Начальник острова Мальты принял потерпевших аварию “и три дня дружелюбно угощал,” не подозревая, конечно, кто находится в числе безвестных и наименее почетных путешественников. Но некая часть апостольской силы приоткрылась ему вскоре, в исцелении его отца, страдавшего горячкой и болью в животе. “Павел вошел к нему, помолился, и, возложив на него руки свои, исцелил его.” Как просто это исцеление: “пришел, увидел, победил,” — величие простоты Юлия Цезаря. “Пришел, увидел, исцелил,” и — никаких по этому поводу не сказал слов или фраз; сделал это “по пути,” смешавшись потом с толпою и, может быть, позабыв сделанное. Таков характер и стиль людей Нового мира, Нового Завета с Богом. Люди острова использовали, конечно, время пребывания у них этого страшного преступника и чудотворца, охраняемого от людей, заслоняемого от них стражей, но целящего их болезни и немощи. Все, имевшие болезни на острове и пришедшие к апостолу, исцелились за эти месяцы. Благодарность за это была оказана апостолу, и “почестями” и “нужным.” Несомненно, в этом приношении принимал участие и благодарный душою Публий. Исцеления эти свершались апостолом не только вещественно бескорыстно, но и духовно бескорыстно. За благодать телесного исцеления апостол не требовал даже христианства от исцеленных. Он исцелял, независимо от своего благовествования, силой только одной сострадательной любви. И эта сила нечеловеческой истины, Божественной жизни так влекла людей, чрез Апостола, ко Христу. Сияющее “на злых и на добрых” солнце не могло не быть истинным солнцем.