Не человек для субботы, а суббота для человека

 

Четыре Евангелия — это четыре рассказа об Иисусе Христе и четыре изложения его проповедей и притч. Евангелия варьируют события, дополняют друг друга, авторы придают описаниям индивидуальную окраску, рассказы совпадают или не совпадают, но так или иначе они создают единый и цельный образ.

Что же в этом образе необыкновенного, так выделяющего его из всей череды библейских пророков?

Прежде всего, никто из них не обладал той степенью духовной свободы, которая присуща Иисусу. Подлинная свобода начинается там, где прерывается инерция. Образ Бога — родоначальника всякой религии — это образ того, кто разрушает инерцию, выходит из подчинения старым законам, отменяет старые запреты, табу. Все новые боги были такими дерзновенными победителями, зачинателями, которые не шли по проторенной колее, а прокладывали ее сами, не слушались авторитетов, а сами были авторитетами, дерзали безраздельно доверять самим себе — без оглядки на кого бы то ни было.

Таким был и евангельский Учитель. Однако есть в Нем и что-то такое, чего в других новых богах не было. Он утверждает не только личную свою божественность, а общую всем людям способность к обожению (теозису). Называя себя «сыном человеческим», он говорит, что каждый человек может достичь божественной высоты, свободы в Боге*. Дух человеческий ставит он выше всех авторитетов, вековых установлений, законов. Он напоминает людям о том, что законы творились духом, который внутри них самих, и призывает людей к высокой творческой свободе.

Пророки обличали лицемеров, людей мертвой обрядности, остававшихся в душе жестокими и лживыми. Но ни один пророк не дерзнул пренебречь обрядом, установленным Моисеем, поставить новое вдохновенное чувство истины выше вековых предписаний. Это сделал только Иисус.

Одна из важнейших заповедей моисеевых гласила: «Чти день субботний». Первоначальный смысл заповеди — необходимость прервать череду будней, необходимость внутреннего праздника — благоговейного и углубленного отношения к жизни. Но этот смысл потускнел. Оставались незыблемыми строжайшие правила, запрещавшие в субботу заниматься какими бы то ни было делами, в том числе лечением больных. Иисус перешагнул через букву закона. Он исцелял, не считаясь с днями недели. В ответ на упрек он сказал: «Не человек для субботы, а суббота для человека». Это не значит, что Иисус отменил закон. Но он отменил буквальность закона. Он говорил, что закон пишется главным образом не в книге, а в человеческом сердце. В человеческом сердце записана потребность в благоговейной праздничности. А в субботу она чтится или в другой день — не важно. Важно, что сегодняшнее непосредственное чувство истины выше вчерашнего, воплощенного в слове, в законе. Важно, что человек церестает быть рабом созданий своего собственного ума.

Установка на внутреннее чувство, на интуицию помогла впоследствии христианству преодолеть «буквы» традиции разных народов, впитать в себя «дух» традиций не только еврейских, но также греческих, египетских, сирийских, стать великим синтезом средиземноморской культуры.