Градусов

Прозвенел звонок. Служкин, распихав плотную кучу девятого "В",толпившегося у двери кабинета, молча отпер замок и взялся за ручку. Ручкабыла мокрая. Вокруг восторженно заржали. -- Это не мы харкнули на ручку! Мы не знаем кто! -- закричали сразу снескольких сторон. В кабинете Служкин положил журнал на свой стол и долго, тщательновытирал ладонь тряпкой, испачканной в мелу -- чтобы видели все. Потомпосмотрел на часы. От урока прошла минута сорок секунд. Значит, остается ещесорок три минуты двадцать секунд. Заложив руки за спину, как американский полицейский, Служкин стоял удоски и ждал тишины. В общем-то это ожидание было не более чем жестом добройволи, ритуалом. Для зондер-команды этот ритуал был китайской церемонией.Зондер-команда гомонила. Служкин выждал положенную минуту. -- Ти-ха!! Рты закрыть! Урок начинается! -- заорал он. Он двинулся вдоль парт, глядя в потолок. Не расцепляя рук за спиной, допредела напрягая голосовые связки, он начал: -- Открыли! Тетради! Записываем! Тему! Урока! Машиностроительный!Комплекс! Кто-то действительно открыл тетрадь, но шум лишь увеличился: Служкинговорил громко, и девятиклассникам приходилось перекрикивать его, чтобыслышать друг друга. Служкин, надсаживаясь, гнал голый конспект, потому чторассказывать или объяснять что-либо было невозможно. Интонации Служкина былитакие, что после каждой фразы хотелось крикнуть: "Ура!" Пять минут... Десять... Пятнадцать... Диктовка конспекта -- это ещецветочки. А вот что начнется при проверке домашнего задания!... Двадцатьминут. Время. Служкин прощально посмотрел в окно. -- Так, а теперь вспомним прошлый урок. Вопрос: "Какие основные отраслипроизводства в нефтехимическом комплексе?" Гам как на вокзале. И тогда Служкин нырнул в омут с головой. -- Сколько можно орать!!! -- орал он. -- У вас четвертьзаканчивается!!! Одни двойки!!! И никто слушать не желает!!! Пока Служкин неистовствовал, на первой парте рыжий и носатый Градусовазартно рассказывал соседу: -- ...а у него тоже на "липе", но синие. Я его спрашиваю: ты, дурак,где брал? После общей морали Служкину полагалось найти и растерзать жертву.Служкин бухнул классным журналом по парте перед Градусовым. -- Помолчи!!! -- взревел он. -- Я битый час добиваюсь тишины, а ты ртане закрывал!!! Ты лучше меня географию знаешь, да?!! Давай отвечай, какиеосновные отрасли нефтехимического комплекса?!! -- Я это... -- соображал Градусов. -- Я болел на прошлом уроке... -- Встань, я стою перед тобой! -- грохотал Служкин. Градусов неохотно совершил странное телодвижение, перекосившись вполустоячем-полулежачем положении. -- Раз на том уроке не был, так на этом слушать должен!!! -- Да ч-щ-що ваша география... -- презрительно прошипел Градусов,постепенно приходя в себя после первого замешательства. -- Слушал я!... -- Это не моя география, а твоя география! -- теснил Служкин. -- Я своюгеографию десять лет назад всю выучил! Чего ты слушал? Только что я проТюменскую область говорил -- назови мне хоть главный город там!... -- Эта... Моек... -- опять сбился Градусов. -- Два!!! -- торжествующе рявкнул Служкин. -- Вам же хуже, -- хмыкнул Градусов, валясь обратно за парту. -- Всеравно исправлять будете... -- Там посмотрим! -- Служкин схватил классный журнал. -- Фамилия? И это был его тактический просчет. Теперь он мог Градусову хоть головуотрубить, но только не одолеть его. Градусов приосанился. -- Забыл, -- ухмыльнулся он. -- Как его фамилия? -- обратился Служкин к классу. И это был второй тактический просчет, потому что в конфликт ввязывалсявесь класс. -- Ергин! -- закричали Служкину. -- Черезвысокозабороногопередерищенко!Воробьев! Шварценеггер! -- Это я Шв-в... В-воробьев, не ставьте двойку!... -- Ладно, я сам дознаюсь, -- заверил Служкин, распахивая журнал. --Агафонов, ставлю два! -- Вороб... Так, ясно. Горохов! -- Горохов он! Горохов! -- заорали с задних парт. -- Горохов в больницележит! -- закричали девицы. -- Чего не признаешься, Градусов?... Ой! -- Кор-ровы безрогие! -- злобно прорычал Градусов девицам. -- Теперь дневник, -- выведя в журнале двойку, велел Служкин. -- Дома забыл, -- хмуро заявил Градусов и бросил на парту свойпортфель-ранец с надписями и катафотами. -- Обыщите, если не верите. -- Не верю, -- согласился Служкин. Отступать ему было поздно -- гонор сшибся с гонором. Служкин двумяпальцами поднял открытый ранец за нижний уголок и высыпал на пол все егосодержимое. -- Ни фига себе! -- завопил Градусов. -- Собирайте мне теперь!... Служкин носком ботинка откинул пару учебников. -- Тетради нет, учебника нет, дневника и того нет, -- брезгливо сказалон. -- Иди домой за дневником, иначе не отдам портфель. Он демонстративно бросил градусовский ранец на свой стол. -- Т-щ-що это я пойду, мне и тут хорошо, -- скривился Градусов,растекаясь по парте, как тесто. Служкин обошел его и взял за ухо. -- Руки уберите!... Уй-я-а!... -- заорал Градусов, вылезая из-за партывслед за своим ухом. -- Убер-ри, сказал!... Служкин наклонился к его оттянутому уху и шепнул: -- Только дернись, гад, рожей в стенку суну. Он провел согнутого Градусова к двери и вышиб в коридор. -- Козел Географ!... -- заорал Градусов оттуда. -- Едем дальше, -- мрачно сказал Служкин, запирая дверь. -- Итак, какиеосновные отрасли в нефтехимическом комплексе?