ОСТОРОЖНО: ЭКОЛОГИЯ

Отношения человека с природой – один из главных вопросов, над которыми трудятся наш ум и чувства. Тут много противоречий, много неизведанного, тут источники непримиримых конфликтов, озарений и вдохновения. Я укажу лишь на один неприятный слой этой темы: на ней паразитируют самые гнусные манипуляторы, здесь вскармливается подлое надругательство над разумом. Ходить тут надо с большой осторожностью. Тут – одна из мин, на которых мы подорвались в конце 80‑х годов.

Эко‑логия (изучение дома) и эко‑номика (управление домом) – две области знания, которые не являются наукой. В них включены смыслы иррациональные, не поддающиеся логике и расчету. Здесь знание неразрывно переплетено с идеологией, с проблемой добра и зла. Наука подходит к объекту познания непредвзято, то есть, не связывая себя ценностями (нравственностью). Это возможно лишь в том случае, если сам конкретный объект ценности не представляет, а служит носителем информации о множестве подобных объектов. Потому, например, врач не может подходить к пациенту как ученый, делать над ним эксперименты. Каждый пациент – уникален. Так же и экологи. Их объекты уникальны. Отношение к ним сопряжены с нравственными ценностями. На стыке флангов знания и ценностей просачиваются манипуляторы и довольно легко создают массовые психозы – панику, баррикады, Великие походы.

Три сферы таят в себе примерно одинаковый потенциал такого риска – экология, экономика и этничность. В этом мы убедились на своей шкуре за последние 20 лет – и это только начало.

Когда разрушение логики сочетается с воспаленным воображением, целые социальные группы впадают в опасное состояние. Во время перестройки экологией была возбуждена влиятельная часть интеллигенции. Каждая очередная кампания принимала характер психоза, а «экологически возбужденная» интеллигенция превращалась в толпу, отвергающую и диалог, и рассудительный тон, и суждения специалистов. Это, впрочем, не наша болезнь, создание таких психозов – технология.

Знаменитый психоз «озоновой дыры» нанес удар по экономике целых регионов мира. Добившись запрещения использовать фреоны, Запад не дал другим странам получить выгоды от этой технологии, которую те только что освоили. Когда были подписаны Монреальские соглашения, ни одно исследование не обнаружило связи между содержанием фреонов в воздухе и разрушением озона. А Сахаров уже предлагал заделать «озоновую дыру» ядерными взрывами в верхних слоях атмосферы – мол, при них выделяется много озона. Забота об экологии!

В СССР именно экологическое движение было первым организованным политическим движением, которое потребовало смены общественного строя. Замечательно, что после ликвидации СССР это движение было сразу свернуто. Начальство нажало на кнопку – и все «экологи» исчезли. В Армении даже продолжились работы по строительству АЭС, под знаменем борьбы с которой там шла антисоветская пропаганда.

Требовать под экологическими лозунгами перехода к рыночной экономике было попросту глупо. Ведь если в СССР мы вредили природе по безалаберности и нехватке средств, то рыночное общество имеет принципиально антиэкологическое мироощущение, Об этом написана уйма литературы, и наша интеллигенция никак не могла этого не знать.

Как могло образованным людям прийти в голову, что частный интерес будет более бережно относиться к природе, чем общественное хозяйство? Для такого убеждения не было никаких оснований – разрушение природной среды в США и Западной Европе стало одной из главных тем XX века. Положение на Западе было улучшено именно вследствие «сдвига к социализму» – усилению роли государства в экономике. А главное, вследствие массового вывоза экологически вредных производств в страны «третьего мира».

Антиэкологичность рынка такова, что нам раньше и в голову не могло прийти. Например, проблемой юга Европы являются поджоги лесов. В Испании этим занимаются целые фирмы с авиацией. Зажигательные бомбы замедленного действия сбрасываются на небольших парашютах. Заказчики – лесоторговые фирмы, которые скупают на корню обгорелый лес по очень низкой цене. Сталкивались ли наши экологи с таким бизнесом в плановой экономике? Нет – на него спроса не было. А вот еще – после отмены границ в Испанию повадились автоцистерны с отходами химического производства из ФРГ. В малонаселенных районах на местных шоссе они сливали свое содержимое в кюветы прямо на ходу. Это экономическая логика системы, а если в стране расцвела коррупция, это – общий принцип. Как можно было этого не понимать?

Когда в конце 80‑х годов с помощью экологических психозов подрывали советский строй, уже было нетрудно видеть, что на смену ему, со всеми его дефектами, может прийти только строй, производящий экологическое бедствие. Ибо осколки СССР, за исключением Прибалтики как союзника Запада по холодной войне, имели шанс попасть только в зону периферийного капитализма – с неминуемой архаизацией хозяйства и быта большинства населения. А один из способов пропитания у населения таких зон – продажа богатым странам своих экологических ресурсов (в виде территории для захоронения отходов или размещения грязных производств). Не видеть этой перспективы образованные люди просто не могли. И им пришлось забыть все то, чему их учили.

Патологией является и полное отсутствие рефлексии интеллектуалов, что размахивали экологическими лозунгами в годы перестройки. Они добились своего (например, остановили наполовину выполненную Энергетическую программу) – и резко ухудшили положение в экологии. Нельзя же оставить такой факт без анализа, это противоестественно для специалистов!

Возьмем использование природных ресурсов. Коэффициент извлечения нефти в РФ снизился до 35%, т е. после окончания разработки месторождений будет безвозвратно потеряно 65% нефти. Господа временщики снимают с месторождений сливки. Это – система. А что сотворили богатенькие владельцы коттеджей с водоохранной зоной России, может видеть каждый, пройдясь по берегам рек и озер. Спектакли, которые ставит по телевидению охранник природы Митволь со своими приставами, изменить ситуацию уже не могут. В лесах же орудуют фирмы‑хищники, только щепки летят.

Как говорится, промышленность «стоит», а образование токсичных отходов растет: в 1994 г. 75,1 млн. т, а в 2004 г. 263,5 млн. т. При этом инвестиции в природоохранные мероприятия снижаются. Ввод станций очистки сточных вод составил в 1985 г. 2,5 млн. куб. м в сутки, а в 2004 г. 0,5 – в пять раз меньше! В 1985 г. ввели системы оборотного водоснабжения мощностью 20,8 млн. куб. м в сутки, а в 2004 г. 0,8 – в 25 раз меньше (а в 90‑е годы вообще ничего). Примерно так же и с установками для улавливания и обезвреживания вредных веществ из отходящих газов.

Но как могли людей уговорить поддержать все это – вот вопрос! Какими же нам надо было быть болванами, чтобы верить самой элементарной брехне! Вот Н.П. Шмелев, депутат Верховного Совета, ныне академик, пишет в важной книге: «Рукотворные моря, возникшие на месте прежних поселений, полей и пастбищ, поглотили миллионы гектаров плодороднейших земель». И образованные люди аплодируют. Какой стыд!

При строительстве водохранилищ в СССР было затоплено 0,8 млн. га пашни из имевшихся 227 млн. га – 0,35% всей пашни. Водохранилища не «поглотили миллионы гектаров», а позволили оросить 7 млн. га засушливых земель. А нынешняя рыночная реформа «поглотила» к 2005 г. только в РФ 42 млн. га посевных площадей – они выведены из оборота и одичали.

Казалось бы, уж сейчас‑то значение ГЭС должно быть очевидно каждому – за их счет сильно снижается цена электроэнергии в РФ. Подумали бы – себестоимость электрической энергии на Саяно‑Шушенской ГЭС в 2001 г. была 1,62 коп. за 1 кВт‑ч. Она почти не меняется – а население уже платит более рубля за 1 кВт‑ч.

«Алюминиевые короли» хотят при реформе РАО ЕЭС приватизировать сибирские ГЭС, которые и обеспечивают их сверхприбыли. Другое дело, что эти сверхприбыли теперь утекают на Запад, но за это надо поблагодарить в том числе и наших «экологов», которые своей борьбой с ГЭС помогали ломать СССР.

Полезно сегодня поднять материалы хотя бы по двум большим психозам конца 80‑х годов – нитратноми сероводородном.Тогда центральные газеты, многие видные «деятели науки и культуры» и сам Горбачев сделали кучу нелепых, на грани безумия, заявлений. Это – феномен нашей истории, на нем надо учиться.

Нитратный психоз идеологически оправдал лишение нашего сельского хозяйства удобрений (их сразу стали гнать на экспорт). Россия сброшена к типу сельского хозяйства «третьего мира» – есть оазисы относительного благополучия, а остальная земля дичает. В 1987 г. минеральные удобрения получали 74%, а в 2004 г. 31% посевных площадей. Количество упало в 6 раз – в среднем на гектар у нас в 2004 г. внесено 23 кг удобрений (а в Китае уже в 1995 г. вносилось удобрений 386 кг/га).

Что же до сероводорода, то сам Горбачев представил СССР источником риска глобальной катастрофы – вот‑вот взорвется Черное море, а до этого оно может через Босфор отравить и Средиземное. Какой позор – выдавать такой поток мракобесия на весь мир!

Группа океанологов, завершая обзор «сероводородной проблемы», писала в 1990 г. в научном журнале (в прессу их слово попасть не могло): «Работая во взаимодействии с выдающимися зарубежными исследователями, восемь поколений отечественных ученых накопили огромные знания о сероводородной зоне Черного моря. И все эти знания в самое ответственное время были подменены мифотворчеством. Эта подмена – не просто очередное свидетельство кризиса в науке. Это, по нашему мнению, яркий индикатор социальной катастрофы.

Надежное количественное знание об очень конкретном, однозначно измеренном объекте, относительно которого в мировом научном сообществе нет разногласия по существу, подменено опасным по своим последствиям мифом,… И если в отношении такого, вполне определенного, знания оказалась возможной подмена мифами, то мы должны ожидать ее обязательно в таких областях противоречивого и неоднозначного знания, как экономика и политика.

Множество кризисов, в которые погружается наше общество, представляет собой болото искусственного происхождения. Утонуть в нем можно только лежа. Дать топографию болота кризиса на нашем участке, показать наличие горизонта, подняв человека с брюха на ноги, – цель настоящего обзора».

Как известно, поднять советского человека «с брюха на ноги» в созданном искусственно болоте не удалось – не позволили. Сейчас мы изучаем этот случай уже как патологоанатомы – делаем вскрытие ради того, чтобы извлечь урок на будущее.