Библейские вольнодумцы

М. И. Рижский

Библейские вольнодумцы

 

Москва Издательство «Республика»

 

ББК 86.37 Р49

0403000000— i 03 079(02) - 92

ISBN 5-- 250 --01674- X

@ Рижский Moисей Иосифович, 1992 г.

 

Иов-«0бличающий бога»

Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала.

А. Н. РАДИЩЕВ

ВВЕДЕНИЕ

«Был человек в стране Уц, Иов — имя его...»' Эпически спокойно и как будто бесстрастно звучит это начало библейской Книги Иова — одного из самых замечательных произведений философской поэзии древности.

''Здесь и в дальнейшем цитаты из Книги Иова даны в переводе автора, который в ряде мест существенно отличается от синодального русского перевода (в дальнейшем СП). Цитаты из других книг Библии даны в основном по СП с некоторыми отклонениями там, где этим достигается большая точность и ясность перевода и близость к оригиналу. Необходимо иметь в виду следующее: в СП для обозначения божества употребляются три слова — «Бог», «Господь» и «Вседержитель». 1. «Бог»— этому слову в еврейском тексте соответствуют слова «эл», «элоах», «элохим»— имена нарицательные для понятия «божество» («элохим» является, точнее говоря, множественным числом слова «элоах» — «бог»). 2. «Господь»— это слово СП, следуя традиции древнейшего перевода Библии на греческий язык (так называемой Септуагинты), применяет в тех случаях, когда в древнееврейском оригинале встречается имя собственное иудейского бога — Яхве (в христианской богословской традиции это имя стало позже произноситься ошибочно—Иегова). «Господь» не является переводом слова «Яхве», истинный смысл которого наукой в точности не установлен. 3. «Вседержитель» — употребляется в СП в тех случаях, когда в еврейском тексте встречается другое имя собственное бога — Шаддай, этимология которого также неясна.

В нашем переводе мест из Книги Иова, а также во всех цитатах из других книг Ветхого завета «эл», «элоах», «элохим» регулярно переводятся как «бог»; имена же собственные «Яхве» и «Шаддай», как это обычно практикуется в научных переводах Библии, оставлены без перевода.

Судьба этой книги во многих отношениях удивительна. С тех пор как в III или, может быть, во II в. до н. э. Книга Иова вошла в число священных писаний иудейской религии, на протяжении свыше двух тысячелетий иудейская синагога и христианская церковь обычно рекомендовали и рекомендуют это произведение как в высшей степени поучительное и утверждающее в вере, а герой книги стал на века эталоном, образцом праведника (см. Иак. 5:10—11) для верующих по крайней мере этих двух религий. И в то же время едва ли какое-нибудь другое произведение из числа вошедших в Ветхий завет вызвало столько разногласий и споров между экзегетами и критиками Библии. Споры продолжаются и в наши дни.

Уже в V в. христианский епископ Феодор Мопсуэстский учил, что Книга Иова — это просто литературное произведение вроде греческой трагедии, которое сочинил некий автор, обладавший большими познаниями, но не меньшим тщеславием и не слишком благочестивый. И этот автор приписал Иову речи, совершенно не подходящие для человека, исполненного мудрости и добродетели, и вдобавок богобоязненного.

Что касается еврейских средневековых комментаторов Библии, то расхождения между ними во взглядах на Книгу Иова, а еще более в оценке самого Иова просто поразительны. «В то время как одни рассматривают Иова как святого,— замечает по этому поводу американский библеист Н. Глетцер,— другие видят в нем скептика-бунтаря, или дуалиста, или человека, кото-

он его не устраняет?' Проблема теодицеи, в сущности, и сводилась к тому, чтобы найти какой-то выход из этого логического тупика.

В условиях первобытнообщинного строя люди попросту не испытывали необходимости в теодицее. В те времена они верили в существование множества духов или богов, которым приписывали различные сверхъестественные способности, но отнюдь не считали их ни всемогущими, ни всезнающими и вообще рассматривали их как существа, весьма далекие от совершенства в любом смысле, в том числе и этическом. Представляя себе духов и богов в человеческом или зверином облике, люди приписывали им и соответствующие образ мышления, эмоции, поведение.

Характерной чертой первобытнообщинного строя был коллективный характер сознания. Не зная иных общественных связей, кроме кровнородственных, человек переносил их также на мир сверхъестественного. В силу этих воображаемых связей между людьми и духами члены родоплеменной группы должны были оказывать преимущественное внимание своим родовым духам, но вместе с тем они имели основание видеть в этих духах своих сверхъестественных покровителей, помощников и защитников, в то время как от «чужих» духов, в особенности покровителей других, враждебных родов, всегда можно было ожидать неприязненного отношения. Впрочем, и к «своим» духам также следовало относиться с известной опаской.

¹ Epicures. Lipsiae, I887 (Lactantius, De ira Dei 13, 19).

Важно было сохранить их благожелательное отношение — почтительным обращением, дарами и пр., не обидеть, не оскорбить их, не разгневать ', что не всегда оказывалось простым делом, потому что эти сверхъестественные существа способны были и на беспричинную вспышку гнева и на ничем не оправданную жестокость как по отношению к целому коллективу, так и к отдельному человеку. Вообще духи и боги отнюдь не отличались беспристрастием, скорее наоборот. Один человек мог без всяких особенных заслуг стать любимцем бога, другого также без всякой основательной причины божество могло невзлюбить и преследовать всю жизнь. Наконец, богами в их отношении к людям нередко руководили и такие низменные чувства, как зависть или страх — зависть к чрезмерно преуспевающему, удачливому человеку, страх перед тем, что люди, слишком далеко продвинувшись в познании мира и став в связи с этим слишком могущественными, могут каким-то образом сделаться опасными для богов.

Такие представления о мире сверхъестественных существ сложились у людей еще в самых ранних формах религии, но в силу консервативности религиозного сознания сохранялись, естественно, в измененном виде, и на более поздних этапах — вплоть до наших дней. Древние греки верили, что главной

¹ См.: Анисимов А. Д. Духовная жизнь первобытного общества. М.; Л., 1966. С. 228 и сл.; Токарев С. А. Религии в истории народов мира. М., 1976. С. 104, 107, ПО, 169.

причиной Троянской войны, принесшей столько бедствий не только побежденным троянцам, но и победителям грекам, была ссора между тремя тщеславными богинями, ссора, в которой люди совсем не были виновны. Этическое оправдание гомеровского Зевса было невозможным и бессмысленным делом, его поступки, как поступки любого земного тирана, сплошь и рядом объяснялись прихотью, капризом или мотивами, неприглядными даже с точки зрения общепринятой человеческой морали. И однако на какой-то ступени развития греческой религии именно Дикэ — богиня справедливости — стала первой советницей и помощницей Зевса. И факт этот совсем не случаен.

По мере того как происходило становление классового общества с его делением на эксплуататоров и эксплуатируемых, богатых и бедных, неизбежно должны были меняться и все надстроечные формы, в том числе этические и религиозные представления людей. Формировалось государство — аппарат, который помогал угнетающим классам держать в повиновении угнетенных. Важно, однако, не упускать из виду и то обстоятельство, что государство в классовом обществе должно было решать и ряд -важных общенародных задач.

Если в эпоху родового строя, в случае нужды род в целом вставал на защиту отдельных своих слабых обиженных членов, то в условиях раннеклассового общества, когда члены разных родов перемешались и родовые связи все больше слабели и рвались, эта функция неизбежно должна была перейти

к государству. Конечно, государство в классовом обществе являлось прежде всего «государством самого могущественного, экономически господствующего класса» (Энгельс). Но именно господствующий класс был прежде всего заинтересован в том, чтобы широкие народные массы видели в государстве силу, стоящую выше эгоистических интересов отдельных лиц и классов и, более того, склонную и способную встать на сторону слабого и угнетенного и защитить его от насилия со стороны более могущественных. Это было важно потому, что только таким образом можно было укрепить авторитет государства в глазах широких народных масс. А ради этой цели стоило в некоторых случаях поступиться интересами отдельных представителей господствующего класса, поскольку того требовали интересы класса в целом. Не случайно в одном из древнейших классовых законодательств — знаменитом своде законов вавилонского царя Хамурапи (XVIII в. до н. э.) — ряд статей защищает интересы несостоятельных должников от чрезмерной алчности и жестокости заимодавцев-ростовщиков, мелких торговцев от крупных купцов-тамкаров, рядовых воинов — от несправедливых притязаний их начальства.

Вместе с тем особый ореол создается вокруг того лица, в котором как бы воплотилась сама идея государственности,— вокруг главы государства — царя. Чем больше в обществе становилось насилия и несправедливости, чем больше терпели эксплуатируемые от эксплуататоров, тем сильнее угнетенным

.

 

хотелось верить в то, что их положение не окончательно безнадежно и что есть у них защита. Богатые и влиятельные насильники творят зло и беззакония, но есть и над ними высшая контролирующая власть, которая способна их укротить и наказать,— это могучий и справедливый царь. Угнетенные ожидали от царя осуществления тех своих чаяний, которые фактически игнорировало государство. И понятно, что представители верховной власти всячески старались укрепить в народе эти иллюзорные представления. В древнеегипетской надписи, относящейся к XXI в. до н. э. и восхваляющей доблести правителя Сиутского нома Тейфиби, читаем: «Я был щедр ко всем как дающий тому, кто не имеет отца... это я, отменный замыслами, полезный для своего города, снисходительный к просителю... для ребенка... стоящий на поле брани для вдовы... Нил для своих рабов, отвращающий алчного, добродушный ко всем... Не было никого, от кого бы я отобрал его имущество, говорил я правду на земле»¹. Подобные выражения становятся почти стандартом. Уруинимгина, энси (правитель) месопотамского города-государства Лагаша (XXIV в. до н. э.), в своей надписи также уверяет, что главной его заботой было, чтобы «сирота и вдова мужу, силу имеющему, не предавались»². Наконец, во вступлении к упомянутому уже своду законов Хаммурапи те же заверения: царь дал эти законы, чтобы

' Хрестоматия по истории Древнего Востока. М., 1963. С. 40.

Там же. С. 180.

«справедливость в стране заставить сиять, чтобы уничтожить преступников и злых, чтобы сильный не притеснял слабого». Хаммурапи называет себя «знаменитым князем, почитающим богов», изданные им законы вручил ему якобы сам великий Шамаш '. Вавилонский бог солнца и света Шамаш выступает также в роли бога справедливости и правосудия, и он же — ближайший покровитель и советник царей. В фараоновском Египте эту роль выполняет богиня правды Маат. Социальная этика переплетается здесь с религией.

На определенном этапе становления классового общества в религиях разных народов возникает идея о верховном, а еще позже — о едином, универсальном и в то же время личном боге, творце и промыслителе вселенной — и в то же время предопределяющем судьбу каждого отдельного человека, его прибежище и спасителе. Корни этой идеи, конечно, также надо искать в условиях общественной жизни людей. Те черты, которые народное сознание приписывало идеализированному земному монарху, были перенесены на монарха небесного, но в гипертрофированном, абсолютизированном виде. Смутные религиозные представления, спонтанно возникавшие в народном сознании, получили соответствующее богословское оформление — это уже было делом древних теологов: жрецов, пророков и т. п. Единый (или верховный) бог был, с одной стороны, наделен

' Хрестоматия по истории Древнего Востока. С. 197.

атрибутами абсолютного универсализма — вечностью и вездесущностью, всемогуществом, всеведением и т. д., а с другой стороны, в качестве личного бога, к которому в нужде мог прибегнуть каждый отдельный человек,— чисто человеческими моральными достоинствами, тоже, конечно, в превосходной степени, такими, например, как совершенная справедливость, всеблагость, милосердие. В относящемся к середине II тыс. до н. э. египетском гимне в честь верховного бога Амона-Ра последний именуется не только «владыкой правды, который слышит мольбу заключенного, спасает слабого и обиженного от руки сильного», но и «визиром бедняков», «судьей для бедных» и т. д. '

Монотеистическая доктрина могла выглядеть очень цельной и стройной, но в действительности была внутренне глубоко противоречивой. Вместе с новыми представлениями о божестве неизбежно должна была встать проблема теодицеи, и содержание ее также претерпело определенную эволюцию. Мы проследим эту эволюцию на примере древнееврейской религии. Может быть ни в какой другой религии теологическая мысль не работала над проблемой теодицеи с таким напряжением, как в еврейской религии бога Яхве, и это было связано с историческими условиями развития еврейского народа и эволюцией его религии.

¹ См.: Тураев Б. А. История Древнего Востока. Л., 1936. Т. 1. С. 321, 329.

Оправдание Яхве в древнееврейской религии. Теодицея ранних пророков

  рийским царем Саргоном II, и почти все его население было уведено в плен, в… В эти века в еврейском обществе происходил непрерывный рост имущественной и классовой дифференциации, обострились…

ОГЛАВЛЕНИЕ

1.54

ИОВ - «ОБЛИЧАЮЩИЙ БОГА» . . . . ВВЕДЕНИЕ

Эволюция религии и проблема теодицеи .

Оправдание Яхве в древнееврейской религии.

Теолнися ранних пророков ......

Теодицея послепленного иудаизма и ее критики — - «обличающие бога» . . . . . - .

Содержание и композиция Книги Иова .

Вопросы авторства, датировки, аутентичности частей книги .........

Иов, выбывающий Бога на суд разума . «Тема Иова» вне Палестины ..... Мировоззрение автора к цель его поэмы . Ортодоксальная редакция поэмы ....

ИОВ СЕПТУАГИНТЫ. ПРЕОБРАЖЕНИЕ» ИОВА .....

«ОТВЕТ ИОВУ». ОТ ИОВА К ХРИСТУ .

В ПОИСКАХ СМЫСЛА ЖИЗНИ. ЕККЛЕ-

ЗИАСТ

ПРОБЛЕМА СМЫСЛА ЖИЗНИ. ШТРИХИ ИЗ ИСТОРИИ ПРОБЛЕМЫ ......

КНИГА ЕККЛЕЗИАСТА И ЕЕ АВТОР. ВРЕМЯ И МЕСТО НАПИСАНИЯ. ОБСТАНОВКА. СТРУКТУРА КНИГИ ....-•

МИРОВОЗЗРЕНИЕ ЕККЛЕЗИАСТА И АВТОРА КНИГИ. ЧЕЛОВЕК, БОГ И ПРОБЛЕМА СМЫСЛА ЖИЗНИ ......

ЗАГАДКА ЕККЛЕЗИАСТА. ПОСЛАНИЕ В ДВА АДРЕСА. «ДЕЛАЙ ДОБРО!» ....

ОТ ЕККЛЕЗИАСТА К АПОСТОЛУ ПАВЛУ. ЕККЛЕЗИАСТ И СОВРЕМЕННОСТЬ ....

Рижский М. И.

«Библейские вольнодумцы». Само это словосочетание может вызвать недоумение: .вольнодумие в священной книге иудейской и христианской религий в столь… Именно идеи скептицизма лежат в основе двух библейских книг - Иова и… Рассчитана на массового читателя. ББК 86.37