Отмена крепостного права

Поражение России в Крымской войне 1853-1856 гг. стало актом национального унижения, показало действительное состояние крепостнической России, обострило социальные противоречия в стране. Перед высшим руководством страны со всей очевидностью встала суровая альтернатива: либо обновить с помощью последовательных либеральных реформ экономический и политический строй государства, либо допустить его превращение во второстепенную европейскую державу или, что еще хуже, быть вовлеченными в мощный социальный конфликт внутри России.

Необходимость проведения реформ признавалась частью дворянст­ва, высшей бюрократии и обосновывалась либеральной интеллигенцией. Причем, представители этих слоев российского общества – К.Д.Кавелин, Б.Н.Чичерин, А.М.Горчаков, братья Милютины, великий князь Константин Николаевич и другие, в отличие от радикалов, не ставили под сомнение сам принцип самодержавного правления. Их идеалом, по словам Б.Н.Чичерина, были «либеральные меры и сильная власть».

Центральное место среди проведенных в 60-70-е годы XIX в. ре­форм по праву занимает отмена крепостного права. Следует отметить, что к середине XIX в. возможности феодальной системы в сельском хозяйстве России еще не были полностью исчерпаны. В 1802-1855 гг. посевная площадь в стране возросла с 38 до 58 млн. десятин, т.е. на 53%, а валовые сборы хлебов – с 155,8 до 234 млн. четвертей, т.е. на 50%. Вместе с тем, Россия все больше проигрывала в конкурентной борьбе на хлебных рынках Европы с американскими фермерами, производительность крепостного труда не росла, а перспективы экстенсивного развития сельского хозяйства были ограничены.

Могучим ускорителем процесса освобождения крестьян стала Крым­с­кая война. Она выявила хроническую отсталость России от передовых стран Запада, прорвала плотину всеобщего оцепенения, в котором страна находилась в период николаевского правления, подорвала финансовую систему империи, вызвала недовольство крестьянских масс. В 1858 г. в стране было зарегистрировано 86 крестьянских выступлений, в 1859 г. – 90, в 1860 г. – 108.

Известный либеральный публицист и историк К.Д.Кавелин в «За­писке об освобождении крестьян в России» предвидел в случае сохранения крепостного права «...пожар (то есть народное восстание – автор), которого последствия трудно представить». Другой либерал и известный славянофил Ю.Ф.Самарин в работе «О крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе» констатировал, что «терпение народа источается».

Еще громче раздавались голоса представителей революционно-де­мократического лагеря. Настойчивые призывы к освобождению крестьян слышались из Лондона со страниц сборников А.И.Герцена и Н.П.Огарева «Полярная звезда» и «Голоса из России», а с 1857 г. и знаменитого «Колокола». Герценом и Огаревым была выдвинута программа-минимум: «Освобождение слова от цензуры. Освобождение крестьян от помещиков. Освобождение податного сословия от побоев!» С этой программой был солидарен и выходивший в Санкт-Петербурге журнал «Современник», редактировавшийся Н.Г.Черны­шевским, Н.А.Добролюбо­вым, Н.А.Некрасо­вым.

Роль крестьянских выступлений была существенна, но не они сыг­рали решающую роль в отмене крепостного права. Тем более вряд ли можно оценивать положение в стране в 1859-1861 гг. как революционную ситуацию. Россия знала периоды куда более сильных социальных потрясений. Главным было глубокое осознание передовой частью общества, и прежде всего императором Александром II, необходимости и неизбежности отмены крепостного права, ставшего подлинным анахронизмом в значительной степени цивилизованной уже в то время Европе.

Вступив на престол, Александр II прекрасно осознавал, что значительная часть русского дворянства консервативна и уже в силу этого настроена к реформе враждебно. Это обстоятельство вынуждало его искусно лавировать, постепенно приучая помещиков-крепостни­ков к мысли о неизбежности в конечном счете радикальной крестьян­ской реформы. Яркое представление о такой тактике императора дает его знаменитая речь перед представителями московского дворянства 30 марта 1856 г. Царь, в частности, сказал: «Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам: это несправедливо – и вы можете сказать это всем направо и налево; но чувство, враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастью, существует, и от этого было уже несколько случаев неповиновения помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и Вы одного мнения со мной; следовательно гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу».

На первых порах шаги Александра II по крестьянскому вопросу мало чем отличались от деятельности его отца, Николая I. Уже в январе 1857 г. был создан очередной секретный комитет по крестьянскому делу, разработавший основные принципы предлагаемой реформы.

Однако пути осуществления задуманного были выбраны совершенно иные. Александр II и его правительство ставили задачу провести свою программу как добровольную инициативу самого дворянства. Осенью 1857 г. дворянство литовских губерний в ответ на запрос генерал-губерна­тора В.И.Назимова, сделанный по настоятельной просьбе Александра II, заявило, что согласно освободить крестьян от крепостной зависимости при условии сохранения земли в руках помещиков. После этого основные принципы предполагаемой реформы были преданы гласности и процесс ее разработки приобрел широкое общественное звучание.

Сначала в трех литовских, а затем и других губерниях страны с января 1858 г. началось создание специальных губернских комитетов из представителей местного дворянства для разработки проектов «улучшения быта помещичьих крестьян». До апреля 1859 г. всего было открыто 45 комитетов. В комитетах кипели страсти, происходило столкновение различных точек зрения по поводу содержания предполагаемой реформы. Общее руководство делом было возложено на Главный комитет по крестьянскому делу, преобразованный в феврале 1858 г. из секретного комитета, председателем которого стал сам император. Обработка и редактирование представляемых губернскими комитетами проектов возлагались на Редакционные комиссии, действовавшие фактически под руководством заместителя министра внутренних дел Н.А.Милютина. Это был всесторонне образованный человек, обладавший, по мнению современников, «широким государственным умом и гениальностью соображения».

Выдающаяся роль в подготовке отмены крепостного права принадлежала Александру II. Он был инициатором этой идеи и всемерно содействовал ее реализации. Так, в августе-сентябре 1858 г. император посетил 10 губерний (Тверскую, Костромскую, Ярославскую, Нижегородскую, Смо­ленскую и др.), где выступал с речами, отстаивая правительственную программу освобождения крестьян, стремясь ослабить растущее сопротивление консервативных помещиков. Эта нелегкая поездка длилась сорок дней.

Таким образом, в разработке крестьянской реформы участвовали три основные силы: местные дворянские комитеты, Редакционные комиссии, император Александр II. Мощным внешним фактором воздействия на эти силы были настроения представителей реакционных помещичьих кругов, передовой либеральной интеллигенции и революционно-демократиче­ского лагеря, а также самого крестьянства, влияние которого выражалось в постоянно нараставших в это время выступлениях. Подготовленный в конечном счете окончательный проект крестьянской реформы был результатом сложного взаимодействия и взаимовлияния всех вышеперечисленных общественных сил.

Завершению работы над документами крестьянской реформы сопутствовали драматические события. В феврале 1860 г. неожиданно умер стоявший на прогрессивных позициях председатель Редакционных комиссий И.Я.Ростовцев и на его место был назначен консервативный министр юстиции граф В.Н.Панин. Вслед за этим Государственный совет большинством голосов отверг предложенный на его утверждение проект реформы. В этих сложных условиях Александр II проявил мужество и твердость. Он поддержал голосовавшее за реформу меньшинство Государственного совета. 19 февраля 1861 г. император утвердил Манифест и 17 законодательных актов, касавшихся отмены крепостного права в стране.

Реформа 1861 г. затрагивала судьбу 22 млн. помещичьих крестьян, положение которых было особенно тяжелым и которые особенно активно проявляли недовольство своим крепостным состоянием. Суть реформы была изложена в «Общем положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», «Местном положении о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях...» и ряде других законодательных актов. Высшим органом осуществления реформы выступал Главный комитет об устройстве сельского состояния, непосредственно подчинявшийся царю. В губерниях создавались Губернские по крестьянским делам присутствия, возглавляемые губернаторами. Центр же тяжести по осуществлению реформы падал на так называемых мировых посредников, избиравшихся из местных дворян и осуществлявших документальное оформление отношений между помещиками и крестьянами в виде ус­тавных грамот. Они закрепляли конкретные условия выхода крестьян из крепостной зависимости (в национальном архиве в Санкт-Петербурге сох­ранились заверенные копии свыше 100 тысяч уставных грамот, оригиналы находятся в местных архивах). Уже в июне 1861 г. в стране действовало 1714 мировых посредников, одним из которых был Л.Н.Толстой. В целом весь институт мировых посредников имел буржуазно-прогрессивную направленность.

Реформа четко определяла личные права крестьян. Крепостное их состояние было отменено навсегда. Крестьяне получили статус «свобод­ных сельских обывателей» и право юридического лица. В результате им была дана возможность торговать, заводить фабрики, заниматься ремес­лом, вступать в любые гражданские правоотношения, поступать в «общие учебные заведения» и т.п.

Важнейшей особенностью реформы 1861 г. являлось то, что крестья­не были освобождены с землей. Право на надел получили все пользовавшиеся землей крестьяне, приписанные по 10-й ревизии к данному селению, а также дворовые, пользовавшиеся наделом до марта 1858 г., т.е. до последней переписи крестьян. Размер надела устанавливался по добровольному соглашению между помещиком и крестьянином. Если же такого соглашения не было, то размер надела определялся законодательно. Вся территория страны делилась на три полосы: Нечерноземную, Черноземную и Степную. Каждая из полос, в свою очередь, подразделялась на местности, в которых устанавливался особый нормативный душевой надел для ревизской души. В него входили, кроме усадебной земли, пахотные, пастбищные и сенокосные угодья. Кроме того, для первой и второй полосы устанавливались нормы высшего и низшего надела: в нечерноземной – от 1 до 7 дес. на душу, в черноземной – от 2200 сажень до 6 дес., в степной полосе – от 6 до 12 дес.

Помещик имел право отрезать крестьянские земли в свою пользу в следующих случаях: когда установленные нормы оказывались ниже реальных наделов, находившихся в крестьянском пользовании; если в результате наделения крестьян землей в первой и второй полосе помещику оставалось менее 1/3 общего количества удобной земли, а в третьей полосе – менее половины «общей совокупности принадлежавших ему земель». В том случае, когда размер крестьянского надела оказывался ниже низшей нормы, помещик должен был сделать прирезку или же снизить повиннос­ти.

Изучение уставных грамот позволяет представить картину реального поземельного устройства бывшей помещичьей деревни. В Черноземном центре (Воронежская, Курская, Орловская, Рязанская, Тамбовская и Тульская губернии) из общего количества крестьян, имевших право на надел (1,7 млн. душ м.п.), 864,5 тыс. (50,1%) получили урезанный надел, у 111,3 (6,7%) надел увеличился, а 747,0 тыс. (43,2%) сохранили свой дореформенный надел в неизменном виде.

В Нечерноземном центре (Владимирская, Калужская, Костромская, Московская, Смоленская, Тверская) из общего количества крестьян, имев­ших право на надел (750,4 тыс. душ м.п.), у 215,5 тыс. (28,7%) надел остался неизменным, у 430,7 тыс. (57,3%) надел сократился, а у 104,2 тыс. (14%) – увеличился. При этом амплитуда колебаний отрезков в отдельных уездах была велика: от 4% и менее до 40% и более. В целом нельзя считать, что в ходе реализации реформы 19 февраля 1861 г. произошло повсеместное и значительное земельное ограбление крестьян помещиками.

За полученный надел крестьяне до перехода на выкуп обязаны были исполнять оброчную или барщинную повинность. Это было так называемое временнообязанное состояние крестьян, рассчитанное на 2 года, то есть до 19 февраля 1863 г. Однако в целом по всей Европейской России душевой оброк уменьшился и объем барщинной повинности резко сократился (в 3-5 раз). Реформа высвободила крестьян из-под пресса феодальных форм эксплуатации, что создало возможности для складывания в деревне буржуазных экономических отношений.

Важной составной частью реформы 1861 г. являлась государственная кредитная выкупная операция. Выкуп крестьянами усадьбы был обязателен для помещика и мог производиться в любое время при отсутствии недоимки. Выкуп полевого надела осуществлялся либо по добровольному соглашению с помещиком, либо по его одностороннему требованию. Посредником между помещиками и крестьянами при осуществлении выкупной операции выступало государство. Крестьяне получали от правительства выкупную ссуду, которую должны были погасить в течение 49 лет по 6% ежегодно. Выкупные ссуды и платежи устанавливались из расчета оброка, который крестьяне платили до реформы. Оброк капитализировался из 6% годовых, и от полученной суммы (так называемая выкупная оценка) помещику выдавалось 75-80%. Остальные 20-25% составляли так называемый дополнительный платеж, который крестьяне вносили единовременно. Практически этот платеж взимался не всегда и главным образом в рассрочку (сроком на 3-10 лет). Ссуда выдавалась крестьянам только при приобретении усадьбы вместе с землей. Всего помещикам было выдано 902 млн. рублей.

В 1881 г. 78% бывших помещичьих крестьян перешло на выкуп. В этом же году был издан закон о переводе всех бывших помещичьих крестьян на обязательный выкуп, что и было осуществлено в 80-х – первой половине 90-х годов. Напряженная обстановка, сложившаяся в деревне (в том числе рост недоимок) привел в 1881 г. к снижению выкупных платежей на 27% годового оклада (12 млн. руб. в год). В 1861-1906 гг. правительство взыскало с бывших помещичьих крестьян свыше 1,6 млрд. рублей. В результате выкупной операции государство получило доход около 700 млн. руб., поскольку выкупные платежи оказались намного больше той суммы, которые правительство выплачивало помещикам. Так, в Черноземном центре казна «выкупала» у помещиков в среднем по региону каждую десятину за 38 руб.50 коп., а продавала ее крестьянам за 63 руб., получая за каждую десятину «чистой прибыли» 24 руб.50 коп. Помещичьи крестьяне Казанской губернии за предоставленную им землю должны были заплатить не более 3,4 млн. руб., а заплатили 6,8 млн., то есть вдвое больше. И все же при всей тяжести выкупа, платежи по нему были ниже дореформенных оброчных. Выкупная операция была буржуазной мерой, которая способствовала зарождению частной собственности на землю.

Реформа коснулась и крестьянского общественного самоуправления, которое фактически было включено в систему органов государственного управления. Более того, сфера действия общинной демократии была расширена. Крестьяне получили самоуправление не только в масштабах своей общины, но и волости. Во главе общины стоял сельский староста, а волостное самоуправление возглавлял волостной старшина. Крестьяне имели и свою общественную полицию, состоявшую из так называемых десятских и сотских, то есть представителей от определенного количества крестьянских дворов. В помощь старостам избирались также сборщики налогов. Все важнейшие дела, касавшиеся крестьянских обществ, решались на сельских и волостных сходах. Став лично свободными, крестьяне должны были исполнять казенные, земские и мирские повинности.

Крупнейшим помещиком в России был дом Романовых. Накануне реформ 60-х годов в его распоряжении находилось свыше 860 тыс. ревизских душ и более 9 млн. десятин земли в 20 губерниях. Условия освобождения удельных крестьян были гораздо лучше освобождения крестьян помещичьих. Они раньше получили гражданские права, а по «Положению» 26 июня 1863 г. были переведены на обязательный выкуп. С 1 июня 1865 года существующий оброк, составлявший казенные и мирские повинности, превращался в выкупные платежи, которые исчислялись в размере 6% от выкупной суммы, выплачиваемой в течение 49 лет. Таким образом, благодаря обязательному выкупу сразу прекращалась феодальная зависимость крестьян от Удела. В общей сложности отрезка в пользу дома Романовых от земли удельных крестьян оказалась невелика – 3,4% (а по новейшим исследованиям Л.Р.Гор­ланова – 2,1%). В отдельных районах велики были и прирезки к дореформенным наделам бывших удельных крестьян. Население удельных «приказов» было подчинено власти государственных, волостных и сельских органов, созданных Положениями 1861 г. Императорская фамилия стала получать денежную компенсацию за крестьян­ские наделы.

24 ноября 1866 г. Александр II утвердил закон «О поземельном устройстве государственных крестьян в 36 губерниях», которых насчитывалось 20 млн. В отличие от «Положений 19 февраля 1861 г.» этот закон содержал лишь юридические нормы о крестьянской земле и повинностях, так как государственные крестьяне были «свободными сельскими обывателями», а их крестьянское самоуправление было оформлено еще реформой П.Д.Киселева в 1838 г. Новый закон устанавливал право владения зем­лей, которой пользовались сельские общества государственных крестьян, но не свыше 8 дес. на душу в малоземельных и 15 дес. на душу в многоземельных губерниях.

На эту землю общества получали «владенные записи» и платили за нее государственную оброчную подать. В течение 20 лет объем оброчной подати не должен был изменяться. Выкупать землю в полную собственность могли общества или владельцы дворовых участков, внося в уездное казначейство всю сумму, равную капитализированной оброчной подати.

Изменения в надельном землевладении бывших государственных крестьян были следующие: на Севере, в Приуралье, Поволжье и Нечерноземном центре произошло некоторое сокращение крестьянских наделов. В Черноземном центре, на Северо-Западе и в Степном районе – небольшое увеличение.

В результате проведенной аграрной реформы страна приобрела уникальный опыт аграрных преобразований, были созданы условия для дальнейшего буржуазного развития пореформенной деревни. Однако сущест­вовала громадная разница в этих стартовых условиях для различных категорий российских крестьян. Так, наименьший средний размер душевого надела в десятинах оказался в пореформенное время во всех регионах Европейской России у бывших помещичьих крестьян (от 2,7 до 5,5 дес.), несколько выше – у бывших удельных (от 3,8 до 7,3 дес.) и наиболее высокий – у бывших государственных (от 4,8 до 11,6 дес.). Кроме количества надельной земли были и другие существенные хозяйственные отличия крестьян этих бывших категорий (количество и качество скота, сельскохозяйственной техники и др.). Они сохранились на весь пореформенный период и в начале ХХ в. Бывшая государственная деревня, как правило, жила лучше и основательнее, чем бывшая помещичья и даже бывшая удельная.

Вместе с тем следует отметить, что реформа не создала слоя мелких собственников в деревне, укрепила общинную ее структуру, законсервировала на долгий срок надельное общинное землепользование. Крестьянин как личность был поставлен в зависимость от общинной организации и в значительной мере от бюрократического аппарата самодержавного государства.

В целом реформа 19 февраля 1861 г. знаменовала собой крупный переломный этап в истории страны, разделительную черту между старой фео­дально-крепостнической Россией и новой, избравшей путь буржуазной цивилизации. В этом заключается ее главное историческое значение.