Язык интерпретации откровения

Сказанное о критических явлениях «языка откровения» во многом справедливо и для языка интерпретации откровения.

К этой языковой области уже в полной мере подходит «схематизация» Р. Отто:

«Как только религия выходит за рамки личного религиозного опыта, она сталкивается с человеческим разумом. В результате появляется язык. Религиозный опыт начинает «схематизироваться» в терминах понятий, идей и верований» [10, с. 69].

Схематизация, моделирование в терминах и понятиях – это уже область методологии знания; схематизируя, мы неизбежно переводим экзистенциальное в когнитивный план, осознавая его. Для методологии этой области также важнейшей проблемой является проблема буквального понимания и «оборотности» символа: «Исходное переживание нуминозного схематизируется. /…/ Язык, служащий для описания этого переживания, тоже выходит за рамки любых буквальных значений, хотя и основан на них» [10, с. 85].

«Религиозный опыт, осуществляясь в эмпирическом мире чувственного опыта, одновременно выходит за его рамки. Соответственно, язык, которым это описывают, тоже должен самотрансцендировать, указывая на нечто, выходящее за его пределы» [10, с. 99].

Главным отличием от «языка откровения» является то, что «язык интерпретаций» пользуется религиозными рациональными словами-символами, а не вещными символами.

«Без рационального ни в малейшей мере нельзя сообщить свои верования другим» [10, с. 82-83].

«Набор слов, которыми люди пытаются описать «священное» является только его «схемой», а процесс нахождения слов, с помощью которых раскрываются смыслы «священного» - «схематизацией». Язык религии является именно такой схемой, а само «священное» - априорной категорией; его нельзя полностью описать, используя другие термины» [10, с. 49].

Среди элементов и явлений языка интерпретации откровения назовём:

1. Метафоричность и религиозный символизм языка интерпретации откровения.

2. Модели и классификаторы по И.Т. Рэмси (1957) – как способ выхода за рамки буквального понимания, свойственного дескриптивному языку [10, с. 85-86].

3. Перформативные религиозные высказывания типа «Я крещу тебя…», «Помолимся…» Их цель – «не отразить реальность, а создать её» [10, с. 93]. Здесь язык, определёнными символическими кодами-матрицами запускает энергийно-экстатическую связь человека с Иным миром.

4. Моделирование хронотопа в религиозном (мифологическом) знании: модели мира в ритуалах перехода (взаимодействие миров, представления о сакральной географии миров)

5. Понимание ограниченности знаний и модели мира, созданных человеком.

6. Стадии развития моделей интерпретации религиозного опыта:

- Общая для религиозного, магического и мифологического сознания идея возможности связи человека с нуминозной реальностью.

- Визуализация Иного через принцип подобия – как условие возможного диалога. Таким образом утверждается значимость человеческой природы, личной активности человека в диалоге с нуминозной стороной.

- Визуализация Иного через моделирование в системе нумерологических знаний, сакральной географии и пр.

- Визуализация Иного посредством моделей, создаваемых в нуминозном опыте типа путешествий шаманов, включая их контакты и диалоги с божествами и духами.

- Магия как активное экспериментирование и личностно-деятельная позиция верующего человека.

- Формирование моделей оптимальных по эффективности сводов духовных законов (предписаний, заповедей). В их буквальном ритуальном исполнении – эффективность обращающегося к богам.

- Развитие идеи доброго божества-охранителя: от магического амулета, спасающего от частной напасти, до Абсолютного Единого Бога-Спасителя.

- Развитие модели Завета человека с Богом.

- Рефлексия над содержанием собственной веры как стадия развития.

- Развитие экзистенциальной модели открытого закона («закон в духе»)

- Критическое рассмотрение, фальсификация и смена моделей: соотнесение различных систем верований, поиск истины как понимание выбора пути спасения.