КРИТИЧЕСКИЙ ПЕРЕСМОТР УСМАНОМ КОМПИЛЯЦИИ ЗАЙДА

Приказ уничтожить все остальные копии

Кодекс Зайда ибн Сабита, несомненно, имел огромную важность. Его сохранность в качестве основной версии при правлении халифов Абу Бакра и затем Умара свидетельствует о его ключевой значимости в период первоначальной кодификации Корана. Однако очевидно, что эта версия никогда не объявлялась официальной для всего мусульманского мира.

Помимо Зайда еще достаточно много других курра помнили содержание Корана. Мусульманское предание гласит, что к тому времени, когда спустя двенадцать лет после кончины пророка Усман стал халифом, во многих провинциях страны были в ходу различные копии Корана, составленные другими известными соратниками пророка, в частности Абдаллахом ибн Масудом и Убаййей ибн Каабом. Вначале на эти версии официальная власть внимания не обращала, поскольку кодекс Зайда еще не был сочтен официальной копией Корана, да никто и не сомневался в познаниях этих людей. Их версии упоминались наряду с версиями двух других знатоков, которых сам Мухаммад при жизни называл главными авторитетами в вопросах Корана:

Масрук рассказывал: «Абдаллах бин Масуд упоминался перед Абдаллахом бин Амром, который говорил: „Это человек, которого я люблю, поскольку я слышал, как посланник (да пребудет он с миром) говорил: ‘Учитесь чтению Корана от четверых (человек): от Абдаллаха бин Масуда, — он начал с него, — от Салима, освобожденного раба Абу Хузайфы, от Муада бин Джабала и Убаййи бин Кааба’“».

(Ас-Сахих ал-Бухари, том 5, с. 96)

Тот факт, что Мухаммад начал перечисление с Абдаллаха б. Масуда, говорит о том, что среди своих сподвижников пророк считал его одним из главных знатоков Корана. Фактически рукописи этого человека, да и других известных чтецов, были самыми знаменитыми в развивающемся мусульманском мире, в то время как кодекс Зайда прозябал в полной безвестности. Он находился в личном пользовании Хафсы, одной из вдов пророка, и о нем просто забыли (Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 478).

Спустя семь лет после того как Усман стал халифом, он столкнулся с кризисом, угрожающим разрушить религиозное единство мусульман. Кроме халифа в исламе были другие неофициальные лидеры — высокочтимые соратники Мухаммада. Им по праву принадлежали уникальные знания в области Корана и слава, которую снискали их версии Священной Книги. Сложившиеся обстоятельства позволили Усману сильно пошатнуть их авторитет. Халиф приказал уничтожить их версии Корана и привести текст Книги к некоему стандарту, которым должно будет пользоваться все мусульманское сообщество. Это случилось в тот момент, когда мусульманский командир Хузайфа ибн ал-Йаман, возглавлявший экспедицию мусульман из Сирии и Ирака, обнаружил, что люди там ведут друг с другом оживленные споры по поводу чтения Корана. Кодекс Абдаллаха б. Масуда являлся наиболее авторитетным текстом для мусульман Куфы, а кодекс Убаййи б. Кааба имел влияние в Дамаске. Хузайфа немедленно доложил об этом Усману. О том, что произошло дальше, изложено в приведенном ниже отрывке:

Хузайфа испугался их (людей Шама и Ирака) различного чтения Корана, и он сказал Усману: «О глава правоверных! Спаси этих людей, пока они не разошлись во мнениях по поводу Книги (Корана), как это случилось с христианами и иудеями». Усман отправил послание Хафсе, в котором говорилось: «Пришли нам рукопись Корана, дабы мы могли составить текст в совершенные копии и возвратить рукопись тебе». Хафса послал ее Усману. Усман приказал Зайду ибн Сабиту, Абдаллаху бин аз-Зубайру, Саиду бин ал-Асу и Абдур-Рахману бин Харису бин Хишаму переписать рукопись и сделать совершенные копии. Усман сказал трем курайшитам: «Если вы не согласны с Зайдом бин Сабитом по какому-либо пункту Корана, напишите его на диалекте племени курайш, поскольку откровения Корана передавались на этом диалекте». Они сделали так, и когда ими было написано много копий, Усман вернул оригинал Хафсе. Усман послал в каждую мусульманскую провинцию по одной копии из тех, которые они написали, и приказал, чтобы весь остальной коранический материал, будь то фрагментарные записи или полный текст, был сожжен.

(Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 479)

Нет никаких свидетельств, что Усман считал другие копии недостоверными. Дело в том, что в мусульманском обществе началось брожение на почве возможных вариантов чтения Корана, что заставило халифа действовать решительно, поскольку он предвидел возможность раскола мусульманского мира на секты. Объединив людей одним текстом Корана, он предотвратил раскол. Приведенное ниже предание рисует полную картину сложившихся обстоятельств и объясняет, почему халиф выбрал кодекс Зайда в качестве стандартизованного текста Корана.

Али сказал Усману: «Во имя Аллаха, он (Зайд) ничего не делал в отношении рукописей (масахиф), за исключением консультации с нами, поскольку он сказал: „Каково ваше мнение по вопросу кираа (чтения)? Мне доложили, что некоторые говорят: ‘Мое чтение превосходит твое’. Это искажение истины“». Мы спросили его: «Какова твоя точка зрения (на это)?» Он ответил: «Я думаю, мы должны объединить людей единым текстом (мусхаф вахид), и в дальнейшем больше не будет между ними разделения или несогласия». Мы воскликнули: «Какая замечательная идея!» Кто-то из собравшихся там спросил: «У кого самый чистый (арабский) язык среди людей и чье чтение (самое лучшее)?» Они сказали, что самый чистый (арабский) язык среди всех был у Саида ибн ал-Аса, а (самым лучшим) чтецом среди всех был Зайд ибн Сабит. Он (Усман) сказал: «Пусть один пишет, а другой диктует». Они выполнили свою задачу, и он объединил людей (единым) текстом.

(Ибн Аби Дауд, Китаб ал-Масахиф, с. 22)

В этом отрывке дважды делается акцент на идее движения мусульман к согласию, которое должно воцариться благодаря единому тексту Корана. Прежде если какой-то лидер, вовлеченный в процесс составления Корана, предполагал, что некие компиляции недостоверны или что компиляция Зайда не была совершенным до последней буквы собранием Корана, он мог просто приказать своим переписчикам переписать его. Решение избрать Зайда и Саида в качестве составителей и переписчиков благодаря их искусству в чтении Корана и знанию арабского языка показывает, что цель, стоявшая перед Усманом, заключалась в максимальном, насколько это возможно, приближении к «оригиналу».

Вполне закономерно возникает вопрос, почему халифы обратились именно к тексту Зайда и почему сделанные с него копии были разосланы в качестве официальных копий Корана в каждую провинцию, тогда как все остальные копии, находящиеся в обращении, подлежали уничтожению? Одна из причин уже называлась — это восстановление подорванной в мусульманских провинциях власти Усмана. Текст Зайда, находившийся под официальной опекой в Медине, был идеальным способом осуществить это начинание. Кроме того, он не использовался общиной, что сразу сводило на нет какие бы то ни было разногласия по поводу его содержания. Стандартизация мединского текста в зале заседаний правительства халифата позволяла халифу подавлять растущую популярность других чтецов в тех провинциях, где сам он был не в чести. Членов своей семьи, потомков Омейи, активного борца против Мухаммада до завоевания Мекки, он поставил в более выгодную, главенствующую позицию по отношению к другим лидерам. Следовательно, выбор пал на текст Зайда не потому, что он был лучшим или более достоверным, нежели другие, а просто потому, что он как нельзя лучше отвечал главной цели Усмана, преследуемой им при стандартизации текста Корана.

Тот факт, что ни один из неканонизированных текстов не был сохранен, показывает, что они не находились в полном согласии друг с другом. Видимо, применение таких решительных мер было вызвано опасными разногласиями содержательного порядка между различными версиями Корана. Об этом свидетельствует приказ предать все тексты, за исключением одного, огню. И чего-то подобного, надо думать, ожидали, поскольку Коран не был скомплектован в единую Книгу ни при жизни, ни в первые годы после смерти Мухаммада. В то время части Книги были рассеяны среди огромного количества последователей ислама и в основном находились у них в памяти. Более ненадежного источника хранения информации невозможно себе и представить.

Зайд пересматривает собранный Коран

Мусульмане часто заявляют, что все, чего хотел достичь Усман, — это отменить многочисленные чтения Корана на разных диалектах. Задача заключалась, говорят они, исключительно в устранении различий в произношении. Выбранная линия аргументации приводит к возникновению гипотезы, которая заключается в том, что Коран в его письменной форме божественным образом сохранился неизменным, а следовательно, является совершенным текстом. Однако в текстах ранних собраний Корана отсутствовали буквы для гласных звуков, что, в свою очередь, вообще не могло диктовать никакого произношения. Усман мог приказать сжечь все остальные копии только в случае серьезных разногласий в самом тексте. Ниже будут приведены достаточные доказательства того, что в действительности так оно и было.

В самом деле, вскоре после вступления в силу постановления Усмана он задался вопросом, какие основания для недовольства им были у мусульман, если у них существовало такое противодействие любому недовольству, как единый текст Корана. Одним из пунктов обвинения в адрес Усмана являлось то, что он «уничтожил Книгу Аллаха» (Ибн Аби Дауд, Китаб ал-Масахиф, с. 36). Мусульмане не просто обвиняли его в уничтожении масахифов (свитков), но в сожжении китабуллахи, самого Корана! Хотя действия Усмана способствовали стандартизации официального текста, некоторые мусульмане полагали, что он уничтожил подлинную рукопись Корана, составленную некоторыми ближайшими соратниками Мухаммада.

Существуют доказательства, что кодекс Зайда в то время не считался непогрешимой копией Корана. Усман приказал не только сделать копии с текста Зайда, но также попутно подвергнуть пересмотру сам текст. Назначив четырех редакторов, уже упоминавшихся выше, он выбрал трех других, так как они происходили из мекканского племени курайш, тогда как Зайд был родом из мединского племени ансар. Халиф сказал, что если они будут не согласны по какому-либо вопросу, касающемуся языка Корана, им следует считать недействительными записи Зайда и позволяется делать записи на курайшитском диалекте, поскольку изначально откровения Корана передавались Мухаммаду именно на нем (Ас-Сахих ал-Бухари, том 4, с. 466).

Уже после того как были сделаны копии стандартизованного Корана, Зайд неожиданно вспомнил еще один отрывок текста, пропущенный в Коране:

Зайд сказал: «Я пропустил стих в Ал-Ахзабе (сура 33), когда мы переписывали мусхаф. Я слышал, как посланник Аллаха (да пребудет он с миром) читал его. Мы искали его и нашли у Хузаймы ибн Сабита ал-Ансари: „Среди верующих есть люди, которые преданны договору с Аллахом“ (сура 33:23). Поэтому мы вставили его в суру».

(Ас-Суйути, Ал-Иткан, с. 138)

Такую же запись об этом упущении можно найти и у ал-Бухари (том 6, с. 479). Данный факт указывает на то, что хотя оригинал Зайда и претендовал на полный кодекс, он не являлся таковым. Довольно интересно, особенно в свете приведенных доказательств, слышать, что мусульмане не только объявляют Коран, находящийся сегодня в их руках, точной, совершенной копией «оригинала», но и убеждены в божественном происхождении Книги. Однако факты говорят об обратном. Не Аллах систематизировал текст в его теперешнюю форму, а молодой человек по имени Зайд, причем благодаря своим выдающимся способностям. И не Мухаммад систематизировал текст для мусульманской уммы, а Усман, и сделано это было только после полного пересмотра одного кодекса за счет всех остальных. Коран, которым сегодня пользуются мусульмане, является пересмотренным изданием первоначальной компиляции Зайда.

Справедливости ради надо сказать, что не одно десятилетие после составления Корана возникали споры относительно его подлинности. Хорошим примером служит разночтение в суре 2:238, которое в Коране, стандартизованном Усманом, читается так: «Свои молитвы строго соблюдайте, особо (чтите) Среднюю Молитву (ас-салатул-вуста) и благоговейно стойте перед Господом (в молитве)». Разночтение видно из этого фрагмента хадиса:

Айша приказала мне переписать Священный Коран и попросила дать ей знать, когда я дойду до стиха Хафизу ала-с-салавати вассалатил-вуста ва куму лиллахи канитина (2:238). Когда я добрался до этого стиха, я сообщил ей об этом, и она приказала: «Напиши его так: Хафизу ала-с-салавати вассалатил-вуста ва салатил-асри ва куму лиллахи канитина». Она добавила, что слышала его именно в таком виде от посланника Аллаха (да пребудет он с миром).

(Ал-Муватта Малика, с. 64)

Айша была выдающейся женщиной ислама. Будучи одной из вдов пророка, она вряд ли стала бы давать такие рекомендации не задумываясь. Она приказала переписчику добавить слова ва салатил-аср, означающие «и послеобеденную молитву», сказанные самим Мухаммадом, что является прямым источником их подлинности в этом чтении. На той же странице Ал-Муватты Малика есть подобное этому предание, в котором Хафса, еще одна вдова Мухаммада, приказала своему переписчику Амру ибн Рафи сделать в своем кодексе точно такое же дополнение. Известно, что кроме кодекса Зайда, который находился в ее распоряжении, у нее был собственный кодекс. Ибн Аби Дауд обращается к нему как к отдельной рукописи, озаглавленной Мусхаф Хафса зауидж ан-Наби («Кодекс Хафсы, жены посланника»). Он специально записал то же происшествие как разночтение в ее кодексе:

В кодексе Хафсы, жены посланника (да пребудет он с миром), написано: «Следите за своими молитвами, особенно за полуденной и послеобеденной».

(Ибн Аби Дауд, Китаб ал-Масахиф, с. 87)

Здесь же, на той же странице, Ибн Аби Дауд утверждает, что данный вариант чтения был найден в рукописях Убаййи ибн Кааба, Умм Саламы и Ибн Аббаса. Некоторые толкователи признавали, что добавление — особенно следить за полуденной и послеобеденной молитвами — действительно имело место, в то время как другие считали, что это просто уточнение к самому тексту и что салатул-вуста фактически то же самое, что и салатул-аср, как утверждает приведенное ниже предание:

Абу Убайд сказал в своей книге Фадаил ал-Куран («Совершенное из Корана»), что цель различного чтения (ал-кираа аш-шатта) — объяснить стандартизованное чтение (ал-кираа ал-машхура), а также проиллюстрировать его значение, как в (различном) чтении Айшы и Хафсы, вассалатил-вуста ва салатил-аср.

(Ас-Суйути, Ал-Иткан, с. 193)

Именно по причине разночтений кодекс Хафсы был уничтожен, когда спустя некоторое время после смерти Усмана Марван ибн ал-Хакам стал правителем Медины. Пока Хафса была жива, она наотрез отказывалась отдать свой кодекс, несмотря на огромное желание Марвана стереть его с лица земли (Ибн Аби Дауд, Китаб ал-Масахиф, с. 24), и только после ее кончины он заполучил эту рукопись и приказал уничтожить ее, в страхе, что если она станет широко известна, то вновь возникнут разночтения, с которыми боролся Усман.

Сегодня мусульманский мир смело исповедует единый текст Корана именно в том виде, который он приобрел при Усмане и в связи с которым халифа обвиняли, говоря, что Коран существовал во многих книгах, а он подверг сомнению все, кроме одной. Слишком высокая цена была заплачена за получение единого стандартизованного текста Корана.

К началу страницы