СУД НАД МЕРТВЫМИ

Depa в то, что все совершенное человеком при жизни будет рассматриваться и оцениваться божественными силами пос­ле его смерти, возникла в самый ранний период развития египетской цивилизации и оставалась в основном неизмен­ной у многих поколений египтян. Хотя мы не располагаем сведениями о том, где проходил последний Суд, и не знаем, переходила ли душа египтянина в чертог суда сразу после смерти или только после того, как тело его мумифицирова­лось и помещалось в гробницу, достоверно известно, что вера в посмертный суд коренилась в сердцах египтян так же глубоко, как и вера в бессмертие. Они, по-видимому, не представляли себе какого-то всеобщего суда, во время кото­рого все жившие должны получить воздаяние за совершен­ное при жизни. Напротив, имеющиеся в нашем распоряже­нии факты свидетельствуют о том, что вопрос о деяниях и посмертной судьбе каждой души рассматривался отдельно, после чего она либо получала разрешение войти в царство Осириса, где пребывают блаженные, либо немедленно унич­тожалась. Некоторые фрагменты египетских текстов упоми­нают о существовании некоего вместилища умерших духов* где, возможно, пребывали души, не оправданные на суД^е> Однако надо помнить, что обитавшие там были врагами "^а' бога Солнца, и божественные силы, вершившие суд, вряд ^л

Глава IV. Суд над мертвыми

могли бы допустить, чтобы эти души жили после осуждения и стали врагами чистых и блаженных. С другой стороны, если в поисках ответа на этот вопрос мы обратимся к коптам, считая, что их воззрения несут в себе отголосок древних верований, унаследованных от египетской традиции, нам придется допустить, что в подземном мире египтян суще­ствовали такие места, где души злых людей подвергались наказанию, испытывая вечные муки. Коптские жития свя­тых и мучеников изобилуют упоминаниями о страданиях проклятых; но возникли ли эти описания в воображении египетских христиан или они являются изложением взгля­дов писцов, сказать теперь невозможно. Принимая во внима­ние, что название коптского ада — не более чем модифика­ция древнеегипетского Аменти (Аментет), трудно пове­рить, что позаимствовано только имя египетского подземно­го мира, в то время как верования и убеждения древних египтян, связанные с ним, не были переняты хотя бы частично. Некоторые христианские авторы приводили в своих трудах подробное описание жизни грешников в аду, как видно из следующих отрывков из жития Писентия¹, епископа Кефтского (VII в. н.э.). Святой нашел прибежище в гробнице, где было свалено в кучу множество мумий. Прочитав список людей, похороненных там, он отдал его своему ученику, чтобы тот вновь разложил их по местам. Причем обратился к нему, убеждая сделать эту работу Бога прилежно, и предостерег, что каждый человек станет когда-нибудь тем же, чем стали мумии, лежащие перед ними. «И некоторые из них, — сказал он, — чьи грехи были многочис­ленны, пребывают сейчас в Аменти, одни — в кромешной тьме, другие — в ямах и рвах огненных; третьи — в реке огненной, где никто не может даровать им покой. Но другие, ОДооные им, находятся в месте успокоения, поскольку °рили добро». Когда ученик ушел, святой начал разгова-^ать с одной из мумий, бывшей когда-то уроженцем Р Да Эрмента (или Арманта), родителей которого звали

^Ed- ^Am<=lineau. - Paris, 1887. - P. 144 f.

 

Египетская религия

Агрикола и Евстафия. Этот человек почитал Посейдона и никогда не слышал о пришествии в мир Христа. «Да, — сказал он, — горе, горе мне, рожденному в мир. Почему лоно моей матери не стало моей могилой? Когда пришло время мне умереть, сразу же ангелы Творца Вселенной окружили меня. Они перечислили все грехи, что я совершил, и обрати­лись ко мне: „Дозволь войти сюда тому, кто спасет тебя от мучений, в которые ты ввергаешь себя". И были в руках у них железные ножи и заостренные стрекала, подобные острым копьям, и они кололи ими мои бока и скрежетали на меня зубами. Когда, немного погодя, мои глаза открылись, я увидел смерть, витавшую вокруг меня в разных обличьях. И в тот же миг явились ангелы, лишенные жалости, вытащили мою жалкую душу из тела и, заключив ее в некое подобие черной лошади, препроводили меня в Аменти. Горе каждому грешнику, подобному мне, что был рожден в мир. О господин мой и отец, я был отдан в руки множества безжалостных мучителей в различных обличьях. О, какое множество чудищ видел я по пути! О, какое множество сил, пребывающих там, мучило меня! И когда случилось так, что я был сброшен в кромешную тьму, я увидел огромный ров глубиной более двухсот локтей; он был наполнен гадами, и у каждого гада было семь голов, и тело каждого было подобно телу скорпио­на. Здесь еще жил Великий Червь, один вид которого ужасал смотрящего на него. В его пасти были клыки, подобные железным прутьям; кто-то схватил меня и бросил этому Червю, никогда не прекращавшему есть. В тот же миг все [другие] чудовища собрались возле него и, когда он набил свою пасть [моей плотью], эти бестии, окружавшие меня, стали набивать свои». В ответ на вопрос святого, бывает ли у него отдых или время без мучений, мумия ответила: «Д^а> отец мой, терпящим муки оказывают милость каждую суб' боту и воскресенье. Но как только воскресенье кончается, нас вновь отдают на муки, которые мы заслужили, так что м^ь1 можем забыть годы, проведенные в мире; и когда ^ь забываем тяжесть этих мук, нас обрекают на другие, ^е1Ц более ужасные».

Глава IV. Суд над мертвыми

Приведенное описание мучений грешников, вне всякого сомнения, свидетельствует о том, что в воображении писав­шего были картины, хорошо знакомые нам благодаря рас­копкам гробниц, проводившимся в Египте в последние годы; при этом очевидно также, что он наряду со многими другими коптскими авторами неправильно понимал их содержание. Кромешная тьма, т. е. самое темное место в подземном мире, река огня, огненные ямы, змей и скорпион и другие подобные образы имеют свои копии или, вернее, оригиналы в изображениях, иллюстрирующих рассказ о прохождении Солнца через подземный мир в часы ночи. Неправильно поняв основной смысл этих сцен, легко было обратить врагов Ра, бога Солнца, в души проклятых и рассматривать сожжение этих его врагов, являвшихся в конце концов просто персонификациями сил природы, как заслуженное наказание тех, кто совершил зло на земле. Трудно сказать, насколько далеко зашли копты в неосознан­ном воспроизведении взглядов своих предков, но даже допустив, что такое воспроизведение имело место, мы обнаружим еще очень много верований и мнений, которые, похоже, были специфическим продуктом мышления египет­ских христиан.

Выше уже отмечалось, что идея Суда над мертвыми у египтян принадлежит глубочайшей древности; она, по-видимому, настолько стара, что бессмысленно даже пытать­ся установить, когда она появилась впервые. В самых ранних известных нам религиозных текстах есть указания на то, что египтяне ожидали после смерти некоего суда; прочем, эти указания недостаточно определенны для того, ооы рассматривать их всерьез. Тем более сомнительно, ⁰ судебное разбирательство представлялось им таким же новательным и скрупулезным, как в более поздние века. Уже во времена правления фараона Мен-кау-Ра (Мике-^а У греков), около 3600 г. до н.э., царским сыном, нцем Херутатафом*¹, был найден религиозный текст,

^См" Chapters of Coming Forth by Day. - P.

 

 

 

Египетская религия

позже положенный в основу Главы ХХХЬ Книги мертвых и начертанный на железной плите рукой бога Тота. Истинная цель составления этого текста нам неизвестна, но он, безусловно, должен помочь умершему во время суда, по­скольку, если перевести название дословно, его предназна­чением была защита сердца умершего от «выпадения из него в подземном мире». В первой части текста умерший после мольбы, обращенной к сердцу, говорит:

Да не восстанет ничто против меня на суде. Да не будет ничто препятствовать мне в присутствии наивысших правителей. Да не будет разлуки тебя со мной в присутствии того, кто держит Весы!.. Да не сделают слуги двора Осириса (по-египетски Шенит. — У.Б.), что держат в своих руках обстоятельства жизней людей, чтобы мое имя стало зловонным! Да будет [суд] милостив ко мне, и да буду я иметь радость сердца при взвешивании слов. Да не будет то, что лживо, произнесено против меня перед Великим Богом, Повелителем Аментета*.

Итак, хотя папирус, содержащий эту речь и молитву, написан почти через 2000 лет после правления Мен-кау-Ра, они, несомненно, являются копиями текстов, которые, в свою очередь, были переписаны с произведений гораздо более древних, и история о находке текста, вырезанного на железной плите, создана примерно в то же время, когда он в действительности был найден Херутатафом. Нет необхо­димости разбирать здесь, действительно ли слово «найти» (по-египетски кем) означает обнаружение, или нет; но ясно, что те, кто переписывал папирус, не видели ничего странно­го в том, что текст относится к периоду правления Мен-кау Ра. Другой текст, впоследствии тоже ставший частью из Книги мертвых под названием «Глава о том, как не допУ' стить отторжения сердца от умершего в подземном мире*¹ нанесен на саркофаге времен XI династии (около 2500 г. Д° н.э.)*. В нем содержится следующее:

Да не восстанет ничто против меня в присутствии владык суА (дословно — «владык сущего». — У.Б.). Да не будет сказано мне и о моих деяниях: «Он совершал деяния против того,

Глава IV. Суд над мертвыми

воистину праведно и правдиво». Да не будет ничто против меня в присутствии Великого Бога, Повелителя Аментета.¹

Из этих отрывков мы вправе заключить, что незадолго до конца правления IV династии идея о том, что жизнь «взвешивалась на весах», была уже достаточно развита; что, согласно воззрениям религиозных школ Египта, один из богов должен наблюдать за весами во время взвешивания деяний человека; что это взвешивание происходило в при­сутствии существ, именуемых Шенит, которые, как полага­ли египтяне, контролировали поступки и деяния человека; что, как считалось, враги умершего могли открыть на суде неблагоприятные для него факты; что взвешивание прохо­дило в присутствии Великого Бога, Владыки Аментета, и сердце умершего могло «покинуть» его как физически, так и морально. Умерший обращался к своему сердцу, называя его «матерью», и затем отождествлял его со своим ка, двойником, связывая упоминание ка с именем бога Хнему. Эти факты чрезвычайно важны, так как доказывают, что умерший считал сердце источником жизни и существова­ния, а упоминание Хнему позволяет отнести данное сочине­ние к периоду зарождения религиозной мысли в Египте. Именно бог Хнему помогал Тоту в исполнении воли Бога при Сотворении, и очень интересная статуя в Филе изобра­жает Хнему ваяющим человека на гончарном круге. Умер­ший, произнося имя Хнему, как бы взывает к его помощи на ^сУДе, ибо он является творцом человека и в некотором смысле ответствен за образ жизни последнего на земле.

В главе ХХХа нет упоминаний о «страже весов» и Умерший говорит:

Да не восстанет ничто против меня на суде в присутствии владык сущего!

Ни * ^Ладыками сущего» могут быть или «владыки творе-' ^{То есть} великие космические боги, или «владыки дел

- P. 78.

^См" Chapters of Coming Forth by Day.

 

 

Глава IV. Суд над мертвыми

Египетская религия

[в зале суда]», т. е. судьи. В этой главе умерший обращается не к Хнему, но к «богам, обитающим в божественных облаках, и к тем, кто возвысился по велению их скипетров», т. е. к четырем богам сторон света — Местха, Хапи, Туаму-тефу, Кебсешгуфу, также считавшимся покровителями ос­новных внутренних органов человеческого тела. Здесь, по-видимому, умерший стремится сделать этих богов ответ­ственными за поступки, совершенные им при жизни, по­скольку они повелевают органами, являющимися главной движущей силой поступков. Так или иначе, он считает их заступниками, ибо просит «сказать справедливые слова богу Ра» от его имени и показать его с лучшей стороны перед богиней Нехеб-ка. В этом случае умерший добивается благосклонности Ра, бога Солнца, видимого символа всемо­гущего и вечного Бога, а также богини-змеи, чьи атрибуты точно не определены, но от которой многое зависело в судьбах умерших. Каких-либо упоминаний о Владыке Амен-

тета — Осирисе — нет.

Прежде чем мы перейдем к рассмотрению описания суда в лучших иллюстрированных папирусах, следует ска­зать об интересном рисунке в папирусах Небсени¹ и Амен-неба². Мы видим, что на одной чаше весов находится фигура умершего, а на другой — его сердце, и при этом присутствует бог Осирис. Верования египтян той эпохи, вероятно, предполагали, что тело взвешивалось в противо­вес сердцу, что позволяло определить, повиновалось ли тело велениям сердца или наоборот. Так или иначе, этот вариант рисунка в главе ХХХЬ имел некоторый особый смысл, и, поскольку рисунок появляется в двух папирусах, датируемых периодом правления XVIII династии, мы впол­не можем утверждать, что он представляет верование, относящееся к гораздо более раннему периоду египетской истории. Суд, изображенный здесь, в любом случае должен

¹ Британский музей, № 9900.

² Британский музей, № 9964.

 

отличаться от того, к которому относятся столь поражаю­щие нас иллюстрации в более поздних папирусах времен XVIII и последующих династий.

Итак, мы доказали, что идея суда над мертвыми содер­жалась в религиозных писаниях еще при IV династии (около 3600 г. до н.э.), но проходит еще около двух тысяч лет, прежде чем мы видим ее запечатленной в рисунках. Некоторые изображения, входящие в Книгу мертвых как иллюстрации к определенным текстам или главам, такие, как Поля Хетепа* (Елисейские поля), являются очень древними. Они были найдены на саркофагах XI и XII ди­настий, хотя наиболее древние из известных нам изображе­ний сцены Суда созданы не ранее XVIII династии. В старейших фиванских папирусах Книги мертвых никаких изображений сцены Суда нет и в помине; а если мы обнаруживаем их отсутствие в таких авторитетных доку­ментах, как папирус Небсени и папирус Ну¹, это, очевидно, свидетельствует о существовании каких-то причин для исключения их из текста. Заметим, что в больших иллюс­трированных папирусах, содержащих полное изображение сцены Суда, она помещена в самом начале и предваряется гимнами и рисунками. Так, в папирусе Ани² содержится гимн Ра, сопровождаемый рисунком, изображающим вос­ход солнца, и гимн Осирису; а в папирусе Хунефера³, хотя гимны и другие, оформление остается тем же. Таким образом, можно предположить, что изображение сцены Суда и гимны составляют вводный раздел Книги мертвых, и это с большой вероятностью указывает на существование (по крайней мере, на протяжении периода наибольшего могущества жрецов Амена с 1700 по 800 гг. до н.э.) веры в °> что суд над мертвыми за деяния, совершенные в земной изни в теле, предшествовал вводу их в царство Осириса. Как гимны, сопровождающие сцену Суда, являются

г ^Ританский музей, № 10477.

з |Ританский музей, № 10470.

^оританский ^мУзей, № 9901.

Египетская религия

прекраснейшими образцами высокой религиозной поэзии,

мы приведем здесь некоторые из них.

ГимнРа¹

Слава тебе, о ты, который встаешь в Ну² и в проявлении своем наполняешь мир сиянием света; весь сонм богов поет тебе гимн восхваления после того, как ты выходишь. Божествен­ные богини Мерти³, служащие тебе, лелеют тебя как царя Севера и Юга, ты прекрасное и возлюбленное Дитя. Когда ты поднимаешься, мужчины и женщины живут. Народы радуют­ся тебе и Души Анну⁴ (Гелиополь. — У.Б.) поют тебе песню радости. Души города Пе⁵ и Души города Нехен⁶ превозносят тебя, и павианы преисподней поклоняются тебе, и все звери и домашний скот восхваляют тебя в один голос. Богиня Ссба поражает твоих врагов, чтобы ты радовался в своей ладье; твои гребцы счастливы в ней. Ты вступаешь в ладью Атет⁷, и твое сердце наполняется радостью. О владыка богов, когда ты создал их, они вскричали от радости. Небесная богиня Нут объемлет тебя со всех сторон, и бог Ну питает тебя лучами своего света. О, излей свой свет на меня и дай мне видеть твою красоту, и когда ты движешься над землей, я буду петь хвалу твоему прекрасному лику. Ты встаешь на небесном горизонте, и твоему диску поклоняются, когда он воцаряется на горе, чтобы давать жизнь миру.

Ты встаешь, ты встаешь и ты выходишь из бога Ну. Ты возрождаешь свою молодость и заходишь там, где был вчера. О ты, божественное Дитя, ты, кто создал себя, я не в силах [описать] тебя. Ты пришел в своих восходах и ты сотворил небо и землю, блистающие в лучах твоего чистейшего изум­рудного света. Стране Пунт⁸ назначено [давать] благовония,

1 См.: Chapters of Coming Forth by Day. — P. 7. 2 Персонифицированное небо. 1 "------ —"• Л" Пк-я то есть V

² Персонифицированное пши.

³ Дословно: Два Ока, то есть Исида и Нефтида.

⁴ То есть Ра, Шу и Тефнут. ,

⁵ Часть города Буто (Пер-Уачит). Душами Пе были Хор, Мест*³ •

Хапи.

⁶ То есть Хор, Туамутеф и Кебсеннуф.

⁷ Ладья, в которой Солнце путешествует до полудня.

8 Страна на северо-востоке Африки по обоим берегам Красно

 

Глава IV. Суд над мертвыми

которые ты ощущаешь своими ноздрями. Ты поднимаешься, о дивное Существо, в небесах, и две богини-змеи, Мерти, украшают твое чело. Ты тот, кто дает законы, о повелитель мира и всех обитающих в нем; все боги восхваляют тебя.

Гимн Осирису¹

Слава тебе, о Осирис Ун-нефер, великий бог в Абидосе, царь вечности и повелитель постоянства, который проходит через миллионы лет в своем существовании. Ты старший сын лона Нут, ты был порожден Ссбом, Прародителем богов, ты влады­ка Корон Севера и Юга и величественной Белой Короны. Как Повелитель богов и людей ты получил крюк и кнут и сан твоих божественных отцов. Пусть твое сердце, находящееся в горах Амепта², будет довольно, ибо твой сын Хор восседает на твоем престоле. Ты — коронованный владыка Татту (Мен-дес. — У.Б.) и правитель в Абту (Абидос. — У.Б.). Силою твоей мир зеленеет, торжествуя во имя мощи Неб-ер-чера³. Именем своим «Та-хер-ста-неф» ты ведешь с собою то, что есть, и то, чего еще нет; ты оберегаешь землю именем своим «Секер»*, ты безмерно могуч и ужасен именем своим «Осирис», ты пре­бываешь во веки веков именем своим «Ун-нефер».

Слава тебе, о ты, Царь царей, Владыка владык, Правитель правителей! Из лона Нут ты правишь миром земным и подземным. Твое тело — блестящий и сияющий металл, твоя голова — небесной голубизны, и блеск бирюзы окружает тебя. О ты, бог Ан, кто существовал миллионы лет, кто охватывает все своим телом, кто прекрасен ликом в Блаженной Земле (т. е. в подземном мире. — У.Б.); даруй мне сияние на небесах, мощь на земле и победу в подземном мире. Дозволь мне плыть вниз к Татту, подобно живой душе, и вверх к Абту, подобно Фениксу*, и даруй мне возможность пройти через пределы подземного мира без помех и препятствий. Да будут даны мне хлебы в обители прохлады, и подношения пищей и питьем в Анну (Гелиополь. — У.Б.), и поместье на веки веков на Камышовых Полях⁴ с пшеницей и рожью в нем.

, См.: Chapters of Coming Forth by Day. - P. 11.

3 '° ^есть подземного мира.

4 ^^{ДНо из} имен Осириса.

асть «Полей мира»*, или Елисейских полей.

Египетская религия

Большой и очень важный гимн в папирусе Хупефера¹ содержит следующее прошение, вложенное в уста умершего: Дозволь мае следовать в свите твоего Величия так же, как я делал это на земле. Дозволь душе моей быть призванной [к существованию] и дозволь ей быть рядом с владыками истины и справедливости. Я вошел в Город Бога, в место, существо­вавшее в изначальные времена, с [моей] душой, [моим] двойником и [моим] прозрачным обличием, чтобы пребывать в этой земле. Бог ее — повелитель справедливости и истины; он владыка чефау — пищи богов, и он священнейший. Его земля объемлет каждую землю, Юг приходит, плывя вниз по реке, и Север, направляемый ветрами, приходит ежедневно, чтобы устроить там празднество по велению бога этой земли, Владыки ее мирного бытия. И разве не сказал он: «Счастье их* — моя забота?» Пребывающий в них бог творит спра­ведливость и истину; тому, кто вершит их, он дает многие годы жизни, и тому, кто следует им — положение и почести, пока, наконец, не достигнут они успокоения в Священной Земле (т. е. в подземном мире. — У.Б.).

Прочитав эти слова восхваления и молитвы к Ра, симво­лу Всемогущего Бога, и его сыну Осирису, умерший «всту­пает в Чертог Маати*, где он может очиститься от всех грехов, которые совершил, и созерцать лики богов»². С древнейших времен Маати представляли собой богини -Исида и Нефтида, олицетворявшие идеи честности, чистоты, торжества справедливости и истины и т. п. (Изначально словом «Маат» назывался стебель, служивший мерой трост­ника, или посох.) Предполагалось, что они либо сидят в Чертоге Маат возле святилища Осириса (папирус Ани, лист 31), либо стоят рядом с самим богом в его святилиш^е (папирус Хунефера, лист 4). Чертог Маат или Маати являл­ся, главным образом, местом пребывания сорока двух богов, что видно из следующих фрагментов введения к главе СХХ * Книги мертвых. Умерший говорит Осирису:

¹ См.: Chapters of Coming Forth by Day. - P. 343-346.

² Эта цитата взята из названия главы CXXV Книги мертвых.

Глава IV. Суд над мертвыми

Преклоняюсь перед тобой, о ты, великий Вог, ты — Повели­тель двух богинь Маат! Я пришел к тебе, о мой Владыка, и я заставил себя прийти сюда и созерцать твою красоту. Я знаю тебя, и я знаю твое имя, и я знаю имена сорока двух богов, живущих с тобой в этом Чертоге Маати как стражи грешников и питающихся кровью их в тот день, когда оцениваются (или: принимаются в расчет. — У.Б.) качества (или: жизни. — У.Б.) людей перед лицом бога Ун-пефера. Воистину, Бог Рехти-Мерти (т. е. сестер-близнецов двух глаз. — У.Б.), Владыка града Маати есть твое имя. Воистину, я пришел к тебе, и принес тебе Маат, и я уничтожил зло.

Затем умерший продолжает перечислять грехи и пре­ступления, которых он не совершал, и заканчивает свою речь словами:

Я чист; я чист; я чист; я чист. Моя чистота есть чистота великого Бенну*, пребывающего в городе Сутен-хенен (Ге-раклеополь. — У.Б.); ибо, смотри, я суть ноздри Бога дыхания, дающего жизнь всему человечеству в день, когда Око Ра наполняется в Анну (Гелиополь. — У.Б.) в конце второго месяца времени года ПЕРТ¹. Я видел Око Ра, когда оно было полным в Анну²; и да не случится со мною зла ни в этой земле, ни в этом Чертоге Маати, потому что я, — да, именно я, — знаю имена богов, что пребывают в нем.

Итак, число богов, живущих с Осирисом в Чертоге

Маат, равно сорока двум, и мы могли бы предположить, что

число грехов и преступлений, упоминающихся в речи

Умершего, обращенной к ним, тоже будет равно сорока

Двум. Но дело обстоит не так, ибо количество грехов,

перечисляемых во введении, никоим образом не совпадает

^с этим числом. Однако в большие иллюстрированные

^апирусы XVIII и XIX династий, во введении к которым

^еречисляется множество грехов и преступлений, не совер-

нных умершим, писцы и художники включали особую

1 1*

^{0 ест}ь последний день шестого месяца египетского года, называ-« коптами«мехир». Чо-видимому,имеется в виду летнее или зимнее солнцестояние.

 

 

Глава IV. Суд над мертвыми

Египетская религия серию отрицательных заявлений, числом сорок два, изло­женных в форме таблицы. Очевидно, это была попытка уравнять количество упоминаемых грехов с числом богов в Чертоге Маат. Причем они, вероятно, предпочли сочинить эту часть сто двадцать пятой главы полностью заново, не пытаясь дополнить или изменить старые варианты. Худож­ники изобразили Чертог Маат, двери которого широко открыты, а карниз сделан в виде уреев и перьев — символов Маат. Над серединой карниза находится сидящее божество, чьи руки простерты — правая над Оком Хора, а левая над водоемом. В конце Чертога изображены богини Маат (т. е. Исида и Нефтида. — У.Б.), умерший, поклоняющийся восседающему на троне Осирису, весы с сердцем умершего на одной чаше и пером — символом Маат — на другой и Тот, рисующий большое перо. В этом Чертоге находятся сорок два бога, и умерший, проходя мимо них, называет каждого по имени и одновременно объявляет, что не совершал определенного греха. Исследование различных папирусов показало, что писцы часто допускали ошибки в перечне богов и грехов, так что иногда умерший произносит перед одним богом исповедь, явно предназначенную друго­му. Поскольку после имени бога умерший всегда говорит, что «не совершал» такого-то и такого-то греха, вся группа обращений была названа Исповедью отрицания*. Основ­ные религиозные и этические воззрения, лежащие в основе Исповеди очень древние, и исходя из нее мы можем с достаточной определенностью сказать, что, по мнению древних египтян, являлось их долгом по отношению к Богу

и к ближнему.

Невозможно объяснить, почему умерший обращался только к сорока двум богам и почему было принято именно такое число. Некоторые ученые полагают, что каждый из сорока двух богов представлял один из номов* Египта; это подтверждается и тем фактом, что в большинстве перечне содержится как раз сорок два нома; но в действительност перечни также не согласуются друг с другом. Сведен классических авторов тоже не совпадают: согласно одни!»¹

них, число номов равно тридцати шести, согласно другим — сорока шести. Эти отличия, однако, можно объяснить тем, что центральное правительство в любой момент могло увеличить число номов либо объединить какие-то из них, исходя из интересов государственной казны или по другим соображениям. И мы, вероятно, окажемся правы, предполо­жив, что, когда Исповедь отрицания была записана в том табличном виде, в котором мы встречаем ее во времена XVIII династии, количество номов равнялось сорока двум. Доказательством этой точки зрения является и тот факт, что в самом раннем варианте Исповеди, составляющем введение в главу CXXV, упоминается менее сорока грехов. Можно отметить и то, что сорок два бога служат Осирису и занимают в Чертоге Суда подчиненное положение, ибо будущее умер­шего определяется результатом взвешивания его сердца. Перед тем как перейти к описанию Чертога Суда, где установлены весы, необходимо привести перевод Исповеди отрицания, которую умерший, по-видимому, произносит перед взвешиванием сердца; она взята из папируса Ну¹.

1. Приветствую тебя, Усех-немтет (т. е. Широкий шагами. —
У.Б.), приходящий из Анну (Гелиополь. — У.Б.), я не чинил
несправедливости.

2. Приветствую тебя, Хепт-сешет (т. е. Объятый пламенем. —
У-Б.), приходящий из Хер-аба², я не разбойничал.

3. Приветствую тебя, Фенти (т. е. Нос. — У.Б.), приходящий
из Хеменну (Гермополь. — У.Б.), я не причинил насилия ни
одному человеку.

4- Приветствую тебя, Ам-хаибиту (т. е. Пожиратель теней. — У-Б.), приходящий из Керерет (т. е. из пещеры, где начинается Нил. — У.Б.), я не совершал воровства.

•э- Приветствую тебя, Неха-хра (т. е. Зловонный лик. — У.Б.), Риходящий из Ре-стау*, я не убивал ни мужчину, ни жен-Щину.

[ Британский музей, № 10477. °РОД неподалеку от Мемфиса.

Египетская религия

6. Приветствую тебя, Ререти (т. е. Двойной бог-Лев. — У.Б.),
приходящий с небес, я не сжигал бушеля.

7. Приветствую тебя, Маата-ф-эм-сешет (т. е. Огненные гла­
за. — У.Б.), приходящий из Сехема (Летополь. — У.Б.), я не
поступал предательски.

 

8. Приветствую тебя, Неба (т. е. Пламя. — У.Б.), приходящий
и отступающий, я не брал того, что принадлежит Богу.

9. Приветствую тебя, Сет-кесу (т. е. Разбивающий кости. —
У.Б.), приходящий из Сутсн-хенена (Гераклеополь. — У.Б.), я
не произносил лжи.

 

10. Приветствую тебя, Хеми (т. е. Разрушающий. — У.Б.),
приходящий из Шетаит (т. с. тайного места. — У.Б.), я не
отбирал ничего силою.

11. Приветствую тебя, Уач-нессрт (т.е. Сильный пламе­
нем. — У.Б.), приходящий из Хет-ка-Птах (Мемфис. — У.Б.),
я не произносил низких (или: дурных) слов.

 

12. Приветствую тебя, Хра-ф-ха-ф (т. е. Тот, чье лицо позади
него. — У.Б.), приходящий из пещеры и пропасти, я не отбирал
пищу силой.

13. Приветствую тебя, Керти (т. е. Источник двойного Нила. -
У.Б.), приходящий из Подземного Мира, я не прибегал к
обману.

 

14. Приветствую тебя, Та-рет (т. е. Огненная стопа. — У.Б.),
приходящий из мрака, я не ел своего сердца (т. е. не выходил
из себя и не впадал в гнев. — У.Б.).

15. Приветствую тебя, Хсч-абеху (т. е. Сверкающие зубы. -
У.Б.), приходящий из Та-ше (т. е. Файюма. — У.Б.), я не
захватывал [ничьей земли].

 

16. Приветствую тебя, Ам-сенеф (т. е. Кровопийца. — У-Б-Ь
приходящий из дома казней, я не убивал животных, посвя­
щенных Богу.

17. Приветствую тебя, Ам-бесек (т. е. Пожиратель впутренн⁰'
стей. — У.Б.), приходящий из Мабет, я не опустошал вспахан
ных земель.

18. Приветствую тебя, Нсб-Маат (т. е. Повелитель Маат-
У.Б.), приходящий из города двух Маати, я избегал всего,
способно причинить зло.

Глава IV. Суд над мертвыми

19. Приветствую тебя, Тенеми (т. е. Отступающий. — У.Б.),
приходящий из Баста (т. е. Бубастиса. — У.Б.), я не открывал
уст против кого-либо из людей.

20. Приветствую тебя, Анти, приходящий из Анну (Гелио-
поль. — У.Б.), я не давал воли гневу без надлежащей причины.

21. Приветствую тебя, Тутутеф, приходящий из нома Ати, я
не совершал прелюбодеяний и не предавался содомии.

22. Приветствую тебя, Уамемти, приходящий из дома крово­
пролития, я не осквернял себя.

23. Приветствую тебя, Маа-ант-ф (т. е. Провидец того, что
несут ему. — У.Б.), приходящий из дома бога Амсу, я не
возлежал с женой другого.

24. Приветствую тебя, Хер-серу, приходящий из Нехату, я не
внушал страха никому из людей.

25. Приветствую тебя, Неб-Сехем, приходящий от Озера
Кауи, я не давал своей речи пылать гневом¹.

26. Приветствую тебя, Сешет-херу (т. е. Направляющий речь. —
У.Б.), приходящий из Урит, я не позволял себе быть глухим
к словам правды и праведности.

27. Приветствую тебя, Нехен (т. е. Ребенок. — У.Б.), приходя­
щий от озера Хекет, я не был причиной слез другого.

28. Приветствую тебя, Кенемти, приходящий из Кенемет, я не
изрекал богохульств.

29. Приветствую тебя, Ан-хетеп-ф (т. е. Приносящий свои
дары. — У.Б.), приходящий из Сау, я не совершал насилия.

30. Приветствую тебя, Сер-херу (т. е. Распорядитель Речи. —
У-Б.), приходящий из У ней, я не торопил свое сердце².

31. Приветствую тебя, Неб-храу (т. е. Владыка Лиц. — У.Б.),
приходящий из Нечефет, я не пронзал(?) свою кожу(?) и я не
заслужил мести бога.

"**• Приветствую тебя, Серехи, приходящий из Утхент, я не ^пР°должал речь свыше того, что должно быть сказано.

а ,_У^КВально: «Я не был горяч устами».

⁰ есть не поступал поспешно, без должного размышления.

Египетская религия

33. Приветствую тебя, Неб-абуи (т. е. Владыка рогов. —
У.Б.), приходящий из Саути, я не обманывал [и не] смотрел
на зло.

34. Приветствую тебя, Нефер-Тем, приходящий из Птах-хет-
ка (Мемфис. — У.Б.), я никогда не изрекал проклятий фара­
ону.

 

35. Приветствую тебя, Тем-сеп, приходящий из Татту, я не
осквернил бегущей воды.

36. Приветствую тебя, Ари-эм-аб-ф, приходящий из Тебти, я
не возвышал своей речи.

37. Приветствую тебя, Ахи, приходящий от Ну, я не изрекал
проклятий Богу.

 

38. Приветствую тебя, Уач-рехит, [приходящий из своего
святилища(?)], я не вел себя нагло.

39. Приветствую тебя, Нехеб-неферт, приходящий из своего
храма, я не делал различия¹.

40. Приветствую тебя, Нехеб-кау, приходящий из своей пе­
щеры, я не увеличивал моего богатства за счет чужой соб­
ственности.

 

41. Приветствую тебя, Чесер-теп, приходящий из своего
святилища, я не изрекал проклятий тому, что принадлежит
Богу и находится со мной.

42. Приветствую тебя, Ан-а-ф (т. е. Приносящий свои руки. -
У.Б.), [приходящий из Аукерта], я не думал с презрением о
боге города.

Даже поверхностное знакомство с Исповедью показыва­ет, что египетский кодекс морали был очень обширным, и трудно найти действие, считавшееся грехом в то врем^я> когда она составлялась, но не включенное в ту или иную ее часть. Переводы слов, обозначающих конкретные грехи, и^е всегда определенны и точны, поскольку в действительност мы не знаем точно, что именно имел в виду составите этого замечательного документа. Умерший объявляет, ^ч

¹ То есть я не отличал одних в ущерб другим.

Глава IV. Суд над мертвыми

никогда не проклинал Бога, не презирал бога города, не
проклинал царя, не совершал ни кражи, ни убийства, ни
супружеской измены, ни актов содомии, ни преступлений
против бога рода; он не был высокомерным или надменным,
насильником или гневливым, поспешным в поступках или
лицемером, пристрастным или богохульником, хитрецом
или скупцом, мошенником или глухим к благочестивым
речам, пособником в дурных делах, гордецом или надутым
спесивцем; он не испугал ни одного человека, не жульничал
на рынке, никогда не осквернял публичных водоемов и не
опустошал возделанную землю общины. Вот вкратце содер­
жание исповеди, произносимой умершим. Следующим эта­
пом в сцене Суда является взвешивание сердца. Так как ни
один из древнейших папирусов Книги мертвых не дает нам
изображения этой сцены, мы должны обратиться к лучшим
из иллюстрированных папирусов конца XVIII-XIX дина­
стий. Детали в разных папирусах варьируются, но наиболее
существенные моменты везде одни и те же. Ниже дано
описание суда над Ани в том виде, как он представлен в
замечательном папирусе, хранящемся в Британском музее.
В подземном мире, в той его части, которая называется
Чертогом Маати, установлены весы, на которых взвешива­
ется сердце умершего. Перекладина подвешена за кольцо на
выступе стойки весов, сделанном в форме пера, символизи­
рующего Маат, или все то, что правдиво и истинно. Стрелка
весов укреплена на перекладине и, когда чаши весов нахо­
дятся в равновесии, расположена параллельно стойке. Если
°дин из концов перекладины наклоняется, то вертикальное
Расположение стрелки нарушается. Надо отметить, что от
Умершего не требовалось, чтобы его сердце оказалось легче
^еРа Маат — символа закона, находившегося на другой чаше;
статочно было равновесия. Иногда стойка весов увенчива-
р ^Из°сражением человеческой головы, украшенной пе-
_{u____} . ^аат> иногда — головой шакала, животного, посвящен-

Totv тР У' иногда — головой ибиса, птицы, посвященной

^г°лов " ^ПапиРУ^се Ани на верхушке стойки сидит павиан с

собаки, помощник Тота. В некоторых папирусах

 

 

Египетская религия

(например, папирусе Ани' и папирусе Хунефера²) в допол­нение к Осирису, правителю подземного мира и судье умерших, в качестве свидетелей на суде появляются боги его цикла. В папирусе жрицы Анхаи³, хранящемся в Британском музее, в качестве свидетелей выступают боги великой и малой Эннеады, но художник был так небрежен, что вместо девяти богов в каждой группе изобразил шесть в одной и пять в другой. В Туринском папирусе⁴ мы видим всех сорока двух богов, к которым умерший обращается с Исповедью отрицания, сидящими в чертоге суда. При взвешивании сердца Ани присутствуют следующие боги:

1. РА-ХАРМАЧИС, бог рассветного и полуденного

Солнца с головой сокола.

2. ТЕМУ, бог вечернего Солнца, великий бог Гелиопо-
ля. Он всегда изображался в человеческом облике и с
человеческим лицом; это доказывает, что в очень древние
времена он прошел через все образы, в которых представля­
ли богов, и пришел к человеческому. Голова его увенчана
Короной Юга и Севера.

3. ШУ, с головой человека, сын Ра и Хатхор, персонифи­
кация солнечного света.

4. ТЕФНУТ, с головой льва, сестра-близнец Шу, пер­
сонификация влаги.

5. СЕБ, с головой человека, сын Шу, персонификация

земли.

6. НУТ, с головой женщины, женское соответствие
богов Нуна и Себа; она была персонификацией изначальных

вод, а позже — неба.

7. ИСИДА, с головой женщины, жена и сестра Осириса,

мать Хора.

8. НЕФТИДА, с головой женщины, жена и сестра

1 Около 1500 г. до н.э. 2 Около 1370 г. до н.э. 3 Около 1000 г. до н.э. 4 Написан в эпоху Птолемеев.

Осириса, мать Анубиса.

 

Глава IV. Суд над мертвыми

9. ХОР, «великий бог» с головой сокола, культ которого
является, вероятно, самым древним в Египте.

10. ХАТХОР, с головой женщины, персонификация той
части неба, где солнце встает и садится.

11. ХУ, с головой человека, и

12. С А, также с головой человека, — боги, присутству­
ющие в ладье Ра в сцене Сотворения.

С одной стороны от весов стоит на коленях бог Анубис с головой шакала, поддерживающий правой рукой их стрелку. За ним стоит Тот, писец богов с головой ибиса, держащий в руках тростник, чтобы записать результаты взвешивания. Возле него сидит трехликое чудище Ам-мит, «Пожиратель мертвых», ожидая момента, когда оно смо­жет съесть сердце Ани, если его сочтут недостойным. В папирусе Неб-кет, хранящемся в Париже, это чудище изображено лежащим рядом с огненным озером, по углам которого сидят павианы. То же озеро мы видим и в гла­ве CXXVI Книги мертвых. Боги, сидящие за столом для подношений, а также Анубис, Тот и Ам-мит выступают, так сказать, против Ани. Сам он и его жена Туту стоят по другую сторону весов с почтительно склоненными голова­ми. Они изображены в человеческом облике, на них одежды и украшения, подобные тем, что они носили на земле. Душа Ани, в виде сокола с человеческой головой, стоит на постаменте. Рядом помещено изображение также покоящегося на постаменте прямоугольника с головой человека*, который, вероятно, представляет умершего в эмбриональном состоянии. В папирусе Анхаи два этих объекта располагаются по разные стороны от весов; они описываются как Шаи* и Рененет*, что означает, соответ­ственно, «Судьба» и «Фортуна». Единое имя этих существ ^вУчит как Месхенет, а божество Месхенет* представляет °гда одновременно Шаи и Рененет. Вероятно, художни-намеревались представить таким образом оба божества, °тря на то, что мы находим бога Шаи стоящим под ним Has ^{ЗЛе ОПо}Р^{ы вес}ов. Рядом с душой стоят две богини, аемые Месхенет и Рененет соответственно: первая

 

Глава IV. Суд над мертвыми

 

является, по-видимому, одной из четырех богинь, помогав­ших в воскрешении Осириса, а другая — персонификацией Фортуны, которая уже была включена в образ Месхенет — персонификации Судьбы.

Вспомним, что Месхенет сопровождала Исиду, Нефти-ду, Хекет и Хнему к дому госпожи Рут-Теттет, готовившей­ся родить троих детей. Когда эти божества прибыли, изме­нив свой облик на женский, они встретили Ра-усера*, стоявшего там. И когда они сотворили музыку для него, он сказал им:

Владычицы, здесь находится женщина на сносях.

Они ответили ему:

Позволь нам видеть ее, ибо мы знаем, как разрешить женщину от бремени.

Затем Ра-усер ввел их в дом и богини закрылись там с госпожой Рут-Теттет. Исида стала перед ней, а Нефтида за ней, в то время как Хекет помогала детям побыстрее родиться. Как только ребенок рождался, Месхенет подсту­пала к нему и говорила: «[Вот] царь, который будет властво­вать над всеми землями», а Хнему даровал здоровье его членам¹. Из этих пяти богов (Исида, Нефтида, Месхенет, Хекет и Хнему) первые три присутствуют на суде Ани. Хнему упоминается в обращении Ани к своему сердцу (см. ниже). Нет только Хекет.

Перед началом взвешивания сердца Ани говорит:

Сердце мое, мать моя! Сердце мое, мать моя! Сердце мое, благодаря которому я пришел в жизнь! Да не восстанет ничто против меня на суде! Да не будет противодействия мне в присутствии верховных правителей! Да не разлучат тебя со мной в присутствии того, кто держит Весы! Ты — мой ка, обитатель моего тела, бог Хнему, объединяющий и укрепля­ющий мои члены. Да войдешь ты в обитель счастья, куда мы

Plat n" ^^rman- Westcar Papyrus — Berlin. — 1890; hieroglyphic transcript, ^les 9 and 10.

 

 

Египетская религия

идем. Да не сделают правители двора Осириса, властные над обстоятельствами жизни человека, мое имя зловонным.

Некоторые папирусы добавляют:

Да будет это благом для нас, и пусть слушание будет благо­приятным для нас, и да будет радость нашим сердцам при взвешивании слов. Да не произнесут лживого против меня перед великим богом, властелином Аментета! Воистину, как велик ты будешь, когда ты восстанешь в триумфе!

Анубис смотрит на стрелку весов, а павиан показывает Тоту, что перекладина находится точно в равновесии и, следовательно, сердце уравновешивает перо, символизиру­ющее Маат (т. е. справедливость, истину, закон и т. д.). Тот записывает результат и затем обращается к богам:

Внимайте этому суду. Воистину сердце Осириса было взвеше­но и его душа является свидетелем ему. Оно было признано праведным, будучи испытанным на Больших Весах. В нем не нашлось никакого зла. Он не осквернял жертв в храмах, не причинял вреда своими деяниями и не распространял злой молвы, когда был на земле.

В ответ на это сообщение сонм богов, называемый «великой Эннеадой», изрекает:

То, что исходит из твоих уст, о Тот, обитающий в Хеменну (Гермополь. — У.Б.), подтверждается. Осирис, писец Ани, победоносен, свят и праведен. Он не грешил и не сделал дурного против нас. Пожирателю Ам-мит не будет позволено торжествовать над ним; жертвенное мясо и вход в обитель бога Осириса вместе с усадьбой в Полях Мира, даруются ему навсегда, как всем последователям Хора¹.

В этом тексте в первую очередь обращает на себя внимание тот факт, что умерший отождествляется с Оси­рисом, богом и судьей умерших, и что ему даруется собствен-

¹ Это род мифологических существ или полубогов, которые, как считалось уже во время правления V династии, возносят молитвы за умерших и помогают Хору и Сету в исполнении погребальных церемо­ний. См. мою работу Papyrus of Ani. — P. CXXV.

Глава IV. Суд над мертвыми

ное имя бога. Причина этого такова: друзья умершего совершают над ним все церемонии и обряды, которые Исида и Нефтида совершали над Осирисом, и предполагают, что в результате этого все, что произошло с Осирисом, случится и с умершим и он фактически станет двойником бога. Во всех текстах Книги мертвых, начиная с 3400 г. до н.э. и вплоть до римского периода, умерший отождествляется с Осирисом. Следующее, на что стоит обратить внимание, — применение к умершему термина маа херу, который я за неимением более подходящего слова перевел как «победо­носный, торжествующий». Эти слова буквально означают «правдивый голосом» или «правый словом». Имеется в виду, что голос человека, характеризуемого таким образом, приобретает силу, позволяющую ему обращаться к невиди­мым существам, и они будут оказывать ему все услуги, какие он имеет право требовать. Хорошо известно, что в древние времена маги и колдуны обращались к духам или демонам с особой интонацией и что все магические формулы произ­носились подобным же образом; использование неправильных звуков или интонаций могло привести к плачевным послед­ствиям для говорящего и даже, возможно, к его смерти. Путь умершего пролегал через множество областей подземного мира, через многие чертоги, двери которых охранялись существами, готовыми враждебно отнестись к вновь при­бывшему, если он не обратился к ним правильно. Ему также необходимо было переправляться в ладье и получать по­мощь от богов и властителей различных местностей, где он желал странствовать, для того чтобы благополучно добрать­ся до места, где он должен был с этого момента пребывать. Книга мертвых обеспечивала его всеми текстами и форму­лами, которые следовало повторять вслух для достижения цели. Если слова, содержащиеся в них, не произносились надлежащим образом и с нужной интонацией, то они не имели никакого влияния на силы подземного мира. Титул маа херу употреблялся (правда, очень редко) и по отноше­нию к живым, но в основном применялся к умершим; они, Действительно, больше нуждались в силе, обозначенной

 

104 105

 

 

Египетская религия

этими словами. В случае Ани боги, выслушав от Тота сообщение о благоприятном результате взвешивания сердца Ани, присваивают ему титул маа херу, что равносильно дарованию способности превозмочь любые противодействия, какие встретятся на его пути. Отныне любая дверь откроется по его приказу, любой бог поспешит немедленно выполнить требования Ани, как только он произнесет его имя, а те, чья обязанность — обеспечивать блаженных небесной пищей, сделают это сразу, как только получат от него приказ. Прежде чем перейти к дальнейшему обсуждению суда, можно отметить, что термин маа херу не употребляется применительно к Ани во время сцены Суда ни им самим, ни божественным писцом Тотом, ни Хором, когда он пред­ставляет Ани Осирису. Лишь судьи могут сделать человека маа херу, благодаря чему он еще и спасается от Пожирателя. Суд окончен. Хор, сын Исиды, принявший все атрибуты своего отца Осириса, правой рукой берет Ани за левую руку и ведет его к святилищу, где восседает Осирис. Голова Осириса увенчана белой короной с перьями, а в руках он держит скипетр, крюк и кнут (или цеп), олицетворяющие верховную власть и владычество. Его троном является надгробье с изображениями закрытых на засов дверей и карниза в виде уреев. Сзади у него на шее висит менат* — символ радости и счастья; справа от него стоит Нефтида, а слева — Исида. Перед ним на цветке лотоса стоят четыре сына Хора: Местха, Хапи, Туамутеф, Кебсеннуф, — покро­вители внутренностей умершего, защищающие их. Рядом висит шкура быка, которой, по-видимому, придавалось некое магическое значение. Верхняя часть святилища, увен­чана уреями, несущими на головах диски, карниз украшен подобным же образом. В некоторых папирусах бог изобра­жен в святилище стоящим, иногда в окружении Исиды и Нефтиды, иногда без них. В папирусе Хунефера мы находим самый интересный вариант этой части сцены: трон Осириса покоится на воде или в воде. Это изображение возвраш^ае нас к отрывку из сто двадцать пятой главы Книги мертвы > где бог Тот вопрошал умершего:

 

Глава IV. Суд над мертвыми

Кто есть тот, чей кров — огонь, стены — живые урси и пол его дома — бегущая вода? Кто он, спрашиваю я?

Умерший отвечает: «Это Осирис», и бог говорит: Тогда входи, ибо воистину ты будешь представлен [ему]. Хор вводит Ани и обращается к Осирису:

Я пришел к тебе, о Ун-нефер, и я привел Осириса Ани к тебе. Его сердце было найдено праведным, и оно прошло испыта­ние весами. Оно не согрешило против бога или богини. Тот взвесил его по велению сонма богов; оно воистину праведно и правдиво. Пожалуй ему лепешек и пива и дозволь ему войти к тебе, и пусть он всегда будет подобен последователям Хора.

После этого Ани, преклонив колени возле жертвенных столов с фруктами, цветами и т. д., которые он принес Осирису, говорит:

О Владыка Аментета, я перед тобой. На мне нет греха; я не лгал умышленно и ничего не совершал со лживыми помысла­ми в сердце. Дозволь мне быть подобным тем избранным, что тебя окружают, дозволь мне быть Осирисом, к кому благово­лит прекрасный бог, возлюбленный Владыками мира. [Я], придворный писец Маат, которая любит его, Ани, торжеству­ющий перед Осирисом.¹

Так заканчивается сцена взвешивания сердца.

Человек, благополучно прошедший через эти испыта­ния, должен теперь предстать перед богами подземного ^мира, и Книга мертвых содержит слова, которые «праведное и безгрешное сердце» должно сказать им. Один из наиболее полных и точных текстов «речи умершего, когда он, прав­дивый голосом, выходит из Чертога богинь Маати», нахо­дится в папирусе Ну. Здесь умерший говорит:

«правдивый голосом по отношению к Осирису», то есть Ани ^{ес свое} обращение, и Осирис действительно услышал его и ^ем^' ^ПОТОМУ что слова были произнесены должным образом и интонацией.

 

 

Глава IV. Суд над мертвыми

 

Слава вам, о боги, обитающие в Чертоге богинь Маати, я, — да, именно я, — знаю вас и знаю ваши имена. Да не паду я под вашими кровавыми ножами, да не откроете вы мои слабости пред богом, в чьей свите вы состоите, и да не случится со мной никакого зла по вашей воле. О, объявите меня «правдивым голосом» в присутствии Неб-ер-чера, ибо в Та-мера* (т. е. в Египте. — У.Б.) я делал то, что праведно и истинно. Я не проклинал Бога, поэтому да не будет мне зла от Царя, пребывающего во дне своем.

Слава вам, о боги, обитающие в Чертоге богинь Маати, лишенные зла в телах своих, живущие праведно и правдиво, питающиеся правдой и праведностью в присутствии бога Хора, обитающего в своем божественном Диске. Избавьте меня от бога Баба¹, насыщающегося внутренностями могуще­ственных в великий день подведения итога. О, дозвольте мне прийти к вам, ибо я не совершил ошибок, я не грешил и не делал зла, я не лжесвидетельствовал, поэтому да не будет мне сделано ничего [дурного]. Я живу по правде и справедливости, и я питаюсь по правде и справедливости. Я соблюдал заповеди людей, [так же как и] то, что угодно богам. Я был в мире с Богом, [исполняя] его волю. Я давал хлеб голодному, воду жаждущему, одежду нагому и лодку — потерпевшему кораб­лекрушение. Я приносил священные жертвы богам и погре­бальную пищу блаженным умершим. Будьте моими освободи­телями, будьте моими защитниками и не обвиняйте меня в присутствии [Осириса]. Мои уста чисты, и мои руки чисты, поэтому да будет мне сказано теми, кто увидит меня: «Приди с миром, приди с миром». Я слышал слово власти, которое Духовные тела говорили Коту² в доме Хапт-ре. Я прошел испытание в присутствии Хра-ф-ха-фа, и он вынес [свое] решение. Я видел то, над чем дерево Персеи раскинуло свои ветви в Ре-стау. Я тот, кто возносил молитвы богам и кто знает их. Я пришел и выступил вперед, чтобы утвердить правед­ность и истину и чтобы установить Весы на то, что их поддерживает, в области Аукерта.