В рамках нэпа советской власти удалось добиться отдельных успехов. Однако следует обратить внимание на то, что они лежали в русле восстановления народного хозяйства, которое к середине десятилетия в основном было завершено. Установилось своеобразное равновесие в пределах тех ресурсов и возможностей, которыми на тот момент располагала страна. Но на более широком историческом фоне это восстановление означало достижение довоенного уровня, а, как уже говорилось, и в 1913 г. Россия не принадлежала к числу передовых экономически развитых государств. Естественно, что по прошествии более чем 10 лет отставание даже усугубилось. Отрыв стал более заметным, особенно по сравнению с США (постоянный ориентир для СССР), которые не только не понесли существенного ущерба от войны, но даже сумели вырваться вперед. К тому же основные фонды российской промышленности были изношены, оборудование устарело. Культурно-технический уровень рабочих был ниже, чем до войны. И без того незначительные квалифицированные рабочие кадры растеряны. Число специалистов на производстве уменьшилось. Страна стала еще более аграрной, чем была, ее индустриальное развитие напрямую зависело от состояния сельского хозяйства. По мере восстановления возвращались старые проблемы экономики дореволюционной России, ее структурные диспропорции и противоречия, причем иногда даже в более обостренной форме. Например, гораздо острее стоял вопрос о внутренних накоплениях, экспорте и импорте продукции.
Курс на "социалистическую индустриализацию"
Задачи индустриализации, как и прежде, стояли на повестке дня. Они уже были выпестованы опытом предшествующих поколений, хотя и оставались неразрешенными. Даже в трудные годы гражданской войны общество не покидали утопические мечтания о реализации разного рода гигантских индустриальных проектов. Большевики, выступающие от имени рабочего класса, были естественными носителями идей индустриализма, выражаемых в том, чтобы всемерно способствовать развитию крупной промышленности в целях обновления страны. В этом их позиции разделяла часть интеллигенции, которая была привержена "сменовеховской идеологии", прежде всего технические специалисты. Да и сами "массы", одержимые революционным нетерпением, стремились к осуществлению этих идей, ожидая от их реализации исполнения своих чаяний и надежд, связанных с социализмом и усиленно подогреваемых обещаниями большевистских вождей. Все это официально трактовалось как революционный энтузиазм масс. Если вдуматься в понятие так называемой "социалистической индустриализации", пронизывающей содержание дискуссий 1920-х годов, и ее противопоставление индустриализации капиталистической, то можно сразу усмотреть в первой игнорирование естественных законов экономики, навешивание на нее чисто политических задач, требующих экстраординарных мер и дополнительных ресурсов. Таким образом, задачи индустриализации были резко политизированы. Она рассматривалась теперь как главное условие построения социализма, как главная классовая задача, наряду с кооперацией и культурной революцией.