ФИЛЬМ МАТРИЦА КАК ПОВОД ДЛЯ РАЗГОВОРА О РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ

Кино: перезагрузка богословием

 

ФИЛЬМ "МАТРИЦА" КАК ПОВОД ДЛЯ РАЗГОВОРА О РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ.

ФИЛЬМ О “ТИТАНИКЕ”: ВЗГЛЯД БОГОСЛОВА

ДАНИЛА БАГРОВ – ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ?

ФИЛЬМ "ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ ХРИСТА" ПОКАЗАН. КАКИЕ УРОКИ? КУЛЬТУРА КАК ЖЕМЧУЖИНА ЦЕРКОВЬ И ТЕАТР

ФИЛЬМ О “ТИТАНИКЕ”: ВЗГЛЯД БОГОСЛОВА

В наши дни очень трудно обратить необразованного человека, потому что ему все нипочем. Популярная наука, правила его узкого круга, политические… Льюис К. С. Христианство и культура  

Отец Андрей, как Вы от­носитесь к театру? Вообще, входит ли театр в сферу ва­ших интересов?

И в Церковь я пришел, по-своему бунтуя против театра. Понимаете, од­нажды в человеке просыпается жажда подлинности. Ему становится душно в мире… Был такой замеча­тельный право­славный пропо­ведник архи­епископ Иоанн…  

Можно понять Ваши слова как утверждение, что человеку во-церковленному искусство, театр, в частности, оказывается ненуж­ным?

 

В искусст­ве с помощью изображения, знака пытаются про­рваться к невыразимому, через слова — к неизреченному. Вы не могли бы определить сущностное отличие попыток прорыва к тай­не, предпринимаемых в сфере куль­туры и религии?

— В Ваших словах это отличие было выражено тем, что с такой на­стойчивостью было повторено слово «прорваться». Все же, христианин не прорывается к Богу. Он выступает вос­приемником. Существует радикальное различие храмовой архитектуры Вос­тока и Запада. Готические храмы дей­ствительно - «взметнувшиеся ввысь», убегающие с земли. Совсем иное гро­мадный византийский купол, спускаю­щийся на землю, сживающийся с ней. Неслучайно готика возникает после раскола Церкви. Неслучайно Герцен ехидно и, я думаю, небезоснователь­но заметил: «Готические храмы взмет­нулись ввысь, и своими шпилями, ли­шенными крестов, они словно колют небо, как бы мстя ему за пустоту своих алтарей». После раскола с православ­ным Востоком на Западе рождается то, что Шпенглер позднее назовет «фаустовским духом». Дух мятежности и беспо­койства. Православие пришлось впо­ру нашему народу, создало ощущение найденности, обретенности. В право­славной традиции Бог выходит на по­иски человека. Зов Бога: «Адам, где ты?» — проходит через всю Биб­лию. Мы — найденышы. Аскетика, человеческое молитвенное делание, пост не есть нечто са­модостаточное — это лишь сред­ства для раскрытия себя перед Богом, входящим в нашу жизнь. А Он уже принесет свои дары.

 

А культура делает из­лишний акцент на усилии са­мого человека?

— Да, фаустовская, европей­ская культура.

 

А как, в таком случае, Вы оцениваете сегодняшние анти­западные настроения?

 

Сегодня есть повод обсуждать противостояние Церкви и театра?

Кроме того, вполне понятен гнев древних пропо­ведников на какую-нибудь женщину, ко­торая причащалась Христовой Крови, а потом шла в театр и… И я бы хотел, что­бы инерционность, консер­вативность театра, которая когда-то… Театр – это не Церковь. Но именно потому, что мы разные, мы можем быть в диалоге и сотрудничестве.

То есть сам факт актерской игры сегодняшней Церковью не воспринимается как грех?

Путь христианского подвига противоположный: собирание себя в «целомудрие». Это не просто образ сексу­ального поведения. Целомудрие – это «цельность… Самое лучшее определение целомудрия дал псково-печерский современный подвижник…  

Возможно ли целомудрие в наше время?

Целомудрие – это постоянный и радостный опыт Православной Церкви (по крайней людей, составляющей лучшую часть Церкви). Проблема состоит в том, что…  

Я не совсем пони­маю, как это возможно. Мне кажется, это искус­ственное усечение чело­веческой сложности.

— Это означает, что надо быть самим собой, жить из себя. Не играть социальную poль, но действовать и говорить из той глуби­ны, которая в тебе есть. То, чему учит христианство - это восхождение на тот уровень, где игра исчезает.

 

Мне не доводилось встре­чать человека не играющего. Со­мневаюсь, что такой феномен во­обще возможен.

Цер­ковь не запрещает работы актера, а лишь замечает, что его занятие стоит в ряду духовно опасных. Духовно опасных профессий много. Одна из них –… Рискует и богослов («зачем ты говоришь о Боге, вместо того, чтобы говорить к… Актер рискует? – Значит, тем более он нуждается в помощи Цер­ковных Таинств, в молитве о нем и в молитве своей. Но…

В процессе православного об­ряда бывает ряд моментов, когда священник становится Христом. Определите, пожалуйста, в чем принципиальное различие между актером, играющим Христа, и свя­щенником, повторяющим во время, например. Таинства Евжаристии жесты и слова Христа.

— Во-первых, священник это дела­ет не по собственной воле, поскольку богослужение в Церкви для него послушание. Во-вторых, священник себя не ощущает играющим Христа, он очень четко понимает, что он не Христос.

 

Театр, видимо, неспособен забыть о своем происхождении из культа, и сегодня некоторые ре­жиссеры пытаются воссоздать на сцене подобие обряда, стремятся добиться особого актерского бесстрастия, в каком-то смысле схо­жего с бесстрастием священника во время обрядового действа, ос­вободить актера от личностного начала, создать пространство, в котором актеры, уходя от сюже­та, характера, слова, дают шанс проявиться сверхреальной сущно­сти.

— Мне пока кажется это очень ис­кусственным.

 

То есть в театре принципиально невозможно пробиться к тому, что происходит в Церкви во время обряда ?

  - Каково Ваше отношение к экранизациям литературных произведений? - В литературных произведениях серьезных авторов, для того чтобы их понять, надо «жить» долго, может быть, несколько…

А можно ли на сцене ставить библейские сюжеты?

 

Отец Андрей, с нашумевшим «Последним искушением Христа» всё понятно: Патриарх выступил по телевидению и призвал паству этот фильм не смотреть. Но ведь Его Святейшество не может уделять внимание каждой новой картине. Вот выйдет фильм, аналогичный «Последнему искушению». Патриарх осудить его не успеет, а я – уже посмотрю. Я совершу грех?

- Многое зависит не от Вас, а от того, кто создавал фильм. То, что является грехом с точки зрения Православия, может не являться грехом с точки зрения той культуры, в которой фильм создавался. Память об этом важна для того, чтобы отличить - где сознательное богоборчество, а где – чей-то искренний поиск или чья-то игра, ведя которые, человек считает, что действует в рамках социальных или своих религиозных приличий.

Что касается произведений второго типа, ты мы с вами прекрасно знаем: святые отцы, начиная от Апостола Павла, использовали языческие тексты – и философские, и художественные – в целях православной проповеди.

Но вряд ли возможно употребить в благих намерениях сознательный антихристианский трактат… Хотя с неоплатониками, кажется, это получилось. Блаж. Августин сказал о неоплатонике Порфирии: «ученейший из философов, хотя и величайший враг христиан» (О Граде Божием. 19,22). Но при этом несомненно знакомство Отцов с трудами неоплатоников и влияние этих философов на богословие Отцов[48].

Итак, важен авторский замысел, тот «месседж», который сам автор заложил в свое произведение. Но важна и информированность зрителя: знал ли сам зритель или читатель до просмотра или прочтения, что это произведение сознательно антихристианское или греховное?

Как правило, мы подходим к новому фильму отнюдь не в состоянии собственной «информационной невинности». Мы заранее можем представить себе, о чём картина, – по рекламе, например, или по мнениям людей, которые ее уже посмотрели. Да и потом, никто нас цепями не держит в кинотеатре. И дома мы можем в любую минуту выключить телевизор. У нас нет никаких обязательств перед теми книгами и кассетами, которые мы покупаем. И нет никакой нужды до конца досматривать или долистывать их, если видишь, что это не твоё, не нравится. Вкус источника можно понять по его капельке.

 

Я читал вашу полемику с разными публицистами. Вы осуждаете своих оппонентов за то, что плохо ознакомились с вашими работами. А к произведениям искусства призываете относиться именно так – по первому впечатлению. Если оно подсказывает мне: «Фильм – антихристианский» – ни в коем случае не нужно его смотреть, чтобы проверить, верно ли это впечатление?

- Именно так. А даже если я ошибся – что, я много потеряю разве? Сегодня так много этих так называемых произведений искусства, что жизни не хватит на знакомство с ними. Если их все изучать – жить то когда?

Другое дело – если меня спросят, что Церковь думает о конкретном фильме. Здесь, конечно, надо будет повнимательней присмотреться и найти аргументы. Потребуется серьёзное погружение в материал, чтобы твои слова не показались дикими и странными для того, кто уже влюбился в это явление культуры.

 

Вы писали про «Терминатора-II». Казалось бы, такой жестокий фильм, столько крови… А вы говорите, что после просмотра детьми финальной сцены, где Терминатор уничтожает себя во имя мира, вам будет гораздо проще разъяснить им, что значит жертвенность, которой учит Евангелие. Чего же будет больше: пагубы от садистских сцен «Терминатора-II» (когда буквально ножи в глаза втыкают) или пользы от его заключительного эпизода?

- Вопрос в том, с кем дети будут этот фильм смотреть. Если со мной – пользу получат, если без меня – нет. И я говорю о нецерковных детях. Речь не идёт о том, что я приду в воскресную школу и поставлю «Терминатора» – вместо того, чтобы говорить о житии преподобного Сергия Радонежского.

 

Тем не менее своих крестников Вы повели на тот же «Титаник». И сказали: мол, таким должен быть настоящий мужчина – умереть, но спасти любимую женщину.

- Ну, здесь этическая составляющая гораздо яснее прописана, чем в «Терминаторе». Интересный фильм с правильной моралью, вот и всё.

 

Вы говорили, «Титаник» хорош тем, что в нём есть чёткая грань добра и зла. Но ведь во всех – позволю себе эпитет – тупых американских боевиках тоже присутствует эта грань. Такие фильмы учат защищать слабых, стоять за правду и справедливость. Что же, они несут положительный заряд?

- Могут нести – если окажется рядом человек, который сумеет указать именно на это. Ведь дети оценивают фильмы не по наличию в них правильной морали. Дискуссии, которые возникают в подростковой среде после просмотра кинокартины, – они совсем на другие темы.

 

Точно. По себе помню: мы с друзьями обсуждали, из каких пистолетов и автоматов стреляют герои «Терминатора».

- Вот именно, а отнюдь не жертвенную этику и так далее. Я говорю не о том, что православным людям эта культура рекомендуется. А о том, что миссионер должен уметь использовать любой подручный материал, чтобы заговорить о том, ради чего он пришёл к людям.

 

А вообще – Ваша точка зрения на современное кино.

 

Почему?

- Во-первых, культ богатства. Во-вторых, богатство без работы. Вы знаете, у студентов есть такая примета – перед экзаменом зачётку выставить в форточку и сказать: «Ловись, халява!» По всем каналам идет реклама халявы. И это более чем странно: ибо идеологи «реформ» твердят, что русскому народу не хватает «протестантской деловой и трудовой этики», но при этом делают все, чтобы с помощью телевидения трудовую этику разрушить.

 

А если о хорошем? Можете что-то выделить из последних фильмов?

- Мне понравился «Адвокат дьявола».

 

Это же явно фильм ужасов.

- Видите ли, в этой картине меня потрясла последняя сцена.

 

Вспоминается начало нашего разговора. Когда я включил «Адвокат дьявола» и увидел сцену в лучших традициях голливудских «ужастиков» – тут же выключил, потому что мой внутренний голос, моя христианская совесть, как мне показалось, дала понять: «Тебе это смотреть не надо, это вредно, выключи». А теперь я думаю: если отец Андрей хвалит – зря выключил, надо было досмотреть до финала.

- Во-первых, я еще до просмотра слышал добрые отзывы об этом фильме. Во-вторых, фильм о продаже души дьяволу – и чтоб был без «ужасов»? Вот именно в этом случае он и стал бы рекламой сатанизма…

Но если Вы все же решили не смотреть этот фильм до конца, то я поясню, в чем дивность последней сцены. По сюжету сатана вроде бы загнан назад в преисподнюю, и адвокат, который смог одолеть искушение, радуется своей победе. А затем, спустя несколько месяцев после этой решающей битвы, знакомый журналист окликает его: «Слушай, меня интересует твой опыт работы в Нью-Йорке, и вообще – ты такой молодец! Дашь интервью?» – «Нет». – «Я тебе обещаю: это будет гвоздь номера, твоё лицо будет на обложке». После секундного раздумья адвокат соглашается: «Хорошо, позвони мне». Оператор показывает лицо журналиста: оно преображается, и мы видим сатану, с довольным видом произносящего: «Поистине, тщеславие – моё самое любимое оружие». Ну, прям хоть в «Добротолюбие» включай!

 

Вот. Конкретный случай: наслушавшись «внутреннего голоса», я отринул хороший фильм. А вы призываете не смотреть, не читать, если совесть подсказывает: «Не надо».

- Конечно, призываю. Зачем идти против совести? Не понравилось с самого начала – плюнул и пошёл дальше. Христианин, который не посмотрит даже этот фильм, честное слово, нимало не обеднеет. Да и посмотрев – не обогатится (ибо в лучшем случае найдет подтверждение тому, что и так уже знал).

Но всё же. Я посмотрю «Титаник», у меня будет буря впечатлений и я вечером не смогу совершить молитву перед сном – так меня потрясёт кино. Это характеризует фильм с плохой, с греховной стороны?

- Может это скорее характеризует Вас, нежели фильм? Неужели не понятно, что если на воротах монастыря висит объявление «не входите в майках без рукавов и в коротких юбках! Не смущайте братию!» – то это характеризует именно братию, ее небоеготовность и какую-то совсем немонашескую подвижность ко греху?!

 

- А еще, говорят, вы даже о «Калигуле» хорошо отзывались…

- На этот фильм я крестников точно не поведу. И вообще никому смотреть его не буду советовать. Но если уж этот фильм попадет в ваш кругозор, то можно и в этом произведении найти повод для разговора о христианстве. Сегодня так много говорят о поэтичности и естественности язычества, противопоставляя его «гуманность» мрачному чернорясному монашескому христианству… И становится непонятно – от чего же именно отшатнулась совесть первохристианских мучеников. Христианство отвергло не Платона и не Аристотеля, а то, что изображено в «Калигуле». Так что ругать «Калигулу» все равно что ругать окно, через которое видно помойку. Я же считаю, что окно не виновато: мерзость на помойке, а не на стекле. Фильм не мерзок, он просто натуралистичен. Но такова была натура погибавшего языческого Рима и мира… Сомневающийся человек при знакомстве с этим фильмом поймет оправданность тех «нет», которые сказала Церковь.

 

До какой степени можно увлекаться искусством, чтобы это увлечение не стало чрезмерным?

- Наверное, до тех пор, пока человек сам не становится персонажем. Смотри на чужую игру, но не играй сам.

 

Красиво, но поконкретней.

- Не смогу. Пожалуй, это очень субъективно: человек должен сам почувствовать грань. Либо он её чувствует, либо нет.

 

Как Вы оцениваете сегод­няшние взаимоотношения интел­лигенции и Церкви?

И тут кстати вспомнить, что в Византии «театром» называлось место дискуссий интеллектуалов. Спектакли, представляемые в таком театре – это были… [1] Уже и не анекдот: «В штате Орегон телевизор 20-летнего студента Криса ван… [2] «Представь, что люди находятся как бы в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий…