МАГИЯ, НАУКА И РЕЛИГИЯ



 


Тробриан — трудно сказать, но тот факт, что оппозиция белой и черной, положительной и отрицательной магии существует повсю­ду, не подлежит сомнению. Таким образом, неудачу магии всегда можно объяснить ошибкой памяти, небрежностью исполнения, не­соблюдением табу, и — последнее, но не менее важное, — тем, что кто-то применил "контр-магию".

Теперь мы можем более полно определить соотношение магии и науки, в общих чертах уже обозначенное выше. Магия сродни науке в том, что она всегда имеет определенную цель, тесно связанную с человеческими инстинктами, потребностями и занятиями. Искусст­во магии направлено на достижение практических целей. Подобно другим умениям и ремеслам, она также руководствуется "теорией", системой принципов, которые диктуют то, каким образом должно быть выполнено действие, чтобы оно было эффективным. Анализи­руя магические заклинания, обряды, вещества и предметы, мы обнаружили, что имеется ряд общих принципов, которые в них вы­ражены. Как наука, так и магия развивают свой собственный метод. В магии, как и в других искусствах, человек может уничтожить то, что он сделал, или исправить нанесенный им ущерб. Действительно, в магии количественные эквиваленты черного и белого, по всей ве­роятности, должны быть намного более уравновешены, а следствия колдовства в большей степени могут быть ликвидированы анти-кол-довством, чем это возможно в любом другом практическом мастер­стве или ремесле. Одним словом, как магия, так и наука проявляют определенное сходство, и вслед за сэром Джеймсом Фрэзером мы можем вполне обоснованно назвать магию псевдонаукой.

Ложный характер этой псевдонауки отнюдь не трудно распоз­нать. Наука, даже в форме примитивных знаний дикаря, основыва­ется на обычном, универсальном опыте повседневной жизни, опыте, добытом человеком в борьбе с природой за свое существование и безопасность, основанном на наблюдении и закрепленном рассуд­ком. Магия основывается на специфическом опыте эмоциональных состояний, когда человек наблюдает не над природой, а над самим собой, когда не рассудок постигает истину, а игра эмоций с челове­ческим организмом создает иллюзию откровения. Наука основыва­ется на убеждении, что опыт, усилия и логика действенны; а магия — на вере в то, что надежда не может не сбыться, а желание не может быть обмануто. Научные учения диктуются логикой, а учение магии — ассоциацией идей под воздействием желания. Эм­пирическим фактом является то, что совокупность рациональных


знании и совокупность знании магических, каждая, включены в раз­личные традиции, в различный социальный контекст, в различные виды деятельности. И все эти отличия ясно осознаются дикарями. Одно составляет сферу мирского; другое, окруженное таинствен­ностью, предписаниями и табу, является частью сферы сакрального.

6. МАГИЯ И РЕЛИГИЯ

Как магия, так и религия зарождаются и функционируют в ситу­ациях эмоционального стресса, таких, как кризисы жизненного цикла и жизненные тупики, смерть и посвящение в племенные та­инства, несчастная любовь и неудовлетворенная ненависть. Как магия, так и религия предлагают выход из ситуаций и состояний, не имеющих никакого эмпирического разрешения, только посредст­вом ритуала и веры в сверхъестественное. Эта сфера в религии охватывает веру в призраков и духов, мифических хранителей пле­менных тайн, примитивных посланцев провидения; в магии — веру в ее первозданную силу и могущество. Как магия, так и религия основаны строго на мифологической традиции и обе существуют в атмосфере чуда, в атмосфере постоянных проявлений чудотворной силы. Обе они окружены запретами и предписаниями, которые от­граничивают сферу их влияния от мира профанного.

Что же тогда отличает магию от религии? В качестве отправного пункта мы выбрали самое отчетливое и ясное разграничение: мы определили магию как практическое искусство в сфере сакрального, состоящее из действий, которые являются только средствами дости­жения цели, ожидаемой как их следствие; религию же — как сово­купность самодостаточных актов, цель которых достигается самим их свершением. Теперь мы можем проследить это отличие более глубоко. Практическое ремесло магии имеет свою ограниченную, узко очерченную технику: заклинание, обряд и наличие исполните­ля — вот что образует ее нехитрое триединство, своего рода маги­ческую Троицу. Религия, с ее многосложными аспектами и целями, не имеет такой простой техники, и ее единство может быть обнару­жено не в форме ее действий и даже не в единообразии ее содержа­ния, а, скорее, в функции, которую она выполняет, и в ценностном смысле ее веры и ритуала. И опять же, вера в магию, сообразно своему незамысловатому практическому характеру, исключительно проста. Она всегда заключается в убеждении в способности человека



Б. Малиновский