Медицинские предписания Асклепия

Болезни Аристида были многочисленны и разнообразны, и такими же были способы их лечения, предписанные богом. Он говорит о бальзамах, припарках, диете (иногда это строжайший пост, иногда диета на той или иной пище или питье), теплых купаньях, слабительных, кровопусканиях. Но основной акцент он ставит на трех видах внешнего лечения: хождение босиком, катание на лошади и холодные ванны, т. е. на тех, о которых Марк Аврелий говорит как об обычных средствах Асклепия (V. 8,1): «Мы обычно говорим: Асклепий предписал кому-то верховую езду или холодные ванны, или хождение босиком». Некоторые из этих лекарств и упражнений были задолго до то-

го известны греческой медицине и гигиене. Диокл из Кариста (конец IV в. до н. э.) рекомендует холодные ванны туберкулезным больным.1 Хождение босиком ранним зимним утром было закаляющим упражнением, которое издревле практиковали спартанские юноши2 и пифагорейцы.3 Опять-таки, эти средства исцеления встречаются и в других документах эпохи Империи. В правление Антонина Пия Асклепий послал Апелла из Миласы лечиться в Эпидавр и там дает ему указание походить босиком.4 Говоря о болезнях, вызванных отсутствием меры в движениях души, Гален замечает: «Одним Асклепий приказал написать множество од и составить немало комических мимов и песен (ибо движения их страстей, став более энергичными, повышали температуру тела больше, чем нужно); а другим, столь же многочисленным, он наказывал охоту и верховую езду и упражнения с оружием, ибо желал увеличить слишком слабую страстность тех людей».5 Таким образом, нельзя сказать, что случай Аристида был слишком оригинальным. Но парадоксальными и необычными (а потому и божественными) эти распоряжения делает тот факт, что упражнения, достаточно болезненные и грубые сами по себе, были предписаны Аристиду, когда его болезнь обострилась до предела и он мог едва стоять прямо. Он сам отмечает странный характер курса лечения в Эвлогии Асклепию (XLII. 8 К., VI. 38 f. D.):6 «И правда, парадоксальны способы лечения, которые предложены

1 М. Wellmann, Fragmentia der Sikelischen Ärzte, p. 50.
2 Plato, Leg. I. (633c): «хождение зимой босиком».
3 Aristopho Comicus (IV в. до н. э.) 10, 8 Kock (8, 8 Bothe).
4 άνυπόδητον περ*πατεΐν [«походить босиком], Dittenberger, Sylloge, 3d ed.. inscr. 1170, 11 f. (Edelstein, 432).
5 Galen, de san. tuenda I. 8, 19-21 (Edelstein, 413).
6 Edelstein, 317 (p. 161).

богом: например, один пьет мел, другой — болиголов, третий раздевается и принимает холодные ванны, в то время как именно в тепле, а не в холоде он нуждается.1 И в моем случае он действовал подобным образом, останавливая простуды и воспаления с помощью речной или морской воды, предписывая мне продолжительные прогулки, когда я был безнадежно прикован к постели, наказывая жуткие очистительные процедуры вдобавок к длительному воздержанию от пищи, внушая мне, что именно я должен говорить и писать, в то время как я мог едва дышать, так что если правы те, кто уверяет, что исцелился подобным образом, мы, конечно же, окажемся на их сто роне».2
Хождение босиком рекомендовано Аристиду Асклепием уже при первом появлении бога во сне Аристида (XLVIII. 7 К., XXIV. 292 D.): «Именно тогда Спаситель впервые начал давать мне откровения. Он предписал мне ходить босиком». Это средство упоминается (XLVIII. 80 К., XXIV. 308 f. D.) как одно из обычных рецептов божества: «Наряду с этими [холодными ваннами] предписывалось и длительное хождение босиком зимой, и бывало так, что это упражнение проводилось ночи напролет — во всех частях святилища, на открытом воздухе, особенно на пути в храм, под священными лампадами богини [Гигейи]». Наряду с хождением босиком применяется верховая езда как лекарство от опухолей. Процитируем этот любопытный способ целиком: (XLVII. 61 -65 К., XXIII. 287 f. D.): «Это было

1 και λούειν ψυχρώ, θέρμης, ουδέ όλως (ψύχους), ώς άν τις δόξαι, δεόμενον (ψύρους add id i ; θέρμης, ού ψύχοης iam, Dindorf).
2 Относительно других пассажей, в которых Аристид подчеркивает парадоксальную сторону целительства Асклепия, ср. XLVIII. 59 и 73 К.

слишком для моего живота. Я узнал, что такое опухоль, несколько лет назад. Бог предупредил меня, что я должен чрезвычайно остерегаться подхватить водянку, и среди прочего посоветовал приобрести египетские туфли, такие, какие носят жрецы.1 Он, в частности, решил, что истечение гуморов должно быть произведено снизу. В то время у меня непонятно почему появилась опухоль, сначала небольшая, какая могла бы быть у любого, а потом разросшаяся чрезвычайно. Паховая область сильно загноилась, все опухло. За этим последовали жуткие боли и жар на несколько дней. Доктора сильно разошлись во мнениях. Одни считали, что ее следовало удалить разрезанием, другие советовали использовать прижигания, лишь бы только сохранить меня от инфекции, которая оказалась бы фатальной. Но бог думал иначе: мне следовало держаться до последнего и позволить ей расти дальше. Понятно,

1 υποδήματα Αιγύπτια. Означает ли это, что нельзя носить кожаную обувь (а можно только из льна), в соотвествии с широкораспространенным табу на нахождение кожаных вещей в святилищах (ср. A. D. Nock, CP XLV. [ 1950] 49, 32)? Или подразумеваются туфли определенной формы, например, не сандалии, а действительно туфли, покрывающие всю ступню, за исключением кончиков пальцев, как представлено в неких «туфлях Сераписа» (например, S. Dow, Harv. Theol. Rev. XXX. [1937] 225 и fig. 3)? Или это сандалии, сделанные из пальмовых листьев, Kaк Soleae [сандалии! Исиды (Apul. Met. XI. 4,3: pedes ambroseos tegebant soleae palmae victricis foliis intextae [«благовонные стопы обуты в сандалии, сделанные из победных пальмовых листьев»!) или Ьахеае [сандалии] египетского пророка Затхласа (ibid., II. 28, 2: iuvenem quempiam linteis amiculis iniectum pedesque palmeis baxeis inductum [«вывел на середину какого-то юношу в льняной одежде, в пальмовых сандалиях»])? Пальмовые ветви и листья являются символами бессмертия; ср. W. Wittman, op. cit. 51 f., с упоминанием сандалий в Horapollo I. 7 и магических папирусах.

что между подчинением врачам и покорностью божьей воле выбора не существовало. Опухоль выросла еще больше, я пребывал в отчаянии. Некоторые мои друзья восхищались моим терпением; другие стыдили меня за излишнее доверие к снам; третьи презирали меня за трусость, поскольку я не разрешал ни вырезать опухоль, ни использовать какое-нибудь снадобье. Но бог стоял твердо до конца, приказывая мне немного потерпеть, поскольку так требовалось для излечения. Причина, по его мнению, состояла в том, что источники этого истечения были наверху и что эти "садовники" не знали, каким путем отвести потоки. И что же? Результат превзошел все ожидания. Я держался подобным образом около четырех месяцев. К концу этого срока голова настолько прояснилась, а верхняя часть живота настолько успокоилась, что это был предел всех мечтаний... Мне было приказано делать немало парадоксальных вещей; среди тех, что я вспомню, был путь, который я должен был пробежать зимой босиком, а потом проделать его верхом — самое трудное из всех предприятий; и я также вспоминаю особое упражнение: когда сильно поднялись волны в гавани из-за южного ветра и корабли терпели бедствие, мне пришлось отплыть на противоположный берег, питаясь медом и желудями, страдая от тошноты; зато потом было достигнуто полное очищение. Все это было проделано, когда воспаление достигло своего пика и даже распространилось на область пупка».1
Есть и другой пример лечения с помощью верховой езды (XLIX. 3-5 К., XXV. 310 D): «Когда я мучился от болезни в Аллианах, вспоминаю, что приснился мне однаж-

1 Относительно пассажа, начинающегося с фразы «Мне было приказано...» и далее, ср. Edelstein, 408.

ды сон: я в одиночку плыл на утлой лодочке в Египетском море. Я находился на самой верхней части лодки, на той ее части, что обращена к берегу. Пока я стоял так, страдая от своей болезни, передо мной появился мой отчим Зосима (на суше) вместе с конем; каким-то образом я покинул корабль и с радостью ухватился за коня. Таков был сон... Когда наступил день, я приказал подвести коня и оседлал его мгновенно; я, о ком никто и не подумал бы, что у него будет сила даже тронуться в путь, пустился галопом и начал чувствовать себя тем лучше, чем быстрее ехал. Почти вся боль в верхней части тела оставила меня, и вдруг я почувствовал, что обретаю большую силу. Надежда вновь поселилась во мне. Затем, ночью, я услышал торжественный голос: "Ты полностью исцелился!" И ведь это произошло именно тогда, когда я пребывал в самом отчаянном положении».
Наконец, имеется описание одного из многочисленных купаний в холодной воде, предписанных Асклепием. Аристид исполнял это предписание в реке Мелет, которая протекает недалеко от Смирны (XLVIII. 19-23 К., XXIV. 295 D.): «Была середина зимы. Дул резкий и морозный ветер с севера. Галечные камешки так крепко слиплись из-за мороза, что напоминали сплетение кристаллов, да и вода была такой, какую и можно ожидать в подобное время года. Когда стало известно о явлениях божества, ко мне пришли друзья, а также некоторые хорошо знавшие меня доктора; явились и другие доктора, иные тревожась за меня, иные из научного любопытства. Собралась еще и огромная толпа, ибо за воротами как раз раздавали дары (диадосис),1 и все происходившее могло быть хорошо видно с моста. Там был доктор по имени Гераклеон, мой друг,

1 Возможно, раздача зерна. Ср. L. и S. (Jones) s. v., 1.

который признался мне на следующий день, что он был убежден в том, что меня, скорее всего, одолевало столбнячное искривление (όπισθοτόνω) или нечто подобное. Я подошел к реке без посторонней помощи. Все еще находясь под впечатлением видения бога, я сорвал с себя одежды и, не позаботившись о растирании, прыгнул в наиболее глубокое место реки. Будто оказавшись в водоеме с водой мягкой и теплой, я немало времени провел там, плавая и брызгаясь. Когда же вылез, кожа у меня была свежая и сияющая, в теле ощущалась совершенная легкость, и вся толпа пришедших вместе со мной и пришедших позже издала единодушно громогласный крик восхищения: "Слава Асклепию!" Кто мог бы описать происшедшее? Весь остаток дня и вечера, вплоть до отхода ко сну, я оставался в том же состоянии, в котором пребывал после того как вылез из воды; я не чувствовал, что мое тело более сухое или более мокрое; я не переставал ощущать теплоту; и мне не казалось, что эта теплота имеет отношение к чему-то человеческому; наоборот, это было какой-то вечной жизненной теплотой, в совершенстве разлитой по всем моим членам, по всей поверхности тела. Мой ум находился в аналогичном состоянии. Это не было явным наслаждением, его вообще невозможно было измерить рамками обыкновенного человеческого настроения. Скорее это было неописуемым ощущением здоровья, в котором все вещи, помимо тех, что находились в настоящий момент, казались неважными, так что даже когда я видел что-то, у меня возникало впечатление, что это что-то видело меня — так совершенно близок был я богу».1

1 Относительно описания других купаний в холодной воде ср. XLVIII. 45 ff (404. 26 ff. К.). Купание в Пергаме в Каике (XLVIII. 46-49); в Смирне (XLVIII. 50 К); купание в Пергаме в Селине (Keil ad 406. 2; ср. 400. 23), XLVIII. 51-53 К. Купание в море в Элее (гавань в Пергаме), XLVIII. 54-59 К.157