Для усмирения растущего пристрастия иудеев к мясу животных вскоре были созданы законы о пище. Когда рабби Авраам Исаак Кук (1865—1935), первый Верховный Раввин современного Израиля, предполагал, что ограничения касающиеся мясной пищи, были наложены Господом для того, чтобы сократить убийства живых существ, он высказал чувства многих еврейских мыслителей. Много раньше великий иудейский философ Моисей Мамонид (1135—1204) доказал, что принесение в жертву животных возникло как замен принесению в жертву детей — этот обычай был широко распространён среди древних народов. Тем не менее, все мясные жертвоприношения совершались в Храме Иерусалимском разрушенном в 70 году н. э. Сегодня существуют сложные правила приготовления кошерного мяса — единственно приемлемого в еврейской кухне.
Интересно, что еврейские законы о пище применим только к мясным продуктам. Все фрукты, овощи, цельные злаки и крупы и даже молочные продукты считаются кошерными. Только мясо нужно готовить особым способом.
Более того, согласно классическому труду рабби Самуила X. Дреснера «Еврейские законы о пище»,
Кашрут (закон о питании) прежде всего учит, что само поедание мяса — в каком-то смысле компромисс... В идеале человек не должен есть мясо, поскольку для этого нужно отнять жизнь, убить животное. Тора тем самым преподаёт урок нравственности: человек может есть мясо только тогда, когда испытывает в нем особую потребность, лишь время от времени и в небольших количествах...2
Далее рабби объясняет, что разрешение есть мясо — Господня уступка», крайняя мера, вызванная человеческим эгоизмом и глупостью. Но Господь ясно указывает, как важно почитать всякую жизнь, и в доказательство рабби ссылается многие отрывки из Писания: «животным дозволялось отдыхать в субботу (Исх. 23:12), пахать на запряжённых вмecтe воле и осле запрещалось, поскольку их силы неравны и более слабый страдал бы, стараясь не отстать от более сильного» (Втор. 22:10), «если кто найдёт птичье гнездо, он не должен брать вместе с птенцами мать; сперва следует отпугнуть её, чтобы пощадить её чувства» (Втор. 22:6), «волу, молотящему в поле, нельзя «заграждать рот» (Втор. 25:4). Согласно иудейской традиции,— заключает рабби Дреснер,— когда рождается детёныш животного, его нельзя забирать от матери по крайней мере первую неделю»3. Используя в качестве примера все эти призывы к милосердию, Дреснер указывает, что Библия учит почтению ко всякой форме жизни.
Это состояние, при котором человек ощущает почтение со всем созданиям, иудейские учёные описывают как "Эдемское состояние», поскольку именно так жили первые поди в райском саду. Кроме того, еврейская традиция гласит, что человек вновь обретёт Эдем с приходом Мессии. Поэтому, чтобы достигнуть более высокой степени духовного совершенства, многие иудейские мыслители приняли вегетарианскую диету для подготовки к пришествию Мессии4.
Например, Шломо Горен, бывший Верховный Раввин Ашкенази,— убеждённый вегетарианец. Один из крупнейших экзистенциальных философов и современных еврейских мыслителей Мартин Бубер (1878-1965) также предпочитал воздерживаться от мясной пищи. Исаак Башевис Зингер, получивший Нобелевскую премию 1978 года по литературе, Шмуэль Йозеф Аньон, ещё один нобелевский лауреат,— эти еврейские писатели придерживаются того мнения, что в основе вегетарианства лежит учение о доброте к животным. Рабби Давид Розен, бывший Верховный Раввин Ирландии, и Шеар Йашув Коэн, Верховный Раввин Хайфы, всецело поддерживают вегетарианский образ жизни. Покойный Верховный Раввин Кук, хотя и непоследовательный в собственных привычках, активно высказывался в пользу вегетарианства Его небольшой буклет на иврите «Видение вегетарианства и мира» — одна из самых убедительных и плодотворных работ об иудейском вегетарианстве.
Перечень выдающихся евреев-вегетарианцев, священнослужителей и мирян можно ещё продолжить, и трудно усомниться в том, что вегетарианство легко вписывается в иудейский уклад жизни, что оно, в общем, считается предпочтительным. Тем не менее, законы о пище существуют для тех, кто может пожелать есть мясо, хотя неразборчивое мясоедение никогда не поощрялось в еврейской традиции.
В еврейском законе о питании некоторые животные названы «чистыми», то есть пригодными в пищу человеку, тогда как остальные считаются «нечистыми» — в том смысле, что есть их нельзя. Списки чистых и нечистых животных можно найти в XI главе Книги Левит и в XIV главе Второзакония. Там же говорится, что все фрукты и овощи годятся в пищу человеку. Животные, которых дозволено есть, должны быть растительноядными, то есть не хищниками, и должны иметь раздвоенные копыта и быть жвачными. Все хищники, животные или птицы, признаны негодными для человеческого питания. Кстати, нечистым также считается труп любого чистого животного, убитого не в ритуальном порядке. Один из наиболее любопытных моментов заключается в том, что каждый, кто всего лишь дотронется до такого трупа, на весь день становится «нечистым».
Исторически евреи, тщательно исполнявшие ритуалы, из религиозных соображений отказывались искать объективные причины, по которым одних животных можно есть, а других — нельзя. Такое отношение свойственно также многим нынешним ортодоксальным иудеям. Они считают, что еврейский уклад жизни был установлен праотцами,— и это что нужно знать. Детали не нуждаются в осмыслении. Другие — иудеи, знакомые с философией, и те, кто занимался сравнительным изучением религий (особенно в греко-римский период и в Средние века),— чувствовали потребность примирить веру с доводами рассудка. Как сказано (Псалтири (47:7), «возноси молитву свою с разумением». Далее же попытаемся достичь истинного «разумения».
В III столетии до н. э. еврейский учёный Аристей тщательно исследовал законы о пище, которые, по его словам, ли даны иудеям, чтобы развить в них чувство справедливости и пробудить благочестивые мысли. Чтобы подтвердить свою догадку, он указывает на то, что в Кашруте (еврейском законе о пище) налагается проклятие на хищных птиц; так что евреи могли вспомнить первый принцип общественной справедливости: не жиреть за счёт других.
Спустя приблизительно два столетия Филон Александрийский, философ-платоник и раввин, попытался истолковать законы Писания аллегорическим способом, приписывая каждому животному, названному в Библии «нечистым», какой-нибудь человеческий порок, и в каждом запрете вычитал обращённый к людям призыв взять себя в руки и побороть нечистые страсти и привычки.
Рав Йозеф Альбо (ок. 1500 г. н. э.), великий еврейский мистик, в своём трактате «Sefer На 'lkkarim» смело утверждает, что исключительно знание слабостей человеческой натуры заставило Бога позволить людям есть мясо. Альбо вспоминает историю Авеля и Каина и говорит, что когда Каин увидел, как Авель убил животное ради жертвоприношения, был вознаграждён, Каин решил, что убийство дозволяется Богом. Каин, по словам Альбо, нашёл удобное истолкование всему случившемуся. Альбо призывает нас не следовать его примеру.
По словам рабби Джеймса М. Лебо, сопредседателя Комиссии по делам молодёжи при Объединённой Синагоге Америки, «...и Маймонид, и Наманид (1194-1270) одобряли вегетарианство, но считали, что люди могут есть мясо в том случае, если практикуют гуманные способы забоя скота» 5.
Писатель Ричард Шварц призывает евреев не слишком верить в «гуманное» убийство. Шварц говорит:
Конечно, shechita (принятая в Израиле техника забоя скота) — наиболее гуманный способ умерщвления животных. Но может ли сознательный иудей заботиться лишь о последних секундах жизни животного и забывать о месяцах или даже годах ужасающе жестокого обращения? Может ли религия, которая требует, чтобы вола и осла не запрягали вместе (Втор. 22:10), чтобы волу «не преграждали рот» во время молотьбы в полях (Втор. 25:4), и чтобы животные могли пастись в поле и наслаждаться жизнью по субботам (Раши, комментарий к Исх. 23:2), закрывать глаза на повсеместные нарушения tsaar ba-ak chayim, запрета причинять боль живым существам? 6
Мысль Шварца хорошо мотивирована, особенно в свете нынешних фермерских технологий, при которых животные переносят нестерпимые страдания задолго до смерти. Английское Королевское Общество предотвращения жестокости к животным (RSPCA) по этому поводу говорит следующее:
...Иудейское и мусульманское сообщества не признают закона, согласно которому перед смертью животные должны быть оглушены... Поскольку ни евреи, ни мусульмане не едят свинины, религиозные убийства ограничиваются крупным рогатым скотом, овцами, козами и птицей. В случае со скотом... животное помещается в специальную клетку, известную под названием «вайнбергский загон». Это — металлическая клеть, в которой находится корова или бычок, и которая постепенно переворачивается до тех пор, пока животное не окажется висящим вниз головой. Тогда ему вытягивают шею и перерезают горло. Овец и коз укладывают на спину в металлическую люльку и затем режут. Кур придерживают рукой, пригибают им голову к земле и перерезают горло» 7.
С тем же состраданием и достоверностью Королевское Общество заключает:
Очень часто с того момента, когда животному перерезают горло, до того, как оно потеряет сознание, проходит от семнадцати секунд до шести минут. Очевидно, это время представляется обезумевшему от боли и ужаса существу очень долгим. Причина такого длительного промежутка между перерезанием горла и потерей сознания, возможно, состоит в том, что кровь продолжает поступать в мозг через нерассечённую позвоночную артерию и/или в том, что мяснику не удаётся разом перерубить обе сонные артерии, снабжающие мозг кровью. Поэтому, даже когда глотка перерезана, животное не избавляется от боли и часто может понимать, что с ним происходит8.
«Гуманного убийства» не бывает. А для того, чтобы есть мясо животных, их нужно сначала убивать.
Тем не менее, рабби Шнеур Залман из Лиади (1748—1812), мистик, основавший секту любавичей, придерживался особых взглядов на мясоедение, увы, пытаясь возвести его в ранг божественного принципа. Он учил, что весь мир существует для приумножения славы Божией. Если богобоязненный человек, говорил рабби, ест мясо или пьёт вино, чтобы набраться сил для служения Господу, то мясо, которое он ест, возносится ко Всевышнему как жертва. Другими словами, если корова, к примеру, прожила долгую жизнь и умерла естественной смертью, то она осталась всего лишь коровой. Но если она была убита и съедена «верующим человеком», тогда она становится высшим, чем просто корова.
Отдав жизнь для того, чтобы послужить пищей такому человеку, корова возвышается до служения Господу. С этой точки зрения, убийство и поедание не причиняют животным вреда, а, напротив, превращают их жизнь в высший удел, в жертвенный дар. Конечно, в этом есть своя логика, но каждый иудей сам должен решить, желает ли Господь такой жертвы, или же той, которая не требует убийства живых существ.
Возможно, строки из Библии помогут сделать выбор: «Я милости хочу, а не жертвы» (Ос. 6:6). Или ещё: «И когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови» (Ис. 1:15).