ЗЕРКАЛА, КЕРАМИКА, ЮВЕЛИРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ, ГЕММЫ

Бронзовые этрусские зеркала, круглые, а также каплевидной формы, с одной стороны тщательно полировались до получения отражения, с другой же украшались гравировкой или иногда сценами в невысоких рельефах. Деревянные, костяные или бронзовые ручки их делались обычно фигурными, центрические композиции обрамлял по бортику растительный орнамент. Украшающая редкое рельефное зеркало из Ватиканского музея крылатая Эос, несущая на руках Кефала, мастерски вписана в круг (ил. 119). На фоне расходящихся лучей вокруг ее головы красиво вырисовывается профиль богини, пристально смотрящей на юношу. Несколько старомодными, архаическими кажутся профильные лица и полет, подобный коленопреклоненному бегу. Однако положение рук Эос, бережно держащей свою ношу, кисть юноши, лежащая на плече богини, и другая, безвольно свисающая вниз, переданы так искусно, что не остается сомнения в датировке произведения V веком до н. э. Решительные черты Эос убеждают в этрусском происхождении мастера, хотя близость сюжета росписям греческих ваз несомненна. В этом очаровательном памятнике греческая гармоничность композиции слилась с типично этрусской резкостью лиц и движений. Невысокий рельеф красиво расположен на свободном чистом фоне; при общей плоскостности поверхность фигур изысканно промоделирована. По бортику зеркального диска идет неширокий фриз с двойным рядом листьев плюща.

Большая часть этрусских зеркал имеет на оборотной стороне не рельефные, но гравированные изображения. На зеркале из Эрмитажа (11, ил. 77) показана Эос, несущая вместе с Фетидой убитого в троянской войне сына Мемнона. Складки плаща Мемнона и одежд Эос и Фетиды расположены настолько выразительно, что

[с.206]	[с.207]
	119. Зеркало с рельефным украшением. Бронза. V в. до н. э.		120. Краснофигурный киаф из Вульчи. Глина. V в. до н. э.

[с.208] их глубоко проникновенная ритмика, кажется, отвечает глухим рыданиям над телом погибшего. Пальметты вокруг скорбящих тесно сжимают фигуры. Искусство рисунка и гравировки в мастерских, где создавались эти этрусские зеркала, достигало очень высокого уровня. Не менее гармоничны и композиции на оборотных сторонах других зеркал. Этрусские художники, как отмечалось, предпочитали не сферические, но плоские поверхности. На них они могли представить свое мастерство со всей полнотой, совершеннее, нежели в рисунках на вазах. И в этом заключается, пожалуй, главное отличие их системы графики от греческой.

Производство расписных ваз в этрусских городах V века до н. э. было менее интенсивным, нежели в VI веке до н. э. Спад керамической продукции, очевидно, объясняется условиями военного времени, мешавшими гончарам работать так же плодотворно, как раньше, и к тому же ослаблением связей с греческими мастерскими. Меньше появлялось сосудов типа буккеро; причем создававшиеся лишены украшений, важнейшего художественного элемента этой керамики. В V веке до н. э. еще продолжали расписывать в чернофигурной технике амфоры, эйнохои, гидрии (5, с. 51).

Позже, нежели в греческих мастерских, появились у этрусков краснофигурные росписи. В них много общего с италийской керамикой, заметно воздействие кампанских художников, естественно, более близких этрускам. Голова женщины в профиль на дне неглубокого блюда собрания Эрмитажа (5, с. 52—53), расписанного в краснофигурной технике, исполнена с типичной для этрусков резкостью почти прямой линии лба и носа, огромным подбородком, немного манерным изгибом губ. Чепец и диадема покрывают голову; крупным кругом и тремя маленькими кружками показана серьга, а нитка ожерелья с буллой настолько тонка, что рядом с ней шея женщины и ее лицо кажутся особенно массивными и тяжелыми.

[с.209] Художнику больше, нежели человеческое лицо, удались здесь декоративные узоры, диадема с волнистой линией, ромбовидные украшения чепца, красивый, обрамляющий блюдо орнамент из длинных листьев и крупных ягод лавра; подобного рода росписи в круге близки композициям бронзовых зеркал. Такие же, как на бортиках зеркал, орнаменты можно видеть и по краям глиняных тарелок.

Этрусские гончары первой половины V века до н. э. пользовались и особенной техникой; на поверхность сосуда, уже покрытого черным лаком, наносились красным лаком фигуры с процарапанными деталями. На расписанном в такой манере киафе из Вульчи два противника, закрывшись щитами, подняли копья, а за спинами их лучники мечут стрелы (ил. 120).

Ювелирные мастерские Вульчи, Тарквиний, Ветулонии продолжали интенсивно работать. Круглые золотые медальоны типа булл, которые носили этруски на шее, и серьги создавались в техниках торевтики, существовавших и ранее. Но чаще появлялись теперь в золотых изделиях детальные изображения человеческого лица, ощущалось тяготение к укрупнению форм в композициях. На круглой золотой бляхе собрания Ватикана (13, ил. 72 d) показано в профиль крупное лицо юноши с резкими этрусскими чертами, со свисающими из-под ленточки завивающимися на концах локонами. На яйцевидной по очертаниям поверхности серег из Популонии (11, ил. 105) золотых дел мастер поместил пять крупных выступов, над ними мужские лица анфас, а в верхней части божество между двумя фантастическими образами. Обращает внимание в обеих серьгах строгая симметрия, гармония и уравновешенность композиции.

В V веке до н. э. в этрусских мастерских изготавливалось много гемм. Как в чернофигурной вазописи, в глиптике этого периода немало общего с памятниками греческого искусства (5, с. 67). Геммы часто имели [с.210] форму скарабеев, со сценами на плоских поверхностях из греческой мифологии или эпоса (ил. 121).

	121. Гемма. Геракл с чудовищем. Сердолик. V в. до н. э.

Геракл, борющийся со змееногим гигантом, Тезей, сидящий на стуле и задумавшийся, Гефест, приковывающий Прометея, спутник Одиссея, превращенный Цирцеей в свинью, Аякс, несущий тело Ахилла, — не трудно увидеть в сюжетах этих этрусских гемм-скарабеев греческую основу. Встречаются на резных камнях изображения этрусских богов и гениев, причем их больше, чем ранее. На одной из гемм показан демон смерти — крылатая Лаза, держащая маленькую фигурку — душу умершего. Нередко процарапанное рядом имя персонажа облегчает понимание образа.

В этрусских произведениях первой половины V века до н. э. наблюдается отход от условности идей и обобщенности форм, повышенный интерес к более достоверной, чем раньше, передаче действительности, и прежде всего к точному изображению человеческих [с.211] фигур, лиц и более правильной трактовке движения. Робко заявлявшие о себе в начале V века до н. э., эти новшества во второй четверти проявились в полную силу, что дало основание исследователям считать этрусское искусство 475—300 годов до н. э., несмотря на тяжелые годы общего кризиса, принципиально новым по сравнению с искусством 600—475 годов до н. э. и называть его классическим. Необходимо отметить все же, что указанный период вряд ли можно отождествлять с греческой классикой. К периодизации этрусского искусства, еще не получившей окончательной разработки, терминология эллинского искусства не вполне подходит, хотя, как и в искусстве греков, рубеж VI—V веков до н. э. явился для этрусков временем перелома и обращения к более конкретным образам.

ПРИМЕЧАНИЯ:

21. Статуэтки Ромула и Рема, исчезнувшие со временем, были позднее заменены новыми. Изображения близнецов встречаются часто в древнеримской скульптуре, рельефах и на монетах. [назад]

22. Мастер этрусской Химеры предвосхищал принципы художественных композиций более поздних эпох. Химера лишний раз убеждает в том, что в пределах античности можно найти почти все формы искусства вплоть до наших времен. Художникам античной эпохи уже были знакомы все чувства, развившиеся в искусстве последующих поколений с большей детальностью и, конечно, по-новому в связи с иными жизненными условиями. [назад]

23. Очевидно, подобные фигурки служили украшением бронзовых диносов, как и многие другие статуэтки такого типа. [назад]