Культ и обыденная жизнь общины трудно отделимы друг от друга. Уже само существование еврейской общины, живущей одновременно по законам Торы и по законам страны изгнания, поддерживающей одновременно связь с Богом и связь с окружающими народами, воспринимается как служение, как исправление мира, возвращение к выполнению священнических функций и приближение избавления.
Стремления к интеграции с окружающими народами и к сохранению своей отделенности (вообще говоря, не противоречащие друг другу) в разных общинах могут выступать в самых разных сочетаниях (как на уровне практики, так и на уровне идеологии), и одно из них может преобладать.
Типичная восточно-европейская община имела выборное самоуправление (кагал), решения которого имели статус религиозного закона. В крупных общинах существовали также профессиональные братства, формально объединенные особо тщательным соблюдением одной из заповедей (например, братство бердических извозчиков, изучающих Мишны ).
Для нормального существования общине были необходимы миква (бассейн для ритуальных омовений), синагога и свиток Торы в ней (братства также могли иметь свои синагоги), похоронное братство, шойхет (резник-еврей, забивающий скот в соответствии с Галахой), моэль (делающий обрезание), система благотворительности и пр. Все эти специфические, обусловленные законами Торы потребности отделяли еврейскую общину от ее соседей, с которыми она поддерживала тесные экономические и другие связи.