О физико-географическом процессе

Краткое, но чрезвычайно содержательное определение географического ландшафта дает А. А. Григорьев. По А. А. Григорьеву, географический ландшафт является внешним выражением структуры физико-географического процесса. Нельзя понять географический ландшафт, не изучив внутренних, сложных процессов, формирующих ландшафт. В этом заключается принципиально новое и важное в учении А. А. Григорьева о географическом ландшафте.

Начиная с 1932 г., А. А. Григорьев (1932, 1934) последовательно развивает учение о структуре физико-географического процесса. Основные положения его учения сводятся к следующему:

1. Земная поверхность — физико-географическая оболочка — представляет собой самостоятельную, качественно отличную от других геосфер, оболочку земного шара, характеризующуюся наличием сложно протекающего физико-географического процесса [Григорьев А. А., 1937].

2. Физико-географический процесс есть сложный, но в то же время единый природный процесс, состоящий из ряда звеньев. Этот процесс определяет как особенности и внутреннее развитие географической среды, так и внешний облик земной поверхности — ее ландшафты [Григорьев А. А., 1946, с. 142].

3. Основными, ведущими звеньями физико-географического процесса на суше в современную эпоху, за исключением низшей территориальной градации — ландшафтного района, являются климатическое и геоморфологическое звенья [Григорьев А. А., 1946, с. 145].

4. Определяющим моментом в климатическом звене служит солнечная радиация в сочетании с циркуляцией атмосферы.

5. Основным методом при изучении структур физико-географического процесса территориальных градаций

служит метод балансов, позволяющий оценивать процесс не только с качественной, но и с количественной стороны (баланс солнечной радиации, баланс влаги и др.).

6. Физико-географическая оболочка распадается на крупнейшие территориальные градации — пояса: арктический, субарктический, умеренный, субтропический, тропический, экваториальный. Каждому из них присуща особая структура физико-географического процесса, формирующая внешние черты ландшафта.

7. Сравнительный анализ структуры физико-географического процесса различных поясов приводит к широким обобщениям, сформулированным в «законе интенсивности физико-географического процесса». Последний охарактеризован А. А. Григорьевым (1943а, с. 188) как «по существу первый физико-географический закон, охватывающий весь комплекс физико-географических явлений на всей территории суши земного шара и касающийся важнейших сторон физико-географического процесса». Закон устанавливает зависимость интенсивности физико-географического процесса от запасов тепловой энергии (чем больше запасы тепловой энергии, тем выше интенсивность физико-географического процесса) и 'баланса влаги (максимальная интенсивность физико-географического процесса возможна при небольшом превышении атмосферных осадков над испарением). Характерным для физико-географического процесса максимальной интенсивности является равномерное развитие всех его звеньев, значительный оборот влаги, большой расход минерального вещества поверхности литосферы на снос, отсутствие в почвогрунтах тенденции к накоплению легкорастворимых солей и к заболачиванию, большая ежегодная продукция живой органической материи растительного и животного про исхождения и некоторые другие моменты [Григорьев А. А., 1946, с. Г53].

Закон интенсивности физико-географического процесса имеет не только теоретический интерес. Он является ключом, научным критерием для качественной оценки ландшафта с точки зрения его хозяйственного использования, ибо не подлежит сомнению, что ландшафты, формирующиеся в условиях интенсивно протекающего физико-географического процесса, потенциаль-

ской равнины) и к сравнительно небольшим территориям (климат Мещерской низменности, климат окрестностей Москвы). Вне зависимости от размеров территории в понятие климата вкладывается всегда одно и то же физико-географическое содержание. Точно так же мы можем сказать (и это мы повседневно делаем) и о ландшафте тайги или Русской равнины, и о ландшафте Мещерской низменности или окрестностей Москвы.

Учитывая изложенные замечания, мы придерживаемся следующего определения физико-географическото ландшафта: физико-географический ландшафт есть совокупность взаимообусловленных и взаимосвязанных сложным физико-географическим процессом элементов природы, предстающих, перед нами в образе тех или иных исторически сложившихся, находящихся в непрерывном развитии и воздействии человеческого общества, пространственных группировок. Это определение выгодно отличается от других тем, что оно в равной степени применимо к различным территориальным градациям. В известной мере оно обнаруживает сходные черты с определением С. С. Неуструева (1918), который, хотя и был в учении о ландшафте последователем Л. С. Берга, но характеризовал ландшафт как «...сложное сочетание воздействующих друг на друга факторов: климата, геологического строения, устройства поверхности, водных условий, растительности, почв, животного мира и человека» [Неуструев С. С., 1931, с. 13]. В определении С. С. Неуструева, как легко заметить, не подчеркнута территориальная ограниченность ландшафта.

Система ландшафтных единиц

В географической литературе известен целый ряд попыток установления ландшафтных единиц различного таксономического достоинства. Из них отметим здесь статью Р. И. А'болина (1914) о подразделении эпиге-немы на эпизоны, зпиобласти ,и эпитипы, «таксономическую лестницу» для ландшафтообразующего процесса М. Д. Семенова-Тян-Шанского (1939, с. 378), различавшего тип, зону, подзону, район, ландшафт, работу И. С. Щукина (1947) о комплексном физико-географическом районировании, учение Л. С. Берга (1-931, 1-936, Ю45) о географических зонах и работы А. А. Григорьева (1934, 1946).

Остановимся более внимательно на двух последних авторах. Л. С. Берг (1945), как уже отмечалось ранее, различает фацию, географический аспект и .географическую зону. Под фацией Л. С. Берг понимает низшую, неразложимую далее единицу географии. Такое же содержание в понятие фации вкладывает и И. С. Щукин ,(1947, с. 75). Термин этот, подобно географическому аспекту, вызывает сомнение в целесообразности его введения в смысле Л. С. Берга и И. С. Щукина. Фация — геологический термин, введенный в литературу в 40-х гг. прошлого столетия.

Определение фации геологами дается по-разному. А. Н. Мазарович (1937, с. 47) характеризует ее следующим образом: «Фация — это сумма петрографических и органических признаков, определяющих индивидуальность участков земной поверхности с им свойственным характером отложения и населения». Д. В. Наливкин (1933, с. 6) пишет про ископаемую фацию, что это «...часть пласта, пласт, или свита пластов, на всем своем протяжении обладающая одинаковым литологи-ческим составом и заключающая в себе одинаковую фауну и флору».

Вне зависимости от различий в определении фации геологи понимают под «ей пространственные видоизменения (вариации) одновременных по возрасту пластов, что имел в виду и Греесли, употребив впервые этот термин более ста лет назад [Наливкин Д. В., 1933, с. 5; Страхов Н. М., 1938, с. 23].

Понятие фации — общее и широкое понятие геологической науки. Это видно из слов Д. В. Наливкина, который говорит, что «на фации подразделяются все ландшафты, вся земная поверхность». Не менее ясно по этому поводу пишет А. Н. Мазарович: «Фации можно рассматривать и очень широко и очень узко. Так, можно прежде всего выделить континентальную и морскую фации, понимая под этим всю сумму условий, которые вызывают в нас представление о суше и море. На континенте мы можем выделить в свою очередь целый ряд фациальных областей: фацию пустынь, фацию речную, озерную, степную, полярную и т. д.» [Мазарович А. Н., 1937, с. 47].

Такое же широкое понимание фаций относительно почвенного покрова можно найти у И. П. Герасимова (1933).

Приведенные цитаты свидетельствуют о том, что фация Л. С. Берга — «неразложимая единица географии, биогеографии и геологии» [Берг Л. С., 1945, с. 162] — есть нечто другое, нежели фация геологов. Нам кажется, что по аналогии с геологическими фациями следует говорить о географических фациях, понимая под таковыми пространственные видоизменения (вариации) ландшафта в пределах его различных таксономических единиц. Европейская и восточносибирская тайга представляются нам фациями таежной зоны, а березовая лесостепь Западной Сибири и дубовая лесостепь Русской равнины — фациями лесостепной зоны. Таким же образом можно говорить и о фациях более мелких ландшафтных единиц. Следовательно, понятие фации, как и понятие физико-географического ландшафта, является понятием общим; оно не представляет собой какую-то определенную единицу районирования.

По поводу географических аспектов (ландшафтов) вызывают удивление те примеры их, которые дает Л. С. Берг. Наряду с Валдайской возвышенностью и Среднесибирским плоскогорьем, у Л. С. Берга (Ю36, с. 12) фигурируют за самостоятельные ландшафты и ельники, и болота, и сосняки лесной зоны *.

Таким образом, выделение равноценных ландшафтных единиц произведено Л. С. Бергом по различным признакам (в одном случае рельеф, в другом — растительность), с чем нельзя согласиться, признавая ландшафт (в смысле Берга) за единицу районирования. К этому можно добавить следующие замечания:

1. Ельники, сосняки и болота — объекты, разносторонним изучением которых занимаются геоботаники. Географа же интересуют не ельники и не болота сами по себе, а их сложные пространственные комбинации, сочетания, видоизменяющиеся в разных ландшафтах. Приведем сказанные по этому поводу прекрасные слова А. Борзова (191-4, с. 7): «Другими словами, не то или другое явление и даже не пространственное распространение явлений интересует географию, а те местные комбинации различных явлений, те органические комплексы их, которые мы называем ландшафтами». В противном случае, становится непонятным, в чем состоит отличие ельников и сосняков как ландшафта Л. С. Берга, от ельников и сосняков как типов леса Г. Ф. Морозова. Суть геоботаники и отношение ее к ландшафтоведению освещены в одной из работ В. Б. Сочавы (1944).

2. Каждая ландшафтная единица, ограниченная в пространстве, должна легко поддаваться картографическому изображению; как известно, Л. С. Берг (1936, с. 17), следуя В. П. Семенову-Тян-Шанскому (1928, с. 47—48), признает географию как науку об естественных границах. Установление границ отдельных ландшафтов, и тем более нанесение их на карту, практически становится невозможным, если за ландшафты принимать и болота, и ельники, и Среднесибирское плоскогорье.

Высоко оценивая учение Л. С. Берга о географических зонах, мы не можем согласиться ни с его фациями, ни с его географическими аспектами (ландшафтами).

* Валдайская возвышенность в качестве примера географического аспекта у Л. С. Берга в работе за Ю45 г. отсутствует [Берг Л. С., 1945]. Однако Среднесибирское плоскогорье сохранилось и здесь.