рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

КРИТЕРИИ НАУЧНОСТИ

КРИТЕРИИ НАУЧНОСТИ - раздел История, ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ И ФИЛОСОФИЮ НАУКИ   Стандартное Определение Науки Выглядит Приблизительно Так: На...

 

Стандартное определение науки выглядит приблизительно так: наука - это сфера человеческой деятельности, в которой происходит выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности. Но для полного понимания особенностей науки как способа познания этого определения недостаточно, т.к. и в религии, и в мифологии, и, конечно, в философии также присутствует теоретический уровень и происходит определенная систематизация достигнутого знания. Поэтому гносеология рассматривает специально проблему демаркации (т. е. разграничения) науки и вненаучного знания. Сущность проблемы демаркации – в определении признаков, которыми обладает наука и достигаемое в ней знание и которыми не обладают иные виды познания, т. е. критериев научности. Предполагалось, что эти признаки будут также полным описанием науки, т. е. не просто позволят ее отличить от ненаучного знания, но исчерпывающе раскроют сущность научного способа постижения мира.

Проблема критериев научности начала осознаваться в период становления классической науки. Формирующийся образ науки носил полемический характер: ее выдвижение во многом было направлено против средневековой модели познания, схоластической учености и частично – античной софистики. Идея классической науки была идеей «новой науки», т. е. изначально связывалась с задачей отличения подлинного знания от неподлинного. В качестве основного критерия для проведения разграничительной линии рассматривалась обоснованность знания, которая на этом этапе обычно раскрывалась через требование взвешенного поступательного движения мысли. Направление движения могло быть различным: Бэкон говорит о постепенном следовании от данных опыта к «средним аксиомам», а от них – к выводам более общего характера, Декарт – о восхождении от простого к сложному, полноте списков и перечней. Но общая идея у них идентична: непрерывное последовательное восхождение по ступеням, каждый шаг в рассуждении должен быть минимально возможным, и его правомерность должна быть специально обдумана. Источником нашего заключения о достоверности выдвигаемого тезиса может быть и результат опыта, и интеллектуальная интуиция, и доводы рассудка, но в любом случае источник должен быть указан, причем существуют нормативные требования к его характеру. Отличие предшествующих форм знания от «новой науки» обнаруживается в первую очередь в том, что прежние мыслители выдвигали суждения без всякого обоснования, или переходили от частных сведений сразу к более общим выводам («предвосхищая природу», по Бэкону), или, наконец, принимали за обоснование слух, суеверие, авторитет, умозрение, противоречивый и разрозненный опыт, софистические построения и прочие сомнительные, с точки зрения новой методологии, схемы мышления. Второй критерий научности, выдвинутый в этот момент – методологизм: наука пользуется специальными, отличающимися от обыденных рассуждений приемами. Все, что можно узнать таким способом, в основном уже достигнуто, говорит Бэкон, и в производстве знаний в науке, как в любом деле, есть своя технология.

Немецкая классическая философия продолжает ту же линию, но в новом ключе. Кант использует едва ли не бэконовскую фразеологию, говоря о начале «близкого преобразования и прояснения наук, после того как дурно приложенные старания сделали их темными, запутанными и непригодными к делу», о «надежном пути науки», о задаче науки «искать (а не выдумывать) в природе». Кант считает главными признаками действительных научных истин всеобщность и необходимость. Наука создает знания, которые обязаны годиться для всех объектов установленного класса и для всех модификаций установленных условий; законы науки – это правила без исключений.

Фихте называет «наукой в полном смысле» необходимую систему знаний, представляющую собой связь положений, достоверных в силу их выведения строго логически правильным путем из абсолютно достоверного первого принципа. Таким образом, появляется систематичность как критерий научности. Немецкая классическая философия не находит возможности для существования знания с требуемыми характеристиками, получаемого чисто эмпирическим путем, поэтому обосновывает тот факт, что оно все же существует, иным способом.

Первым, кто специально поставил проблему демаркации как проблему создания полной характеристики науки, был О.Конт. Подлинное научное знание он называет «позитивным». Он описывает такое знание как полезное (в противоположность бесполезному), реальное (в противоположность химерическому), т. е. занимающееся соответствующими предметами – в частности, такими, существование которых установлено; достоверное (в противоположность сомнительному), точное (в противоположность смутному), положительное (в противоположность отрицательному). Знание, обладающее этими признаками, является научным; не обладающее в конечном счете вообще не является знанием.

Развивая идеи Конта, неопозитивисты 20 – 30 гг. ХХ в. попробовали найти на этой основе наиболее яркие, очевидные критерии научности, которые позволяли бы проводить демаркацию быстро и эффективно. К таким критериям были отнесены:

– бессубъектность (свобода знания от личных предпочтений и других следов деятельности познающего субъекта, от любых его личных качеств). Научное знание – это знание чисто логическое, как будто создано «логическим автоматом», без всякой жизнедеятельности;

– эмпирическая обоснованность (верифицированность) – соответствие теории опыту и включение в состав науки только проверяемых на опыте положений. Научно то, что может быть представлено как совокупность «протокольных предложений» и выведенных из них положений.

Именно с выдвижения этих критериев и последовавшей за ним критики их на основе сопоставления с реальной научной практикой начинается обратный процесс – элиминирующий анализ выработанного списка критериев научности.

Рассмотрим выдвинутое требование полной эмпирической верифицированности. Анализируя реальное соотношение эмпирии и теории, мы обнаруживаем, во-первых, что теория базируется не обязательно на опыте и поддерживается не только им. Рост теории может произойти на основе развития математического аппарата, на основе заимствования методологических принципов из смежных областей и т.п.; такие теории эмпирически обоснованы лишь частично. Эйнштейн говорит о соотношении эмпирии и теории в современной науке: теория не подсказана опытом. а лишь до некоторой степени навеяна им. Во-вторых, замечаем, что опыт вовсе не является независимым основанием: его программа предопределена имеющейся у нас исходной гипотезой (как говорят, опыт теоретически нагружен), и в зависимости от исходной гипотезы его данные могут быть по-разному интерпретированы. Эти наблюдения привели к формулировке обобщающего тезиса Дюгема – Куайна: любая теория принципиально не полностью детерминирована эмпирическими данными. Более подробно: в опыте всегда проверяется не отдельное предложение, а система взаимосвязанных предложений. Всегда существует возможность, введя дополнительные допущения, сделать теорию совместимой с любым эмпирическим базисом. Всегда можно построить интерпретации, которые оставят в покое любое интересующее нас предложение.

Бессубъектность как отсутствие в готовом знании всяких следов познающего субъекта – тоже требование, которое не отвечает реальной картине научной деятельности. Возрастающую роль во многих областях науки занимает операциональный аспект знания – отражение в готовом знании методов и средств его получения, процедур интерпретации. Чем более сложен и труднодоступен объект, тем более выражена операциональная составляющая знаний о нем. Знание об объекте зависит от выбора целей и способов его изучения – иной выбор привел бы к раскрытию других сторон объекта. Это аспект, связанный с субъектом, несущий на себе отпечаток его свойств (не личных, но все же человеческих, родовых).

В постпозитивистской философии, начиная с 50-60-х гг. ХХ в., начинается активная критика всех предложенных ранее критериев научности - по трем основным направлениям: во-первых, они регулярно нарушаются в реальной исследовательской практике; во-вторых, они вообще не реализуемы как абсолютные эталоны; в-третьих, их реализация, будь она даже возможной, не обеспечила бы становление идеального знания.

Например, требование обоснованности не только не всегда выполняется реально: логический анализ показывает, что обоснованность в принципе не может быть полной. Любое доказательство должно на что-то опираться, следовательно, всегда что-то должно быть обосновано заранее. Г.Альберт выразил сущность парадокса обоснования в «трилемме Мюнхгаузена». Поставив перед собой задачу обоснования некоторого положения, мы окажемся вынужденными либо доказывать его до бесконечности, подбирая аргументы, потом аргументы для обоснования этих аргументов и т.д. – а это невозможно сделать реально; либо остановиться в некоторой точке, сказав, что данный аргумент принимается как аксиома и обосновываться не будет – а это произвольно; либо какие-то утверждения доказывать друг через друга – а это неэффективно. Кроме того, можно отметить, что в каждый конкретный исторический момент этот критерий отчасти негативно сказывается на росте науки, выводя за пределы научного знания то, что на данный момент не имеет обоснования.

Критерий методологизма выполняется в современной науке, но не в том смысле, какой изначально вкладывался в это понятие. У Бэкона, Декарта и других ранних методологов подразумевался универсальный метод, единый для всех областей научного познания и не применяющийся за пределами науки; позднейшая методология открыла спектр различных методов, в том числе общелогических (т. е. действующих как в науке, так и за ее пределами) и специально-научных (т. е. специфичных для конкретной науки и не эффективных в других). Критика методологизма основывается на тезисе: каждый метод – это граница, рамка, стереотип мышления. Профессионал, используя метод, видит то, что этот метод диктует диктует. Чем лучше профессионал им владеет, тем меньше шансов, что он увидит нечто за его пределами. Он не готов к нормальному восприятию экстраординарных фактов, метод влечет за собой появление «табу».

Всеобщность и необходимость как критерии ограничены в своем применении распространением вероятностного стиля мышления, переходом (при анализе массовых процессов от динамических закономерностей к статистическим, общим принципом рассмотрения действительности через призму возможного.

Вызывает сомнения и критерий полезности: если оценивать научные разработки с точки зрения перспектив внедрения, наука по определению не может иметь высокий к.п.д., поскольку наука – это вторжение в неизвестное. поиск, который не может быть всегда успешным. Наука полезна глобально, но не в каждом отдельном своем проявлении. Кроме того, вненаучное знание тоже может быть полезным (народная медицина, философия или, например религия, которая выполняет определенные социальные функции), поэтому данный критерий не может использоваться для демаркации. То же относится и к критерию систематичности: в ХХ веке стало понятно, что и мифология системна (хотя системоорганизующие принципы в ней иные по сравнению с наукой), систематичными могут быть и другие виды вненаучного знания.

Не может быть достигнута абсолютная объективность (критерий, который подразумевался многими концепциями и может быть представлен как положительная переформулировка бессубъектности): традиционное стихийное убеждение в том, что научное знание – это знание о самом материальном мире, о вещах и процессах, которые мы наблюдаем, в настоящее время непригодно в своей исходной наивно-реалистической форме. В развитой теории мы всегда изучаем мир, смоделированный в процессе концептуализации, «теоретизированный мир». Как результат осознания этого факта вводится, например, понятие физической реальности. Критикуется абсолютная объективность и в качестве идеала научной деятельности: возможно, именно борьба за объективизм, за антисентиментализм, за изгнание оценочных суждений привела к деформации системы ценностей и в конечном счете стала одним из оснований кризиса сциентистской, техногенной цивилизации. Именно сверхценность объективистской ориентации создает физиков, которые говорят об атомной бомбе: «Это просто хорошая физика», или психологов, которые не признают прямого контакта с личностью, используя тесты и толкуя их. Возникает парадокс: объективность – это ориентация на реальность, но ультраобъективизм ведет к утрате связей с реальностью. Границы требования объективности должны быть переосмыслены еще и с этой точки зрения.

Бывшее неотъемлемой частью классического образа науки представление о ней как единственной области культуры, которая быстро и неуклонно прогрессирует, было скорректировано утверждением антикумулятивистской модели развития науки: ее движение вперед уже не воспринимается как процесс, поступательный на любой стадии, как восхождение по лестнице, где каждая ступень состоит, в свою очередь, из ряда последовательных ступеней. Разделение развития науки на периоды нормальной науки и научные революции, в ходе которых уже известное переосмысливается вплоть до самых глубинных оснований, превращает и прогрессизм в далеко не очевидную характеристику науки, в том числе и для общественного мнения. Невозможна в реальном развитии науки и идеальная логическая организованность, более того – рассуждая только в рамках стандартной логики, абсолютно точно следуя ее нормам, наука не могла бы выдвигать принципиально новые, нестандартные идеи.

Иначе говоря, просто не может существовать знание, которому названные характеристики полностью присущи. Какой же из этого следует вывод? Здесь есть несколько вариантов.

1. Признать, что вообще не стоит говорить о специфике науки, что в действительности никакими особенностями по сравнению с мифом или религиозной доктриной наука не обладает. Эту идею развивал, например, П.Фейерабенд, один из самых знаменитых представителей постпозитивистской философии науки. Он назвал свою концепцию гносеологическим анархизмом: в познании допустимо все («anything goes»). Концепция Фейерабенда имела намеренно эпатажный характер: при попытке напрямую провести эту декларацию в жизнь наука просто оказалась бы разрушенной, т.к. исчез бы защитный барьер перед некомпетентными, вообще никак не обоснованными, логически несостоятельными концепциями.

2. Отказаться от намерения составить список параметров, которые полностью определяли бы, что такое наука, и поставить перед собой более скромную задачу: найти конкретный, легко обнаруживаемый признак, который позволил бы отличать научные концепции от ненаучных. (Аналогия: чтобы утверждать, что это растение – крапива, не обязательно знать все о крапиве, достаточно нескольких характерных признаков).

Именно в этом русле поиска единичного критерия демаркации лежит идея К.Поппера о фальсифицируемости как признаке научности теории. Фальсифицируемость теории – это ее потенциальная опровержимость, доступность для критики. Поппер отмечает, что найти подтверждение для практически любой концепции достаточно легко, и это еще не означает ее научности. Научна концепция, которая делает рискованные предсказания (т. е. расходящиеся с обычными, не вооруженными данной теорией ожиданиями), запрещает появление определенных событий. Только такая теория по-настоящему проверяема. Теория, которая ничего не запрещает, не опровержима никаким мыслимым событием, просто слишком неопределенна и не умеет по-настоящему работать с фактами; она ненаучна. Ненаучна теория, страдающая «синдромом всезнайства», которая претендует на объяснение всего и которую нельзя проверить.

3. Характеризуя науку в целом, выделяя ее существенные черты, следует говорить не о критериях, а о признаках научности, которые не абсолютны, а реализуются как тенденции. Многие требования к знанию не реализуются целиком в науке, но для выявления ее специфики важно, что наука на них ориентирована, а для других видов познания это не обязательно. Признаки науки – это:

– тенденция к объективности (в отличие от художественного познания, где важна личная позиция автора). Это стремление получить адекватный образ объекта при временном абстрагировании от оценок и целей деятельности. Объективность предполагает антиромантизм, антисентиментализм, интерсубъективность;

– стремление к обоснованности (в отличие, например, от мифологии, где описание события воспринималось как единственно возможное, несомненное, и процедур обоснования не существовало). Обоснованность – это неприятие бездоказательных утверждений и голословной критики, творческий критицизм. Наука требует доказательств и открыта для критики, но не для любой – возражение тоже должно быть обоснованным;

– стремление к обнаружению сущности за явлениями (в отличие от обыденного познания, функционирующего на уровне феноменов);

– ориентация на всеобщность выводов, универсализм. Внешне это проявляется в формулировке законов как способе представления научного знания;

– стремление к систематичности, забота о внутренней согласованности знания;

– выход на теоретико-абстрактный уровень осмысления реальности, конструирование теоретического мира абстрактных объектов. Это связано также с созданием в каждой области знания собственного языка, системы терминов;

– методологизм – наличие специальных методов познания и рефлексия над ними. В науке предполагается, что исследователь. работающий в определенной области, должен владеть принятым в ней инструментарием исследования, и что каждый метод имеет свои границы, круг объектов, к которым он применим;

– стремление к простоте предлагаемых объяснений, т. е. к объяснению фактов в определенной предметной области исходя из возможно меньшего числа независимых исходных допущений. Наука руководствуется не принципом «Можно допустить все, что не является логически невозможным», а иной исходной установкой: реально лишь то, существование чего подтверждается позитивной информацией. («Х существует» и «Х не существует» – не равноправные с точки зрения правомерности высказывания). Эта установка восходит к «бритве Оккама» – требованию «Не умножай число сущностей без нужды». Отсюда негативное отношение науки к эпифеноменам – не обнаруживаемым в опыте предполагаемым реалиям и к гипотезам ad hoc («к случаю»), когда некоторое предположение вводится специально для объяснения одной конкретной ситуации. Принцип простоты требует строить объяснение, исходя из уже установленных общих закономерностей – если это осуществимо, ненаучно предполагать, что здесь присутствует еще нечто неизвестное. Если естественного объяснения нет, следует искать в первую очередь именно его; ненаучно сразу предполагать, что здесь имела место новая субстанция, принципиально новая сила, поле неизвестной природы и т.п.

Каждый из этих признаков в отдельности может быть присущ и другим видам познания. Но вместе они достаточно полно характеризуют и специфицируют науку.

Важно также учитывать, что естественные, гуманитарные, технические науки различаются по своей логико-гносеологической природе, поэтому существует специфика в определении критериев научности для каждой из этих групп.

 

С проблемой критериев научности непосредственно связаны еще два вопроса: об околонаучном знании и о возникновении науки.

Околонаучное знание определяется как совокупность специфических форм познания, концентрирующихся вокруг науки, воспроизводящих некоторые из присущих науке гносеологических особенностей, но не соответствующих критериям научности в полном объеме и реализующихся в стандартах иных видов знания. Если представить критерии научности как ряд «фильтров», околонаучное знание может быть охарактеризовано как знание, прошедшее лишь некоторые из этих фильтров.

Наиболее «труднопроходимым», как правило, является критерий фальсифицируемости. Если околонаучная концепция действительно принята, не существует данных или фактов, которые, будучи обнаруженными, могли бы ее опровергнуть. Даже внутреннее опровержение не ведет к ее исчезновению. Спустя тридцать лет открыватель Лох-Несского чудовища сознался в исходной мистификации и объяснил, каким образом сделал снимки. Поиски, осуществляемые группами энтузиастов, из-за этого отнюдь не прекратились. Появилось и контробъяснение: его заставили сделать такое заявление. Другой пример: Д. Копперфильд, демонстрируя в своих выступлениях и левитацию, и прочие чудеса, постоянно подчеркивает, что он владеет лишь техникой иллюзионизма и ничего мистического в этом нет. В обсуждениях после демонстрации его сеанса по российскому телевидению присутствовал такой мотив: на самом деле это, конечно, чудо, и, вероятно, использование экстрасенсорики, просто сам иллюзионист этого не осознает. (Такого, наверное, и предположить не мог в свое время другой великий иллюзионист – Г.Гудини, в 1925 г. заключивший пари, что публично воспроизведет естественным способом любое чудо любого медиума, и выигравший $ 10 000).

Околонаучные концепции с самого начала строятся именно как нефальсифицируемые. Достигается это различными способами, например, неопределенностью в предсказаниях и описаниях, допускающей значительные вариации их интерпретации и расширяющей соответственно круг применимости. (В.Леви пошутил в свое время, составив универсальный гороскоп, подходящий каждому человеку, с использованием таких формулировок). Другой распространенный способ – введение в структуру опыта принципиально неконтролируемых условий, например, в описании лечебной процедуры: протерев бородавку разрезанной пополам картофелиной, следует забросить половинку в дальний угол и забыть о ней.

Другим абсолютно отвергаемым в околонаучном знании требованием является принцип простоты или экономичность мышления. Околонаучное знание снимает ограничивающий научную мысль барьер перед признанием эпифеноменов, предположением об участии в событиях качественно новых сил. Наука ориентирована на принятие минимально необходимых допущений; околонаучное знание использует максимально возможное, верхний предел допустимого, переходя при этом от утверждения с модальностью «нельзя исключить, что...» к принятию его в следующий момент в качестве основания вывода «а поскольку это так, то...». «Механистически мыслящие анатомы рассматривают наши большие берцовые кости и кости голени исключительно с точки зрения сопромата... Но, может быть, имеет смысл взглянуть на эти кости в их поперечнике и как на чрезвычайно сложные устройства типа антенн? А если так, то какие сигналы они принимают, на каких частотах работают? [Из чего следует и практический вывод – Н.М.] ...Может быть, вредно перекрывать мертвенной глухой синтетикой поступление к ним сигналов, посылаемых им самою природой?» (Рассуждение взято из книги Ю. Андреева «Три кита здоровья».

 

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ И ФИЛОСОФИЮ НАУКИ

Омский государственный университет путей сообщения... Н И МАРТИШИНА...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: КРИТЕРИИ НАУЧНОСТИ

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ПОЗНАНИЕ КАК ОБЪЕКТ ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
  Раздел философии, в котором изучаются проблемы природы познания и его возможностей, отношения знания к реальности, исследуются предпосылки и процесс познавательной деятельности, выя

ВИДЫ ПОЗНАНИЯ
  Рассматривая познание как деятельность, мы можем поставить следующую проблему. Можно ли утверждать, что, по аналогии с многими видами деятельности человека, познавательная деятельно

НЕСПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫЕ ВИДЫ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ЗНАНИЯ
  Мифологическое, религиозное, художественное познание отличаются друг от друга по содержанию, по рассматриваемому кругу проблем, по тому, что утверждается, что принимается в качестве

ВОЗНИКНОВЕНИЕ НАУКИ
  Проблематичность образа науки и сложность ее демаркации приводят к неоднозначности, казалось бы, вполне конкретного исторического вопроса о том, где и когда среди видов познания поя

ПОЗНАНИЕ В АНТИЧНОМ МИРЕ
  Можно выделить несколько причин, обусловивших формирование в античной культуре знания особого (по сравнению с восточными культурами) типа – систематического, объективированного и до

ПОЗНАНИЕ В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
  Достижения греческой культуры были достаточно хорошо известны в странах Средиземноморья. Этому способствовало и вхождение Греции во II в. до н.э. в состав Римского государства на пр

ПОЗНАНИЕ В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ
  В эпоху Возрождения (XIV – XVI вв.) происходит существенное изменение облика науки. В рамках европейской культуры этот процесс тесно связян с формированием новой идеологии, стержнем

НАУКА НОВОГО ВРЕМЕНИ
  В XVII в. социокультурные основания, обусловившие тенденции секуляризации познания и возрастания его индивидуального, творческого характера, углубляются. В экономической сфере это р

НАУКА В XVIII – XIX ВВ.
  В начале XVIII в. содержательный рост науки несколько замедляется, что отчасти связано с растущим разочарованием в возможности непосредственного практического использования ее резул

СТАНОВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ
  Особенностью классической науки была убежденность в возможности достижения полной и достоверной картины реальности. Успехи науки, ее устойчивый рост в XV – XIX вв. лишь усиливали пр

НАУКОВЕДЕНИЕ В СТРУКТУРЕ СОВРЕМЕННОГО НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
  Принципиальное изменение характера, форм организации и статуса науки в обществе, происшедшее в ХХ в., привело к формированию соверщенно нового уровня рефлексии над проблематикой соц

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ НАУКИ: КУМУЛЯТИВИЗМ И АНТИКУМУЛЯТИВИЗМ
  Проще всего представить развитие науки как рост знаний: наука на каждом историческом этапе приобретает некоторое количество сведений, откладывает их в свою копилку, на следующем эта

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ НАУКИ: ИНТЕРНАЛИЗМ И ЭКСТЕРНАЛИЗМ
  Наряду с кумулятивизмом и антикумулятивизмом интернализм и экстернализм представляют собой ключевую оппозицию науковедения, в рамках которой переход от первой исследовательской прог

НАУЧНОЕ И ВНЕНАУЧНОЕ В РЕАЛЬНОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ПРАКТИКЕ
  Уже первые попытки осуществить в рамках новой – экстерналистской – методологии реалистический анализ науки как повседневной индивидуальной и групповой деятельности обнаружили расхож

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги