АС: Один мой друг спрашивает, можно ли сравнить нынешнее состояние фундаментальной физики с временами перед появлением теории Коперника. Тогда уже была система Птолемея, которая позволяла предвычислять движения планет, но за ней не стояло понимания физики явлений. Можно ли сказать, что и сейчас мы ждем появления физического смысла за уравнениями?
ДГ: Чего-то мы, конечно, ждем. Наверное, Хокинг мог бы сказать, чего именно мы ждем. Но, как вы знаете, история никогда не повторяется в точности. Очень трудно сравнивать наше время с тем, что было когда-то в прошлом, поскольку мы не знаем, что представляет собой будущее.
АС: На новую фундаментальную теорию, которую вы сейчас строите, возлагается много надежд; предполагается, что она станет своего рода окончательной теорией всего. Но каковы основания думать, что новые понятия окажутся окончательными? Если сейчас мы спрашиваем, в чем природа гравитации, то почему не появится вопрос, в чем природа струн? И так далее...
ДГ: Природа! Вопросы в той форме, как вы их формулируете, крайне расплывчаты. Вопрос «в чем природа» — слишком неопределенный, почти философский. Многим из нас, например, хочется понять, почему постоянная тонкой структуры равна 1/137? Вот это хорошо поставленный вопрос. Но даже получив ответы на такие четкие вопросы, мы всё равно остаемся неудовлетворенными, потому что некоторые из расплывчатых вопросов находят более точную формулировку, которая требует более точного ответа. Даже если мы сможем ответить на все вопросы, на которые ищем ответы, появятся новые вопросы. Такова история науки. И так будет продолжаться до бесконечности. Но может быть, мы когда-то остановимся, найдя вполне удовлетворительные ответы. В этом вопросе я агностик. Возможно, окончательная теория, «теория всего», существует. А может быть, нет. Кто знает?