Где крылатые речи? — В воздухе. Где цвет моей юности? — Погиб. Где слава? — Сокрылась в неизвестности. Где крепость хорошо сложенных членов? — Сокрушена болезнью. Где имение и богатство? — Иное взял Бог, а другое зависть передала в хищные руки злодеев.
А родители и священная двоица единокровных сошли в могилу. Оставалась у меня одна родина; но и оттуда изгнал злобный демон, воздвигнув против меня черные волны. Теперь я одинокий странник, скитаюсь на чужой стороне, влача скорбную жизнь и дряхлую старость; не имею у себя ни престола, ни града, ни чад, хотя обременен заботами о чадах, и непрестанно скитаясь, день за днем провожу на ногах.
Где сброшу с себя это тело? Где встречу свой конец? Какая земля, какая страннолюбивая могила укроет меня в себе? Кто положит перст на мои померкающие очи? Благочестивый ли и друг Христов, или один из зловерных? — Конечно, все это носит ветер, и одного малодушного может озабочивать мысль: гробу ли предадут мою плоть — это бездыханное бремя, или останется она непогребенною в добычу хищным зверям, или бесстыдным псам, или птицам, или, если угодно Тебе, обращена будет в пепел, развеяна по воздуху, или без гроба брошена на высоких утесах, или сгниет даже в реках и под шумящими дождями. Ибо не останусь я один в безызвестности, не останется мой один прах несовокупимым, как должно; хотя для многих лучше было бы, чтобы прах их не совокуплялся. Напротив того, последний день, по Божию мановению, соберет всех вместе от концов земли, хотя бы кто обращен был в пепел и лишился членов в болезни.
Одно извлекает у меня слезы и приводит в страх, — это и вознаграждение за все заботы!
Христе Царю! Ты — мое отечество, моя крепость, мое блаженство, мое все! О, если бы в Тебе обрести мне успокоение жизни и вознаграждение за все заботы!