Реорганизация вооруженных сил Русского государства и укрепление его границ во второй половине XVII в. происходили в процессе почти непрерывных войн, являвшихся продолжением внешней политики московского правительства по [251] балтийскому, белорусско-украинскому и крымско-турецкому вопросам. Решение этих проблем затрагивало интересы всех европейских государств, и поэтому политическая и вооруженная борьба сопровождалась широкой дипломатической деятельностью московского правительства, имевшей целью организацию европейских коалиций (против Польши, Швеции или Турции) или же нейтрализацию тех или иных держав.
Внешняя политика была направлена прежде всего на решение белорусско-украинской и балтийской проблем. Продолжением этой политики была длительная русско-польская война 1651–1667 гг. и одновременно русско-шведская война 1656–1658 гг. Несмотря на крупные тактические успехи русского войска в Прибалтике, в Белоруссии и на Украине, война на двух фронтах не дала положительных результатов. По Кардисскому миру 1661 г. московское правительство возвратило Швеции все завоевания в Прибалтике и этим самым временно отказалось от решения балтийской проблемы.
Русско-польская война закончилась Андрусовским перемирием 1667 г., по которому польское правительство возвратило России ряд захваченных ранее русских городов{290} и Северскую землю, а также признавало воссоединение с Россией Левобережной Украины. Белоруссия и Правобережная Украина остались в руках польских феодалов. Белорусско-украинская проблема, по существу, оказалась не решенной, хотя в этом вопросе все же удалось добиться значительных успехов.
Во второй половине XVII в. турецкое правительство, укрепив внутреннее политическое положение Турции и упорядочив устройство вооруженных сил, активизировало агрессивную политику против европейских стран (Русского государства, Польши, Германской империи и Венеции).
Заключив мир с Венецией и Империей, турки в 1672 г. нанесли крупное поражение польскому войску и предъявили претензии на Подолию и на всю Украину. Русское правительство предприняло дипломатические шаги с целью организации антитурецкой лиги. Польский же король Ян Собесский побуждал турецкого султана и крымского хана развязать войну против России и заключил на этой основе мир с Турцией.
В такой обстановке русское правительство вынуждено было приступить к решению украинско-черноморской проблемы, хотя основные военные реформы не были еще проведены в жизнь. Турецкое правительство выбрало благоприятный момент для осуществления захвата Украины и развязало войну 1676–1681 гг.
Русскому и украинскому народам пришлось вести тяжелую борьбу с турецко-татарскими захватчиками, отстаивая [252] сохранение в составе Русского государства Украины, которую турецкое правительство собиралось превратить в вассальное княжество.
В 1677 г. большая турецкая армия вторглась на Правобережную Украину и осадила Чигирин. Для деблокады этого важного политического и стратегического центра Украины русское правительство предприняло так называемые Чигиринские походы русского войска, в состав которого входили полки сотенного строя и новые солдатские, рейтарские и драгунские полки. В этих походах проходили проверку частично осуществлявшиеся военные реформы, а русские военачальники накапливали боевой опыт в новых условиях командования. Небольшая часть начальствующего состава состояла из иноземцев, выявлявших в большинстве случаев невысокие военные качества.
В Чигиринском походе 1678 г. во время атаки русскими полками турецких позиций (1 августа) московский выборный полк Шепелева первым ворвался в расположение противника. В результате фланговых атак туркам удалось окружить московский полк. Однако русские военачальники не растерялись, построили каре, окружили его рогатками, и в течение двух часов полк успешно отражал атаки турок. Подоспевшие на помощь подкрепления деблокировали окруженных. В конечном итоге в трехдневном бою турки были разбиты.
Вместо неуклюжих и громоздких щитов гуляй-города русские полки в бою начали применять легкие рогатки, защищавшие пехоту от атак конницы. Эти рогатки обеспечивали успешное применение все еще довольно медленно заряжавшихся мушкетов. Следует также отметить, что строевое обучение позволило быстро строить в бою каре — один из новых боевых порядков полка.
Под Чигирином турки в конечном итоге потерпели крупное поражение и в 1679–1680 гг. действий крупными силами не предпринимали. Для защиты от татарских набегов в это время была построена Изюмская «Черта».
В январе 1681 г. в Бахчисарае был подписан мирный договор, который «означал крушение захватнических планов турок в отношении России и части Украины»{291}.
В 1686 г. был заключен «вечный мир» с Польшей. Русское правительство могло теперь приступить к решению татаро-турецкой, а по существу, черноморской проблемы — выход в Черное море и обеспечение южной русской границы от татарских набегов.
Крымский поход 1687 г. В 1684 г. в Европе возникла антитурецкая Священная лига в составе Австрии, Польши и Венеции. В 1686 г. Россия вступила в военный союз против [253] Турции. Согласно принятому плану русское войско должно было развернуть наступательные действия против крымских татар. В этом выражался новый курс внешней политики России, направленной на борьбу с татаро-турецкой агрессией.
В конце 1686 г. началась подготовка к крымскому походу, заключавшаяся в объявлении указа «великих государей» (Ивана и Петра, от имени которых с 1682 г. управляло государством правительство царевны Софьи) о сборе ратных людей, в составлении в разрядах росписей их по полкам, в определении сборных пунктов, в изыскании денежных средств, в подготовке наряда и боеприпасов, в заготовке продовольствия, в комплектовании обоза.
Пунктами сосредоточения войск (к 1 марта 1687 г.) были назначены: Ахтырка (большой полк князя Голицына), Сумы, Хотмыжск, Красный Кут. 22 февраля 1687 г. назначенные воеводы выехали из Москвы к своим полкам. Полки собирались медленно, много ратных людей оказывалось в «нетчиках». Организационный период занял более двух месяцев. [254]
Генерал Гордон (один из иностранных военачальников) предупреждал большого воеводу Голицына о главной трудности похода — необходимости преодоления большого пространства безводной степи. Однако каких-либо специальных мероприятий в этом отношении предпринято не было.
К началу мая 1687 г. на берегу р. Мерло (общий пункт сосредоточения) русское походное войско по разрядной росписи насчитывало 112902 человека (без войска гетмана Украины и без холопов). Состав этого войска был следующий:
| Категории ратных людей | Количество | % к общей численности |
| Московские чины, дворяне и дети боярские | 7,7 | |
| Солдаты | 43,8 | |
| Копейщики, рейтары и гусары | 23,1 | |
| Стрельцы | 10,0 | |
| Черкасы | 13,7 | |
| Прочие | 1,7 | |
| Итого | — |
Ратные люди солдатской, рейтарской и гусарской службы, а также копейщики, т. е. новые полки, составляли 66,9% (75459 человек). Следовательно, удельный вес войск сотенной службы непрерывно уменьшался. Численность конницы (46,3% — 52277 человек) и численность пехоты (53,7% — 60625 человек){292} почти уравнивались, что свидетельствует о структурном изменении русского войска — повышении удельного веса пехоты в связи с возрастанием ее роли в бою.
Походное войско состояло из большого полка и из четырех разрядных полков: Севского, Низового (Казанского), Новгородского и Рязанского. В начале мая полки двинулись мимо Полтавы на юг, переправились через реки Орель и Самару и медленно продвигались в направлении к Конским Водам.
Предполагая, что татары встретят русских на подступах к Крыму, план предусматривал фронтальное наступление русского войска в сочетании с действиями донских и запорожских казаков на флангах противника.
Наиболее характерным является организация походного движения в степных условиях при наличии весьма подвижного противника (легкая татарская конница). [255]
В авангард Голицын выделил два солдатских и пять стрелецких полков. Следовательно, походное охранение состояло из пехоты. Конница небольшими отрядами вела наблюдение, не отрываясь далеко от пехоты.
Походный порядок представлял собой компактную массу, ядром которой являлся обоз, насчитывавший 20 тыс. повозок. Источники (например, Гордон) сообщают, что главные силы двигались в походной колонне, имевшей более 1 км по фронту и до 2 км в глубину. Если произвести расчет, то получится, что в таком прямоугольнике можно разместить только повозки, места же для пехоты не окажется. Следовательно, или повозок было в два раза меньше, или же походная колонна имела значительно большее протяжение в глубину (до 5 км, если считать, что повозки шли двумя колоннами по 20 повозок в ряд в каждой колонне).
Размещение войск в походном порядке было следующее: внутри прямоугольника, составленного из двух обозных колонн, шла пехота; с наружной стороны этого прямоугольника — наряд; конница окаймляла всю походную колонну, высылая сторожи для разведки противника.
Такой походный порядок отвечал обстановке — условиям степной местности и характеру действий противника. Чересчур компактное построение войск резко снижало темпы их движения. За пять недель походная рать прошла около 300 км (т. е. в среднем менее 10 км в сутки). Однако Голицын [256] доносил в Москву, «что он идет в Крым с великим поспешением».
Недалеко от р. Самары к войску Голицына присоединилось до 50 тыс. украинских казаков во главе с гетманом Самойловичем. Только теперь можно считать, что общая численность русско-украинского войска достигала 100 тыс. человек (приняв во внимание неточность учета ратных людей, «нетчиков» и естественную убыль). [257]
13 июня войско переправилось через р. Конские Воды и стало лагерем недалеко от Днепра. Вскоре стало известно, что степь горит. Ее подожгли татары с целью лишить подножного корма конницу, обозных и артиллерийских лошадей. Вся степь «почав от Конских Вод до самого Крыму пожарами» выгорела, вследствие чего оказалась широкой (200 км) оборонительной полосой на подступах к Перекопу.
Голицын собрал военный совет, на котором решили продолжать поход. За двое суток прошли только около 12 км, но лошади и люди обессилели, так как сказались отсутствие подножного корма, воды и недостаток продовольствия.
На флангах главного операционного направления обозначились тактические успехи. У Овечьих Вод донские казаки разбили значительный отряд татар. Посланные к Казыкермену запорожские казаки нанесли поражение противнику в районе урочища Каратебеня. Но все это не решало исхода борьбы, так как главные силы русско-украинского войска не могли продолжать поход.
17 июня вновь был собран военный совет, высказавшийся за прекращение похода. Голицын приказал отступать, прикрывшись сильным арьергардом, состоявшим из русско-украинской конницы, получившей задачу осаждать Казыкермен. 20 июня походное войско снова было у Конских Вод, где отдыхало около двух недель. 14 августа полки возвратились в свой исходный район — берега р. Мерло. Здесь Голицын распустил ратных людей по домам.
Исследователь Белов оценивает крымский поход 1687 г. как разведывательную деятельность русского высшего командования{293}. С этим, конечно, нельзя согласиться, и нет оснований оправдывать явную неподготовленность и необеспеченность похода большого войска в степных условиях. Не была учтена возможность степных пожаров. Запорожские казаки имели богатый опыт использования пожаров с тактическими целями, но Голицын не учел всего этого.
Войско имело большие потери от болезней. Плохая организация похода и невыполнение его целей, известных ратным людям, подрывали доверие воинов к командованию и моральный дух войска. Обращает на себя внимание отрицательное тактическое содержание похода, имевшего и положительный результат — был получен первый опыт по преодолению большой степи.
Главное же заключалось-в стратегическом результате похода, если учесть коалиционный характер войны. Наступление большого русско-украинского войска сковало силы [258] Крымского ханства и тем самым ослабило Турцию, Россия оказала помощь своим союзникам — Австрии, Польше и Венеции. Успешно взаимодействовали войска на удаленных один от другого театрах военных действий. Однако при тактической неудаче следует отметить несомненный стратегический успех.
Из неудачных военных действий 1687 г. русское командование сделало существенный практический вывод. В 1688 г. у устья р. Самары была построена Новобогородская крепость, явившаяся опорным пунктом для готовившегося следующего похода.
Крымский поход 1689 г. Второй поход в Крым был предпринят в изменившейся внешней и внутренней политической обстановке. В Вене шли переговоры о заключении мира с Турцией, польское правительство не собиралось активизировать деятельность своих войск. Для продолжения войны складывалась явно неблагоприятная обстановка. Однако правительство Софьи приняло решение об организации второго крымского похода русского войска, рассчитывая военными успехами укрепить свое пошатнувшееся положение.
Большим воеводой снова был назначен князь Голицын. Теперь его план заключался в том, чтобы поход осуществить ранней весной, избегая степных пожаров и имея достаточное количество подножного корма и воды.
Учитывая опыт первого похода, генерал Гордон рекомендовал воеводе Голицыну провести более тщательную подготовку похода 1689 г., в частности, взять с собой стенобитные машины, заготовить штурмовые лестницы (в степи для их изготовления не было материалов), построить на Днепре чайки (для действий со стороны реки против Казыкермена). Гордон предлагал также для обеспечения тыла при наступлении через каждые четыре перехода устраивать небольшие земляные укрепления. Большинство этих предложений не было учтено.
Пунктами сосредоточения походного войска были назначены Рыльск, Обоянь, Чугуев и Сумы (большой полк). На рубеже р. Самары намечалось присоединение украинских казаков.
Численность русского войска определялась в 117446 человек (без сил гетмана Украины, обязанного выставить 30–40 тыс. человек). В походе участвовало значительно меньше сил. Наряд насчитывал до 350 орудий. Войско имело двухмесячный запас продовольствия.
17 марта 1689 г. войско выступило в поход. На основе опыта 1687 г. (движение огромного неуклюжего каре) походное движение теперь совершалось в шести самостоятельных каре (большой полк, авангард и четыре разряда). Каждый разряд состоял из пехотных и конных полков с нарядом и строился по схеме каре первого похода. Такое рассредоточение [259] войска на марше увеличивало его подвижность. В авангард были выделены полки Гордона.
На р. Самаре к войску Голицына присоединился новый гетман Украины Мазепа со своими казаками.
В первые дни похода ратным людям приходилось переносить холод, а затем наступила оттепель. Полки, обозы и наряд шли по грязи и, не имея в достаточном количестве материалов для наведения переправ, с трудом переправлялись через разлившиеся степные реки. В таких условиях темпы марша не могли быть высокими.
Для обеспечения войск на походе н ведения разведки высылались отряды конницы. При расположении на отдых каждый [260] разряд, авангард и арьергард устраивал лагерь, окруженный рогатками, нарядом, готовым к открытию огня, и повозками, за которыми размещались пехота и конница. Для охранения высылались конные сторожи с пушками, выделявшие из своего состава малые сторожи, каждая из которых также имела пушку. От малой сторожи выставлялись парные посты. Таким образом, сторожевое охранение состояло из трех линий обеспечения.
15 мая во время движения русско-украинского войска по Казыкерменской дороге к Черной Долине показались значительные силы татар, атаковавшие авангард. Атаки татар были отражены, и войско продолжало марш.
16 мая на подступах к Перекопу крупные силы татар повели атаку на тыл походного войска. Пехота и конница укрылись в обозе, наряд же открыл огонь и отбил нападение противника. Вслед за этим татары атаковали левофланговый разряд, нанеся значительные потери Сумскому и Ахтырскому полкам украинских казаков. Наряд опять не дал возможности врагу развить успех и отразил атаки противника.
Учтя опыт боя, воеводы произвели перегруппировку родов войск. Конницу разместили теперь внутри обоза, за пехотой и нарядом.
17 мая противник пытался не допустить русско-украинское войско к Каланчаку. «Жестокие напуски неприятеля» успешно отражались огнем наряда и пехоты. 20 мая на непосредственных подступах к Перекопу крымский хан еще раз пытался нанести поражение русско-украинскому войску, окружив его своей конницей. Однако и на этот раз атаки врага успеха не имели. В конечном итоге татары вынуждены были укрыться за укреплениями Перекопа.
Перекоп представляет собой небольшой перешеек — ворота в Крым. В XV11 в. он был хорошо укреплен. Весь семикилометровый перешеек перехвачен сухим глубоким рвом (от 23 до 30 м), выстланным камнем. Насыпанный с крымской стороны земляной вал был усилен семью каменными башнями. Единственные ворота защищались расположенной позади них цитаделью, за которой находился город. Цитадель и башни имели на вооружении артиллерию.
Русско-украинское войско начало готовиться к штурму укреплений Перекопа. Сразу же сказалось отсутствие необходимой техники для преодоления крепостных сооружений, о своевременной заготовке которой предупреждал Гордон. Полки успешно совершили тяжелый марш через обширную степь, отразили атаки татар на подступах к Перекопу, но теперь не имели соответствующих средств для прорыва мощных оборонительных сооружений. В дополнение к этому не оказалось пресной воды и подножного корма для лошадей, а также обнаружился [262] недостаток хлеба. Жаркая погода усиливала мучения людей и лошадей. По некоторым данным, противник имел большое численное превосходство (до 150 тыс. человек){294}.
На запрос Голицына о способе дальнейших действий воеводы ответили: «Служить и кровь свою пролить готовы, только от безводья и от бесхлебья изнужились, промышлять под Перекопом нельзя, и отступить бы прочь». Русское командование приняло решение об отступлении, отказавшись от достижения поставленной правительством стратегической цели, но тем самым спасая войско от возможного поражения. Такому решению способствовали переговоры о мире крымского хана с Голицыным, что отмечает «Летопись Самовидца»: «Последи же, вдавшися до хитростей, когда войска начали под Перекоп шанцами приступати, они (татары. — Е. Р. ), мира некая, поступили князю Голицыну искуп...»{295}
В конечном итоге русско-украинское войско «с жалием и руганием на гетмана» начало отступление. Татары опять подожгли степь, и отступление происходило в тяжелой обстановке. Арьергардом командовал Гордон, отметивший в своем дневнике, что затруднения могли возрасти, если бы хан организовал преследование всеми силами. Однако для этой цели он выслал лишь часть своей конницы, в течение восьми суток нападавшей на отступавших.
29 июня русское войско достигло р. Мерло, где Голицын распустил ратных людей по домам. Одной из причин неудачи крымских походов являлись нерешительность, колебания и бездеятельность главнокомандующего Голицына, подрывавшие моральное состояние войск.
Не достигнув поставленной цели, поход все же имел положительный стратегический результат. Русское войско сковало силы крымского хана и не позволило ему оказать помощь турецкому султану на Днестре, Пруте и Дунае. Русские полки шли против крымского хана, а в Турции говорили: «Русские идут на Стамбул». Крымские походы способствовали успешным действиям венецианского флота. Эти походы имели большое общеевропейское значение.
Одним из следствий тактических неудач крымских походов было падение правительства Софьи. Таким образом, политическая цель, которую ставило правительство, не была достигнута. Крымские походы дали обратный результат. В описанных событиях наглядно выступает влияние хода военных действий на внутреннюю политическую обстановку. [263]
* * *
Крымские походы представляли собой военные действия России в составе европейской антитурецкой коалиции.
В Чигиринских и крымских походах действовали крупные силы русского войска в одном стратегическом направлении, имея одну задачу (деблокада Чигирина, прорыв перекопских укреплений). Увеличение численности походного войска являлось одним из следствий введения новой системы вооруженной организации, наряду с которой продолжали существовать остатки старой системы.
Отрицательно сказывалась разнородность войска, состоящего из полков отжившей старой поместной системы и новых полков солдатского, копейного, драгунского и рейтарского строя. Не оправдывала себя и различная организация пехоты (солдатские и стрелецкие полки). Требованиям современной тактики отвечали солдатские полки, включавшие в свой состав мушкетеров и копейщиков. В походах выявилась низкая боеспособность поместной конницы, которую командование вынуждено было укрывать за пехотой.
Снабжение походного войска продовольствием и фуражом имело также различные основы. Новая система организации требовала и новых принципов снабжения. Наряду с централизованным снабжением новых полков продолжало существовать самоснабжение поместного войска, вследствие чего в поход выступали слишком громоздкие обозы. На походе и при расположении войска на отдых обозы выполняли тактические функции. Гуляй-город как тактическое средство себя исчерпал. Старая стрелецкая пехота от атак конницы укрывалась в обозе. Солдатские и копейные полки были обучены применению так называемых «испанских рогаток».
В отношении административного устройства русского войска и тактического его расчленения на походе и на поле боя в период крымских походов продолжали сохраняться старые формы — формирование его из пяти разрядных полков, хотя во время русско-польской войны за Украину в результате процесса распада поместной системы исчезло деление войска на большой полк, полки правой и левой руки, ертоул, засадный, или сторожевой, полк. Эти старые формы противоречили новому тактическому содержанию, новым требованиям войны и боя. Боевая практика требовала разрешения этого противоречия, от чего зависело повышение боеспособности русского войска.
Изменялась роль родов войск в полевом бою. Походное войско имело сотни орудий, успешно отражавшие атаки конницы. Теперь конница начала укрываться за пехоту и артиллерию (а не в гуляй-город). В сторожевом охранении подразделения конницы имели орудия.
В крымских походах русское командование приобрело [264] опыт вождения крупных войсковых масс в безводных степях в условиях летнего зноя и весенней распутицы. Выявилась целесообразность расчленения походного порядка на несколько тактических единиц, при наличии, однако, стремления к сохранению компактных масс и правильных геометрических форм их построения. Тщательная организация службы охранения обеспечивала составные части войска (разрядные полки) от внезапных нападений противника.