Парадоксальность ценностного бытия: четыре вывода.

 

Погружение в теоретическую проблематику аксиологии мы начнем с анализа подчеркнуто простого примера, помогающего наглядно очертить всю парадоксальную сложность и многомерность ценностного бытия человека, лежащего в основании диаметрально различных ходов аксиологической мысли, обрисованных ранее.

Предположим, что человек сходил в магазин и купил буханку свежеиспеченного ароматного хлеба из муки высокого качества. “Хорошего хлеба купил”, - радостно возвещает он, возвращаясь к семейному очагу. На вопрос: “А в основе оценки хлеба как “хорошего” лежат объективные свойства купленного хлеба или ваши собственные ценностные пристрастия?”. “Самого хлеба”, - вероятнее всего ответит покупатель. И будет иметь веские причины считать себя правым.

В самом деле, с гастрономической позиции хлеб ценен именно своей свежестью, качеством муки и выпечки. Однако если бы в это же самое время в комнате оказался случайно пришедший туда врач-диетолог, то он мог бы констатировать нечто прямо противоположное, а именно - посоветовал бы присутствующим воздержаться от употребления свежеиспеченного хлеба вообще, а из очищенной муки - тем более, так как это вредно для процессов пищеварения. С его, медицинской, точки зрения свежий хлеб как раз “плохой” по тем же самым, совершенно объективным, свойствам самого предмета.

Таким образом, обе противоположных оценки “неравнодушны” к качествам реально существующего хлеба, и без наличия последних не могли бы быть вынесены, но ракурсы-то субъективного видения и, соответственно, оценки этих качеств диаметрально противоположны! Значит несмотря на все объективные свойства вещей и процессов, ценностное отношение к миру определяется все же установками самого субъекта: системой имеющихся у него знаний, потребностей, побуждений и переживаний. Но даже если дело обстоит именно так (в чем, чуть позднее, мы все же позволим себе усомниться), то ситуация отнюдь не становится легче.

В самом деле, означает ли эта субъективность ценностного отношения абсолютное равноправие полярно противоположных оценок (как в случае вышеприведенного примера с хлебом) или же какое-то одно ценностное суждение-отношение “более ценно” и более истинно, чем другое, а, следовательно, мы должны обязательно выбирать между противоположными мнениями? И тут выясняется, что обе эти противоположные ценностные позиции относительно противоположных ценностных позиций имеют право на существование.

С одной стороны, вроде бы мнение врача-профессионала научно обосновано, и его надо предпочесть. Такое решение проблемы кажется очевидным, ведь в жизни мы сплошь и рядом сталкиваемся со случаями, когда потакание своим маленьким телесным слабостям и прихотям доводило людей до смертного одра, и сколько вообще болезней подстерегает человека из-за его элементарной телесной распущенности! В конце-концов человек, как мы уже говорили выше, тем и отличается от животного, что способен разумно относиться к своим потребностям и волевыми актами обуздывать иррациональные импульсы тела, ориентируясь на какие-то более высокие ценности, скажем, охраны собственного здоровья, уважения к рациональным доводам науки или просто повинуясь требованиям профессии. К примеру, выводы профессиональной балерины или боксера наилегчайшего веса в данном примере с хлебом, скорее всего, будут однозначными: они откажутся от свежеиспеченного хлеба, дабы не набрать лишнего веса. Таким образом, здравый смысл и рассудительность являются хорошими “ценностными поводырями” в жизни, и это позволяет сделать нам первый твердый теоретический вывод: