Теперь еще одна школа, которая называется социал-дарвинизм. Это такое социологическое направление, которое далеко вышло за рамки социологии и превратилось в общественное мировоззрение. Вернее было бы даже сказать, что социал-дарвинизм есть в первую очередь общественное мировоззрение, находящее свое обоснование в рамках социологии и социальной философии.
В качестве социологического подхода социал-дарвинизм исследует социальную эволюцию общества и определяет, что она подобна биологической и опирается на понятия борьбы за существование, выживания сильнейших и естественного отбора. Субъект развития, эволюции – это человечество как вид, иногда общество как часть человечества. А индивид – это орудие эволюции, просто он об этом не знает.
Основа эволюции достаточно проста: повсеместное распространение внутривидовой борьбы между людьми, иначе говоря, социальная жизнь есть всегда арена борьбы между индивидами, группами, институтами, народами, цивилизациями. Во-первых, в этой борьбе всегда побеждает сильнейший, который является, во-вторых, наиболее приспособленным, и потому, в-третьих, обеспечивает приспособление к среде своей социальной группе и человечеству в целом, и, наконец, в-четвертых, он олицетворяет собой социальный и исторический прогресс.
Итак, еще раз. Жизнь есть постоянная борьба между индивидами, группами, нациями и прочими. В этой борьбе всегда выживает сильнейший. Этот сильнейший выживает, потому что он наиболее приспособлен к среде. И потому он собственным примером, действием заставляет приспособиться к себе общество, группу свою, и именно в нем и проявляется социальный прогресс. Если таких людей не будет выявляться, то и прогресс остановится.
Про неизбежность борьбы между людьми первый «слоган» дошел к нам из Древнего Рима, он прозвучал в комедии «Ослы» Плавта: «Homo hominy lupus est». И более двух тысяч лет люди повторяют на своем родном языке, что человек человеку волк, то есть вражда – нормальное состояние человека, который является соперником, врагом всякому другому по своей природе.
Затем вспомним уже знакомого нам Макиавелли с его идеей непрерывной борьбы людей за свое счастье. Потом Гоббс с его естественной «войной всех против всех». И, наконец, классический облик социал-дарвинизму придают идеи Спенсера и Дарвина.
Однако сами они опирались на идеи Томаса Мальтуса, который в 1798 году выпустил книгу «Опыт о законе народонаселения». Именно в ней впервые прозвучали понятия «борьба за существование» и «выживание сильнейших». Хотя он употреблял их не в социал-дарвинистском, а скорее в демографическом смысле. Его рассуждение опирается на следующее положение: на протяжении истории мы имеем дело с относительно убывающим плодородием почвы. Отсюда он сформулировал общий закон народонаселения, который называется законом Мальтуса и который гласит, что население растет в геометрической прогрессии, а средства существования только в арифметической, и разрыв, очевидно, имеет тенденцию к увеличению. Исходя из этого, в обществе с неизбежностью идет борьба за уменьшающиеся блага, в которой выживают сильнейшие. У него нет здесь указания на прогресс общества, на эволюцию, просто в жизни господствует неизбежное стремление к выживанию за счет других, в борьбе с ними. Острота, непримиримость этой борьбы нарастает, грандиозные катаклизмы, войны, эпидемии снижают ее на время, но только на время.
Сформулированные Мальтусом понятия были заимствованы Спенсером и Дарвином и стали ключевыми в их концепциях эволюции. Затем в ореоле научной и философской обоснованности стали основными в социал-дарвинистской модели объяснения эволюции общества.
Общий принцип этой концепции, который был уже сформулирован, исповедовали все его представители, несмотря на разнообразие построений. Некоторые из них непосредственно исходили из идей Дарвина, другие имели к нему косвенное отношение, третьи формулировали свои концепции независимо от его теории.
Спенсера нельзя назвать чистым социал-дарвинистом. В его концепции, как уже говорилось, используются две модели объяснения: социал-органицистская и социал-дарвинистская, каждая из которых может стать, и становится потом, единственной моделью объяснения. Когда ему нужно подчеркнуть неизбежность эволюции общества вообще, он использует организмическую модель, представляет общество как постоянно растущий и усложняющийся организм; когда же ему требуется объяснить неравномерность прогресса общества, возможность его застоя и регресса, он прибегает к другой модели объяснения, модели борьбы за существование: чем свободнее борьба между индивидами, группами, тем быстрее прогресс, чем больше она ограничена, тем медленнее прогресс, вплоть до возможного регресса. Поэтому Спенсер, безусловно, родоначальник социал-дарвинизма, но он также родоначальник и социал-органицизма с еще большим основанием.
Классическим социал-дарвинистом был его современник, английский экономист и социолог Уолтер Беджгот. Классический в том смысле, что непосредственно распространял теорию Дарвина на общество. Он утверждал, что по крайней мере ранняя история человечества вся представляет из себя непрерывную борьбу, Характер этой борьбы таков, что «сильнейшие убивали слабейших, как только могли», отсюда главные социальные законы – это стремление одних людей к господству над другими и одних социальных групп над остальными внутри наций, то есть борьба внутривидовая происходит как между индивидами, так и между группами. Межгрупповая борьба способствует развитию внутригрупповой сплоченности, основанной на природной склонности к подражанию, однако индивиду присуще также и стремление отличаться от своих современников и предшественников. Прогресс общества тем быстрее, чем лучше эти две тенденции дополняют одна другую.
Еще один, теперь уже континентальный представитель социал-дарвинизма Людвиг Гумплович. Как пишут в учебниках, «польско-австрийский социолог». Еврей, который родился в Кракове и преподавал в Граце, получается даже «еврейско-польско-австрийский». Впрочем, подобная многонациональность и многокультурность вовсе не редкость и среди социологов.
Гумплович – чистый социолог, создал свою социал-дарвинистскую концепцию независимо от дарвиновской. Главные социологические работы – это «Расовая борьба» и «Основы социологии». Он сформулировал предмет социологии как изучение социальных групп и взаимоотношений между ними. Гумплович противопоставляет свою концепцию контовской в том смысле, что для него человечество не является реальностью, но единственной реальностью является социальная группа, а индивид – только представитель группы, ее элемент. Основной социологический закон есть закон взаимоотношения между группами, и он говорит о «стремлении каждой социальной группы подчинить себе каждую другую социальную группу, встречающуюся на пути, стремлении к порабощению, господству».
Мы можем назвать точку зрения Гумпловича на общество тоже социальным реализмом, но реализмом особого рода. Для него не являются непосредственной реальностью ни человечество, ни индивиды, общественной реальностью является только социальная группа, человек всегда несет в себе черты своей социальной группы, и именно эти черты и определяют его поведение, а поведение его подчинено одной сути: он вместе со своей группой в борьбе против всех остальных групп.
В начале человеческой истории это была борьба между первобытными ордами, или «расами», как он их еще называл, указывая на антропологические различия первобытных орд. Борьба сначала приводит к уничтожению слабейших орд, а затем к порабощению их сильнейшими, и таким образом возникает государство. В результате возникновения государства расовая борьба приобретает плодотворный характер: теперь это борьба между разнообразными группами, классами, сословиями, корпорациями и т.д. Государство – первая и главная организация социального порядка, семья, собственность, правовые институты и прочее возникают уже потом внутри государства.
В государстве так же, как и в догосударственном состоянии, господствует этноцентризм – это понятие в социологию ввел Гумплович. Оно означает, что «в обществе всегда преобладают мотивы, исходя из которых каждый народ верит, что занимает самое высокое место не только среди современных народов и наций, но и в сравнении со всеми народами исторического прошлого». Попросту говоря, каждый народ верит, что он самый лучший народ на земле вообще.
Понятие этноцентризма после Гумпловича распространяется на любую социальную группу. Оно обозначает, что человек, принадлежащий к определенной группе, считает свою группу лучшей, и всегда ставит ее выше всех остальных групп. Моя банда, к которой я принадлежу, лучше всех остальных банд, самая справедливая, самая достойная, самая-самая… Такой групповой этноцентризм характерен для людей вообще.
Порядок в обществе всегда определяется силой и неравенством. Государство тогда есть силовой инструмент ограничения борьбы между группами, поэтому говорить о справедливости и несправедливости государства в принципе бессмысленно, главное, чтобы оно выполняло свою основную функцию. Альтернатива государственному порядку – это анархия, она приводит к всеобщей борьбе групп друг против друга, и всякая нормальная жизнь людей прекращается.
Для Гумпловича общий прогресс человечества – это бессмыслица, абсурд. Возможен прогресс отдельных народов, наций, но на определенных этапах, поскольку развитие народов, культур имеет циклический характер. Вслед за прогрессом неизбежно следует период упадка, и эти государства обычно становятся жертвами других менее развитых государств. Стадия упадка в первую очередь характеризуется снижением прироста населения, тогда как менее развитые соседи переживают демографический взрыв и с неизбежностью стремятся к захвату новых территорий.
Итак, перед нами социал-дарвинистская концепция, где общий прогресс человечества в контовском смысле совершенно неприемлем. Контовский торжествующий альтруизм, социальная гармония – здесь просто абсурд, благие пожелания, не имеющие никакого отношения к социальной реальности.
Современник Гумпловича Раценхофер в противоположность ему индивидуалист, а не социальный реалист. У него социальная группа представляет собой объединение индивидов для борьбы за существование. То есть индивид и его интересы первичны, а группа вторична. Она есть способ реализации интересов индивида. Главный социальный процесс – это борьба между группами, индивидами, главная объясняющая категория – это интерес, интерес природный, биологический, который осознается человеком. Человеку от природы присущи пять типов интересов, и эти интересы определяют, обусловливают борьбу за существование.
Биологические импульсы, потребности, которые осознаются как интересы – это, во-первых, продолжение рода – прокреативный интерес; во-вторых, физиологический, то есть стремление к пище; третий, индивидуальный – интерес к самоутверждению среди других; четвертый, социальный, то есть стремление людей к объединению в группы; и, наконец, пятый тип – трансцендентный интерес, то есть интерес к представлению высших сил, управляющих миром. Это те интересы, которые с неизбежностью подталкивают человека к борьбе, и они всегда противоположны у разных людей, поэтому могут быть удовлетворены за счет других людей. Если за счет других, значит, в борьбе с этими другими, а раз в борьбе, значит, если другой сильнее меня, то я подговорю других, которые всемером одного не боятся. И так всегда, и всегда только так.
Этих трех натуралистических школ достаточно для того, чтобы иметь представление о школах одного фактора. Необходимо отметить, что социал-дарвинизм из всех натуралистических концепций оказался концепцией самой популярной и самой влиятельной. Настолько влиятельной, что к концу XIX века превратился в мировоззрение просвещенного западного человека и оставался таковым вплоть до первой мировой войны. В Соединенных Штатах Америки социал-дарвинизм стал господствующим мировоззрением, которое отличало человека современного, преуспевшего или заряженного на успех от человека прошлого, традиционного, изжитого. В частности, родоначальниками, первыми классиками американской социологии были именно социал-дарвинисты, в той или иной степени, разумеется. Но об этом в свое время, когда разговор пойдет об американской социологии.
Теперь перейдем к следующему чрезвычайно влиятельному направлению в социологии – психологическому направлению.