Атомы и холоны

Атомы и холоны.

Основатель материалистической традиции Демокрит, как известно, учил, что все в мире состоит из атомов и пустоты.

Или в мире нет ничего кроме атомов и пустоты. Здесь не только утверждение о существовании предела делимости материи, но важнейший метафизический принцип, согласно которому все сущее суть агрегаты различной степени сложности. Такой подход получил название редукционизма. Здесь любое целое в конечном счете сводится к сумме своих частей.

Части предшествуют целому. Тогда нужно считать, что живое есть очень, очень сложный агрегат, жизнь - системное свойство некоторых особо сложных систем, неожиданный результат пресловутого перехода количества в качество. Платон предложил принципиально иной - холистический взгляд на мир. Он, конечно, прекрасно понимал, что среди окружающих нас вещей агрегатов более чем достаточно. Но Платон постулировал существование таких уникальных бытийных объектов, принцип устройства которых прямо противоположен агрегатному.

В них целое предшествует своим частям и определяет их свойства. Целостность, по Платону фундаментальное свойство, не сводимое ни к какому взаимодействию частей. Используя современные аналогии можно сказать, что это такое же фундаментальное свойство материи как и взаимодействия гравитационные, магнитные и т. д. Объекты, в которых это свойство проявляется с наибольшей полнотой и наглядностью, Платон называл Целое. По греческие это слово звучит как холон. Здесь мы также можем привести современные аналоги фотон, электрон, гравитон и т. д. В корне неверно думать, что холон - это некий предел, достигаемый сложной системой при бесконечном увеличении числа составляющих ее элементов и взаимодействий между ними. Утверждение Платона гораздо менее очевидно и гораздо более содержательно в мире существуют такие объекты, целостность которых фундаментальна, изначальна, т. е. несводима ни к какому взаимодействию.

В агрегатах целостность - есть следствие взаимодействия.

Нет взаимодействия частей нет и целостности. В холоне целостность первична а то, что порой выглядит как взаимодействие есть лишь такая необъяснимая в рамках редукционистского подхода корреляция поведения частей, в которых эта целостность наиболее наглядно и проявляется. Один из возможных примеров - известное всем квантовое обменное взаимодействие, которое и делает молекулы устойчивыми. Демонстрационным образцом холона для великого эллина служит живое существо.

Космос есть холон холонов, сознание есть также холон. В конце 19 века редукционистская метафизика была господствующей. Атомизм, механицизм, марксизм, дарвинизм, фрейдизм и т. д это лишь различные разработки темы Демокрита, проведенные с разной степенью последовательности и откровенности. К концу 20 века ситуация радикально изменилась и продолжает быстро меняться. Конечно редукционизм еще очень влиятелен, но стратегические позиции его ослаблены.

И тому есть серьезнейшие научные основания. Существование фундаментально целостных объектов, холонов, доказано экспериментально. Это суть объекты квантовой физики. Нелишне отметить, что именно те объекты, которые физики, экспериментально обнаружив, поначалу интерпретировали как атомы, есть на самом деле самые простые системы, проявляющие свойства холонов. Поэтому правильнее было бы говорить не атом водорода, а холон водорода и т. д. Квантовая физика есть первая и наиболее успешная холистическая научно-исследовательская программа, холизм в действии.

Значит ли сказанное, что под впечатлением этих фактов научное сообщество вот-вот согласится принять объективный идеализм в качестве метафизической основы научной картины мира? Это рано или поздно произойдет, но еще очень не скоро. Ведь редукционизм еще очень влиятелен как раз в науках о живом, то есть именно в тех объектах, которые для Платона и были синонимом Целого. И хотя физики давно уже отошли в основаниях своей науки от Демокрита, редукционистские упования биологов на физику и химию не становятся со временем менее пылкими.

Вопреки многим фактам большинство биологов рассматривают живое как очень, очень сложный автомат. Эволюция форм живого трактуется в духе дарвиновского учения как замысловатый результат случайных ненаправленных мутаций и естественного отбора. 6. Метафизическая фокусировка. Любищева нельзя отнести к безусловным сторонникам номогенеза в берговской редакции, но именно его работы составляют философский центр, вершину отечественной номогенетической традиции.

Он отчетливо связал ее с платоновской метафизикой, линией Платона в науке и культуре. Он понял, что застой в теоретической биологии и в том числе кажущаяся тупиковость проблемы эволюции обусловлена господством редукционистской парадигмы. Значит, необходимо обновить метафизические основания биологии в целом. В платоновской традиции все сущее понимается как иерархия холонов. Отдельный организм, биоценозы различных уровней, все живое в целом и, наконец, Космос - суть холоны.

Как мы уже говорили - реальный коррелят философского понятия холон был найден среди квантовых объектов. Весьма содержательные модели холонов можно найти как среди других физических объектов голограмма, так и математических структур множество Мандельброта. Голограмма правильнее, конечно же говорить - холо-грамма обладает тем замечательным свойством, что в каждой достаточно большой ее части содержится информация о целом объекте. Значит, если мир есть Холон холонов, то в нем проницательный мыслитель имеет шанс найти такие феномены, в которых как в фокусе находят отчетливое отражение принципы мироустройства в целом.

Чтобы догадаться о форме Земли, нет необходимости совершать кругосветное путешествие. Импульсом к созданию Теории относительности, в корне преобразовавшей наше представление о мире, послужили лишь несколько экспериментов, допускавших к тому же множество различных интерпретаций. Итак, именно потому, что мир устроен как Холон, и возможен этот удивительный феномен метафизической фокусировки, когда частные, казалось бы, локальные научные проблемы могут выступать в роли experimentum crucis для выбора между различными натурфилософскими и метафизическими системами. Но важно помнить и другое необходим какой-то особый взгляд на мир, особая когнитивная оптика, чтобы среди груды необъясненных феноменов и противоречивых интерпретаций разыскать эти самые ключевые, фокусные точки.

Мир предстает отнюдь не в каждой, наугад взятой песчинке.

Способность найти их радикально зависит от принимаемой, казалось бы, априори метафизики. Психологи хорошо знают, что зрение - не только физиологический, но и психологически обусловленный процесс, Печально известен также и феномен концептуальной слепоты, когда за деревьями не видят леса. Неоценимая заслуга Любищева и состоит в том, что он предъявил научному сообществу целый кластер фундаментальных биологических проблем, которые подавляющее большинство его коллег считали или давно решенными или периферийными, малоинтересными.

И здесь прежде всего следует вспомнить знаменитую любищевскую триаду система, форма, эволюция. Как соотносятся проблемы систематики и в частности вопрос о принципах построения Системы живых организмов, морфологии и теории эволюции? С точки зрения ортодоксального дарвинизма ответ предельно прост - в самой этой триады проблем не существует. Лишь эволюционная проблема реальна, все остальное лишь частные, второстепенные, соподчиненые к главной и единственно фундаментальной.

Ведь форма и система - лишь эпифеномен эволюции. Любищев показал, что именно концептуальная слепота и не позволяет его коллегам видеть огромный массив данных, свидетельствующих как раз об обратном форма и система обладают собственной имманентной логикой несводимой к эволюционной. Это само по себе, конечно, выдающееся научное достижение, но Любищев сделал гораздо большее - он высказал и подробно обосновал простую, но как оказалось, чрезвычайно глубокую мысль ответ на вопрос о том, как устроено множество форм живого, может служить важнейшим, если не решающим аргументом в понимании того, что такое эволюция. Но через механизм эволюции раскрывается сущность живого.

Суть ли живые существа особо сложные автоматы, или же для понимания жизни необходим принципиально иной - холистический подход? Ответ и на этот - центральный для биологии - вопрос можно найти, размышляя над проблемами систематики. Итак, обладает ли множество форм живого своей собственной, имманентной, несводимой к филогенезу логикой? Если нет - прав Дарвин и его последователи, его философские предшественники и учителя.

Если да - то появляются серьезные основания думать, что система форм живого так же объективно существует, как объективно существуют, будучи укоренены в основных законах природы, множество элементарных частиц, множество химических элементов и веществ, множество кристаллических форм. Тогда систематика - вовсе не вспомогательная научная дисциплина, как это и до сих пор считают многие биологи.

Систематика - это, манифестация фундаментальных законов природы, принципов устройства мира в целом, окно в онтологию. 7.