Возможность изображения св. Богородицы, св. Ангелов и святых.

Догматический спор об иконах свелся прежде всего к вопросу об иконах Христа, в связи с чем решался и вопрос об иконах другого содержания. Решения VII Вселенского собора узаконивают не только иконы Христа, но также иконы св. Богородицы, ангелов и всех святых. Каковы догматические основания всех этих икон?- спрашивает от.Сергий Булгаков. /1/

Иконоборцы были против изображения св. Богородицы, св. ангелов и святых. В оросе иконоборческого собора 754 года его участники вписали причины отрицания этих изображений. Основным было то, «что при отрицании первой (иконы Христа) нет надобности и в последних, т.е. иконах святых ()».

Но иконоборцы указывают все же и некую причину, а она состоит в том, что «посредством низкого эллинского искусства изображать () преславную Матерь Божию… и имеющих царствовать со Христом есть дело оскорбительное» для святых и недостойное для христиан, которые имеют надежду на воскресение. /2/ «Не имевшие упования» язычники делали статуи и изображения умерших для сохранения по мере возможности их внешнего вида, потому что не надеялись, что когда-нибудь воскреснут. Изображения такого рода есть продукт языческого и имплицитного отрицания веры в воскресение мертвых. Следовательно, иконоборцы связывали изображения святых с надгробными портретами. /3/

В том же оросе анафематствовался каждый, кто «старается изобразить на иконах бездушными и безгласными вещественными красками лики святых…, вместо того, чтобы их добродетели, о которых повествуется в писаниях, изображать в самих себе, как бы некоторые душевные образы их, и таким образом возбуждать в себе ревность быть подобным им.» /4/

Св. Федор Студит так формулирует позицию иконоборцев по данному вопросу : «Еретики говорят, что неправильно рисовать и поклоняться иконам святых. Почему ? Потому, говорят они, что не делает чести тем, кто достиг небесной славы, быть представленными на материальных рисунках. Вместо этого, говорят они, будем хранить память их в словах, что более ценно, чем то, что существует в изображениях, поскольку более полезно». /5/

Аргументы иконоборцев неосновательны, их позиция выглядит слишком нереальной. «Они не могут представить истинно благочестивого и разумного основания к отрицанию их (т.е. икон святых)»,- говорят отцы Седьмого вселенского собора. /6/

С древности в Церкви существовали как письменные, так и живописные повествования о жизни святых Божьих угодников. Более того, это согласуется с такими церковными авторитетами, как св. Василий Великий, который, например, в своей речи в день сорока св. мучеников говорил: «…ибо и о храбрых военных деяниях повествуют как прозаики часто, так и живописцы: одни — украшая словом, другие же — начертывая на досках; и те и другие возбудили многих к мужественному образу действий. Ибо что слово показывает чрез посредство слуха, то молчащая живопись являет чрез подражание». /7/

После того, как православные получили догматическое разрешение создавать иконы Христа, логически следовала и возможность изображать св. Богородицу и святых. Эта мысль догматически защищается заступниками иконопочитания. Всех их объединяет мысль, что человеческая природа освящена и прославлена через воплощение Сына Божьего. Св. Иоанн Дамаскин пишет : «Во время Ветхого Завета не воздвигали храмов в честь имени людей Израиля, не праздновали память человека, ибо природа людей была еще под проклятием, и смерть была приговором…. Теперь же, с тех пор как Божество…. соединилось с нашим естеством, наше естество прославлено и превращено в нетленное….поэтому и смерть святых празднуется, и храмы им воздвигаются, и изображения начертываются». /8/

Вот что пишет Г.Острогорский, комментируя этот текст: «Для св. Иоанна Дамаскина идея святости человека обусловлена верой в истинное вочеловечение Бога. Эти две идеи сложились как следствие одного и того же понимания, как результат определенной логической системы. Они чрезвычайно связаны между собой и переплетаются друг с другом. Если отбросить одну из них, логически будет отбросить и другую». /9/

Можно ли изображать на иконах святых ангелов, которые являются бессмертными духами ? Этот вопрос был задан св. Федору Студиту. По его мнению, ангелов можно изображать, потому что они не полностью бестелесны и в сравнении с Божественной их природа «не бестелесна и не неописуема». Кроме того, ангелы ограничены в пространстве: когда св. архангел Гавриил явился в Назарет с Благой вестью, в это время он не присутствовал в другом месте. «Ангел ограничен местом и поэтому описуем» /10/ Необходимо иметь в виду, что этот вопрос возник не сам по себе, а в связи с описуемостью Бога, и св. Федор использовал известный довод, являвшийся отрывком из книги Иоанна еп. Солунского, приведенном на пятом деянии VII Вселенского собора, в котором излагается тот же тезис о описуемости ангелов. И поскольку этот отрывок был популярен, св. Федор использовал его, чтобы доказать возможность описания человеческой природы Христа, так как возможно описание духовных существ, какими являются ангелы, а не рассматривать ее самостоятельно саму по себе. Естественно, нельзя утверждать, что этот тезис, хотя и не был опровергнут собором, относится к его постановлениям. Тем более, что он не разделяется всеми православными апологетами икон. Имея в виду его спорный характер, св. патриарх Никифор после собора был вынужден защищать возможность изображения ангелов в своем пространном рассуждении о неописуемости и описуемости ангелов. /11/ То, что св. Иоанн Дамаскин также не разделяет это мнение, косвенно видно из его третьего послания : «Ангел же и душа, и демон, хотя им и чужда телесность и величина, однако, изображаются и начертываются соответственно своей природе… И хотя они и изображаются телесно, однако, так, что телесный образ показывает некоторое зрелище бестелесное и постигаемое только умом». /12/

О. Сергий Булгаков также не разделяет мнение епископа Иоанна Солунского и выстраивает свое мнение о изображении ангелов с другой точки зрения. /13/ «Изобразимость святых ангелов, — пишет он,- основывается не на мнимой телесности их, которая вообще не свойственна бесплотным духам, но на сочеловечности их». Эти иконы, согласно его мнению, являются не изображениями их несуществующих тел, но символическими образами их духовного естества, перевод его свойств на язык форм и цвета. Поэтому по своему смыслу иконы ангелов отличаются от икон Христа и святых тем, что на них, собственно, нет изображения тела как вместилища духа, а сам дух изображается посредством символических образов, заимствованных из окружающего мира. Человекообразные изображения ангелов свидетельствуют о том, что ангелы, как и люди сотворены по образу Божьему, и будучи связаны этим единством Первообраза, ангелы в своей сочеловечности изображаются человекообразно. Специальные атрибуты ангелов — крылья, огненные круги и т.п. –условно-символичные и находят основание в библейских образах ангельских явлений (видение пророка Исайи, гл.6; видение пророка Изекииля, гл.1; Откровение св. Иоанна Богослова ). Человек является необходимым связующим звеном между духовным и вещественным мирами. Поэтому, — как считает о. С. Булгаков, — он может находить образы для символического обозначения духовных существ, не имеющих собственного тела. Таковы святые ангелы, которые изображаются в телесном образе в символичном смысле. Такова вообще символика духовного мира, изображаемого в образах и формах материального мира с его пространством ( и его понятиями пространственного расположения — внизу, вверху, справа, слева : «сидит одесную Отца») — считает о. С. Булгаков.

Существует и третий взгляд на вопрос об изобразимости ангелов. Патр. Тарасий, коментируя текст еп. Иоанна, выразил мнение, что ангелы изображаются в человеческом образе, поскольку в таком виде они являлись (ангелофании) среди людей. /14/ Но остается открытым вопрос, почему демоны, которые также являлись в человеческом образе, не изображаются человекообразно? По мнению о.Сергия, Божий образ у них извратился до неузнаваемости и не имеет ничего общего с общим для святых ангелов и людей Первообразом.

Общим основанием иконы человека, запрещенной в Ветхом, но разрешенной в Новом Завете, является то, что Божий образ восстановлен в человеческой природе Христа, который в своей человеческой жизни явил истинный человеческий образ. А потому и все человеческие образы, пока не омрачены грехом, являются образом этого Образа, во всех них запечатлено это Лицо, все иконы святых являются, в определенном смысле, многоликой иконой Христа, в них «изображен () Христос». Святые — это «боги, как свидетельствует св.Иоанн Дамаскин : «святые суть боги, говорит Писание: «Бог стал в сонме богов» (Пс. 81:1), а мы, изображая Христа Царя и Господа, не лишаем Его воинства, «ибо воинство Господне — святые», «почитаю святых и прославляю рабов и друзей и сонаследников Христа; рабов по природе и друзей по произволению, также и чад и наследников по Божественной благодати»./15/ Святые прославляются искупительной жертвой Христа и единением с Ним. Нужно отметить, что на иконах изображаются и почитаются не только новозаветные, но и ветхозаветные праведники, чье изображение было запрещено в Ветхом Завете. Их человеческие образы также просияли в свете воскресения Христова и силы Его вочеловечения.

Икона изображает лицо прославляемого, духоносного святого в его прославленном, небесном просиянии, которое символизируется посредством нимба. Но поскольку эта прославляемая духоносная плоть остается за пределами нашего видения, то и изображение получает типологический и символический характер, хотя и сохраняет при этом определенные черты индивидуального сходства. Иными словами, если благодать наполняет всего человека, так что вся его духовная сущность пребывает в Божественном свете, то икона запечатлевает видимо этого человека, ставшего живой иконой, Божьим подобием. Поэтому, пишет проф. Л.Успенский, «икона не изображает Божество; она указывает на причастие человека к Божественной жизни». /16/ Для полной ясности необходимо добавить, что в иконах святых изображаются не только их тела с их характерными чертами, обыкновенно указанными в Ерминиях, но и их души, а точнее, одушевленные тела, потому что тело без живущего в нем духа не существует. В эпоху споров об иконах обе стороны, как иконоборцы, так и иконопочитатели, признавали, что дух вообще неизобразим, изобразимо лишь тело. Эту мысль они высказывали по отношению к иконе Христа, затем она была распространена и на иконы святых. Учитывая мысль св. Игнатия Брянчанинова, что «отражается в наружности человека душевное состояние его», /17/ можно утверждать, что дух не является неизобразимым, поскольку и тело есть образ живущего в нем духа, его живая, нерукотворная икона. «Поэтому, говоря, например: икона преп. Сергия,- пишет о. С. Булгаков,- мы не хотим сказать, что это есть икона только бездушного тела его, но икона его полного человеческого образа, т.е. его духа, живущего в теле». /18/

Догмат о иконопочитании имеет близкое отношение к идее о единстве Церкви. Каждый член церкви живет не самостоятельно, а в органическом единении со всеми, питается жизнью всего тела Церкви. Церковь — это не только нравственное, но и реальное единство всех верующих во Христа, живущих на земле и на небе, живых и умерших, потому что пред Богом все живы. /19/ Именно в изображениях святых в храме, через сложную, богословски содержательную композиционную схему, их расположение в настенной живописи, а также и изображениях иконостаса наиболее ясно показано единство небесного и земного мира. Изображения святых олицетворяют единство соборной Вселенской Церкви./20/

Особенное место в ряду икон принадлежит иконе Богородицы. Общим основанием для ее изображения на иконе то же, что и для святых : на иконе изображается спасенное и искупленное Христом человеческое естество, прославленное и обожествленное. В постановлении VII Вселенского собора икона св. Богородицы рассматривается наряду с другими иконами, вопрос о ней не выделяется отдельно и в соборном обсуждении возможности изображения святых. /21/ Между тем в церковной практике икона св. Богородицы особо выделяется. Она занимает первое место после иконы Христа, как по числу иконографических типов, так и по особо выраженному почитанию. /22/ И здесь не следует ограничиваться общими рассуждениями, которые могут быть приведены относительно икон святых. Богородица, конечно, принадлежит святому народу Христовой Церкви, но не как один из ее членов, а как его Мать и Царица, «честнейшую херувим и славнейшую серафим», возвышающаяся над всем творением и возглавляющая его./23/ Более того, человеческое естество Богородицы есть и человеческое естество Ее Сына, с которым она нераздельна по Его рождению от нее. Эта нераздельность выражена в господствующем типе Богородичных икон, а именно в изображении Девы Марии с Младенцем. Об этой иконе св. Богородицы трудно сказать, икона ли это Христа, поскольку на ней присутствует и Его образ, или же это икона Божьей Матери, которой икона непосредственно посвящена. «Вернее сказать, — пишет о. С. Булгаков, — здесь мы имеем образ Богоматеринства или Боговочеловечения, в котором Слово Божие принимает человеческое естестсво Богоматери». /24/ «Это икона Воплощения»,- пишет прот. Г. Флоровcкий. /25/ В действительности любое изображение Богоматери с Младенцем являет собой догмат о Боговоплощении. А в эпоху борьбы с иконоборчеством образ Богоматери был неоспоримым свидетельством, демонстрацией истинности этого догмата. /26/ В. Лосский пишет : «Воплощение совершается действием Святого Духа. Значит ли это, как предполагали некоторые богословы, что Дух есть жених Девы, что в девственном зачатии Он соответствует роли супруга ? Такое понимание было бы грубой рационализацией Рождения Христа. Ибо если можно говорить о Женихе Пресвятой Девы, причем только в смысле метафизическом, постольку, поскольку Она представляет Церковь, то у Нее не может быть иного Жениха, кроме Сына. В этом бессеменном зачатии Само Слово есть Семя. Дух же отнюдь не является Женихом Марии, Он завершает очищение Ее утробы, делая ее совершенно девственнной, и таким образом сообщает Деве Марии самим совершенством чистоты силу к восприятию и рождению Слова. Всесовершеннейшее девство, даруемое Духом, как чистота всего существа, совпадает с Богоматеринством». /27/ Ее икона есть икона и всего святого духоносного человеческого естества.. В.Лосский говорит: «В лице Пресвятой Девы человечество дало свое согласие на то, чтобы Слово стало плотью и обитало среди людей». /28/ Икона св. Богородицы есть икона Церкви. Изображаемая в конхе алтарной стены фигура св. Богородицы, сидящая на троне или стоящая в полный рост с поднятыми руками, так называемая Оранта, символизирует земную Церковь. Но необходимо подчеркнуть, что несмотря на всечеловеческое и вселенское значение изображения св. Богородицы на иконах, сохраняется и ее личный характер: это не столько икона Царицы неба, земли и всего сущего, но скорее Девы Марии, с определенной личностью и личной земной судьбой, что особенно ясно проявляется в иконах Богородичных праздников. Православная Церковь всегда сохраняла за Пресвятой Девой определенный «более человеческий» образ в сравнении с Римской католической церковью, полагая, что «премного почести может совсем лишить почести», поскольку лишает ее личного подвига в достижении той непостижимой духовной и телесной чистоты, сделавшей обыкновенную еврейскую девушку достойной стать Матерью Бога.

Преклонение пред Пресвятой Девой Православная Церковь выражает понятием  и  — «Богородица» и «Приснодева» и величает ее «наипочитаемая и наиславнейшая из наивысших небесных сил».

По своей человечности, говорит о.С.Булгаков, Богородица как бы более доступна для изображения, чем Богочеловек. Ее икона, естественно, теплее и менее условна и символична, чем икона Спасителя. Но, разумеется, и Ее лик не может быть передан средствами натуралистического изображения. /29/

В церковной иконографии святой Богородицы нет места натуралистическим женским образам, как бы прекрасны они не были. Этим грешит западная живопись, где даже в самых прекрасных образцах проступает образ «прекрасной дамы». Разумеется, в красоте и чистоте девичьего или женского лица художник-иконописец может увидеть отдельные черты того Небесного лика, который он стремится изобразить на иконе, но это лишь прозрение, оно отстранено от конкретного лица. Такое впечатление может творчески обогатить живописца, само же лицо не должно быть натуральной моделью. Потому в иконном лике Приснодевы и Божьего Сына совсем не чувствуется женское естество, что, конечно, не умаляет его женского начала. В изображениях римо-католических мадонн, наоборот, женственное начало является доминирующим. Доц. Калин-Янакиев называет это качество западных изображений Богоматери venustas — «венеричностью». /30/

Вследствие этого в изображениях Богородицы недопустима чувственность, связанная с натурализмом, но при этом оно не должно быть сухим и схематичным. Нужно заметить, что в западной мариологии есть необъяснимое противоречие. Когда римско-католические богословы почти перестали отмечать человеческие черты в Деве Марии, эти черты были как бы перенесены в изображения Мадонны, где духовное, неземное, как бы отступает на второй план. Иконы св. Богородицы должны обладать особенной теплотой и красотой, язык красок и форм здесь должен быть особенно мягким, нежным и богатым на нюансы. В ее иконах мир и человечество стремятся изобразить свою красоту. Потому и существует такое разнообразие Богородичных икон. «Естественно, что икона Богоматери, пишет о.С.Булгаков, — дает наибольший простор для вдохновения религиозного мастерства. Поэтому она и есть самая излюбленная область иконописи»./31/

В заключение вернемся к иконоборческим обвинениям, направленным против икон святых. С точки зрения православия, эти атаки направлены были не столько против самих изображений, сколько против культа святых. « Ты начал войну не против икон, но против святых»,- писал св. Иоанн Дамаскин. Но это не просто лишь риторические средства, использованные в интересах полемики. Несмотря на то, что иконоборческий собор провозгласил почитание святых и св. Богородицы, существуют исторические факты, свидетельствующие об обратном. /32/ Например, известен случай с «аргументом с кисетом». Чтобы доказать несостоятельность почитания св. Богородицы, император Константин V взял наполненный золотом кисет и спросил, дорого ли он стоит. Ему ответили, что дорого. Тогда император высыпал золото и, показав пустой кисет, повторил свой вопрос. Ответ был, что кисет ничего не стоит. Василевс пояснил тогда, что как кисет ценен лишь своим содержимым, так и Богородица ничего не значит без Христа. В сущности это в определенной степени раскрывает и несторианское влияние на «богослова» иконоборцев. Один текст св. Иоанна Дамаскина недвусмысленно свидетельствует, что настроения против культа святых существовали в иконоборческой среде уже в самом начале кризиса. В своем первом обращении он пишет : "Но говорят, сделай изображения Христа и довольствуйся, или — Матери Его — Богородицы. О, нелепость! Ты ясно признал себя врагом святых. Ибо, если ты делаешь изображения Христа, а –святым никоим образом, то ясно, что ты запрещаешь не изображение, но чествование святых, как будто бесславных, отвергаешь…. Ты предпринял войну не против икон, но против святых». /33/

Св. Иоанн Дамаскин с полным правом отмечает, что по существу подобное утверждение направлено не столько против икон, сколько против почитания святых. Так как, если кто-то допускает изображения Христа и ничего определенного не имеет против икон, а лишь отвергает иконы святых, то ясно, что в сущности это относится не к культу икон, а скорее к почитанию святых. /34/

Нужно отметить и то, что иконоборцы второго поколения не признавали иконы, на которых было ясно написано  так как, по их мнению,  не подобало никому, кроме Бога. /35/

В связи с вопросом непринятия культа св. Богородицы и святых можно попытаться рассмотреть происхождение и сущность учения иконоборцев совсем в другом свете. /36/ А именно, что гонение на иконы есть лишь одна сторона иконоборческой ереси, названной так потому, что она стала известна благодаря своей крайней нетерпимости прежде всего к иконам. Но сама по себе она намного более разнообразна и кроме икон она также отрицает почитание святых, внешнюю сторону религиозного культа и т.д. Но полный анализ этого тезиса выходит за рамки данной работы. При такой же постановке вопроса обвинения против иконоборцев во множестве ересей не является «бесконечным шельмованием» /37/, но имеют и свое вполне реальное основание.