PG 6. col. 1024—1036.

чает Его энергию. Когда я называю Его Промыслом (npovoia), то я говорю о Его благости. Царство указывает на Его славу. Наименование Господин относится к Его достоинству Судии, а имя Судия указывает на присущее Ему правосудие. Если я на­зываю Его Отцом, то говорю, что Он есть всё [без сомнения, в смысле первопричины всего сущего]. Наконец, когда я говорю, что Он—Огонь, то этим я говорю о Его гневе. ...Всё было сот­ворено из «не сущего» (е^ oux ovtov eig то eivai), дабы Его ве­личие (то реуебое ачтои) мы могли бы познавать и охватывать умом через Его творения». Таким образом, перечисленные здесь Феофилом Божественные имена относятся к величию Божию, проявляющемуся в тварном, «подобно тому, как душа человека, оставаясь невидимой, проявляет себя в одушевленных ею дви­жениях тела. Так в Его промысле и в Его делах (6ia тле; лро-voia$ жп wv ерук»у) мы можем познать Бога, сотворившего всё Словом и Премудростью». Это разработка Послания к римля­нам («невидимое Бога становится видимым в творении»), напо­минающая нам npovoiai ex(pavTopi,xai Дионисия Ареопагита, именно его метод составлять Божественные имена, исходя из Его промыслительных действий и заимствуя их из Священного Писания.

Это - еще не непосредственное видение, несмотря на то, что Бог, сотворивший всё Словом и Премудростью, уже представ­лен Богом Троичным: непознаваемый Отец, проявляющий Себя в мире через Сына и Духа Святого.

Для того чтобы Автолик смог познать Бога, нужно, чтобы Бог открыл ему очи, как врач снимает с глаз катаракту (может быть, здесь намек на крещение, на озарение?). Вера и страх Божий — вот необходимые условия, чтобы уразуметь: Бог ос­новал землю Своей Премудростью и создал небо Своей предус­мотрительностью. Если Автолик, уразумев это, будет вести жизнь праведную и чистую, он сможет увидеть Бога. Но Бого­вйдение это сможет осуществиться только после общего воскре­сения. «Когда ты совлечешься своей греховной природы (то ovt]tov) и облечешься в безгрешность (афварстю), ты увидишь Бога в ту меру, в которую окажешься достойным (хат' a^iav). Ибо Бог воскресит твою плоть, сообщив ей вместе с душой бес­смертие, и тогда, ставши бессмертным, ты увидишь Бессмерт­ного, но только если ты поверил в Него уже сейчас».

Это эсхатологическое видение Бога, ставшего доступным смертным существам, потому что тогда они будут облечены в безгрешность. Здесь мы видим «реплику» на «негативный» текст апостола Павла: «Единый, имеющий бессмертие, который оби­тает в неприступном свете, которого никто из человеков не ви­дел и видеть не может» (1 Тим. 6, 16) Мы припоминаем также

все места Священного Писания, утверждающие, что Бога нель­зя увидеть лицом к лицу и остаться живым. Боговидение, о ко­тором здесь говорит Феофил Антиохийский, приложимо к чело­веку во всей его совокупности: как к его душе, так и к телу, ставшим бессмертными после всеобщего воскресения. Это приобщение людей, ставших безгрешными. Богу, безгрешному по Своей природе, причем в самом акте этого видения мы не находим никакого различия между познанием разумным и вос­приятием чувственным. Это не столько созерцание Бога, как конечное Его явление, в котором Он становится видимым каж­дому человеку в той мере, в какой человек этого удостоился. Это богомыслие, обоснованное в сущности своей Священным Писанием, отмечено эсхатологическим веянием первых веков христианства, ожиданием совершенного откровения Бога после завершения веков.

То же эсхатологическое восприятие видения Бога как конеч­ного Его проявления, к которому человечество постепенно под­готавливается, то же соотношение между этим видением лицом к лицу и состоянием безгрешности находим мы у св. Иринея Лионского (скончался около 202 г.). Его основной труд «Обли­чение и опровержение лжеименного знания», в котором он про­тивопоставляет учению гностиков Предание Церкви, относится примерно к 180—198 гг. Греческий текст дошел до нас лишь в нескольких фрагментах. Всё остальное мы узнали из латинско­го перевода, вероятно очень древнего, сделанного, возможно, еще современником самого св. Иринея. Ведь всего через 20 лет после его смерти па него уже ссылается Тертуллиан.

В своей борьбе против гностиков, пытавшихся противопоста­вить Бога творящего, Демиурга, Богу спасающему, явившему­ся в Иисусе Христе, Ириней развивает мысль о постепенном самооткровении Бога, Который всё сотворяет Своим словом, о том откровении, которое Слово, являя Себя патриархам и про­рокам, продолжает и которое оно завершает Своим Воплоще­нием. Здесь Слово говорит о самом принципе откровения Отца, к Которому приложима идея Бога невидимого по Своей приро­де. Бог, непознаваемый в Своем величии, дает познать Себя в Своей любви через Слово, Которым Он всё сотворил⁸. «Именно Сын в Своем проявлении и дает познать Отца, потому что поз­нание Отца есть явление Сына». И дальше св. Ириней добав­ляет: «Отец есть невидимое Сына, а Сын есть видимое Отца»⁹.