Реферат Курсовая Конспект
Религиозные откровения - раздел Религия, Личная религия греков Откровения Асклепия Касались Не Только Телесного Здравия Аристида. Был Целый ...
|
Откровения Асклепия касались не только телесного здравия Аристида. Был целый ряд откровений, направленных на поощрение занятий автора в риторике и на литературном поприще (L. 13-47 К., XXVI. 323 ff. D.). Но для нас более интересны те откровения, которые можно назвать преимущественно религиозными, т. е. те, которые бог сделал о себе самом или об отношениях со своим поклонником.
Прежде всего обратимся к некоторым видениям, отражающим тесный союз между богом и Аристидом (L. 50-52 К., XXVI. 333 D.): «Если позволительно будет, разреши этому быть сказанным и записанным; если нет, о боже Асклепий, заставь меня вычеркнуть это из памяти без всякого сожаления. Прежде всего узрел я статую о трех головах;1 пламя освещало ее целиком, кроме голов. Потом мы, посвященные бога, вышли вперед, совсем как тогда, когда читают пеан. И я стоял почти в переднем ряду. В этот момент бог подал знак отойти; он был теперь в том облике, в каком мы привыкли видеть его на статуях. Все другие
1 Трехголовый пес Аида, Цербер, традиционно ассоциируется с Сераписом, который является хтоническим божеством. Но Аристид иногда смешивает обоих богов (ср. XLIX. 47 К.: Асклепий и Серапис τινα τρόπον άλλήλος έμφερεΐς); Асклепий отождествляется с Сераписом и Исидой Эгирской из Ахайи (Pausanias VII. 26, 7 и Edelstein, 672); в качестве атрибута он имеет пса (Edelstein, 630, 691, и II. 227 f.); собаки лечат пациентов в Эпидавре, облизывая их (Edelstein, 423, 26). О символике трех голов Цербера ср. Macrobius Sat. I. 20, 3 (прошлое, настоящее и будущее) и Pettazzoni, Melanges Picard [1949] II. 803 ff.
начали отходить, и я тоже стал было отступать вместе с ними, но бог приказал мне остановиться. И я, в восторге от чести, которая мне была дана, от того, что меня возвысили над остальными, вскричал: "Единый!" — разумея, конечно же, бога; на что он ответил: "Ты ведь это".1 Эти слова, о мой Асклепий, намного лучше для меня, чем вся эта смертная жизнь; минуют меня и горести, и радости; это дало мне как желание, так и силу жить...
Как-то я услышал от бога следующее замечание относительно моих разговоров и бесед с ним: он говорил, что мне следовало возвыситься разумом из моего нынешнего состояния: при подобном возвышении я стал бы одним целым с богом; став же одним целым с богом, я преодолел бы свое смертное состояние; он сказал, что ни ситуация, при которой я, будучи одним целым с богом, превзошел бы смертный удел, ни ситуация, при которой, преодолев смертное состояние, я стал бы одним целым с богом, совершенно не должны удивлять меня».
Затем следует сновидение, в котором Асклепий открывает себя Аристиду в виде платоновской мировой души (L 55-56 К., XXVI. 334 D.): «Я получил и еще одно откровение — частью зрительно, часто на слух. Вот как это было. Сновидение произошло в тот момент, когда на горизонте поднималась утренняя звезда, и мне приснилось, что я шел по какой-то дороге в свое поместье, держась направления звезды, которая только что взошла (я двигался на восток). Пираллиан из храма, мой друг и знаток пла-
1 έξεβόησα' Εις, λέγων δή τόν θεόν (428. 32 К.). Это литургический возглас эйс теос, относительно которого ср. Е. Peterson, Эйс Теос [Göttingen, 1926]. Ответ Асклепия σύ εί означает, что Аристид, со своей стороны, является лучшим среди всех ораторов.
тоновских Диалогов, был моим попутчиком. Как это бывает иногда, когда люди неспешно прогуливаются, я сказал ему в шутку и как бы поддразнивая: "Послушай, мы теперь одни и никто не может нас услышать; можешь ли ты, именем неба, сказать мне, что это за платоновское зрелище, которым ты столь впечатляешь всех?" Я был настроен своим вопросом начать дискуссию о природе и о высшей реальности. Он же, сказав мне следовать за ним и быть очень внимательным, пошел вперед, а я последовал за ним. Он прошел немного, поднял руку и показал на какое-то место на небе, и сказал: "Вот то, что Платон называет душой мира". Я посмотрел и увидел Асклепия Пергамского, сидящего на небесном троне; и в этот момент я пробудился и увидел, что это было как раз то время, в котором я пребывал в своем сне».1
Было бы также интересно вспомнить видение подземного мира, которое Аристид однажды получил от Серапи-са.2 Но хотя даже в этом пассаже Аристид представляет Сераписа «... способом, напоминающим Асклепия», все же именно Серапис, а не Асклепий, даровал ему эти откровения, касающиеся запредельного мира. Причина состоит в том, что, как правильно указывал Эдельштейн,3 «...богу медицины самому не нужно ничего говорить о грядущей жизни; как врач он не обязан интересоваться запредельным; спасая человека, он интересуется лишь этим миром». Укажем только, какие чувства испытывал Аристид в присутствии бога (XLVIII. 31-33 К., XXIV. 298 D.): «Она [болезнь] была открыта самым ясным образом, как и другие бесчисленные вещи. И мне казалось, будто я могу коснуться его и воспринять то, чем он был сам по себе; будто я
1 Об этом пассаже ср. Edelstein, I, 302 и II. 107 f.
2 XLIX. 46-48 К. (Edelstein, 325).
3 Asclepius, II. 129 и п. 15.
находился на границе сна и бодрствования и желал обрести способность видеть, и боялся, как бы он не ушел раньше времени, и услаждал свой слух и глаза, иногда словно во сне, иногда словно в бодрствовании, и мои волосы шевелились, слезы радости выступали на глазах, и у меня было чувство, что его мощное присутствие словно ничего не весило — какой человек мог бы выразить все это в словах? Но если меня слушает посвященный, тогда он знает и понимает».1
1 «сознание... присутствие»: και γνώμης όγκος άνεπαχθής (неясно!). Относительно εί δέ τις των τετελεσμένων έστιν, σύνοιδέν τε και γνωρίζει («если меня слушает посвященный, тогда он знает и понимает»] (р. 402. 3 К. и 474 D.) ср. XLVIII. 28 К: «После этого (т. е. после того, как Асклепий показал свое особое расположение к Аристиду) можно легко догадаться, какие я испытывал чувства и насколько сильно был привязан к богу. Я почти всегда рассматривал все это как посвящение (ωσπερ έν τελετή, 401. 4 К.), страшась, но в то же время питая высокие надежды». Эта аллюзия на телете мне кажется чисто метафорической (подобно XXIII. 16, 361 ff. К., XLII. 520, 773 D., Edelstein, 402: («Совместно приходить (на поклонение) к Асклепию, а самые главные таинства совершаются самыми лучшими и посвященными факелоносцем и мистагогом»!). Как говорит Эдельштейн (II. 129,15), «истинными мистериями Асклепия, по мнению Аристида, являлись его чудодейственные исцеления... По-видимому, у греческого Асклепия... не существовало мистерий».160
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
Андре Жан Фестюжьер... Личная религия греков... Санкт Петербург Издательство АЛЕТЕЙЯ...
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Религиозные откровения
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов