СВЯЗНОСТЬ СТРАНЫ И НАРОДА

 

Кризис, в который втянулась Россия в конце XX века, называют системным. Это значит, что повреждены все системы страны, она больна. Едва ли не главная опасность, порожденная болезнью, – возможный распад страны. Это всегда – общее бедствие и источник массовых страданий народа. Старшие поколения помнят, как «бригада Горбачева» у власти развалила СССР. Ее дело продолжила «бригада Ельцина», который ездил по регионам и уговаривал: «Берите суверенитета, сколько проглотите». Силы, которые за ними стояли, никуда не делись, и для них Россия – такая же империя, как СССР, только поменьше, Цель развала России с повестки не снята, и работа не прекращается. Каковы перспективы?

Общее правило гласит: большие системы или развиваются и укрепляются, или хиреют и распадаются, покоя им нет. Нынешняя Россия (РФ) – система переходная, в неустойчивом равновесии. В ней сегодня одновременно идут процессы распада и укрепления. Куда качнутся весы – зависит и от власти, и от всех нас. Подавляющее большинство, конечно, старается укрепить страну. Для этого полезно взглянуть на дело хладнокровно.

За последние годы сделано два больших шага – укреплена центральная власть и в основном потушен опасный очаг в Чечне. Это достижения на двух участках большого фронта. А на остальных? Перечислим главные источники опасности и посмотрим, угасают ли они. Пройдем по главным скрепам, которые соединяют людей и земли в страну, а также по «механизмам», которые эти скрепы производят, обслуживают, ремонтируют. В каком состоянии все это хозяйство?

Создатель и «держатель» страны – народ. Первое условие прочности страны – соединение ее населения в народ многообразными связями. Главных типов таких связей можно выделить около сотни, объединить их в десяток «пучков». В духовном плане соединение в народ значит наличие общего культурного ядра (мировоззрения, понятий о добре и зле), общего образа «благой жизни». В плане земном – общий для народа реальный образ жизни, принадлежность к одному типу цивилизации. Иными словами, не слишком большое расслоение по доступности основных благ – как в социальном плане (между группами и классами), так и в национальном (между народами и народностями России).

Тут и таится первая и главная опасность для России – продолжается демонтаж народа, хозяина страны. Эта операция, проведенная против советского народа, была для противника успешной и позволила ему расчленить СССР. До сих пор не может опомниться от радости. Но эта операция вовсе не прекращена в РФ. Народ извлек некоторые уроки, сопротивляется, но стихийно. Государство почти не помогает, а то и подливает масла в огонь.

Народ России раскалывают и дробят во всех планах и измерениях, тут тенденция неблагоприятна. Совесть народа так оплевали и осмеяли, что она ушла в катакомбы и там пережидает смутное время. Значит, рассыпано скреплявшее нас общее культурное ядро. Результат – динамика смертности и рождений, разбоев и ограблений, ход призыва в армию. Мы вышли из советского времени, а наши отцы и деды – из крестьянской России. 95% их тяжело работали, совершили немыслимый труд, погибали на фронте, построили все то, чем мы сегодня живы. Эта жизнь выработала у них стойкие представления о долге, правах и справедливости.

Сегодня власть у людей другого типа – «новых русских». Они сумели приватизировать все, вплоть до нашего сознания. Их господство над информационным пространством почти тотально. По‑детски счастливые, они стали глумиться и издеваться над всем, что нам казалось добрым и красивым. Я старый человек, эмоциям воли не даю. Я просто фиксирую, что с телеэкрана на меня ежедневно льется поток оскорблений, стараются уязвить побольнее, с садизмом. Может, это надо перетерпеть, а потом все наладится? Это зависит от того, получилось ли у этой «элиты» собрать народ на новой духовной матрице.

Нет, не получилось, и сама проблема эта снята с повестки дня. Да, появились богатенькие, которые возомнили себя солью земли и для бодрости считают остальных быдлом и неудачниками. Но это сравнительно небольшая группа, и их жаль – ушиблены реформой, впали в вульгарный социал‑дарвинизм. Главное, не убедили большинство людей ни Гайдар с Чубайсом, ни Абрамович с Дерипаской, ни Познер со Сванидзе в том, что их мораль и принципы жизни справедливы и благородны. Посмотрели мы на них и так, и эдак, и все с ними ясно. Пустота и творческое бессилие. Это не строители, с ними Россию ждет тупик, а дальше – падение в пропасть.

В таком положении слаба легитимность государства. Нет у людей уверенности, что оно обеспечивает выживание народа. ВВП, финансовые активы, конкуренция – все это слабые связи. Даже более того, у многих зреет ощущение, что они лично при таком устройстве страны не нужны и даже нежелательны. Нас все время попрекают, что мы много жжем электричества, много тратим топлива на обогрев наших жилищ, загрязняем атмосферу – тяготит это новых хозяев жизни. В.В. Путин нас успокаивает, и ему за это благодарны. Но высокий рейтинг президента при общем недоверии к правительству – признак плохой.

В статье не представить всю карту расколов и трещин, которые пошли по душе народа, но эта карта есть, и от вида ее содрогнешься. Судя по всему, заделывать эти трещины и «ремонтировать» духовную сферу власть не собирается. Может, кто‑то, еще более властный, ей это запрещает? Остался у нас один скрепляющий почти всех символ – Великая Отечественная война. И то, к каждому 9 Мая на бюджетные деньги успевают выпустить пару фильмов, поливающих грязью этот образ.

Если опуститься на грешную землю, то тут положение проще и грубее, но особых сдвигов к лучшему не видно. В период «бури и натиска» 90‑х годов народ раскололи, как топором, на два расходящихся мира – патологически богатых и столь же патологически бедных. Это было настолько несправедливое и противное разуму разделение, что надо удивляться, как вся эта безумная социальная конструкция еще держится. Бедной стала самая квалифицированная и самая работящая часть населения, а наверх, в общем, поднялось «дно» советского общества. Еще говорят: ах, как жаль, что у них нет протестантской этики. Какая там протестантская! Что у них вообще есть? Получили в собственность нормально работающую экономику, вторую в мире по мощности – и практически угробили ее.

Ограбили большинство, но ведь и награбленного не пустили в дело – накупили себе вилл и яхт, обжираются самым позорным и примитивным образом. У какого разбитого корыта мы останемся, когда они, наконец, отвалятся от России, как сытые пиявки? Олигархи получили разведанные, обустроенные и налаженные месторождения нефти. Все было в порядке – и кадры, и оборудование. Знай, качай нефть и гони ее на ненасытный мировой рынок! И что же? За десять лет реформ они ухитрились снизить производительность труда в четыре с лишним раза. В 1988 г. на одного работника, занятого в нефтедобыче, приходилось 4,3 тыс. тонн добытой нефти, а в 2001 г. 0,97 тыс. т. Хищник умелым хозяином не станет – вот в чем тут дело. Ведь снимают с месторождений сливки, безвозвратно оставляя в земле 2/3 нефти. И власть хочет, чтобы мы признали их за законных хозяев национального богатства! Не бывать этому – вот и основание для раскола.

Нам говорят о быстром развитии российской экономики в последние годы. Из чего же это видно? Что построили за эти годы, какие великие «стройки капитализма» завершили? Отверточное производство «Форда‑фокуса»? Если взять реальную экономику, то она растет медленнее, чем в годы перестройки – а ведь тогда нас уговорили сломать нашу экономическую систему из‑за низкого темпа роста. Посыпалась на нас манна небесная – нефтедоллары, – но где же восстановительная программа? Нет ее, а ведь брешь в экономике за 90‑е годы – побольше, чем от войны. Ее явно не собираются закрывать. Деньги идут на ледяные дворцы в Сочи, а в Архангельске теплосети уже не поддаются ремонту.

Не надо говорить о ВВП – надо смотреть на натурные показатели. Посевные площади сократились на 42 млн. га, а поголовье крупного рогатого скота – в три раза. У нас его теперь намного меньше, чем в 1916 г.! Замечательно, что у нас есть приоритетный национальный проект в животноводстве, но сравнима ли эта капля с масштабами провала 90‑х годов? А сколько у нас тракторов осталось? А торговый флот, который сократился в 4 раза? А как стареет оборудование промышленности? А кто будет работать на заводах, когда умрут пенсионеры? В ПТУ теперь учатся на официантов.

Какое может быть развитие, если в РФ остается для собственного потребления 0,8 т нефти на душу населения – меньше трети того, что мы имели до реформы? Энергетическая держава – это, иными словами, сырьевой придаток. Ведь нефть и газ не производятся, а извлекаются из кладовых России. Их «тащат из семьи». Да и Запад предупредил, что сокращение поставок нефти из РФ будет рассматриваться как военные действия против стран НАТО. «Наш ответ Чемберлену» таков: не извольте беспокоиться!

Почему это важно для нашей темы? Потому, что без восстановления полноценного народного хозяйства население России не прокормится от Трубы. Значит, большую его часть так или иначе оттеснят в гетто, в «цивилизацию трущоб». Это и происходит более 15 лет, а признаков отказа от этой доктрины не видно. Кто же будет держать страну, если именно работящая часть переселится в трущобы? Брокеры и дизайнеры? Да они бачок своего унитаза починить не смогут.

Если считать народ человеческой ипостасью страны, то она уже сейчас расчленена – большинство ведет иной образ жизни, нежели 20‑30% «зажиточных», живет в иной цивилизации. Когда осознание аналогичного состояния произошло в начале XX века, началась революция. Для большинства населения помещики (1%) и буржуазия (еще 1%) стали «внутренними немцами». И империя рассыпалась, ее пришлось собирать на новых основаниях. Теперь правящие круги умеют революции кастрировать, а значит, будем жить в условиях холодной гражданской войны – психологической и экономической. Небывалый для России размах преступности – одно из выражений этой войны.

Надо признать фундаментальный факт: нынешний тип распределения национального богатства и дохода в России несовместим с длительным существованием страны. Пока он воспринимается как временная аномалия, люди готовы его перетерпеть. Но затем народ разойдется на две уже антагонистические части, их сосуществование станет невозможным. Возможно, большинство угаснет и зачахнет, не найдя способа организоваться, – но что это будет за страна?

А что мы видим не в социальном, а территориальном измерении? Тот же процесс – регионы расходятся по разным цивилизационным нишам. Связность страны утрачивается просто потому, что уклады жизни людей в разных частях уже не соединяют их. Разница между регионами в среднем доходе на душу в 12 раз означает распад страны, даже если она формально не расчленяется. Да, положение улучшается – в середине 90‑х годов разница была почти 16 раз. Но ведь стабилизация происходит на уровне, несовместимом с единством страны. Какова же программа действий государства? Я лично ничего внятного никогда не слышал. Зимняя олимпиада, свободные экономические зоны, куда‑то инвестиции… а в Чечне 70% населения – безработные. Какой тип культуры там вызревает? Свяжет ли Чечню со страной Интернет, который там проводят в каждую школу? Это наш национальный приоритет.

Каковы тенденции в техносфере? Ведь эта сфера, созданная человеком, играет важнейшую роль в соединении людей и территорий. Большие технические системы – транспортные, энергетические, информационные, делают организм страны единым, как кровеносная система человека. В целом, мы видим деградацию систем, которые служили всем людям, и оживление той их части, которая обслуживает меньшинство. Слабеет общественный транспорт – укрепляется парк личных автомобилей; в 4 раза сократились авиаперевозки пассажиров внутри России – но взмыли вверх перевозки в дальнее зарубежье; почта стала людям не по карману – но растет Интернет‑сообщество. По российским рекам, которые соединяли десятки тысяч деревень и городков, поток пассажиров сократился в 5 раз. Не связывают теперь реки наши села и города. Сколько мы слышим о строительстве дорог – как будто и впрямь у нас строительный бум. Наконец‑то! Но ведь в 1991 г. было построено 43 тыс. км дорог, а в 2005 г. – 2 тысячи! И это число все время уменьшается.

Вещь банальная – пространственная связность страны. Но ведь она тает на глазах при разбухании омертвленного Стабилизационного фонда. Что им собираются стабилизировать? Север – часть России? Но морским транспортом на Крайний Север теперь завозят в 7‑8 раз меньше грузов, чем до реформы. Рвется артерия, которая связывала западные и восточные районы страны, деградируют северные приграничные территории.

А впереди маячит расчленение Единой энергетической системы, роль которой в интеграции страны важнее финансовых показателей. Но ведь и они резко ухудшатся при уничтожении системной целостности РАО ЕЭС. С такими усилиями СССР создал эту замечательно эффективную систему – и вот свое же государство ее губит. Еще одна важная скрепа страны будет с нее сбита.

Вот другая система – и техническая, и социальная, и культурная. Это школа, «генетический аппарат» национальной культуры. В Новое время она – один из главных инструментов собирания нации, а значит, и скрепления страны. Она уже в детстве задает будущему гражданину ту мировоззренческую матрицу, которая соединяет людей в народ. Культура России, можно сказать, выстрадала особый тип школы – единую общеобразовательную. Именно эта школа воспитала поколения, которые сделали СССР великой державой, а сегодня с поразительной стойкостью переносят кризис. Эта школа обладала такой интегрирующей силой, что даже спустя 15 лет после развала СССР люди, приезжающие к нам из Средней Азии, оказываются нам цивилизационно близкими. И вот эту школу с поразительной настойчивостью сейчас стараются изменить так, чтобы она утратила именно свои главные черты – перестала быть единой. Ее превращают в конгломерат каких‑то лицеев, гимназий, колледжей с мириадами разных программ и учебников. Это выглядит как сознательная операция по развалу страны.

Еще более наглядно это происходит в системе СМИ. Иногда говорят, что современные нации создал «печатный станок» – прежде всего, центральные газеты, позволяющие одновременно на всей территории страны давать людям пакет важной для всех информации. Реформа первым делом ликвидировала эту «скелетную» систему, превратив главные газеты в торговцев, конкурирующих на рынке. Кроме того, был сразу резко сокращен доступ основной массы населения к газете – разовый тираж газет на душу населения сократился в России в 7 раз.

Но главное, газеты, якобы подчиняясь диктату рынка, стали нагнетать информацию, углубляющую все трещины и расколы, возникшие в обществе. Особенно это касается межнациональных отношений. Тут, как выражаются социологи, в СМИ господствует «язык вражды». В одном и том же номере науськивают подростков на «лиц кавказской национальности» – и представляют спровоцированных подростков «русскими фашистами».

Все это вещи известные. Но они как будто не касаются ни государства, ни политических партий. Я пробую представить себе, где все эти вещи могут по‑деловому обсуждаться в целом, как система, как общая проблема укрепления связности страны. И я не вижу никаких следов подобных обсуждений, концепций и доктрин. Они не выходят в научную печать, не просвечивают в выступлениях или хотя бы в частных разговорах. Как будто наложен какой‑то запрет на обсуждение и даже размышления, касающиеся первейшей обязанности государства.

А для обсуждения таких проблем «внизу» люди лишены минимальных возможностей – нет теперь ни собраний трудового коллектива, ни очередей, ни ночевок у костра. Надо плести какие‑то новые информационные сети.