Середина ХХ века стала одним из переломных моментов в развитии человечества. Завершилась эпоха кровопролитных мировых войн и тяжелейших кризисов, революций и гражданских войн, фашистских режимов и массовых репрессий. С 50-х гг. начинает разворачиваться новый этап научно-технической революции, который характерен уже другим качеством – основой прогресса становится фундаментальная наука, без развития которой практически невозможен прогресс техники и технологии. Внедрение в производство и повседневную жизнь достижений современной НТР открывают перед человечеством громадные перспективы для решения злободневных экономических и социальных проблем, становится величайшим благом, но вместе с тем порождает серьезные противоречия, которые иногда ставят под угрозу само существование жизни на Земле. НТР настолько существенно изменяет экономическую, социальную и духовную сферу жизни, что эти изменения и их последствия должны были стать объектом анализа теоретиков-экономистов. Поэтому, видимо, уже с 60-х гг. значительное место в социально-институциональном направлении экономической науки занимают концепции индустриализма. В них последовательно и многопланово излагается роль науки и техники в развитии функционирования западного общества, включая экономику.
В 60-е гг. появилась первая волна научных работ (Р. Арон, Дж. Гэлбрейт), которые содержали оптимистические варианты теории индустриального общества. Основная идея состояла в том, что эволюция общества осуществляется под сильным воздействием НТР, которая видоизменяет характер и структуру экономики, модифицирует структуру интересов, ведет к благосостоянию.
Вторая волна работ (70-80-е гг.) посвящена проблемам постиндустриального общества, в которых более осторожно и менее оптимистично оцениваются последствия НТР.
Наиболее разработанный вариант теории индустриального общества принадлежит американскому экономисту Д. Гэлбрейту. Он является общественным деятелем, ученым, ряд лет он работал советником президента США, занимал пост президента Ассоциации американских экономистов. Среди основных его работ: "Общество изобилия", "Новое индустриальное общество" (1967), "Экономическая теория и общественные цели" (1973).
В своей концепции Гэлбрейт выделяет такие характерные черты индустриального общества, как функционирование "индустриальной системы", ведущий институт – корпорация, активная роль государства, использование планирования, слияние крупных корпораций с государством.
Гэлбрейт вводит понятие индустриальная система, которую считает главным элементом западного общества и под которой понимает ту часть экономики, которая характеризуется наличием крупных корпораций, где корпорация – крупное предприятие, занимающее сильные, близкие к господствующим позиции в той или иной хозяйственной области. Крупная корпорация трактуется как олигополия, осуществляющая "несовершенную конкуренцию", т.е. неполную монополию. Корпорация рассматривается Гэлбрейтом как непосредственное порождение "Совершенной техники".
Теория постиндустриального общества и его многочисленных разновидностей (электронного общества, цивилизации третьей волны, технотронной эры и пр.) положили начало новому этапу индустриализма в экономической науке. Особое распространение получили теории "постиндустриального" общества американского ученого Д. Белла и "супериндустриального" общества Э. Тоффлера.
Д. Белл в работе "Приход индустриального общества" использовал оригинальный методологический прием, так называемый "осевой принцип", который явился своеобразным критерием систематизации развития общества. В отличие от марксизма, который формирует понятия феодализм, капитализм, социализм и располагает их вдоль оси, за которую приняты отношения собственности, Белл представляет понятия индустриального и пост индустриального общества как концептуальные ряды вдоль оси, за которую приняты производство и виды используемых знаний.
Одним из вариантов институциональной интерпретации трансформации общества под влиянием НТР является концепция Хейлбронера, изложенная им в работах "Пределы американского капитализма" "Между капитализмом и социализмом", "Закат цивилизации бизнеса". По мнению Хейлбронера, на ранних стадиях развития индустриального общества основным механизмом трансформации и адаптации был рынок. Со второй половины XIX века важнейшим фактором развития экономики становятся наука и техника.
При этом большую роль играет социальная технология, под которой он понимает новые формы организации экономической деятельности (корпорации) и изменения в институциональной системе общества, роль государства и его политика реформ. В будущем, по его мнению, главным фактором развития станет планирование, которое является признаком перехода к принципиально иной цивилизации будущего.
В концепции Хейлбронера основными вехами трансформации являются кризисы, вызывающие качественные изменения в общественном механизме.
По его мнению, цивилизация бизнеса обречена на исчезновение, так как она основывается на экономической экспансии, которая отвечает задачам и функциям рынка. Но в современных условиях воспроизводство ограничивается как физическими процессами, так и процессами, связанными с социальными и индустриальными потребностями. Поэтому на смену экономической экспансии и цивилизации бизнеса идет принцип обеспечения "стационарной экономической среды", использования гуманистических критериев в производстве, выбор технологии.
На долговременную перспективу Хейлбронер прогнозирует установление строго контролируемой общественной системы, внерыночного механизма обеспечения экономики рабочей силой, установление эффективного контроля над развитием науки и техники.
В последней четверти ХХ века индустриально развитые страны вступили в новую стадию развития – стадию информационного общества, которое по мере своего развития втягивает в свою систему новые сферы общественной жизни, ведет к трансформации современных культур и социально-экономических систем.
Осмысление неизбежности этого важного поворота в судьбах человечества находило отражение в трудах мыслителей первой половины ХХ века. Так, в 20-е гг. О. Шпенглер провозгласила закат нынешней индустриальной цивилизации. В 40-е гг. австралийский экономист К. Кларк говорил о наступлении общества информации и услуг, общества с новой экономикой и технологией. В конце 50-х гг. американский экономист Ф. Махлуп выдвинул тезис о наступлении информационной экономики и превращении информации в важнейший товар. В конце 60-х гг. Д. Белл предсказал превращение индустриального общества в общество, где интеллектуальная технология заменяет машинную. Разработку этих идей продолжили: Э. Тоффлер, П. Друкер (США), Е. Масуда (Япония).
Концепция информационного общества изложена Д. Беллом в работе "Глобальная мысль, локальные действия" (1980). Развитие информационного производства, по его мнению, осуществляет переворот как в технике и технологии производства, так и в характере социальных отношений в обществе.
Аналогичную позицию занимает Е. Масуда, который в своей книге "Информационное общество как постиндустриальное общество" утверждает, что информационная революция повлечет за собой общественные перемены, которые вызовут трансформацию современной системы в новый тип человеческого общества.
Э. Тоффлер (США) в своих произведениях "Третья волна", "Карты будущего" оценивает постиндустриальный этап как компьютерно-информационную цивилизацию третьей волны в истории человеческого развития. Информационное общество, по его мнению, формируется как новый образ на основе "святой троицы": коммуникационный спутник – кабельное телевидение – персональный компьютер. Он объясняет это тем, что дефицит времени требует чрезвычайной быстроты и точности реакции на происходящее, умения сосредоточиться на стратегических направлениях, изменения технопространства, т.е. перехода от машины и транспортной сети к информационно-коммуникативной сети (телефон – компьютер – телевизор) как нервной системе новой цивилизации.
Тоффлер относит к контурам нового информационного общества следующие характеристики:
· изменения в теоретической базе общества, выражающиеся в появлении громадного разнообразия источников энергии. Общество, по его мнению, будет использовать водную, солнечную, изотермальную, приливную энергию, энергию, получаемую из биомассы, а возможно и термоядерную. Одним из главных видов сырья станет информация, в получении, переработке, хранении и передаче которой будет занято значительное число людей. Вместо телевидения появится "индивидео", позволяющее каждому клиенту в отдельности получать по заказу требующуюся ему информацию. Во все сферы общественной жизни будет широко внедряться электроника. Информационные (гибкие) технологии качественно преобразуют инфраструктуру общества и образ жизни людей;
· всеобъемлющую власть корпораций. Общество будет организовано в форме сети корпораций, а не иерархии новых институтов;
· "новое разделение власти" и уменьшение роли национального государства по сравнению с тем, как другие институты, начиная от транснациональных корпораций до автономных сообществ, будут играть большую роль. Транснациональные институты будут заниматься решением глобальных вопросов, среди которых отход от национально-государственной замкнутости, формирование общего рынка со свободным перемещением товаров, людей, идей, культуры;
· распад массового общества, основанного на массовом производстве, массовом распределении, массовом образовании, массовом досуге, массовых политических движениях и пр. Массовое общество эволюционным путем будет сменяться обществом, для которого типичным становится не массовость, а многообразие;
· существование антицинарной (предвосхищающей) демократии, обеспечивающей участие граждан в формировании моделей собственного будущего. Информационная технологизация социальной жизни повлечет за собой появление концепции демократии, в которой информация олицетворяет власть. Гражданское общество превратится в общество "общественного мнения", в котором реализуется главенствующее право общественности знать все факты, относящиеся к ее жизни, и свободно говорить о том, что определяет эту жизнь. Информатизация общества заменяет собой социальную революцию. Поэтому властные структуры, чтобы завоевать сознание общественности, обязаны вести с ней постоянный диалог, иметь гибкую и мобильную политику двусторонних контактов. Посредником между властью и обществом выступит "масс-медиа" – независимые средства массовой информации (особенно электронные), действующие по принципу "расскажи все, расскажи быстро";
· образование новой социальной структуры общества, в основе которой лежит не отношение форм собственности, а интеллектуальная квалификация и приобщенность к интеллектуальной технологии.
Переход к информационному обществу будет сопровождаться качественными сдвигами – в потребностях, ценностях и мотивациях социального поведения, которые будут отражать экономические, технологические, коммуникационные и другие перемены социальной жизни. Повышение благосостояния, уровня жизни и качественные преобразования жизненных стандартов приведут, в конечном счете, к приоритету таких ценностей в качестве цели, которые далеки от производственной деятельности: автономность и самовыражение личности, свободное время и досуг, приватная жизнь.
В 90-е гг. эти идеи получают развитие у американского экономиста П. Друкера в работе "Посткапиталистическое общество" (1993), где он анализирует социальную сторону постиндустриальных преобразований и характеризует новое общество как общество знаний, которое уже не является ни капитализмом, ни социализмом. Знания в этом обществе являются преобразующей силой, оттесняют на второй план капитал, труд, землю и другие факторы, создают крупнейшее богатство, но они требуют гораздо больше затрат, чем традиционные инвестиции в основной капитал.
В этом обществе формируется новая социальная структура, где работники, обладающие знаниями, являются лидирующей силой. Они владеют как средствами производства, так и процессом труда. Главными распределителями денежного капитала становятся институциональные инвесторы (в США это пенсионные фонды).
Изменяется также, считает Друкер, способ налаживания партнерских отношений, так как работники, обладающие знаниями, не поддаются традиционным формам контроля. Главным способом становится внедрение новых бригадных методов труда, наделение работников ответственностью и контролем над своим трудом.
Другим классом нового посткапиталистического общества являются работники обслуживания, куда входят и менеджеры. Производительность этих двух категорий работников определяет уровень экономики, но, так как производительность работников, обладающих знаниями, растет быстрее, то между ними образуется противоречие (дихотомия менеджеров и интеллектуалов).
Деятельность национальных государств, по мнению Друкера, зашла в тупик, поэтому требуется создание транснациональных органов и новых социальных форм организации деятельности.
Таким образом, по мнению современных представителей социально-институционального направления, для нового общества характерно огромное повышение роли человека и формирование нового типа производственно-экономических и социокультурных отношений, которые определяют его характер в XXI веке.
Одной из давних традиций институциональной теории является гуманистический подход к анализу и решению проблем системы "человек – экономика – окружающая среда". В 90-е гг. эти традиции продолжены в фундаментальной работе К. Флекснера "Просвещенное общество. Экономика с человеческим лицом" (1993). Она посвящена поиску принципов и принципов экономического развития, которые, обеспечивая прогресс, служили бы благу не абстрактного, а конкретного человека. Каждый человек, отмечает Флекснер, должен быть в центре внимания экономического прогресса в отличие от современной позиции, где в центре внимания – экономические затраты. В связи с этим он считает, что необходимо заменить социальный дарвинизм, благоприятствующий тем, кто стремится к власти, на систему, направленную на улучшение условий жизни человека.
Характеризуя теорию классического капитализма, и социализма и воздавая должное плану и рынку, Флекснер предлагает отказаться от крайностей, которые ведут к фанатизму и сектантству, так как обе крайности (капитализм, социализм) забывают о человеке и, следовательно, ни на одной из них нельзя построить подлинно гуманной экономики.