Служебная растрата или присвоение и побег или подлог документов с целью сокрытия причиненного ущерба хотя и тесно связаны, но представляют собой два различных преступления2"". Поэтому в подобных случаях действия виновного квалифицировались по совокупности преступлений. Согласно толкованию Сената, к числу подложных документов, упоминаемых в данной статье, относились расписки, квитанции и т. п. акты, подтверждающие использование вверенного имущества. За подделку же приходно-расходных книг виновный подлежал ответственности по ст. 391 — за подлог""".
Следует заметить, что наказание за побег, связанный с растратой, объясняется не только сравнительной распространенностью этого деяния, но и отсутствием в Уложении общего наказания за побег подследственного Даже побег арестанта, находящегося под следствием, не являлся преступлением, караемым уголовным наказанием. По Уставу о содержании под стражей, беглец в случае гюимкн подвергался лишь более строгой мере пресечения. Поэтому в данном случае не имело значения, идет ли речь о побеге до возбуждения уголовного дела или после этого.
Норма данной статьи была одним из отступлений от общего правила о возмещении причиненного ущерба — она распространяла ответственность не только на виновного, но и на его и. начальника или на общество, избравшее его на должность. 1 а-Кйм образом, будучи законом специальным, статья не подлежала расширительному толкованию и могла применяться только при осуждении должностных лиц за растрату или присвоение, но не за небрежное хранение вверенного имущества"*'.
Под непосредственны* надзорам здесь следовало понимать < надзор непосредственного начальника виновного, но не прокурорский надзор. Начальник нес материальную ответственность за действия подчиненного лишь в случае недостаточного за ним надзора, если таковой возлагался на него законом или основанным на законе распоряжением. В отличне от начальников, общества, избравшие виновных на соответствующую должность, обязаны были возместить ущерб в любом случае" '!.