5.1. Этнические конфликты – одна из глобальных проблем современности. Факторы развития этнических конфликтов
Конфликты, связанные с обострением межнациональных взаимоотношений, стали непременным атрибутом современного мира. Они вспыхивают на всех континентах нашей планеты: в странах как развитых, так и развивающихся, в областях распространения любых религиозных учений, в районах с разным уровнем достатка и образования. Многочисленные очаги этнических конфликтов – от глобальных (курдский, палестинский, косовский, чеченский) до локальных и точечных (бытовые противоречия между людьми разных национальностей в пределах города, поселка, села) – рождают нестабильность, которую все труднее сдерживать в рамках государственных границ. В противостояния этнических групп почти всегда в той или иной степени вовлекаются и соседние этносы, а зачастую и отдаленные центры силы, включая таких масштабных геополитических игроков, как США, Россия, Великобритания, Индия, Китай.
Понятие конфликт в переводе с латинского означает «столкновение». Признаки конфликта проявляются в столкновении сил, сторон, интересов. В качестве объекта конфликта могут выступать как фрагмент материальной, социально-политической или духовной реальности, так и территория, ее недра, социальный статус, распределение власти, язык и культурные ценности. В первом случае формируется социальный конфликт, во втором – территориальный. Этнический конфликт, проходящий между этносами – группами людей, имеющих общность исторического и культурного фундамента и занимающими определенный пространственный ареал, – это конфликт территориальный.
Весь комплекс связанных с ними проблем изучает географическая конфликтология – научное направление, исследующее природу, сущность, причины возникновения конфликтов, закономерности их протекания и развития на основе взаимодействия с пространственными (географическими) факторами. Географическая конфликтология использует знания философии, истории, социологии, правоведения, политологии, психологии, этнологии, биологии, экономики, политической географии и геополитики, физической, экономической и социальной географии.
Наибольшую сложность межэтнические отношения имеют в многонациональных (полиэтничных) государствах. В одних – централизованных некоторые этнические группы столь велики, что постоянно пребывают в центре общественно-политической жизни, диктуют свои интересы, выдвигают стандартизированную культуру, построенную на своем национально-культурном фундаменте, пытаются ассимилировать меньшинства. Именно в таких государствах складывается наибольший потенциал для конфликтов.
Указанная модель межэтнических отношений господствует в Иране, Индонезии, Мьянме и ряде других стран. В некоторых из них стремление консолидировать все население страны в единую нацию на фундаменте доминирующего этноса ставит под сомнение само существование других этнических групп1.
При дисперсном типе многонационального государства население состоит из небольшого числа этнических групп, каждая из которых слишком слаба или малочисленна, чтобы доминировать. В результате единственный приемлемый для всех вариант – достижение межэтнического согласия. Такая система сформировалась, например, во многих африканских странах, где крайне разнородный этнический состав – наследие колониальных границ (Нигерия, Танзания, Гвинея, Демократическая Республика Конго и др.).
Дискриминация национальных меньшинств может носить различные формы: ограничение или даже запрет национального языка и культуры, экономический зажим, переселение с этнической территории, уменьшение квот представительства в управленческих структурах государства и др. Практически во всех странах Востока удельный вес представителей разных этносов в системе власти далеко не соответствует удельному весу данного этноса среди всего населения. Как правило, численно преобладающие этносы (персы в Иране, пенджабцы в Пакистане, сингалы в Шри-Ланке, малайцы в Малайзии, бирманцы в Мьянме и т.д.) на всех этажах власти имеют непропорционально высокое представительство, а большинство остальных этносов – непропорционально низкое.
Основные требования большей части национальных движений, участвующих в этнических конфликтах, сводятся к трем направлениям:
1) культурное возроҗдение (создание широкой культурной автономии с использованием в органах местного самоуправления и образования родного языка);
2) экономическая самостоятельность (право распоряжаться природными ресурсами и экономическим потенциалом, локализованным в пределах этнической территории);
3) политическое самоуправление (учреждение национального самоуправления в границах этнической территории или ее части).
Диапазон требований этих движений определяется степенью развитости и сложности структуры этноса, его внутренней социальной дифференциацией. Лидеры более «простых» этнических общностей, сохраняющих пережитки родоплеменных отношений, обычно выступают с однозначными требованиями предоставления независимости и/или изгнания всех «чужаков». У более крупных и развитых этносов спектр выдвигаемых требований значительно шире: в них преобладают требования культурной и национально-территориальной автономии, предоставления экономической самостоятельности и политического самоуправления, что подтверждается, например, ситуацией, сложившейся в Каталонии.
Отличие конфессиональной формы конфликтообразования от этнической заключается в том, что на первый план здесь выступает не этническое самосознание, а религиозное. Нередко противники в конфликте даже принадлежат к одной и той же этнической группе. Например, приверженцы сикхизма в этническом отношении – пенджабцы. Они конфликтуют с пенджабцами-индуистами (в Индии) и пенджабцами-мусульманами (в Пакистане).
Факторы образования конфликтов:
1. Религияоказывает существенное влияние на всю культуру этноса. Иногда конфессиональные различия играют решающую роль в этногенезе. Например, боснийцы, сербы и хорваты, проживающие в Боснии и Герцеговине, говорят на одном языке и до этнических чисток первой половины 1990-х гг. чересполосно жили в пределах единого ареала. Не исключено, что в скором времени по религиозному признаку расколется пока еще сохраняющий единство пенджабский этнос. По крайней мере, уже сейчас пенджабцы, исповедующие сикхизм, говорят на языке пенджаби, пенджабцы-индуисты – на хинди, а пенджабцы-мусульмане – на урду.
Классические очаги этнических конфликтов с ярко выраженной главенствующей ролью религиозного фактора представляют собой Палестина, Пенджаб, Кашмир, Южные Филиппины (районы проживания мусульман-моро). Религиозная составляющая конфликта смешивается с этнической на Кипре (мусульмане турки-киприоты против христиан греков-киприотов), на Шри-Ланке (индуисты-тамилы против буддистов-сингалов), в Северной Ирландии (католики-ирландцы против выходцев из Англии и Шотландии – протестантов), в индийском штате Нагаленд (христиане-нага против основного населения Индий – индуистов) и др. Существует, правда, немало очагов конфликтов, где противоборствующие стороны – единоверцы: Каталония, Приднестровье, Белуджистан и др.
2. Тесно взаимодействует с этноконфессиональным социально-экономический фактор.Зависимость интенсивности конфликта от уровня экономического развития не определить однозначно. В мире существуют очаги этнических конфликтов как сравнительно экономически развитые (Каталония, Квебек, Приднестровье), так и хозяйственно депрессивные (Чечня, Косово, Курдистан, Чьяпас, Корсика).
Мотивировка высказываемого этносом неудовлетворения своим экономическим положением может быть разной. Этносы, живущие в относительном достатке и благополучии, зачастую выказывают неудовольствие сложившейся практикой неоправданно высоких отчислений из их региона в общегосударственный бюджет. Как считают лидеры этих национальных движений, под прикрытием деклараций о гармоничном и сбалансированном экономическом развитии страны происходит обворовывание региона и перевод средств в «регионы-нахлебники».
Этносы, населяющие экономически отстающие ареалы, высказывают претензии по поводу того, что управляющие структуры или международные организации не считаются с плачевным положением в их хозяйстве, не дают кредитов на его развитие, не видят нужды простого населения. Повышение планки выдвигаемых экономических требований, перерастающее временами в прямой экономический шантаж, по расчетам лидеров конфликтующего этноса способно привести к более выгодному перераспределению бюджетных средств, международной помощи, более справедливой налоговой политике. Иногда участники конфликта рассчитывают на нетрадиционные экономические источники, такие как доходы от контрабанды разными видами товров, в том числе оружия и наркотиков, захват заложников с целью выкупа, поборы с соплеменников, добившихся успехов в бизнесе.
Социально-экономический фактор играет немаловажную роль в формировании и развитии баскского конфликтного узла, ярко выражен в индийском Ассаме и индонезийской Ириан-Джае.
3.В процессах зарождения и эволюции этнических конфликтов немаловажное значение имеет природный фактор.В основном его действие проявляется в виде природных границ, которые нередко служат барьерами между соседними этносами, рубежами межэтнических столкновений и войн. В качестве подобных естественных границ могут выступать горные хребты, крупные реки, морские проливы, труднопроходимые участки суши (пустыни, болота, леса).
С одной стороны, природные границы уменьшают контакты между враждующими этносами, что снижает конфликтность взаимоотношений, с другой стороны, способствуют психологической отчужденности этнических групп, проживающих по разные стороны барьераПриродная доступность территории обусловливает уровень экономического развития. Если государство не обладает уровнем благосостояния Швейцарии, в пределах которой, кстати, очень много разнообразных природных границ, то природные рубежи приведут к определенным затруднениям контактов с некоторыми территориями, что негативно скажется на их экономическом развитии.
В сравнении с другими конфликтогенными факторами природные границы наименее пластичны и практически неизменны. Реально можно лишь несколько улучшить связи между противоположными сторонами природного рубежа (строительство горных и морских тоннелей, сооружение мостов, создание морских и воздушных маршрутов, преобразование пустынь и тропических джунглей и др.), однако полностью устранить различия в экономическом и геополитическом положениях едва ли возможно.
4. В формировании крупных очагов этнических конфликтов велика роль геополитического фактора.Основная форма его проявления – геополитические разломы между протяженными цивилизационно-историческими и военно-политическими массивами.
Наглядным примером действия этого фактора служит балканский мегаконфликт и его составляющие – этнические конфликты в Косово, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Западной Македонии, Черногории. Уникальность балканского узла состоит в том, что через него проходят сразу три геополитических разлома: между православно-славянской и исламской цивилизациями (в настоящее время наиболее конфликтогенный), между православно-славянской и европейско-католической цивилизациями и между европейско-католической и исламской цивилизациями. Каждая из трех сторон конфликтного узла испытывает сильное вмешательство внешних сил. США, Великобритания, Германия и другие страны НАТО поддерживают хорватов и мусульманские народы (косовских албанцев и боснийцев). Православные же сербы фактически оказались в изоляции, так как их традиционные внешнеполитические покровители (в том числе и Россия) менее настойчиво и последовательно защищают их интересы на международной арене.
5. В каждом крупном этническом конфликте противостоящие стороны соблюдают коллективные интересы, выработка которых возможна лишь при наличии организующего и управляющего субъекта.Таким субъектом может быть национальная элита, более или менее крупная общественная организация, вооруженные формирования, политическая партия и др.
Такие тесно вовлеченные в конфликт политические организации существуют во многих странах мира. Это, например, Курдская рабочая партия в Турецком Курдистане, «Тигры освобождения Тамил-Илама» на тамильском севере Шри-Ланки, Армия освобождения Косово, Организация освобождения Палестины и др.
В странах развитой парламентской демократии национальные движения действуют открыто, свободно участвуя в выборах различных уровней. Однако некоторые наиболее экстремистские организации, в отношении которых доказана их причастность к кровавым преступлениям, запрещены.
Такие этнократические элиты формируются в основном тремя путями. Во-первых, в новую национальную элиту может трансформироваться существовавшая при прошлом режиме государственно-управленческая номенклатура (примеры: болынинство стран СНГ, страны бывшей Югославии). Во-вторых, такая элита может быть представлена новой националистической интеллигенцией (преподавателями, писателями, журналистами и др.), не обладавшей ранее властью, но в определенный момент почувствовавшей возможность ее приобретения (страны Балтии, Грузия). В-третьих, этнократическая элита может сформировать-ся из конгломерата сражающихся за национальную независимость полевых командиров и мафиозных главарей, как это произошло в Чечне, Сомали, Афганистане, Таджикистане, Эритрее, Мьянме.
Рано или поздно в среде этнократической элиты появляется лидер национального движения – такой, например, как Я. Арафат для Палестины или А. Оджалан для Курдистана, концентрирующий в своих руках все силы, задействованные для выполнения намеченных целей. Лидер представляет интересы своего движения на различных уровнях, возглавляет переговоры с противоборствующей стороной, добивается международного признания.
Неправомерно, однако, абсолютизировать роль лидера в процессе борьбы территории за суверенитет. Без широкого круга единомышленников, четкой иерархичной партийной структуры, поддержки национальной элиты лидер остается бунтарем-одиночкой.
6. Среди факторов, способствующих развитию сепаратизма, нельзя не упомянуть исторический фактор.Если этническая группа, выдвигающая требования о самоопределении или автономии, прежде имела свою государственность или самоуправляющиеся институты, то у нее гораздо болыле моральных оснований их возродить. Во многом именно по этой причине балтийские республики бывшего СССР за все время своего существования были районом наиболее четко оформленных националистических процессов. Похожие проблемы теперь могут встать и перед Российской Федерацией, ряд субъектов которой, например Тыва, Дагестан (последний в виде раздробленных феодальных владений), ранее имели свою государственность. Аналогичны примеры с Шотландией в рамках Великобритании и с Тибетом в составе Китая.
7. Ни один из факторов сепаратизма не имеет такого определяющего значения для перехода конфликта из латентной в актуализированную форму, как фактор общественной мобилизации.Без активного участия населения любой район проявления дезинтеграционных тенденций вряд ли имеет основания стать очагом сепаратизма. Под мобилизацией населения понимается способность определенных политических групп к активным действиям по достижению своих экономических, политических и национальных интересов. Чем выше политическое самосознание в обществе, тем выше и его мобилизация. Рост мобилизации влечет за собой и рост политическои активности населения, показателями которой являются увеличение числа демонстраций, митингов, забастовок, пикетирований и других политических акций. В итоге высокая мобилизация населения может привести к дестабилизации политическои жизни и даже к вспышкам насилия.
Уровень мобилизации в различных социальных группах обычно неодинаков. Особо непримиримые позиции в отношении путей разрешения конфликта – экстремизм – господствуют в маргинальных слоях населения. Именно в них ощущается недостаток культуры и образования; прежде всего эти социальные группы в наибольшей степени подвержены частичной или полной безработице. (Маргиналы (от лат.margo - край; находящийся на краю) - социальная группа населения, оторвавшаяся от привычных условий жизни, порвавшая с прошлым, неуверенная в будущем, слабо ориентирующаяся в настоящем, мало обеспеченная материально).
Все существующие в мире очаги этнических конфликтов были образованы в результате сложения действия перечисленных выше факторов.