С точки зрения экономической связи некоторые самостоятельные вещи, не являющиеся частями других вещей, тем не менее, функционально служат этим другим вещам, являясь как бы их принадлежностью.
О принадлежности одной вещи другой вещи в строгом смысле слова можно говорить лишь тогда, когда существование побочной вещи без конкретной главной вещи невозможно или не имеет экономического смысла. Например, ключ от определенного замка имеет лишь одну функцию – открывать этот замок. В отсутствии замка ключ становится бесполезной вещью, он утрачивает свое социально-экономическое назначение. Однако гораздо чаще в повседневной жизни случаются ситуации, когда побочная вещь пригодна для обслуживания не только одной определенной главной вещи, но множества подобных вещей. Примером такого рода является седло, которое может быть снято с одной лошади и использовано для езды на другой лошади.
Вопрос о функциональной связи двух разных вещей, притом что одна из них (побочная) служит для пользования другой (главной) вещью имеет практическое значение при разрешении вопроса о том, как определить судьбу побочной вещи при отчуждении главной вещи, если в момент отчуждения последней этот вопрос специально не рассматривался. Считать ли, что по умолчанию побочная вещь следует судьбе главной вещи, или напротив, надо признать, что без специального волеизъявления сторон отчуждение побочной вещи вместе с главной вещью не предполагается? Комментарии римских юристов по этому поводу противоречивы. Кроме того, казуистика обсуждаемых в этой связи ситуаций часто связана с отчуждением совокупности вещей (имение, лавка), объединенных единым именем и хозяйственным назначением.
По это причине в современной литературе по римскому праву можно встретить прямо противоположные утверждения относительно судьбы побочной вещи.
Одни авторы настаивают, что по римскому праву для отчуждения побочной вещи вместе с главной вещью требовалось специальное соглашение.
Другие полагают, что уже в римском праве действовал современный принцип: «принадлежностная вещь следует за главной», который предполагает, что побочная вещь следует судьбе главной вещи, если не оговорено иное.
Так или иначе, именно этот последний принцип был воспринят в период рецепции римского права в Западной Европе.