Творческие Божественные идеи, их отношение к Богу и к миру

В каком отношении Божественные идеи находятся к Богу и к миру? Куда следует Божественные идеи "поместить"?

Если поместить эти идеи в Божественную сущность, то в таком случае творение окажется откровением Божественной сущности во вне. Человеку, имеющему некоторый уровень фи­лософской культуры, невозможно здесь не почувствовать неко­торый пантеистический привкус. Фактически это воспроизве­дение платонистской идеи чувственного мира, как несовершен­ного отображения мира вечных идей.

В. Н. Лосский (стр. 228) справедливо указывает, что такое учение означет лишение тварного мира его оригинальности и самоценности, принижение творения, а значит и Бога, как его Творца. В таком случае мир предстает, как дурная, несовершен­ная копия с той идеальной реальности, что заключена в Боже­ственной сущности, в то время как Библия подчеркивает совер­шенную и великолепную новизну творения.

Этот вопрос является тупиковым для латинского богосло­вия. Латинское богословие не различает в Боге сущность и энергию, и поэтому творение мира мыслит, как некое удвоение. Идеальный мир от века существовал в Божественной сущности, потом этот идеальный мир был воспроизведен вне Бога. Один и тот же мир существует как бы двумя образами. Один образ идеальный, — в Божественной сущности, а другой — тот, в котором мы существуем. Согласно восточной патристике, Бо­жественные идеи находятся вне тварного мира, это очевидно. Мир творится согласно с этими идеями, но сами идеи никогда не становятся тварными существами, дистанция между ними и тварными сущностями не исчезает. Как же таким образом мыслить отношения между Богом, тварным миром и идеями?

Для Восточных отцов, идеи — это не более совершенные прообразы тварных вещей, и творение нельзя мыслить, как сня­тие копий, как некое размножение фотографий по негативу. Божественные идеи — не прообразы в обычном смысле, скорее это орудия, посредством которых Бог творит мир, извечные при­чины тварных существ, устанавливающие для каждой вещи нор­му ее существования, ее путь к совершенству, т. е. к обожению, ее образ приобщения Божественным энергиям. Отношение Бо­жественных идей к миру и сотворение мира посредством идей правильнее мыслить не как отношение копий к совершенному

образцу, а как соотношение между творческой идеей, существу­ющей в сознании человека-художника, и тем художественным произведением, которое он создает в соответствии с этой идеей. Очевидно, что сама творческая идея и произведение как ее воп­лощение — вещи далеко не тождественные. Когда художник в соответствии с творческой идеей создает произведение, он тем самым вызывает из небытия к бытию нечто совершенно новое, что раньше не существовало, причем не существовало и в его уме, в его сознании. Эта аналогия также не совершенна, потому что тайну сотворения мира постичь невозможно, но эта анало­гия помогает отчасти понять, каким образом соотносятся Бо­жественные энергии и тварные вещи.