Разработка философии как метафизического знания впервые осуществляется в античности. Философия и начинается не как этика, эстетика, социальная философия или логика, а прежде всего как метафизическое усилие мысли, силящейся заглянуть в глубины бытия. Сам термин метафизика, как мы уже отмечали, хотя и был введен в философию позднее, связан с именем Аристотеля и означает в буквальном смысле – "после физики". Изначально, это чисто классификационное деление, сообразуясь с общим духом философии своего учителя, осуществил в III в. до н.э. Андроник Родосский, обозначив так место главного труда Аристотеля, то есть книги, которая в буквальном смысле, шла после физики.
Однако, несмотря на определенную случайность происхождения, само расположение данной книги Аристотеля вслед за физикой, отражает глубоко закономерный ход мысли великого древнегреческого философа, отражающего саму суть философского подхода к миру. Последний, отличен от узко предметного научного подхода и, в этом смысле, действительно находится как бы за пределами частнонаучного познания, выступая в качеств фундамента последнего. Закономерно, что в рамках метафизики в первую очередь разрабатывается именно онтологическая проблематика, и метафизика в течение довольно длительного времени совпадает с онтологией.
Термин “онтология”, происходящий от сочетания древнегреческих слов "онтос" (сущее) и “логос” (знание), обозначает “знание о сущем”. Данное значение сохраняется до сих пор, и онтология понимается как учение о предельных, фундаментальных структурах бытия. В большинстве философских традиций учение о бытии, хотя и включает в себя рефлексию над природным бытием, тем не менее, не сводимо только к нему.
Онтология (метафизика) возникает в истории человеческой культуры одновременно с философией, а последняя с самого начала выступает таким типом знания, которое не имеет природных критериальных основ, в отличие, например, от эмпирических наук. Поэтому, философия, как отмечает А.Л. Доброхотов, с самого начала должна была отстаивать свое право на построение картины мира путем рационально-рефлексивного размышления. “Эмпирическая наука не нуждалась в такого рода самооправдании: наличие опыта и как материала для обобщения, и как критерия эффективности идеи служило достаточной гарантией целесообразности науки. Но философия претендовала на осмысление того, что в принципе не могло быть предметом опыта. Поэтому решающим для самообоснования философии был вопрос о том, может ли мысль независимо от опыта открыть объективную общезначимую истину”[112].
Поиски философами сущности истины как таковой, добра как такового неизбежно наталкивались на проблему выявления первоначала, которое выступает критерием истинности, моральности и т.д. Достоверность получаемого мыслительным путем знания не могла быть обоснована из самой себя, нужен был внешний, независимый ни от чего критерий. И этим критерием могло выступать лишь само бытие, то есть то, что есть на самом деле в отличие от иллюзорных явлений и вещей.
Но здесь перед онтологической мыслью возникал главный вопрос: а что, собственно, понимать под бытием, какой смысл мы должны вкладывать в это наиболее абстрактное и универсальное среди всех понятий? В свою очередь, попытки ответа на данный вопрос поднимали еще два больших проблемных пласта.
Первый связан с поисками устойчивых структур бытия и тождественен, как отмечал Аристотель, поиску сущности (субстанции в латинской терминологии[113]) вещей.
Второй вопрос связан с фундаментальным отношением: “вещь” - “мысль о вещи” или с соотношения «бытия» и «мышления». Что чему предшествует: физический огонь или мысль об огне? Как, наконец, мыслить существование огня (не важно в данном случае - физического или психического) без обращения к категории небытия, ведь огонь не есть воздух, земля, дрова и даже отдельные языки пламени? Опять-таки огонь рождается из небытия и уходит в небытие (Опять-таки физическое или мыслимое), но вот как это небытие рационально мыслить? Таков приблизительный круг основных проблем, с которыми столкнулась античная метафизическая мысль с самого начал своего существования.