Японское общество и государство в VII-X вв.

Новое общество имело следующие экономические, социальные и политические черты.

После переворота 645 г. был взят курс на объединение всего господствующего класса в централизованную бюрократическую систему, основанную на рангах и государственных должностях. Должности формально не были наследственными. Но японское государственное устройство имело существенные отличия от китайского. Так, наряду с центральным административным органом – Государственным советом был образован Совет по делам религии, ведавший синтоистскими праздниками, контролировавший синтоистские храмы по всей стране, т.е. использовавший на государственном уровне магические общинные верования. Такого органа не было в системе китайской администрации. Кроме того, отличался принцип замещения государственных постов. Низшие и высшие должности в чиновничьей иерархии были отделены некой чертой, преодолеть которую простолюдину было сложно. Детям аристократической верхушки высокие ранги присваивались по достижении ими определенного возраста, и они почти полностью монополизировали высокие посты, а затем и источники экономического дохода.

Отступлением от китайских принципов бюрократического государственного устройства являлся и порядок назначения правителей в уездах. Начальники уездов назначались пожизненно из числа бывших вождей родовых общин. А так как все основные функции местного управления (составление подворных списков и реестров надельных земель, расписывание налогов, их сбор и хранение, расследование обычных преступлений) – были прерогативой уездных управлений, то централизованное государство было вынуждено включить этот слой бывших вождей в чиновную структуру для успешного функционирования государственного аппарата. Подобное положение существовало и в военной системе. Командиры воинских частей назначались губернаторами из числа семей уездных начальников или местных богатых людей. Таким образом, возникла централизованная монархия, опирающаяся на прежнюю родовую аристократию, использующую традиционные методы управления.

Экономическую основу общества составляло земледелие. Преобладал ручной труд, рабочий скот использовался мало. Распространены были экстенсивные методы производства, постоянное забрасывание полей вследствие истощения. Искусственно орошаемых и высокоурожайных полей было мало.

Эксплуатация крестьян приняла государственно-феодальную форму, т.к. государство присвоило общинные пахотные земли. Но принцип государственной собственности на землю соблюдался не полностью. Еще с дореформенных времен в вечном владении находились земли храмов, которые можно было продавать. Земельные владения придворной аристократии выдавались формально на время, но из-за фактически наследственного занятия должностей находились в постоянном владении семей. Кроме того, сама надельная система узаконивала пожизненное пользование крестьян наделами, что фактически означало частное владение ими.

Земледелие, связанное с особенностями поливного рисоводства, было чрезвычайно трудоемким и требовало личной заинтересованности работника в своем труде. Поэтому не получил широкого распространения труд рабов и лично-зависимых земледельцев. Ни государство, ни феодалы в вотчине не вмешивались в организацию сельскохозяйственных процессов, они только изымали готовую продукцию. Это отражалось на форме ренты. Основными формами были: зерновой налог, подать изделиями ремесла и природными продуктами, трудовая повинность. В период раннего средневековья объем отработочной ренты сокращался и росла рента продуктами.

До начала VIII в. в Японии не было постоянной столицы, императорская ставка легко переносилась с места на место. что свидетельствовало об отсутствии городов как центров товарного производства. Завершение формирования централизованного государства, увеличение объема прибавочного продукта вызвали появление крупных городов. В них проживали аристократы, чиновники, монахи, их слуги, подчиненные государству ремесленники, у большинства последних ремесло сочеталось с земледелием. Жесткий государственный контроль препятствовал развитию новой техники.

Денежное обращение в VIII в. было крайне ограниченным, помимо металлических монет использовались ткани и рис. Выпуск монет в Японии начался в 708 г. во многом по престижным соображениям одновременно с началом строительства первой постоянной столицы, но правительству приходилось принимать различные меры для их распространения: оно продвигало по ранговой лестнице тех, кто накапливал и преподносил правительству определенное количество денег, предоставляло разовые выплаты аристократии в деньгах, требовало от крестьян центральных провинций вносить подати деньгами. Деньгами часто оплачивали труд крестьян, привлекаемых на строительные работы в столице и для обработки государственных полей; это был оплачиваемый, но принудительный труд, от которого нельзя было отказаться. В целом деньги имели хождение только в столичном районе, на большей части территории основным мерилом стоимости являлся рис.

Наряду со столицей существовали провинциальные и уездные городки, в них находились только административные здания, жилища чиновников, склады. Их население не превышало тысячи человек (в столице – 100 тыс.). Такое различие в масштабах между столицей и местными административными пунктами явилось естественным результатом гипертрофии центральной власти. В целом общество характеризовалось двойной структурой, когда сочетались элементы централизованного бюрократического государства и традиционной структуры.

Дальнейшее развитие государства и социально-экономических отношений в нем шло как бы двумя встречными курсами: С одной стороны, увеличивается бюрократизация и централизация, усиливается регулирующая роль государства, а с другой – большую роль продолжают играть родственные связи, частновладельческие отношения, сохраняется тенденция децентрализации.

При дворе усиливаются позиции аристократических родов, занимающих посты в бюрократическом аппарате, прежде всего Фудзивара. Во второй половине IX в. представители рода Фудзивара монополизируют наиболее важные должности и начинают фактически править страной с 858 г. в качестве регентов при малолетних императорах, а с 888 г. – в качестве канцлеров при совершеннолетних. Постепенно ликвидируется и фактическая независимость общинных вождей, которые были в VII в. объявлены уездными начальниками (т.е. оказывались назначенными сверху). В 752 г. было велено наказывать уездных начальников, а их потомков лишать права на эту должность, если они присваивают рис, собранный в счет налога. Местные вожди пытались защищать свои прежние привилегии, организуя поджоги амбаров и приписывая это мести общинных божеств. Но все же указами они были наказаны.

Ослабление влияния традиционных вождей вызывалось и внутренними процессами, происходившими в общине. Началось имущественное расслоение, богатые семьи увеличивали земли путем скупки, нанимали бедняков для работы. Эти новые незнатные богачи отказывались участвовать в общинных мероприятиях, совместных работах. В к. VIII в. была отменена всеобщая воинская повинность, и в провинциях стали формироваться дружины из богатых крестьян. Развернулась борьба за посты уездных начальников между прежними общинными вождями и новыми богатыми семьями. Государство пыталось вмешаться в формирование власти на местах, в жизненно важную сферу обеспечения налоговых поступлений. Это был процесс своеобразного «притирания». Завершился этот процесс формированием строя рицурё («правового строя»).

Подобный процесс происходил и в структуре центральной власти. Для контроля над губернаторами в конце VIII в. вводится институт инспекторов. Кроме того, императорский двор, испытывающий сложности с поступлением налогов централизованным путем, стал создавать собственные владения, не включенные в надельный фонд. В 823 г. учреждаются собственно государственные земли, а в 828 г. – земли императорского дома. Их обрабатывали крестьяне в счет отработочной повинности или арендаторы. Это был шаг от надельной государственно-феодальной земельной собственности к частнофеодальной, к формированию вотчинной системы.

В результате усиления контроля над местной администрацией губернаторы провинций во второй половине IX в. получили власть, позволяющую не только подчинять себе нижестоящих вождей, но и противостоять правительству. В провинциях возникают земельно-налоговые управления, военные, полицейские, хозяйственные органы. Таким образом, провинция становится основным уровнем социальной жизни. Централизованное государство, едва успев сложиться, децентрализуется.

Происходят важные изменения и в землевладении. Надельная система разлагалась и к началу X в. совершенно исчезла. На смену пришли вотчинные владения, имевшие специфический статус «пожалованных» частным лицам. Они назывались сёэн. Но юридическая принадлежность земли государству препятствовала становлению частных вотчин, их создание и существование контролировалось государством. Этот процесс, начавшийся в VIII в., завершился только в XII в. Продолжали существовать в основном те сёэн, которые возникли путем скупки освоенных земель, а затем оформленные в качестве частного владения. В IX в. статус сёэн получили многие земли, принадлежавшие императорскому двору, аристократии и переданные буддистским монастырям. Это был путь феодализации «сверху», когда служилая аристократия превращалась в феодальных землевладельцев.

Сёэн нельзя было купить, они только «жаловались» государством, которое устанавливало границы этих владений и степень их налоговой и территориальной неприкосновенности. Т.о. можно сказать, что частная земельная собственность в средневековой Японии не получила полного развития, осталась условной, ограниченной. Правительство, конечно, пыталось как-то влиять на процесс приватизации земли, его ограничивать и регулировать. Однако воспрепятствовать расширению крупной земельной собственности было уже невозможно. А вскоре правительство было вынуждено отказаться от централизованного управления землей и предоставить значительную свободу провинциальным губернаторам. Преобладание феодализации «сверху», сильный государственный аппарат замедляли рост феодалов внутри деревни, общины, т.е. феодализацию «снизу». Но, занимая посты местных чиновников, приобретая административно-судебную власть над крестьянством, деревенская верхушка в IX в. становилась мелковотчинными местными феодалами. Они были обязаны платить налог государству, а государство официально признавало их право распоряжаться доходами с этих земель или самими землями (продавать, завещать и т.п.).

Земли местных феодалов представляли собой домениальные хозяйства, которые обрабатывались лично-зависимыми крестьянами, проживавшими в их владениях и не имевшими средств производства. Их было немного, это объясняется тем, что на раннем этапе феодализма при неустойчивом характере земледелия больше ценилась не земля, а люди, которые могли бы ее обработать и нести повинности. Среди японских историков ведется активная дискуссия о статусе таких зависимых людей. Одни считают их патриархальными рабами, другие – переходной формой к крепостным крестьянам. Все же представляется, что это были закрепощенные крестьяне. `Большая же часть крестьян держала земли в сёэн и находилась в экономической зависимости от местных феодалов: получала от них займы семенами и продовольствием, привлекалась к сезонным работам. Эти крестьяне владели домами, сельскохозяйственными орудиями. Хозяйства мелковотчинных феодалов распространились в IX-X вв. и исчезли в XI в.

Внешнеполитическое положение Японии всегда было уникальным. Она могла вмешиваться в дела континента, но могла также и сокращать связи с Китаем и Кореей по своему желанию. Из внутриостровных проблем имела некоторое значение проблема айнов. Успешные походы против них были совершены в 658-660 гг. Завершено их подчинение в 70-80-е гг. IX в.

В VIII в. наблюдается снижении интереса японцев к материку. Посольства в Китай почти прекращаются, хотя связи с Силла продолжают поддерживаться. В конце VIII в. они также затухают. Сознание опасности вторжения с материка также угасает. С этим связана отмена всеобщей воинской повинности в 792 г. и ликвидация «береговой стражи».

К середине IX в. Япония переходит к политике изоляции. Подданным было запрещено плавание в другие страны, прием иностранных судов был ограничен. Во второй половине IX в. ни одно японское посольство не выехало за пределы страны, из иностранных посольств было принято только одно – из государства Бохай. Видимо, правящие круги Японии сочли, что они переняли у империи Тан все достойное внимания, опасности же континентальные государства пока не представляют. Показателем этого чувства безопасности служит то, что столичные города Нара и Киото вообще не имели крепостных стен.