рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

ЧЕЛОВЕК В "ЦИВИЛИЗОВАННОМ" МИРЕ. ТВОРЧЕСТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1910-х гг.

ЧЕЛОВЕК В "ЦИВИЛИЗОВАННОМ" МИРЕ. ТВОРЧЕСТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1910-х гг. - раздел История, История литературы конца XIX - начала XX вв С Выходом В Свет "деревни", Рассказов Той Же Темы К Бунину Пришла З...

С выходом в свет "Деревни", рассказов той же темы к Бунину пришла заслуженная литературная слава, хотя в кругу специалистов он был признан раньше (ему были присуждены Пушкинские премии, а в 1909 г. его избрали почетным членом Российской Академии наук). Известность не изменила образа жизни писателя. По-прежнему он много путешествовал и, может быть, еще больше работал.

Бунин не изменил своим юношеским интересам к судьбам духовной культуры. В мудрости древних хотел он обрести ответ на мучительные вопросы о текущих противоречивых процессах. Проекция прошлого на настоящее была осуществлена в рассказах "Братья" (1914), "Сны Чанга" (1916), "Соотечественник" (1916).

Наиболее близким себе Бунин чувствовал учение Будды. Од(*149)нако не все здесь было принято. В вере праотцов художник увидел созвучное собственному истолкование отступлений от правды и добра. Навечно люди подвержены "жажде существования", тогда как именно она приближает их гибель. Разделял Бунин и нравственный завет - очищение души от всего мелкого, суетного.

С другими постулатами буддизма писатель не согласился, прежде всего - с призывом освободиться от стремления к земному счастью. В притче "Третьи петухи" (1916) Фома-угодник говорит Господу Богу, разгневанному на него за спасение разбойников: "Сладка земная жизнь, тобою данная! Ради одного этого голоса, новый день обещающего, будь во веки веков благословенно земное рождение!" И Бог прощает Фому. Аскетизм буддизма отвергался.

Восточное учение слишком просто объясняло заблуждения смертных. Их противоречия Бунин представлял себе иначе; здесь наметилось его притяжение к концепции дуалиста Декарта (о значении его взглядов писатель сказал в романе "Жизнь Арсеньева"). Идеи Декарта уточнили бунинские взгляды: на вселенское круговое движение (вспомним "Тень птицы"); особенно же - на внутреннюю двойственность людей, соединяющих в себе "бездушный механизм" и разумную душу.

С этих позиций Бунин развенчал самоуверенно-рационалистическое мышление (рассказ "Отто Штейн"), стремление подчинить живую жизнь рассудочным законам ("Клаша", "Грамматика любви", "Сын"). Художник пришел к сложным раздумьям о природе человека. В прозе 1914-1916 гг. переплелась русская и нерусская тематика, активизировалось внимание к философии прошлого. Ярко проявилось полемическое восприятие некоторых положений буддизма, теории Декарта в "Братьях" (1914).

Рассказ вызван действительностью колониального Цейлона. На ее нищенские картины и спроецировано осмысление глобальных проблем. Отсюда - многоплановая структура повествования: изображение цейлонцев-сингалезов и англичан ("братьев" - по человеческому роду; в реальности - притеснителей и жертв; см. эпиграф), оценка Возвышенным (Буддой) их бытия и обобщающая все авторская "партия".

Отрицание аскетической программы Возвышенного воплощено по многим линиям повествования. В образах ослепительного земного царства, его вечного движения - "божественного величия вселенной". В трепетном чувстве юноши рикши к его возлюбленной. В авторском постижении этого сладостного пробуждения и расцвета души, что названо великой "жаждой вместить в свое сердце весь зримый и незримый мир и вновь отдать его кому-то". Везде заключены нравственно-эстетические ценности человеческой земной любви.

Дисгармония жизни видится в другом - трагическом несоответствии между ее природными предначертаниями и их половин(*150)чатой реализацией человеком. Вот где сказались стремления людей лишь к наслаждениям, от которых предостерегал Будда, и действие, по Декарту, "бездушного механизма", подавляющего разумную душу. Однако все эти философские мотивы оборачиваются очень знакомым (ср. с "Деревней", "Я все молчу" и др.) раскрытием бессознательного состояния и цейлонцев, и европейцев.

В рассказе - нисходящая "лестница" человеческих несовершенств: от жалких, трусливых (запуганы колонизаторами), не умеющих мыслить сингалезов до надменных, спокойно-жестоких, не желающих задуматься англичан. Писатель почти обвиняет Возвышенного: слишком недостижимы божественные идеалы, далек Проповедник от бедного люда. "Да, но что знал о нем рикша? Смутно звучало в его сердце то, что было смутно воспринято несметными сердцами его предков". Удел рикш - отца и сына - подтверждает такое наблюдение. Юноша самоубийством прерывает общий для всех и уже начавшийся для него путь к обезличивающему механицизму ("Он бегал, жадно копил деньги"), который до конца прошел его родитель. Вот почему возникают неэстетические штрихи в описании старшего поколения сингалезов. "Зубастая старуха" - о матери; "невзрачен, похож на подростка и на женщину" - об отце. Деталью-символом становится дурманное средство бетель, помогающее рикшам включиться в неостановимый, иссушающий их бег по городу. Это движение - знак такой же бессмысленной и обреченной на гибель жизни.

Европеец, отнявший ради развлечения у жениха невесту, вообще "беспощадные и загадочные белые люди" все делают по своей жестоко-эгоистической воле. И хотя герой-англичанин начинает понимать ужас своей бесцельности и порочности, автор уподобляет его ворону, из-за слепой, безрассудной жадности погибшему в море.

В компактном повествовании о конкретной стране, при соблюдении ее своеобразного колорита, писатель выходит к широчайшим обобщениям. Он как бы обнимает взглядом всю Землю, видит ее первооснову ("прародителей" человечества) - и находит от века зародившееся отступление от разумного бытия. Неудивительно, что англичанин вспоминает разоблачительные речи Будды о жадности, похоти людей. Но, пожалуй, самой больной для автора остается все-таки мысль об их полной бессознательности - механистичности существования. Поэтому в финале и возникает мотив "бездны бездн", "довременного хаоса", готовых поглотить столь же хаотичный мир.

Безрадостными были представления Бунина о современном ему "цивилизованном" обществе. События первой мировой войны еще более омрачили раздумья писателя и были расценены им как "беспримерная катастрофа". После пристальных наблюдений за ее течением он сравнил происходящее, если воспользоваться образом довоенных "Братьев", с "довременным хаосом": "Развер(*151)нулось нечто ужасное. Это первая страница из Библии. Дух божий носился над землей, и земля была пуста и неустроена".

Планетарное восприятие опустевшей Земли усилило в прозе Бунина расширительное толкование явлений, тягу к общемировым процессам. Слышнее стали провиденциальные интонации в повествовании - предчувствие наступающего катаклизма. В укрупненных планах произведений, суровости авторского голоса усматривают иногда равнодушие к человеку, его обычным переживаниям. Для художника его нелегкие прозрения имели иную цель. За несколько дней до своих слов о "пустой и неустроенной" земле он произнес другие, полые надежды: "...происходящее отрезвит людей и многое изменит в их жизни к лучшему". Тому же хотел способствовать Бунин и творчеством. Трагичное (отрезвляющее) ощущение мировой катастрофы с подлинно бунинской "сгущенностью" выражено в рассказе "Господин из Сан-Франциско" (1915),. внешне не связанном с военной действительностью, но, несомненно, открывающем смысл сущего. Здесь все: принципы изображения, сюжетное развитие, прямые авторские суждения и "подтекстовые" акценты - тяготеет к определению человеческого бытия в целом, что вовее не снижает красочность, предметную осязаемость картины.

Господин миллионер (имени собственного нет) только избирает маршрут своего развлекательного круиза. Но о том сказано так, что в одной фразе сразу проясняется многое: философия и мораль этого и других богатых путешественников, антигуманность "цивилизованного" уклада жизни, даже образ жестоко подавленной им природы. Писатель освоил особые темпы и насыщенность повествования. Длинные, порой очень, периоды, передающие обилие сведений неожиданной их группировкой или контрастной сменой, увлекают наше внимание от конкретного к общему положению вещей.

В рассказе достигнута почти сквозная символизация мотивов и деталей - скачок от тихой ноты к полнозвучным аккордам. Корабль назван Атлантидой - и сразу введена тема обреченности и этого "материка". Разные слои его "населения": обитатели салонов, обслуга, кочегары "адской" топки - воспринимаются "моделью" социального устройства мира. Постоянное перемещение плавучего "рая" в пространстве и возвращение в исходную точку с мертвым телом Господина рождают мысль о мнимом движении по замкнутому кругу. И десятки других образов, штрихов обостряют впечатление подстерегающей всех гибели.

Жестко, резко по слову установлена причина такого исхода. Сияющая Атлантида, а рядом "океан, ходивший за стенами, был страшен, но о нем не думали, твердо веря во власть над ним командира". В финале рассказа повторена, в усиленном качестве, эта сцена. "Опять среди бешеной вьюги" проносившейся над гудевшим, как погребальная месса, и ходившим траурными от серебряной пены горами океаном" гремела бальная музыка. (*152) Мотивы крайне самоуверенного неведения пассажиров и готовящегося возмездия в "траурных" волнах, под "погребальную мессу" - укрепляются.

Путешествие Господина, переданное во всех подробностях его быта, времяпровождения, туалета, и есть подтверждение слепоты того, кто в этот период стремительно приближался к пропасти небытия. Несостоятельность "гордыни Нового человека со старым сердцем" усилена "исторически" - сопоставлением его судьбы со сходной, сложившейся две тысячи лет тому назад. "Бессмысленность власти" этих людей, не умеющих распоряжаться даже собой, оттенена в рассказе и условной фигурой огромного, всезнающего, всевидящего Дьявола, следящего со скал Гибралтара за легкомысленно плывущей Атлантидой.

Жалкой щепкой выглядят: корабль в неостановимом круговороте океана; краткая жизнь привыкшего властвовать Господина - в течении вечного времени; порочного мироустройства - в движении необратимых космических законов. Поистине художник пропел "погребальную мессу" обреченному на гибель Старому и Новому Свету. Сознательно, поскольку считал, что "человечество живет еще Ветхим Заветом, что люди еще слишком звери".

Между тем в рассказе есть сфера Прекрасного, как всегда у Бунина, внесоциальная. Авторское восхищение вызывают абруццские горцы: "Шли они, и целая страна, радостная, прекрасная, солнечная, простиралась под ними". Сердца этих свободных и сильных сынов природы слиты с картиной такой сказочной красоты, которую "бессильно выразить человеческое слово". Не забыта и другая область - светлых переживаний. Тяготение дочери Господина к восточному принцу - суетно. Но "прекрасны были нежные, сложные чувства, что пробудила в ней встреча с некрасивым человеком". Значит, вовсе не во всем и не во всех находил писатель печать разложения. Потому, видимо, с такой яростной изобразительностью и говорящей символикой развенчал он мертвое царство, мешающее пробуждению, цветению души.

Бунинский утонченный идеал трудноуловим, тем более что прямо о нем самоуглубленный художник не говорил. И все-таки отдельные его суждения очень показательны. Одно: "Человек знает, что он не знает... Жаль ему, что он не положил всю свою жизнь на костер труда"... Другое, противоположное,- о восхищении тем, что природно, не подвластно будто мысли: "...все меня мучает своей прелестью". Бунин мечтал об освоении земной красоты человеком и для человека, поэтому избрал такие понятия: "костер труда" - познание, а его труднодостижимым критерием - природную гармонию. Повсюду искал писатель восхождения к такому идеалу и не находил ни в многолюдном мире, ни в "чаше жизни" отдельной личности, ни в человеческих чувствах.

В поэзии 1910-х гг. Бунин раскрыл трепетные переживания: (*153) ожидание счастья, пробуждение души. В русском фольклоре, мифах других народов увидел он созвучное себе преклонение перед красотой. Но, пожалуй, самым близким автору стал мотив утраты молодого, чистого чувства. Дума о нем отлилась во множестве просветленно-печальных стихотворений этих лет:

Нам тогда - тебе шестнадцать было,

Мне семнадцать лет,

Но ты помнишь, как ты отворила

Дверь на лунный свет?

Потому высокой нотой прозрения звучат строки воспоминания о давно покинувшей земной мир возлюбленной. "Эпитафия" (название стихотворения, 1917) ей - постижение судеб красоты. "Незакатным светом" (снова - название) освещает былая любовь "Земной круг".

Ситуация ранее и по-иному была истолкована в прозе Бунина. Взыскательный взгляд обращен здесь к истокам преждевременной гибели юного существа. В результате появилась подлинная жемчужина творчества - рассказ "Легкое дыхание" (1916).

Повествование, лаконичное и многозначное, построено на обилии событийных, психологических контрастов, которые воспринимаются не приемом изображения, а важным элементом авторской концепции. С первых строк складывается двойственное ощущение: грустное кладбище, голые деревья, холодный ветер, намогильный крест с венком и -фотографический портрет гимназистки, "с поразительно живыми глазами". Смерть и жизнь, печаль и радость и есть символ судьбы Оли Мещерской.

Противоречивые впечатления накапливаются и дальше: гимназическая слава Оли и толки о ее ветрености; беззаботность, счастье и заключительная фраза - "совсем сошла с ума от веселья". Всюду оттеняется разрыв между кажущимся (отсюда настойчиво повторяются: "казалась", "кажется"...) и действительным, вплоть до заключительных моментов жизни девушки. Детское поведение на перемене гимназистки и ее признание в том, что она женщина; спокойная беседа в кабинете начальницы, а затем краткое сообщение: "А через месяц... казачий офицер, некрасивый и плебейского вида застрелил ее на платформе".

Внимание постоянно направлено к каким-то потаенным, греховным "пружинам" Олиного поведения. Вдруг открывается ее тайная связь то с офицером, то с 56-летним Малютиным. Тем не менее до конца рассказа сохранено удивительное дыхание красоты, "бессмертно сияющие" "чистым взглядом" глаза. В самой трактовке образа есть двойственность оценок, что и вызвало спорные суждения о произведении.

Понять его помогает сам Бунин, сказавший о рассказе: "Мы называем это утробностью, а я назвал легким дыханием. Такая наивность и легкость во всем, и в дерзости, и в смерти, и есть "легкое дыхание", "недумание".

(*154) Снова это слово - "недумание". Почти все герои Бунина "не умеют", "не обучены" или не хотят думать. "Легкое дыхание" развивает коренную и трагичную для Бунина тему. Оля повторяет: "Я не понимаю, как могло это случиться", "я никогда не думала, что я такая". В рассказе (как и во всех зрелых произведениях - от "Деревня" до "Господина из Сан-Франциско") постоянно присутствуют мотив стихийного движения (на балах, на катке, вихревой бег по залам гимназии), стремительные, неосознанные перемены - "вдруг", импульсивность поступка: "я совсем сошла с ума..."

В душе Мещерской нет ни осмысленного порока, ни боли раскаяния, ни чувства мести. Но такое положение страшно: гибнет создание, не уразумевшее опасности своего положения. В чем всемерно помогает девушке ее равнодушное, тоже немыслящее окружение, от родителей (которые просто отсутствуют) до посещающей (из-за надуманных чувств) могилу Оли классной дамы.

Рассказ, однако, не исчерпывается этим горьким смыслом. Все произошедшее не коснулось "легкого дыхания" героини - ее жажда какой-то особенной, прекрасной судьбы осталась немеркнущей (неслучайно о том сказано под занавес событий). Олино внутреннее горение неподдельно и могло бы вылиться в большое чувство... Автор сохраняет эти потенциальные возможности. Они не могут исчезнуть как вечное влечение к счастью, совершенству. Прерывая объективное, хотя и предельно экспрессивное повествование, писатель заключает его своими словами о желанном для себя, необходимом для нас идеальном исходе: "Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире..." Образ "легкого дыхания" приобретает самостоятельное, неиссякающее со смертью героини значение.

Бунин раскрыл силу природного тяготения к любви, красоте, определив одновременно искажение этого дара в конкретных внешних условиях и во внутренне противоречивом бытии личности. Иначе говоря, выразил неизвестные дотоле повороты всечеловеческих чувств и состояний. В столкновении вечного и личностного, объективного и субъективного рождается "нерв", "загадка" души бунинских героев. Но писатель не торопится высказать свой взгляд на эти процессы. Оценка воплощена в сложной, часто противоречивой содержательности образов, деталей, слова, композиции. Нам как бы предлагается самим решить, что и как здесь защищается или осуждается.

Наиболее зашифрованным выглядит рассказ "Сны Чанга" (1916). Трагическая судьба, утрата счастья подстерегают в этом произведении человека любящего, сильного, красивого. Умирает он, капитан,- "разбился кувшин у источника", а видимой вины нет ни на ком. Автор и ведет свое прихотливое повествование с целью открыть таинственные истоки угасания любви, души, жизни. И с особым расчетом отражает все сложные метаморфозы с точки зрения собаки - Чанга.

(*155)Собачья преданность Чанга дает ему возможность слиться воедино со своим хозяином - капитаном, воспринять существование человека извне, равно как "изнутри" - через собственное сердце. "Воспоминания" Чанга во время бодрствования, дремотные образы в моменты сна переплетают прошлое, настоящее, текущее. Туман вечно пьяного состояния (в чем собака тоже повторяет хозяина) отделяет каждодневное от минувшего, вместе с тем в этом тумане былое выглядит живой, сочной, картиной.

Проведена резкая грань раздела между двумя этапами жизни. Между прежним счастливым капитаном, с "задумчивым, гордым, грустным" лицом, когда был "целый мир в его власти", и теперешним, мрачным, кашляющим, пьющим водку с раннего утра прямо из горлышка. Быт, пейзаж - все усиливает несовместимость этих обликов. Но главный акцент поставлен на столкновении двух взглядов, двух правд: "...первая та, что жизнь несказанно прекрасна, а другая, что жизнь мыслима лишь для сумасшедших".

Причину трагического перелома и открывает рассказ. И тут может возникнуть его разночтение. Есть искушение все объяснить просто: фактом измены красавицы жены или жестокостью земного бытия, которое вечно "родит и поглощает и, поглощая, снова родит все сущее". Но сам капитан отстраняется от такого толкования и признается себе в своем странном зыбком состоянии:

"Уж очень я жаден до счастья, и уж очень я часто сбиваюсь". Отношения с женой, раздумья о жизни - все свидетельствует о смутности, сбивчивости представлений героя. Его слабого, сомневающегося, как многих других в бунинских рассказах, тоже подстерегала "слепая и темная", "глухо бунтующая бездна" океана.

Воплощая - в который раз! - роковую неспособность этого человека разобраться в себе и окружающих, писатель дает расширительный комментарий, не оставляющий сомнения в том, что его волнует: "...все мы говорим "не знаю, не понимаю" только в печали, в радости всякое живое существо уверено, что оно все знает, все понимает". "Все мы" - вольно раздвинут круг обреченных на страдания. И все-таки речь здесь не обо всем человечестве. Чанг и новый его хозяин художник чувствуют "такую любовь друг к другу" и память о капитане, что жаждут третьей, подлинной правды. А автор снова углубляет их мысль теперь о светлых, "недоступных Смерти", духовных ценностях: "...в мире этом должна быть только одна правда,- третья..."

Бунина нередко считают провидцем подсознательного начала. А он болезненно реагировал на бессознательное состояние личности, когда лучшие ее силы растрачиваются впустую. Не принимал писатель и лишенный душевной теплоты рационализм. Конечную степень разрушения человека видел в отчужденном от людей сознании, породившем изуверский план "преступления без наказания" ("Петлистые уши", 1916). Бунин раскрыл не только вопиющее уродство такого "антигероя", но и настигшее его возмездие - слияние с некромиром. В творчестве художника подо(*156)зревали и подозревают "нечеткость моральных оценок". А он свой строгий, взыскующий взгляд выразил четко и мужественно. Правда, по отношению к заблудшим, запутавшимся в лабиринте своих нечетких представлений снова возникла дилемма "несчастности - виновности", однако к плодам безнравственной "цивилизации" писатель бескомпромиссно критичен. Реакцию на свою современность Бунин высказал и в непосредственных наблюдениях - очерково-точных рассказах: "Старуха", "Последняя весна", "Последняя осень" (1916). С их страниц слышится народный стон от смертей и тягот военных лет. Сочувствие автора вызывают даже противоправительственные настроения мужиков: впервые такие речи произносят серьезные, умные люди. Тем не менее в рассказах отразились и негативные переживания писателя, заметившего рост озлобления, ненависти в крестьянской среде. В военной действительности он увидел распад разумных традиций народной жизни.

С этой точки зрения Бунин отрицательно расценил октябрьские события 1917 г. В его записную книжку этого времени занесены удручающие впечатления от пьяных матросов-комиссаров, тупых, безграмотных "депутатов", непристойных агитаторов, поддержанных большевиками.

Бунин всегда мечтал о духовном подъеме, нравственной атмосфере. Идея управления государством темными, невежественными людьми была для него чудовищной. В социальной борьбе он усмотрел только разрушение, душевное ожесточение, кровопролитие, падение культуры. Революция действительно принесла эти горькие последствия. Болезненные предчувствия Бунина были во многом справедливы. Позже, в эмиграции, он продолжил свои записи 1917-1918 гг. еще более острыми наблюдениями и дал этим очеркам резкое название - "Окаянные дни".

В 1910 г. Бунин сказал: "Чистого эстетизма я не понимаю. К голосу сердца и велениям совести должен прислушиваться истинный художник". И сам не издал ни одного ложного звука. "Голос сердца и веления совести" обостряли чуткость к исходящим от реального мира запросам. В притяжении к самым сложным и важным из них видел писатель назначение искусства: "Цель художника - не оправдание какого-либо задания, а углубленное и сущностное отражение жизни". Такие внутренние и внешние ориентиры творчества, безусловно, принадлежат реализму.

Жизненная сфера у Бунина всегда первична. Духовное бытие современности - главная его тема. Напряженность, зашифрованность наблюдаемых процессов предопределили интерес к "истории, психологии, религии", к учениям, где так или иначе были осмыслены противоречия человеческой души, постоянное соотнесение конкретно-временного с вечным, всеэпохальным.

В поиске сущностных начал, в его трудности, сложился принцип ассоциативного мышления Бунина. Его подвижная, "жадная" (*157)мысль управляет разнородным материалом, группирует его элементы в произведении, сообщает свою логику повествованию, словесной живописи, прихотливой композиции. Все подчинено необходимости: глубже проникнуть в губительную дисгармонию сущего, так далеко отступившего от извечной человеческой мечты о красоте, добре, справедливости.

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

История литературы конца XIX - начала XX вв

История литературы конца XIX начала XX вв... М Просвещение...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: ЧЕЛОВЕК В "ЦИВИЛИЗОВАННОМ" МИРЕ. ТВОРЧЕСТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1910-х гг.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

НА ТРУДНЫХ ДОРОГАХ ИСТОРИИ
(*3)Русская литература конца XIX - начала XX в. - что это за период? Довольно короткий, но напряженный и очень важный, самостоятельный по значению. Новое, родившееся на рубеже столетий поколение пи

ПУТИ И ПЕРЕПУТЬЯ РЕАЛИЗМА
(*10)Л. Толстой определил "три побудительные причины" для "всякой деятельности человеческой": "чувство, разум и внушение". Гармония, следовательно, была возможна при с

О ВРЕМЕНИ ЯЗЫКОМ КРАСОК И ЗВУКОВ
(*19)С 1880-х гг. русская живопись стала отходить от принципов "передвижничества" (демократического направления, психологического реализма И. Н. Крамского, И. Е. Репина, В. И. Сурикова, В

СПОР О РЕАЛИЗМЕ НАЧАЛА ВЕКА
(*31)Первое острое столкновение по этому вопросу относится к периоду, когда "молодая литература" набрала силу, появились крупные произведения А. Куприна, Л. Андреева, М. Горького, Ив. Бун

РАЗНООБРАЗИЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ИСКАНИЙ
(*36)Реалистическая литература, созданная писателями нового поколения в конце XIX - начале XX в., - большой и неоднородный пласт русской словесности. Общее стремление - проникнуть в глубинный смысл

А. И. КУПРИН
(1870-1938) Проза Александра Ивановича Куприна сразу вызвала интерес читателей и критики и скоро получила на редкость широкое признание. Молодой автор был замечен - не каж

Quot;ЦЕННОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ". ПРОЗА 90-х гг.
Беспредельные человеческие возможности и неспособность их реализовать - вот что волновало писателя. В заметке "Фольклор и литература" он расшифровал свое представление о причинах такой дв

Quot;О ТОРЖЕСТВЕ ЧЕЛОВЕКА, О СИЛЕ И ВЛАСТИ ЕГО". ТВОРЧЕСТВО 1910-х гг.
В работах о Куприне сложилась давняя тенденция: видеть в прозе этого периода упадок общественно значимых мотивов, чуть ли не рафинированное эстетство писателя (кстати, он не был единственным, кого

И. А. БУНИН
(1870-1953) (*127)Судьба Ивана Алексеевича Бунина была и счастливой, и трагичной. Он достиг непревзойденных высот в своем искусстве, первым среди русских писателей получил

В ПОИСКАХ КРАСОТЫ. ТВОРЧЕСТВО 1890-х- НАЧАЛА 1900-х гг.
Яркая индивидуальность Бунина весьма быстро проявилась в поэзии и прозе. Но ранняя пора его творчества вызвала весьма прохладные отзывы. По достоинству не оценена она и сейчас: ей отказано в филосо

СУДЬБЫ РОССИИ. ТВОРЧЕСТВО КОНЦА 1900-х- НАЧАЛА 1910-х гг.
С 1907 г., как сообщал Бунин, жизнь с ним делит В. Н. Муромцева, а "жажда странствовать и работать" овладевает им "с особенной силой", 37-летний писатель обретает семейное счаст

А. М. ГОРЬКИЙ
(1868-1936) Роль М. Горького в литературе XX в. трудно переоценить. Его сразу заметили Л. Н. Толстой и А. П. Чехов, В. Г. Короленко, одарив молодого автора своим дружеским

Quot;ЧУВСТВО ВОЗМУЩЕНИЯ И ОБИДА ЗА ЧЕЛОВЕКА" ПРОЗА 1890-х гг.
С осени 1898 г. завязывается переписка, затем дружеские отношения М. Горького с А. П. Чеховым. Молодой писатель видел в старшем идеал художника, личности и со всей искренностью поверял ему свои ого

К "ЖИЗНИ, КРАСИВОЙ, БОДРОЙ,ЧЕСТНОЙ". ТВОРЧЕСТВО 1910-х гг.
В момент внутренних борений, пошатнувшейся уверенности в близком преображении жизни Горький сблизился с А. В. Луначарским, А. А. Богдановым, В. А. Базаровым и другими членами группы отступивших от

Л. Н. АНДРЕЕВ
(1871-1919) (*189) С первых шагов в литературе Леонид Николаевич Андреев вызвал острый и неоднородный интерес к себе. Начав печататься с конца 1890-х гг., к серед

ПРОЗА РУБЕЖА ВЕКОВ
На "Средах" Андрееву дали меткое прозвище, "переселив" по его же просьбе с "Ново-Проектированного переулка" на "Ваганьково кладбище". Так был зафиксирован ин

ТВОРЧЕСТВО 1910-х гг.
В последнее десятилетие перед своей ранней смертью Андреев испытал много тяжелых душевных невзгод. Одно из самых, видимо, болезненных переживаний было вызвано заметным спадом интереса к его сочинен

А. М. РЕМИЗОВ
(1877-1957) (*214)На исходе лет своих Алексей Михайлович Ремизов писал: "...мне легко будет рассказывать о себе, о своих литературных "закрутах", условно на

СУДЬБЫ РУССКОЙ ПОЭЗИИ И МОДЕРНИЗМ
(*232)Литературные течения, противостоящие реализму, долгие десятилетия после 1917 г. - да и сейчас случается - именовались унизительно "упадочническими", декадентскими. Термины "дек

СИМВОЛИЗМ
В русском символизме, самом крупном и эстетически значительном течении, существовало два хронологически и концептуально самостоятельных потока. В 1890-е гг. заявили о себе так называемые "стар

ФУТУРИЗМ
(*264) За месяц с небольшим до появления акмеистических деклараций, в декабре 1912 г. вышел в свет сборник "Пощечина общественному вкусу", открывавшийся программной статьей русских футури

У ИСТОКОВ ТВОРЧЕСТВА
(*276) Двадцатисемилетний Валерий Яковлевич Брюсов поделило однажды фантастическим желанием: "Как нашему Брюллову1, мне хочется воскликнуть: "Дайте мне свод небесный,

В ПОИСКАХ КОНЦЕПЦИИ ЖИЗНИ
Наследие Брюсова велико и разнообразно. Но в развитии его поэзии и прозы есть строгая логика. Справедливо мнение Д. Максимова, считавшего, что у Брюсова "стихия страсти и порывание (*282) к та

ЭВОЛЮЦИЯ УРБАНИСТИЧЕСКОЙ ТЕМЫ
Размышления Брюсова о судьбах духовной культуры определили и другие лейтмотивы в его поэзии. Однажды он воскликнул: "Я не хочу прошлого! Я хочу будущего, будущего! (*288) Только разве прошлое

ПОЭТ И МЯТЕЖНОЕ ВРЕМЯ
Революцию 1905 г. Брюсов принял двойственно. В октябре он писал: "Я вовсе не чужд происходящему на улице и уже попадал под казачьи пули, но считаю, что мое настоящее место за письменным столом

РАЗВИТИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКИХ МОТИВОВ
О сборнике "Семь цветов радуги" критика писала: автор "раскрепощает в себе человека "из плоти и крови". Думается, такой вывод, говоря мягко, запоздал. "Плоти и крови&q

МИР ИСТОРИЧЕСКИХ РОМАНОВ
На всем протяжении своего творческого пути Брюсов занимался художественной прозой. Собственно, с нее и начались опыты юного писателя еще на гимназической скамье. Тогда он тяготел к жанру увлекатель

НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ
(1886-1921) Николай Степанович Гумилев прожил очень яркую, но короткую, насильственно прерванную жизнь. Огульно обвиненный в антисоветском заговоре, он был расстрелян. Пог

А. А. БЛОК
(1880-1921) (*307) "Где же вы, родные сердца, отчего вас так мало, отчего вы не пойдете за чистым, глубоким, может быть, частями "безумным", зато частями от

ЛИРИКА НАЧАЛА 900-х гг.
В ранних стихах Блока "Она" - образ скорее собирательный. Правда, некоторые произведения обращены к Ксении Михайловне Садовской. Но чувства к ней все-таки лишены напряжения. Душе

ПОЭЗИЯ 1904-1908 гг.
В марте 1904 г. А. Блок писал С. Соловьеву: "...во мне что-то обрывается и наступает новое в положительном смысле, причем для меня это желательно, как никогда прежде". И затем пояснил: &q

ТВОРЧЕСТВО КОНЦА 1900-х- 1910-х гг.
С юных лет волновали Блока вопросы о смысле сущего, позиции человека в мире. В конце 1900-х гг. стремление обрести "трезвость белого дня (желание слушать, учиться, определиться)" возросло

АННА АХМАТОВА
(1889-1966) (*357)Анна Ахматова (псевдоним Анны Андреевны Горенко) вошла в литературу сразу - с появлением ее первого сборника стихов (1912), высоко оцененного поэтами-сов

В. В. МАЯКОВСКИЙ
(1893-1930) (*367)Имя поэта всегда воспринималось как знамя нового искусства. Потому он не знал равнодушия: сразу обрел страстных поклонников и не менее страстных ниспрове

РЕКОМЕНДУЕМАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
Русская литература конца XIX - начала XX в.-М., 1968-1972.-Т. 1-3. Келдыш В. А. Русский реализм начала XX в.- М., 1975. Судьбы русского реализма начала XX в.- Л., 1972. И

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги