Усиление эксплуатации крестьян вело к их массовому бегству на юг, на Дон, в казачество. Между различными группами феодалов разгорается острая борьба за крестьян. Как правило, в дворянских поместьях крестьян подвергали более интенсивной эксплуатации, в связи с чем им было труднее удержать у себя крестьян. Поэтому дворяне были заинтересованы в прекращении выхода и вывоза крестьян, в их полном закрепощении. Этого они достигли в Соборном Уложении 1649 года. Однако полному запрету предшествовал ряд мероприятий, проводимых с целью затруднить переход крестьян. Так Судебник 1550 года увеличил размер пожилого, который крестьянин обязан был заплатить, прежде чем он мог покинуть своего феодала и перейти к другому. Нередко уплату пожилого осуществлял будущий хозяин, поэтому выход крестьян превращался в их вывоз. Все это побудило правительство в интересах дворянства объявить в 1581 году «заповедные лета», в течение которых переход крестьянина от одного феодала к другому был запрещен. «Заповедь» сначала была временная, но потом она повторялась из года в год, что фактически привело к отмене Юрьева дня.
В 1580 – 1590 годы были составлены писцовые книги, которые стали основанием закрепощения крестьянства.
В 1597 году был установлен 5-ти летний срок давности («урочные лета») на иски о беглых крестьянах. Затем в 1607 году срок сыска беглых был увеличен до 15 лет, за прием беглых был установлен штраф в размере 10 рублей. Под влиянием боярской аристократии при первом Романове правительство отменило штрафы за прием беглых и вновь вернулось к 5-ти летнему сроку давности. Но дворянские челобитные делали свое дело. И в 1649 году Соборное Уложение отменило «урочные лета». Сыск беглых крестьян стал бессрочным, т.е. независимо от давности побега, если бежавшего находили, его возвращали прежнему владельцу. Беглых крестьян возвращали (вместе с семьей), даже если они вступали в брак с крестьянином или крестьянкой своего нового хозяина. Позднее за прием беглых было назначено наказание кнутом. Землевладелец, принявший беглого, обязан был не только возвратить его самого, но за каждого беглого отдать одного своего крестьянина с семьей и имуществом.