «спасение души», т. е. вечную и блаженную жизнь в Царстве Небесном, в раю, а грешникам — вечные мучения в аду. При этом у бедных и страдающих в земной жизни было больше шансов попасть в рай, чем у богатых.

Христианство предложило новое понимание Бога. Обратимся к Ветхому завету. Бог за грех Адама и Евы наказал все их потомство, в частности обрек всех женщин на то, чтобы рожать в муках. Во время Всемирного потопа Бог уничтожил за грехи всех людей, кроме семьи праведника Ноя. Этот Бог не был добрым. Христианство предложило новое учение о добром и милосердном Боге, который послал своего Сына для того, чтобы тот ценой своих страданий и мучительной смерти искупил грехи всего человечества. У всех людей есть возможность спасения и вечной жизни в раю; для этого нужно искренне раскаяться в прошлых грехах.

Христианство привлекало людей своеобразной демократичностью, наднациональностью. Оно обращало свою проповедь ко всем без различия, утверждало равенство всех людей перед Богом. Апостол Павел заявил: «Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, ни варвара, ни скифа, ни раба, ни свободного, но все и во всем Христос».

Сначала власти преследовали христиан. Но апостолы нашли возможность сближения христиан с правителями. Петр призывал: «Будьте покорны всякому человеческому начальству». Слова Христа: «Отдавайте кесарю кесарево» трактовались как повеление исполнять гражданский долг. После того как в 306 г. Собор епископов принял решение об отлучении от церкви христиан, которые уклонялись от службы в римской армии, император Констанций Хлор стал называть христиан лучшими подданными.

Власти осознали важность двух моментов:

1) многонациональной империи необходима единая наднациональная религия;

2) христианство уже не представляет социальной опасности, оно способно быть защитником существующего строя.

Постепенно сложилась Церковь — организация христиан. В 313 г. император Константин подписал Миланский эдикт, который санкционировал свободу христианского вероисповедания и культа. Преследования христиан прекратились. А в 390 г. были запрещены языческие культы и разрушены языческие храмы. Христианство стало государственной религией Римской империи. Оно пережило разгром империи, стало духовной основой новой европейской цивилизации.

В христианский канон вошли еврейский Ветхий завет и Новый завет. Из множества разнообразных учений, повествований о Христе и его учениках, имевшихся в отдельных христианских общинах, было отобрано небольшое количество произведений, составивших канон Нового Завета. Ветхий и Новый заветы вместе образовали Библию.

В последующем на соборах была определена христианская догматика. На Первом Вселенском соборе в Никее в 325 году был составлен Никейский Символ веры. В 381 году он был расширен и дополнен Вторым Вселенским собором в Константинополе, после чего стал называться Никео-Константинопольским (Царьградским) Символом веры. Он включал в себя следующие 12 членов (дог­матов):

1. Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого,

2. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рождённого от Отца прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рождённого, не созданного, одного существа со Отцем, через Которого всё сотворено,

3. для нас людей и для нашего спасения сошедшего с небес, принявшего плоть от Духа Святого и Марии Девы и сделавшегося человеком,

4. распятого за нас при Понтии Пилате, страдавшего и погребённого,

5. воскресшего в третий день согласно с Писаниями (пророческими),

6. восшедшего на небеса и сидящего одесную Отца,

7. и опять имеющего придти со славою судить живых и мёртвых, Царству Которого не будет конца.

8. И в Святого Духа, Господа, дающего жизнь, исходящего от Отца, поклоняемого и прославляемого равночестно с Отцем и Сыном, говорившего чрез пророков.

9. И во единую, Святую, Вселенскую и Апостольскую Церковь.

10. Исповедую единое крещение во оставление грехов.

11. Ожидаю воскресения мёртвых

12. и жизни будущего века. Аминь.

Тогда же на Константинопольском соборе (381 г.) было принято учение о трехипостасном божестве — о едином Боге, являющемся в трех самостоятельных и во всем равных ипостасях: Боге Отце, Боге Сыне и Боге Духе Святом.

На соборе в Эфесе (449 г.) под влиянием александрийского патриарха Диоскора было принято так называемое монофизитство — учение о том, что природа Христа является только божественной, а не богочеловеческой.

Но в 451 г. на IV Вселенском (Халкедонском) соборе монофизитство было осуждено как ересь. Было принято положение о двухприродной — одновременно и божественной, и человеческой — сущности Иисуса Христа. Однако монофизты отказались подчиниться постановлению Собора и образовали отдельную церковь.

Впоследствии были приняты следующие догматы:

♦ о воскресении Иисуса Христа: Христос воскрес не только душой, но и телом «вознесся на небо»;

♦ догмат искупления: Иисус Христос своей мучительной смертью искупил rpехи человеческие (восходящие к первородному греху Адама и Евы);

♦ почитание святых, людей, особенно угодивших Богу и потому приближенны им к Себе. Они могут помогать обычным смертным, совершать чудеса;

♦ культ Богородицы;

♦ догмат о почитании икон.

По мере формирования христианского вероучения складывается христианская философия. Основоположники христианской философской мысли был: как правило, «отцами» и «учителями» христианской церкви, поэтому первый период христианской философии (до VI в.) называют эпохой «патристики» (от ла patres — отцы). Наибольшей известностью пользовались труды так называемых апостольских отцов (Варнава, Климент Римский, Игнатий Антиохийский, Поликарп Смирнский, Герма); они считались либо прямыми учениками апостолов, либо учениками их учеников.

Специфика христианской философии заключается прежде всего в ее conpяженности с религиозной идеологией, основанной на принципах Откровения и монотеизма. В этот период формируется основная проблематика христианской философии: Бог и его существо, Христос как Логос и посредник между Богом миром, человек и его отношение к Богу, мир и его устроение, история и ее цель. Рассматривается проблема соотношения философии и теологии.

Христианская философия начиналась с идеи о том, что для достижения истин нужно уяснить смысл библейских сказаний. Этот смысл скрыт в тексте Библии. Задача философа — расшифровать, раскрыть и разъяснить священные письмена. Содержание Библии следует перевести с языка образов на язык фило-софских понятий, используя методы экзегетики. Для этого используется метод аллегорического толкования, который предложил иудейско-эллинистический философ Филон Александрии ский (посл. четв. I в. до н. э. — сер. I в. н. э.).

Филон видит в Ветхом завете Откровение Божие, в кс тором «пророк» является лишь орудием вошедшего в него Духа; пророк ничего не говорит от себя, но Бог говорит нем. Поэтому текст Писания проникнут Духом. Наряду прямым и буквальным смыслом, составляющим как бы тело Писания, оно имеет сокровенный духовный смысл, и его следует понимат «духовно», т. е. иносказательно, аллегорически. При этом внутренний скрытый смысл библейских сказаний приоткрывается только избранным, наделенным божествен-ной благодатью.

В работах «Премудрость», «Аллегорический комментарий к Пятикнижию» Филон применяет метод аллегорического истолкования. Приведем некоторые приме ры. Облако, следовавшее за Израилем в пустыне, символизирует собою премудрость, манна небесная — символ Логоса. Осел означает «бессловесную природу», тигр — страсть, верблюд, сохраняющий в себе воду, — память, овца ввиду своей кротости, символизирует наш разум, коза — стремление к правде и т. д. Двойной смысл имеют праздники. Так, Пасха, с одной стороны, отмечает освобождение от египетского плена, а с другой — знаменует освобождение души от страстей. История творения, грехопадения, потопа и др. по своему духовному смыслу являются нравственной историей души человека.

Филон говорит, что сущность Бога не может быть выражена никаким словом; Бог превышает всякую мысль или образ, понятие или определение. Все, что говорится о нем, — лишь иносказание. Если в Писании Богу присваиваются какие-то качества, то лишь потому, что оно приспосабливается к немощи нашего разума.

Но Божество — это не какая-то бессодержательная абстракция. Филон видит его как вечную полноту бытия, имеющую атрибуты благости, всемогущества, праведности, бесконечного ведения. Бог — творец мира (он творит его из какой-то хаотической материи), его животворящий Дух, правящий миром Разум.

До создания физического мира Бог создал мир идей, и этот «интелли-гибельный космос есть не что иное, как Логос Бога, актуально формирующий мир». Филон дает ряд характеристик Логоса. Логос — разум Бога, совокуп-ность его совершенств. Логос — посредник между абсолютным существом Бога и миром. Бог посредством Логоса творит мир и вносит в него разумность. В Логосе заложен источник потенций. Филон указывает на две основные из них: творящая потенция (которой Создатель творит мир) и потенция правящая (при ее помощи Он управляет созданным им миром). Создавая мир, Бог «вызывает к бытию несуществующее, соделывая стройное из нестройного, качество из бескачест-венного, сходство из несходного». Бог создает мир из хаоса своей мудростью, благодатью и правдой; Бог вносит в него свет и разум, закон и порядок; мир, сам по себе бренный и разрушимый, держится и сохраняется Богом. Добро — цель и норма творения. Логос — мировой порядок, красота и гармония; он приводит все разнообразие вещей к единству. В последующем, в христианской философии, Логос отождествлен с Христом.

В человеке есть тело, душа (интеллект) и Дух, нисходящий от Бога. Бог — источник всей деятельной души. Без Него мы не могли бы ничего чувствовать, ничего познавать. В человеке есть подобие Логоса, творческого разума Бога. Утверждая это, Филон, однако, говорит о том, что существует зло. Бог не может быть его причиной, причина зла коренится в свободной воле нашего духа.

Филон призывает жить «сообразно Богу», освобождаться от противоразумных страстей, идущих от тела. Человек возвышается к совершенству путем надежды и покаяния. Тело — темница духа, от которой освобождает смерть и аскетическое самоумерщвление плоти. Филон верит в загробную жизнь и возмездие.

Отметим следующий интересный момент: Филон был убежден, что все, что есть хорошего в греческой философии, было раньше высказано в Писании, хотя в иносказа­тельной форме.

Ранний этап патристики получил название апологетики. Апологии — сочинения, ставящие своей целью, с одной стороны, защиту и оправдание деятельности первых христиан, а с другой — выработку единой христианской позиции по основным мировоззренческим принципам. Очень важно было защитить христианство от языческой критики. В этом плане авторы апологий старались доказать, что языческие представления более нелепы и предосудительны, чем христианство в глазах его оппонентов; что античная философия утонула в противоречиях и неспособна дать истину; что лучшие умы античности (Гераклит, Сократ, Платон, стоики) двигались по направлению к христианству; что христианство — единственно истинная и пригодная для всех философия. Остановимся на взглядах некоторых апологетов.

Маринам Аристид утверждает приоритет веры над разумом, идею монотеизма, идею творения мира «из ничего», взгляд на мировой порядок как на произведение божественного разума.

Юстин не отрицает за языческой (греческой) философией права называться мудростью, но это мудрость низшего порядка по сравнению с мудростью христианства. Юстин использует некоторые взгляды стоиков, платоников, находя в них идеи, сходные с христианским учением.

Татиан выступает резко против античной философии, упрекая ее в безнравственности, претензии на истину.

Афинагор приводит доказательство в защиту монотеизма: понятие Бога предполагает, что Бог есть существо беспредельное и всеохватывающее, следовательно, Он один. Допущение существования нескольких богов означало бы ограничение каждого из них, что противоречит самому понятию Бога. Афинагор одним из первых считает нужным дополнить веру разумом, принцип Откровения — прин­ципом доказательства. Он вводит специальный термин — «доказательные основания нашей веры».

Теофил (конец II в.) утверждает, что мудрость языческих философов была ложной мудростью, потому что не опиралась на надежные предпосылки истинной веры. Он говорит, что всякое знание должно начинаться с веры. Какой земледелец сможет получить урожай, если прежде не доверит земле семена? Кто отважится переплыть море, если прежде не доверится кораблю и кормчему? Какой больной сможет излечиться, если он вначале не доверится врачу? Но если земледелец верит земле, мореплаватель — кораблю, больной — врачу, то почему же человек не хочет довериться Богу?

А откуда мы знаем о Боге? «Как земного царя не все видят, но все знают по его законам, указам, армиям и изображениям, так и ты, если хочешь знать Бога, узнавай его из его дел». В сочинении «К Автолику» Теофил так отвечает на просьбу Автолика показать ему Бога христиан: «Покажи мне твоего человека, и я покажу тебе моего Бога». Это означало: скажи, каков ты есть, тогда я скажу, какого Бога ты можешь узреть. «Человек должен иметь душу чистую, как незапятнанное зеркало. Ежели ржа под-портила зеркало, невозможно увидеть правильное отражение лица. Аналогично, если человек грешен, не видать ему Бога».

Тит Флавий Климент Александрийский (ок. 150-215 гг. н. э.) стал христианином уже в зрелом возрасте. Около 200 г. он становится главой христианской школы в Александрии. Климент стремился превратить христианское учение в упорядоченную систему знаний.

Климент обстоятельно рассматривает проблему соотношения веры и разума, теологии и философии. Он выступает против пренебрежительного отношения к философии. Философия есть «бесценное сокровище, обретению которого мы должны посвящать все свои силы». «Не всем дано быть философами, но кто имеет этот дар, тот не должен пренебрегать им». Но нужно отличать истинную философию от ложной, т. е. от софистики. «Истинная философия есть знание предметов божественных и человеческих, есть наука, доставляющая нам понятие о наших отношениях к Богу и миру, указывающая нам средства к достижению мудрости и добродетели». Истинная философия — христианская — одна, но пути к ней многообразны. Здесь и путь Ветхого завета и «эллинская философия» (при этом Климент считает, что греки заимствовали часть своих учений из Ветхого завета).

Климент утверждает тезис о гармонии веры и разума. С помощью аллегорического метода разум проясняет содержание веры. Философия необходима для того, чтобы перейти от веры к истинному знанию. Климент утверждает абсолютную ценность теологии: философия служит подготовкой к ней, она — «служанка теологии». Но, с другой стороны, философия — госпожа других наук: геометрии, астрономии, музыки и т. д.

Климент показывает сложность понятия веры. С одной стороны, существует религиозная вера. В этом аспекте христи-анские философы рассматривают веру как особый, сверхъес-тественный познавательный феномен. С другой стороны, вера вообще является неотъемлемой частью познавательной деятельности.

В любом знании есть элемент веры; вера и знание неразрывно связаны. Рассмотрим, например, доказательство. Если бы все посылки доказательства необходимо было доказать, то мы ушли бы в бесконечность (доказательство суждения А путем суждения В, В — путем суждения С и т. д.). Чтобы этого не произошло, человек, рассуждающий логически, какие-то факты принимает на веру. Некоторые посылки доказательства основаны на вере. Таким образом, без веры нет знания.

Вера психологически первична по отношению к рациональному познанию. Всякий, ищущий истину, должен верить, что она есть. «Если не уверуете, то не уразумеете. Познание, посредствуемое верой, — наидостовернейшее».

Но и одна вера без знания подобна фундаменту без строения. Поэтому вера и знание едины. Лишь согласие веры и знания делает христианина сознательным. Философия — союзница веры, философия укрепляет бастион веры.

Климент говорит, что Бог выше всего сущего; он бесконечен, безвиден, неопределяем. Познается Бог лишь в Сыне — Логосе, который есть сила и мудрость Отца, существует от века и не тварен. Логос — посредник между Богом и миром, закон и разум всего сущего. Климент выделяет в Логосе три аспекта: он — креативное начало мира, начало мудрости и начало спасения. Из Логоса все происходит и в него все возвращается.

Высшая ступень богопознания должна сопровождаться нравственным совершенством. Человеку дана свобода воли, и она должна быть направлена на исполнение человеком божественных законов. «Долг человека — повиноваться Богу». «Божественное обетование осуществится только через действия человека».

Мысль Климента о спасении на основании дел была продолжена его последоватеями. Так, Максим Исповедник (580-662 гг. н. э.) говорил о том, что одной веры для спасения недостаточно; спасения может достигнуть только тот, кто подкрепляет веру праведными делами.

Ориген Александрийский (185-254 гг. н. э.) возглавлял христианскую школу в Александрии с 203 г. В 231 г. христианская церковь осудила его как еретика. После этого он переехал в Кесарию, где преподавал в христианской школе. Во время усиления репрессий против христиан он был заключен в тюрьму, подвергнут пыткам и вскоре скончался.

Ориген считал, что правильно понятая Библия не мешает здравой филосо-фии, а правильно примененная философия не вредит Библии. Писание — свод всей мировой мудрости, но нужно уметь правильно истолковывать его содержа-ние. Философское образование Ориген считал необходимым вспомогательным средством для постижения смысла христианского учения.

Ориген утверждал, что «в Священном писании заключено внутри нечто иное, кроме того, что представляется с первого взгляда» («О началах»). Но раскрыть его глубокий смысл нелегко. «Если кто спросит нас, например, о дочерях Лота, незаконно вступивших в связь с (своим) отцом, или о двух сестрах, вышед-ших замуж за Иакова, или о двух рабынях, родивших ему множество сыновей, то, что можно ответить на это, кроме того, что это — некоторые тайны и образы духовных вещей, хотя мы и не знаем, каких именно вещей». Однако мудрые все же приближаются к пониманию этого.

Основная тема учения Оригена — тема Бога. Бог в своем существе непостижим. «Он несравненно лучше того, что мы узнали о Нем». Бог невидим; быть видимыми — свойство тел, а Бог — не тело, а ум. Человеческий ум сроден Богу; в противном случае он не мог бы вообще ничего знать о Боге.

Бог — единственное самодостаточное бытие. Бог Отец творит мир и заботится о нем через своего Сына, который есть Христос и Логос (Премудрость, Слово). Бог Сын — образ невидимого Бога как своего первообраза, а Сын, в свою очередь, первообраз для людей. Ориген считал, что лица Троицы не равны. Бог Отец определяет существование Бога Сына — Логоса. Бог Сын определяет разумное существование людей. Святой Дух определяет нравственное совершенствование в человеке.

Ориген утверждает сотворенность материального мира «из ничего». Мир и его предметы сотворены по образу и подобию невидимого духовного мира. Духовный мир сложен. Кроме Бога Отца, Сына и Святого Духа имеются различные духовные «чины и должности»: «престолы», «господства», «начальства», «власти» и т. д., а также «дьявол», «ангелы дьявола», «князь мира сего», «духи злобы», «нечистые демоны». «Сатана был некогда на небе и имел место между святыми... и только потом совершил измену и ниспал в это место, и слава его обратилась в прах».

Сотворив материю, Бог вложил в нее четыре качества: теплоту, холод, сухость, влажность; затем из материи Бог создал тела. Мир одушевлен. «Совершенно ясно, что... движение тела не может совершаться без души». Бог дал заповеди о порядке, движении тел, например звезд. Мир целостен: «Как наше тело, будучи единым, сложено из многих членов и содержится одною душою, так, думаю я, и весь мир нужно считать как бы некоторым необъятным и огромным животным, которое содержится как бы единою душою, силою и разумом Божиим».

Бог властвует над миром. Действия Бога Отца простираются на все, Сына — на разумные существа, а Святого Духа — на тех, кто «ходят путями Иисуса Христа, т. е. живут в добрых делах и пребывают в Боге». «Существа имеют свое бытие от Бога Отца, разумность от Сына, святость же от Святого Духа».

В трактовке Логоса (Христа) Ориген не был до конца последователен; именно поэтому впослед-ствии его учение о Логосе было включено в число еретических учений.

Души людей созданы Богом и по своей природе бестелесны. В разумных существах души тесно связаны с материей. Душа характеризуется как чувственная и подвижная, обладающая свободой воли, способная к добру и злу. Но отсюда вовсе не следует, что зло обязательно. «Жить праведно или менее праведно — наше дело, и нас не принуждают к этому ни внешние воздействия, ни судьба, как думают некоторые». «Внешние воздействия — не в нашей власти, но хорошо или дурно пользоваться внешними воздействиями — это в нашей власти, так как присущий нам разум рассматривает и решает, как должно пользоваться ими». Ориген утверждает, что, дав человеку свободу воли, Бог при этом искусно направ-ляет различные движения воли «к гармонии и пользе единого мира». Свобода воли и божественное мироустроение не противоречат друг другу. «Мы не должны думать, что находящееся в нашей воле может совершаться без помощи Божией, с другой же стороны, мы не должны думать, что находящееся в руке Божией может совершаться без нашей деятельности, усердия и расположения».

Ориген возражает тем, кто говорит о бесконечности мира. Бог сотворил конечное число существ. Мотивируется это тем, что Бог не смог бы познать бесконечное, а тем самым и управлять им. «Не должно думать, что тварям нет конца, как этого желают некоторые, потому что где нет конца, там нет и никакого познания, и невозможно никакое описание. Если бы это было так, то Бог, конечно, не мог бы содержать сотворенное или управлять им, потому что бесконечное по природе — непознаваемо».

Ориген говорит о конечности мира в пространстве и во времени. Большинство христиан верят в начало и конец мира, и применительно к нашему миру они правы. Этот мир сотворен во времени и в определенное время будет уничтожен. «Но мы верим, что как после разрушения этого мира будет иной мир, так и прежде существования этого мира были иные миры». И эти миры не тождественны. «По мо­ему мнению, невозможно и то, чтобы мир был восстановлен во второй раз в том же порядке, с теми же самыми рождениями, смертями и действиями». После конца этого мира каждый получит по заслугам. Ориген утверждает идею воскресения, причем он говорит о воскресении тела и соединения с ним души. Ориген говорит о всеобщем спасении, просветлении и соединении с Богом всех, включая дьявола (Апокатасис).

После Климента и Оригена на греческом Востоке примерно 100 лет не появлялось крупных христианских мыслителей. На Западе одним из самых значительных апологетов был Квинт Септимий Тертуллиан (160-220 гг. н. э.).

Все философские школы, с точки зрения Тертуллиана, чужды христианству. Философы — патриархи еретиков.

Тертуллиан утверждает, что христианская вера содержит в себе истину в готовом виде и не нуждается в доказательстве или проверке.

Споры о скрытом смысле Библии Тертуллиан считал бесполезным мудрствованием. Достаточно буквального понимания, если даже оно противоречит правилам логики. Если что-то кажется человеку непости-жимым и невозможным, тем больше оснований верить в божественное происхождение мира и трансцендентную истинность. Такова подоплека известного изречения: «Сын Божий был распят: нет во мне стыда, ибо это постыдно. Божий Сын мертв: это правдоподобно, ибо нелепо. И был погребен и восстал из гроба: это определенно, ибо невероятно». Позднее Тертуллиану приписали тезис: «Credo quia absurdum est» («Верую, ибо абсурдно»). Эта фраза довольно точно передает его мировоззрение.

Однако Тертуллиан отрекался не от разума вообще, а лишь от элитарного интеллектуализма. Он высоко оценивал природный разум, естественный здравый смысл. Душе человека прирождены основ-ные христианские истины, так как она есть творение и образ Бога. Чем более душа естественна, чем ближе она к природе, тем более она расположена к принятию христианской веры. Именно поэтому, го­ворит Тертуллиан, Христос избрал для своей проповеди не философов (философская культура мешает прийти к Богу), а простых рыбаков. «Я не взываю к душе, в школе взращенной и в библиотеках напитанной... К ответу взываю тебя, душа простая и грубая».

Тертуллиан выдвигает идею о непогрешимости церковного авторитета. Церковь имеет преимущественное право на истину, поскольку она — историческая преемница и непосредственная наследница ее святых основателей — апостолов, а через них и самого Христа. На этой основе позднее был сформулирован католический догмат о главенстве и непогрешимости римского первосвященника, который якобы наследует престол первого апостола — Петра.

Тертуллиан разделяет общество на два лагеря: «лагерь дьявола» и «лагерь Бога» (светское и церковное). Первый предпочитает исключительно земные, преходящие и иллюзорные ценности. Второй имеет своими ценностями непреходящие духовные ценности. Между этими мирами не может быть ничего общего. «Позволительно сосуществовать с язычниками, но разделять с ними общие нравы — не­допустимо». Христианин — странник в этом мире; все его надежды устремлены в потустороннее будущее.

 

Ереси: гностицизм, манихейство, арианство. В процессе формирования христианства появились ереси. Одной из первых был гностицизм (II в.). Гностики Василид, Исидор, Гераклион, Кариократ, Валентин и другие отстаивали полную независимость христианства от иудаизма, отбросили Ветхий Завет. В то время канонического текста Нового Завета еще не существовало. Гностики сочиняли сакральные книги, опираясь на устную христианскую традицию, разрозненные записи периода древнейшего христианства, религиозные представления восточных народов, идеи платонизма и стоицизма.

Гностики говорили, что идет постоянная борьба света и тьмы, добра и зла. Этот мир, материя, лежит во зле, он создан не Богом, а злонамеренным Демиургом. В этом мире мы находимся «в изгнании», наша «родина» — мир иной. Гностики разделили людей на три вида: «пневматические» (в них преобладает Дух), «психические» (преобладает душа), и «гилистические» (преобладает материя). Последние осуждены на смерть, первые определены к спасению. Вторые могут спастись, если последуют указаниям первых, обладающих «гносисом». Гносис понимался как некое высшее знание, результат особой формы мистического познания, связанного с самоуглублением. Фундаментальные состояния такого знания — печаль и тревога. Утверждалось, что тот, кто владеет гносисом, способен познать Бога. Гностики проповедовали аскетическое возвышение духа над плотью, освобождение человека от греховных вожделений. Лишь на этом пути человек может вернуться на «родину».

Полемизируя с гностиками, Климент настаивал на том, что для спасения достаточно простой христианской веры, а не обладания высшим знанием (гносисом).

Сходные мотивы были свойственны так называемому манихейству. Его основателем был Мани (216-276 гг. н. э.), перс по национальности. Основу манихейства составляло положение о том, что добро и зло являются двумя изначальными субстанциями, двумя самостоятельными космическими реальностями, смешение и борьба которых определяет наличное состояние вещей, а разделение представляет последнюю цель мирового развития. Зло в принципе неистребимо. Манихейцы отождествляли добро со светом, зло — с тьмой.

Очищение добра от зла среди людей происходит стараниями «избранных», которые вместе с «послушниками» образуют Церковь. «Избранные» очищаются от зла посредством чистой жизни, безбрачия, отказа от семьи, воздержания от материальных забот. «Послушники» заботятся о том, чтобы «избранные» ни в чем не нуждались. Грех исходит из некоего универсального злого начала. Из плоти и духа следуют две души, два разума, — один благой, другой — порочный. Плоть желает одного, дух — противоположного, поэтому между ними постоянно идет борьба.

Из конечности и греховности человеческого существа вытекает тезис об ограниченности его познания. Человек создан «из ничего», из «ничтожества» — отсюда его несовершенство. Но он все же сотворен Богом и, следовательно, в нем есть нечто божественное, состоящее в разуме и свободной воле. Теперешнее состояние человека — состояние детства. И человек нуждается в надежном учителе, которым может быть только Церковь. «Истинный гносис есть учение двенадцати апостолов».

Манихейцы говорили о восхождении души к Богу; при этом они считали, что Луна — промежу-точная станция для душ умерших.

Манихейцы негативно относились к Ветхому завету, считая, что он — поро­дение злого начала, в отличие от Нового завета, исходящего от Бога любви. По мнению манихейцев, Моисей был вдохновлен не Богом, а злым началом.

В начале IV в. в христианстве сформировалась еще одна ересь — арианство. Александрийский пресвитер Арий (ум. 335) обосновывает идею о неравносущности ипостасей. Он утверждает, что они не совечны, вторая и третья возникают одна за другой. Учение это было осуждено на I Вселенском соборе в Никее (325 г.); однако и после этого у него было достаточно сторонников.

Против арианства выступил Афанасий Александрийский (ок. 293-373) и каппадокийцы. Афанасий был категорически против идеи о субординации ипостасей. Отец и Сын единосущны. Основная миссия Христа — спасение греховного человечества. Афанасий настаивал на том, что вера превыше разума.

До середины II в. христианское учение не привлекало внимания философов и писателей античности. Затем, примерно в течение двух столетий (с 165 по 362 г.) имели место многочисленные критические выступления. Наиболее известные критики христианства — Лукиан, Цельс, Цецилий, Порфирий, Юлиан, Либаний. Критике подвергалось содержание Ветхого и Нового заветов, говорилось о нелепости многих библейских сюжетов (в частности, рассказа о смерти и воскрешении Христа — как он мог умереть, будучи Сыном Божьим?). К концу IV в. критика христианского учения прекратилась; впоследствии имели место лишь отдельные выпады против некоторых представителей христианской церкви.

По мере ослабления Римской империи, ее распада на Западную и Восточную, начинается разделение патристики на восточную и западную (IV в.). В последующем представители восточной патристики стали авторитетами для православной, а западной — для католической ветвей христианства.

На греческом Востоке большим влиянием пользовались каппадокийцы Василий Великий (ок. 330-379), Григорий Назианзин (ок. 330-390)и Григорий Нисский (ок. 335-394). В работах Василия четко оформляется учение о Троице, где Святой Дух занимает подобающее место. В «Шестодневе» Василий разъясняет библейские учения о сотворении и устроении мироздания. Григорий Назианзин в основном поддерживает взгляды Василия. В творчестве Григория Нисского проявляется склонность к мистике; он говорит о возможности непосредственного, «экстатического» созерцания Бога. Уважительно относились на Востоке к Иоанну Христовому («Иоанн Златоуст», ок. 344-407), который считался образцом высокой нравственности и учености.

На Западе, в латинской патристике, известны труды Амвросия Медиоланского (ок. 340-397), который использовал для толкования Писания аллегорический метод. Иероним Стридонский (ок. 340-420) перевел Писание на латынь (так называемая «Вульгата»); этот перевод был признан западной церковью образцовым.

Наибольшим авторитетом на Западе пользовался Аврелий Августин (Блаженный) (354-430). Его родителями были обедневший римский патриций и христианка. Августин одно время был членом секты манихеев. В 386 г. он обращается в христианство.

Августин хорошо знал античную философию и культуру. Он говорил об античной философии как о пестром скоплении противоречивых мнений, где «одни утверждали, что мир один, другие — что миров существует бесчисленное множество; одни — что этот единственный мир имеет начало, другие — что он его не имеет; одни — что он будет иметь конец; другие — что он будет существовать вечно; одни говорили, что души бессмертны, другие — смертны» и т. д. За всем этим Августин видел пустые словопрения, спровоцированные дьяволом и имеющие целью смешать ложь с истиной. Нужно идти христианским путем веры, ведущей к истине без всякого исследования, а потому и без ошибок.

Августин стоит у истоков фундаментальной идеи средневековой христианской философии: природа есть божественное творение, ее созерцание полезно, если его целью является не наслаждение ею самой, а наслаждение ее Творцом. Преобразование природы — дело сомнительное и даже нечестивое, поскольку оно означает злонамеренное вмешательство в установленный Богом порядок. Неслучайно впоследствии изыскания алхимиков считались делом подозрительным и нечестивым, граничащим с колдовством.

Абсолютным существованием обладает только Бог, «благо абсолютно наивысшее, выше которого ничего не может ни быть, ни быть помыслено». На существование этого наивысшего блага указывает восходящая лестница благ, имеющихся в мире. Абсолютное и неизменное бытие Бога есть источник и причина всякого иного бытия, ограниченного и изме-няемого. Бытие, Истина, Любовь (Благо) — атрибуты Бога. Истина — это идеи, мысли Бога.

Августин стоит на позиции креационизма (творение мира «из ничего»). Приведем несколько характерных фрагментов из «Исповеди». «Вначале сотворил Бог небо и землю» (Бытие 1:1). Как же ты сотворил их?... Не было ли у тебя под руками какой-нибудь материи, из которой мог ты сотворить небо и землю? Но откуда взялась бы эта материя, не созданная тобою, а между тем послужившая материалом для твоего творчества? допущение такой материи неизбежно ограничивало бы твое могущество...».«Святый Боже! Ты создал землю и небо не из Себя, иначе они были бы подобны Тебе. Однако и вне Тебя не было ничего, из чего Ты мог бы их создать. Следовательно, Ты создал их из ничего». «А кроме Тебя, Боже, Единая Троица и Троичное Единство, не было ничего, из чего Ты мог бы создать мир. Ты создал из «ничего» небо и землю, нечто великое и нечто малое, ибо Ты всемогущ и добр и потому сотворил все добрым: великое небо и малую землю. Был Ты и "ничто", из которого Ты и создал небо и землю». Как это произошло? «Ты сказал «и явилось» и создал Ты это словом Твоим».

Опираясь на аристотелевскую концепцию материи и формы, Августин говорит, что Бог творит «из ничего» и материю, и формы. Не следует думать, что есть временная последовательность в сотворении материи и формы. «Материя неба и земли разная, различен "вид" неба и земли; материю же Ты создал из "ничто"; мир из бесформенной материи; то и другое создал Ты разом: материя приняла форму без всякого замедления и перерыва».

Мир сотворен Богом по его свободной воле. Бессмысленно спрашивать, почему Бог сотворил мир. Сотворив мир, Бог заложил в сотворенное «семена», или «зерна», всех возможностей, которые с течением времени реализуются. «Подобно тому как женщина беременна своим чадом, так мир в целом беременен зародышами всего сущего, что рождается». Сотворив мир по своей свободной воле, Бог ни на один миг не оставляет своего попечения над миром. Поэтому мир представляется переполненным чудесами, за которыми скрывается воля всемогущего Творца.

Много внимания Августин уделяет времени. Это объясняется необходимостью найти ответ на вопрос: если Бог сотворил мир в определенное время, что Он делал до момента творения и почему сотворил мир в это время, а не раньше? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно решить проблему, что значит «до» и «после», т. е. проблему времени.

Вслед за Аристотелем Августин говорит, что время не существует независимо от вещей: оно есть характеристика изменений, происходящих в вещах. Поэтому «если бы вещи были неподвижны, то не было бы и времени». В отличие от изменяющихся вещей, Бог неподвижен. Неизменяемость Бога исключает Его из времени; поэтому говорить о Нем «до» или «после» не имеет смысла. Бог сотворил время вместе с миром. «До творения мира времени не было. Творение вызвало некоторое движение; моменты этого движения и изменения в мире и есть время».

«Это самое время создал Ты, и не могло проходить время, пока Ты не создал времени. Если же раньше неба и земли вовсе не было времени, зачем спрашивать, что Ты делал тогда. Когда не было времени, не было и "тогда"».

Августин говорит о трудности в понимании времени. «Что такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему — нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничто не проходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не приходило, не было бы будущего времени; если бы ничего не было, не было бы и настоящего времени. А как могут быть эти два времени, прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? И если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность: настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибаемся, сказав, что время существует только потому, что оно стремится исчезнуть?»

Парадоксальным представляется его понимание настоящего: «Настоящим можно назвать только тот момент во времени, который невозможно разделить хотя бы на мельчайшие части, но он так стремительно уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет. Если бы он длился, в нем можно было бы отделить прошлое от будущего; настоящее не продолжается».

Как понимать существование вещей? Существовать, по Августину, — значит быть в настоящем, быть в наличии. Но тогда возникает сомнение в существовании времени вообще. Ведь время складывается из прошлого, настоящего и будущего. Но того, что прошло, уже нет, а того, что будет, еще нет. Настоящее сжимается с обеих сторон прошлым и будущим. Таким образом, можно сделать вывод, что при отсутствии прошлого и будущего настоящее сводится к нулю.

Если мы все же считаем, что прошлое и будущее существуют, то как можно объяснить их существование? Вспоминая о прошлом, о детстве, мы переживаем не сами события, а их образы. Наблюдая утреннюю зарю, мы предсказываем восход солнца; но мы при этом не видим самого солнца, а имеем только некоторый воображаемый образ. Отсюда Августин делает вывод: «Время существует только в нашей душе. Прошлое — в памяти, будущее — в ожидании. Его можно предвидеть по некоторым признакам, существующим уже в настоящем. Сущность настоящего времени составляет созерцание (intuitus) ».

Условие существования времени — строение нашей души, в которой имеются три разные установки: ожидание, устремленное к будущему, внимание, прикованное к настоящему, и память, направленная на прошлое.

Выяснение природы времени Августин считает великой, но вряд ли неразрешимой задачей. Сам он, однако, принимает время как нечто реальное. Он говорит об истории как необратимом непрерывном процессе. Августин выступает против идеи цикличности существования мира; цикличность предпола-гала бы, что Христос жил не один раз, что нелепо.

Но главная проблема в творчестве Августина — это не космос, не природа, а человек. Августин исходит из догмата о творении человека по образу и подобию Бога. Он говорит о том, что душа человека создается Богом и после этого существует вечно.

Человек состоит из души и тела. Главное в человеке — душа. «Что есть душа? Мне кажется, это некоторая субстанция, причастная разуму, которая приспособлена к управлению телом». Августин говорит о сложности строения души и ее проявлений. «Поскольку душа оживляет тело и наполняет его жизнью, она называется душой; поскольку проявляет желания — волей; поскольку вспоминает — памятью; поскольку рассуждает и различает — разумом; поскольку отдается созерцанию — духом; поскольку получает способность чувствовать — душа есть чувство».

Душа управляет телом. Но «способ, каким соединяются души с телами, весьма поразителен и решительно непонятен для человека, а между тем это и есть сам человек».

Способности души — разум и волевая деятельность. Разум устремлен к познанию истины. «По ту сторону нашего ума есть некий закон, который называется истиной, и нет сомнений, что эта непод-верженная изменениям природа, превышающая душу человеческую, существует... Человеческий интеллект, следовательно, находит истину в виде объекта, выше себя. С ее помощью он судит, и сам оценивается ею. Истина — мера всех вещей, и тот же интеллект измерен и оценен Истиной».

Познать истину может не всякая душа, «но лишь та, что чиста и свята, т. е. имеет око чистое, святое и покойное, коим только и можно увидеть идеи». Познать истину — значит познать в себе образ Бога. «Не ищи ничего вне себя... вернись к самому себе; истина в глубине человеческой, а если обнаружишь изменчивость природы своей, не страшись перешагнуть через самого себя. Впрочем, превозмогая себя, преодолей и суетные искушения рассудка».

Августин различает мудрость и знание. «Мудростью следует называть знание вещей божественных, тогда как термин «знание» приложим к знанию человеческих вещей». Если истина принадлежит к «божественным вещам», то у Августина отсюда следует, что «истину знает только Бог, и, может быть, узнает душа человека, когда оставит это тело, то есть эту мрачную темницу».

Августин рассматривает проблему свободы воли и зла. Он выделяет три вида зла: онтологи-ческое, моральное и физическое. В онтологическом аспекте Августин утверждает, что существуют различные ступени бытия и его совершенства. Зло — низшая ступень, отсутствие блага. Оно необхо-димо для гармонии целого; зло допущено Богом как часть всеобщего порядка и служит украшению целого. Без контраста добра и зла добро не имело бы своей цены.

Моральное зло — грех. Грех происходит от порочной воли, когда воля ошибочно предпочитает высшему благу низшие, Богу — его создания. «Удаление от того, что сияет на вершине бытия, чтобы прислониться к тому, что на порядок или более ниже, означает порчу воли».

Зло физическое — болезни, страдания, душевные муки и смерть — последствия первородного греха. «Порча тела, что отяжеляет душу, — не причина, но кара за первый грех: не тело порочное делает душу греховной, но порочная, увязшая в грехе душа делает тело тяжелым и порочным».

Первородный грех сделал волю уязвимой, нуждающейся в Божественной благодати. «Пока человек пытается жить, опираясь лишь на свои силы, без Божественной благодати, его освобождающей, он добыча греха; все же у человека всегда есть сила верить в своего Спасителя и, в свободном волении, достичь благодати».

Активность личности, свобода воли влечет человека к греху, поэтому истинный христианин истребляет в себе «греховное своеволие». Августин проповедует пассивность, смирение, веру во всемогущего Бога, любовь к Богу, надежду на небесное спасение. Он требует аскетизма, отказа от собственной индивидуальности, беспрекословного следования служителям Бога.

Зло — это любовь к себе, надменная спесь; благо — любовь к Богу. «Две разновидности любви порождают два града: любовь к себе, вплоть до презрения к Богу рождает земной град; любовь к Богу, вплоть до полного самозабвения, рождает град небесный («Град божий»)». Эти два «града» — град дьявола и град Бога. Тот, кто в земном граде предопределен к проклятию, в небесном — к спасению. Цель истории человечества — за рамками земной жизни.

Достойный человек — любящий человек. Ценность человеческой личности определяется способностью любить: любить Бога, любить других, ближних и дальних, любить вещи как образы Бога. «Люби, и тогда делай, что хочешь».

Много внимания Августин уделяет проблеме веры. Вера понимается им не только как вера религиозная (fides religiosa), но и как доверие, уверенность, приверженность и т. п. (credere). Вера — особого рода мышление, а именно — мышле­ние с согласием, одобрением.

Вера, по Августину, существует прежде понимания. Августин объясняет это с помощью следующего примера: обучение в школе начинается с принятия на веру слов учителя и лишь потом, постепенно развив свои способности, ученик доходит до постижения и истинного знания всего того, чему его научили. «По отношению ко времени первичен авторитет, а по отношению к существу дела — разум». Но достижение понимания — удел немногих, на долю остальных остается вера. «Для невежест-венной толпы, по-видимому, полезнее авторитет достойных людей, для ученых — приличнее разум».

Вера шире понимания. «Что я понимаю, тому и верю; но не все, чему я верю, я понимаю. Все, что понимаю, то и знаю, но не все то знаю, чему верю... Поэтому, хотя многие предметы я и не могу знать, я все же знаю, как полезно им верить». Религиозная вера проистекает от авторитета проповед-ника, а у того — от авторитета Христа.

Вера не подменяет и не заменяет разумного понимания. Но она необходима для понимания. «Вера ищет, разум находит. Поэтому пророк и говорит: "Если не поверите, то и не найдете"». Августину принадлежит знаменитая формула: «Верю, чтобы понимать» (credo ut intelligam), а также ее обратное прочтение: «Понимаю, чтобы верить» (intellego ut credam).

В конечном счете Августин стремится поставить разум на службу вере, а науку — на службу религии. Науки, прежде всего такие, как история, логика, языкознание, должны содействовать разъяснению и проповедованию Писания. Очень важна наука о числах, которая способ-ствует раскрытию тайны священных чисел Библии.

После смерти Августина на латинском Западе наступил продолжительный период застоя в религиозной философии. Во время нашествий варваров было не до теоретических изысканий.

Важнейшие концепции патристики были восприняты последующей христианской философией. Перечислим основные из них:

♦ Теоцентризм. Источником всякого бытия, блага и красоты является Бог.

♦ Креационизм. Мир (бытие) сотворен Богом «из ничего».

♦ Провиденциализм. Бог правит созданным им миром, человеческой историей, людьми. Мир развивается не сам по себе, а согласно промыслу Божию. В истории сначала произошло грехопадение, отчуждение человека от Бога, а затем — восхождение человека к Богу.

♦ Персонализм. Человек создан по образу и подобию Бога.

♦ Сотериологизм (лат. soter — «спаситель»). Ориентация всей жизнедеятельности человека на «спасение души». Достижение «Царства Божия» — конечная цель и смысл человеческого существования.

♦ Ревеляционизм (лат. revelatio — «откровение»). Бог передает через апостолов и пророков свои «тайны», которые нужны для спасения. Познание истины состоит в постижении смысла Священного писания; также оно достижимо через мистическую интуицию.