Епископы и их власть

Епископы и их власть. Через двести лет после начала христианской проповеди христиан было много и на западе они про дворе и в войске, среди богатых людей. Из разных вкладов в общинах христиан составились большие средства. В городах христиане выстроили крупные церкви.

Общины пересылались между собою письмами, помогали друг другу. Для руководства всеми этими делами они выбирали из своей среды епископов. Епископ скоро стал самым уважаемым и сильным лицом в общине. Он распоряжался большим церковным имуществом. К нему обращались для разрешения споров и тяжб вместо того, чтобы идти к судье. Христианин, отправлявшийся в другую страну со свидетельством от епископа, встречал у собратьев по вере горячий прием ему давали приют, омывали ноги, сажали на первое место за столом. .Некоторые епископы в больших или старых городах, Антиохии, Александрии, Иерусалиме, пользовались особым почетом.

К мнению этих патриархов или пап особенно прислушивались. Всего боле значения имел римский епископ, потому что Рим считали вечным городом, главой мира. .Христианские общины распространились к 300 году по всем областями Римской империи. Епископы стремились утвердит во всех общинах порядки, одно учение, одни обряды. Когда поднимался между общинами спор о том, как понимать учение, епископы съезжались вместе с пресвитерами на собрания на этих синодах старались установить согласие.

Кто отступал в чем-нибудь от утвержденного порядка или учения, считался еретиком, т.е. раскольником, отрезающим себя от общей церкви. Еретиков отлучали от церкви, т.е. объявляли лишенными спасения. 8. Император Константин. Ко времени Диоклетиана христиане были большой силой в империи. Местами старые боги и их алтари были покинуты. Императоры и их наместники видели, как велика власть епископов.

Им казалось, что церковь отвлекает и людей, и богатства от службы империи. Еще за 50 лет до Диоклетиана были изданы строгие указы против христиан собрания их были запрещены, им грозили отобранием имущества. При императоре Валериане сильно преследовали пресвитеров и епископов, около которых теснились верующие их ждала ссылка или казнь. С тех пор прошло много лет, в течение которых христиане могли жить спокойно. .К концу правления Диоклетиана эти указы были возобновлены, и к ним прибавились еще более суровые меры. Сначала погрозили выключить из среды войска и числа чиновников всех, кто откажется принести жертву гению императора.

Затем Диоклетиан предписал сжечь книги христиан и сломать их церкви и молитвенные дома. .Преследование христиан не имело успеха. Хотя некоторые поколебались и выдали книги, но большинство осталось твердыми выступали проповедники, которые громко объявляли свою веру. Христиане еще крепче держались за пострадавших епископов, более слушались их слова.

Диоклетиан во время преследований отказался от власти императора. .Сын его товарища по власти, Константин 311-337 гг а также иллириец по происхождению, правивший крайней западной четвертой частью империи, сначала примирился с христианами, потом перешел на их сторону. Десять лет спустя после гонений Диоклетиана Константин указом в Милане позволил христианам свободно исповедовать веру. Потерпевшие получили назад свое имущество. .Константин стал потом давать перевес христианам.

В своем войске Константин ввел новое крестообразное знамя наверху его были изображены начальные буквы имени Христова на нем стояла надпись Сим победишь. Было позволено изображать крест на императорских монетах. Константин стал особенно приближать к себе епископов. Он позволил им участвовать в суде, решать тяжбы позволил отпускать рабов на волю в церквах. Константин освободил духовенство от податей и тяжкой повинности доставлять хлеб в казну. Он приглашал епископов к своему столу и щедро одарял церкви.

Епископы стали главной опорой его управления. Своих детей Константин воспитал в христианстве. 9. Арианство. Факт государственного признания церкви Константином и принятия ее интересов самим главой всей империи не мог не создать условий, благоприятных для быстрой передачи переживаний одной какой-либо ее части и всем другим. Внутренняя вселенскость, кафоличность церкви имела теперь возможность легче воплощаться во внешних формах вселенского общения. Вот одно из условий, благодаря которому вспыхнувший очередной богословный спор в это время небывало широко разволновал всю церковь и мучил ее как в жестокой лихорадке целых 60 лет. Но и после этого не замер окончательно, а перешел в дальнейшие споры, потрясшие церковь столь же универсально еще целых полтысячелетия IV- IX вв. Государство, принявшее активное, а затем и страстное участие в этих спорах, с самого первого момента, т.е. с Константина Великого, сделавшего их частью и нередко главной осью всей своей политики, едва ли этим оказало верную услугу церкви, лишив ее свободы внутреннего изживания своих разномыслиий и их локализирования. .Словом. вселенский пожар арианства очень характерен для начала государственного покровительства церкви и, может быть отчасти им объясняется, указывая на обратную сторону, которая есть у всякой медали. . Внешняя история арианского спора не заключает в себе никаких данных по его необычайному развитию.

Ни сам по себе спор богословов, ни личность ересиарха Ария не представляли собой ничего выдающегося.

Но внутренняя сущность спора, конечно, была чрезвычайно важной с точки зрения христианской догматики . .Момент политический заключался в пламенной мечте утвердить pax Romana на базе кафолической церкви.

На Западе Константин боролся за сохранение единства и авторитета епископата католической церкви. В то время как на Востоке загорается раздор. Друг и защитник Ария, епископ столицы Никомидии Евсевий, родственник Ликиния и его придворный приближенный, мог рисовать Константину тревожную картину, когда кафолическая церковь, до сих пор бывшая другом в его восхождении к единодержавию, вдруг как бы перестала быть такой единой базой и в какой-то части сделалась бы партией его соперников.

Константин горячо принялся тушить пожар церковный со всем добросовестным усердием. А разделившийся епископат начал увлекаться в своей борьбе нажимами на кнопки придворных настроений и захватом власти через политической покровительство. .Но был в этой широте христианских волнений и вполне естественный свободный духовно-культурный момент.

А именно, невольное и случайное соответствие арианской доктрины, низводившей иррациональную христианскую триадологию к упрощенному математическому монотеизму, механически соединенному с политеизмом, поскольку Сын Божий считался богом с маленькой буквы. Такое построение было симпатично и приемлемо массе служилого и интеллигентного язычества, влекомого политикой и государственной службой в лоно церкви, принятой императором.

Монотеизм в этой массе, разделявший идею и почитание Единого Бога под именем Summus Deus. Был очень популярен, но был полурационалистичен и чужд христианской Троичности Лиц в Божестве. Так, подольщаясь ко вкусам языческого общества через арианские формулы церковь могла бы передавать свою христологию и сотериологию. Поэтому праведный инстинкт православных епископов и богословов так героически и упорно восстал на борьбу с арианскими тенденциями и не мог успокоится, пока борьба не увенчалось победою.

Встал вопрос жизни и смерти быть или не быть самому христианству. Вопрос заострялся до формулы быть или не быть не в смысле исторического бытия им роста христианства, а в смысле качественном в смысле возможной неприметной для масс подмене самой сути христианства как религии искупления. Может быть, было бы и проще и Т.е. Лициния - соправителя Константина успешнее преподносить массе христианство как религию моралистическую. На это упрощение и рационализирование христианства как раз и соскользнуло арианство. С арианской догматикой христианство, может быть, и не теряло бы своего пафоса, как религия евангельского братолюбия, аскезы и молитвенного подвига.

Для такой рациональной, натуральной религиозности достаточно бы было и Синайского Божественного откровения. И уже совсем лишне и даже бессмысленно чудо Боговоплощения. Вот это-то объективное чудо, эта-то тайна христианства и упраздняется арианством. Диалектически арианство вело к антитроичности Бога, к обессмыслению вочеловечения хотя бы и Высшего, Единородного, Единственного из сынов Божиих.

Это был стерильный монотеизм, подобный иудаизму и исламу. Не понимало арианство, что суть христианства не в субъективной морали, а в объективной тайне искупления. Именно эту суть христианства и спасали достославные отцы IV в до конца отвергшие арианство во всех его ухищренных и прикровенных формах . 10.