Модернизация советской социологической доктрины в

Модернизация советской социологической доктрины в. е годы В конце 1940-х гг. окончательно сложился жанр критики буржуазной социологии. Если не принимать всерьез оскорбительных выпадов в адрес буржуазии, можно сказать, что благодаря тщательному реферированию иностранной литературы в рамках этого жанра осуществлялась интенсивная рецепция западной общественной мысли.

Многие критики на протяжении по меньшей мере четырех послевоенных десятилетий составляли интеллектуальный бомонд. Они имели возможность читать западные книги и периодические издания, недоступные подавляющему большинству научных сотрудников и преподавателей диамата и истмата. Контингент социологов-профессионалов сформировался во второй половине 1950-х гг. большей частью из тех, кто владел английским языком. Вероятно, особого упоминания заслуживает роль социологов-международников в институционализации социологического направления в обществоведении.

Это Ю.А. Арбатов, Ю.А. Замошкин, Г.В.Осипов, В.С.Семенов и др. В 1950-е гг. в лексиконе советского марксизма возникло словосочетание конкретные исследования. Речь шла об изучении реальной жизни людей, преодолении догматизма, талмудизма и начетничества. В статье Ф.В.Константинова был сформулирован принципиальный для советской социологии вопрос не грозит ли это ползучим эмпиризмом ? Наоборот отвечает автор с 1951 г. директор Института философии Академии наук СССР общетеоретические и конкретные исследования будут взаимно питать друг друга.

Получится своеобразное разделение труда. Конкретные исследования не шли дальше проведения философско-пропагандистских конференций на передовых промышленных предприятиях московские заводы Калибр , Каучук , Красный пролетарий, но зато в научных статьях стали все чаще появляться фактические сведения о становлении личности рабочего, преодолении пережитков прошлого, трудовом героизме.

Это была уже качественная версия эмпирической социологии, своего рода исследования случая. Исключительно важную роль в становлении советской социологии в 1950-е гг. сыграли заграничные контакты философского руководства и сопровождающих лиц. В 1956 г. энергичные шаги по установлению сотрудничества с Академией наук были предприняты ЮНЕСКО. Впервые советская делегация во главе с П.Н.Федосеевым участвовала во Всемирном социологическом конгрессе Амстердам, август 1956 г Это событие стало переломным моментом в институционализации советской социологии.

Философское руководство вернулось с конгресса, убежденное в необходимости развития марксистских социологических исследований. Была достигнута договоренность о посещении Москвы руководителями Международной социологической ассоциации. Решение вопроса о создании Советской социологической ассоциации уже не вызывало сомнений. Проблемы социологии стали постоянно обсуждаться на ученых советах, и осенью 1956 г. впервые прозвучало еще нереальное пожелание создать социологический журнал. Эта идея, по всей вероятности, согласованная с Федосеевым, была декларирована М.Д.Каммари, который активно участвовал в институционализации социологии.

С 1957 г. началась дискуссия о соотношении исторического материализма и социологии. Не вполне ясно, какие обстоятельства вызвали опубликование в журнале Вопросы философии статьи Юргена Кучинского Социологические законы, в которой предлагалось разделить проблематику социологии и исторического материализма.

Началась полемика, в результате которой вопрос о положении социологии в системе марксистского обществоведения стал обсуждаться открыто. Возражения Кучинскому, по свидетельству В.Ж.Келле, были связаны с несвоевременностью противопоставления социологии историческому материализму, которое могли использовать догматики, для того чтобы загубить развитие конкретной социологии в стране. Социология в наших условиях пишет Келле могла развиваться, только признавая исторический материализм как свою методологическую основу. К этому можно добавить, что исторический материализм сам стремился к тому, чтобы стать полноценной социологией.

На международном совещании социологов в Москве в январе 1958 г. термин социологические исследования был освящен академической властью. Само совещание представляло собой казус. Инициатива пригласить в Москву президента Международной социологической ассоциации Ж.Фридмана принадлежала А.Н.Леонтьеву, который познакомился с ним двумя годами раньше в Париже.

Фридман примыкал к той части западной интеллигенции, которая по отношению к коммунизму именовалась попутчиками fellow- trevellers. В 1938 г. он побывал в стране социализма и написал довольно благожелательную, хотя и подозрительную в идеологическом отношении книгу От святой Руси к СССР . Став президентом МСА, Фридман стремился установить контакты с советскими социологами и провести совместные исследования. В частности, его интересовали проблемы воздействия техники и автоматизации на содержание труда и социальную структуру.

Определить тему совместных исследований советских и западных социологов было нелегким делом. Изучение технического прогресса в разных социальных системах позволяло при случае продемонстрировать непримиримость идеологий на внешне нейтральном поле. Эта тематика была импортирована в Институт философии в декабре 1956 г. директором департамента общественных наук ЮНЕСКО Ж.Баландье, который и предложил советским обществоведам участвовать в работе международного бюро по изучению социальных последствий научно-технического прогресса.

Возможно, визит Фридмана в Москву и его заинтересованность в изучении социалистического опыта индустриализации дали дополнительный импульс к развертыванию исследовательского проекта по изучению механизации и автоматизации труда в Горьком проектом руководил Г.В.Осипов, а курировал его П.Н.Федосеев. Аналогичная тематика стала предметом и советско-польского научного сотрудничества в начале 1957 г. Однако влияние техники на социальное развитие на международном совещании в Москве 6-12 января 1958 г. не обсуждалось.

В определенной мере совещание представляло собой осторожную попытку наладить связи с международным социологическим сообществом, и выступления советских обществоведов были рассчитаны на западных гостей - Т.Маршалла, Ж.Фридмана, Т.Боттомора, П.Холландера, Э.Хьюза, Р.Арона, Г.Шельски и др Фридман выступил с докладом о проекте исследования кинофильмов, в частности, представлений об успехе в жизни, демонстрируемых кинематографом.

Доклад Федосеева о проблеме мирного сосуществования в социологических исследованиях и преподавании социологии доклад готовили Ю.Н.Семенов, Е.Д.Модржинская и Ю.А.Замошкин был своего рода революцией, поскольку содержал высказывания о значительной роли, которую играют конкретные социологические исследования в марксизме. Влияние хрущевских либеральных реформ на развитие социологии было многократно усилено импортом социологической фразеологии с Запада.

С1957 по 1961 г. только Институт философии в Москве посетили 217 иностранных философов и социологов. В Советский Союз приезжали И.Берлин, Р.Энджелл, У.Ростоу, А.Гоулднер, Ч.Райт Миллс, Р.Мертон, Т.Парсонс. В январе 1960 г. Отделение философских, правовых и экономических наук АН СССР рекомендовало для чтения лекций в Колумбийском и Гарвардском университетах о социологических исследованиях в СССР А.Ф.Окулова и Ц.А.Степаняна. В определенной мере советская социология изготавливалась на экспорт. Именно на экспорт в июне 1958 г. была официально учреждена Советская социологическая ассоциация.

Немаловажным обстоятельством развития социологической науки в СССР было сотрудничество с польскими интеллектуалами. С середины 50-х гг. в Институте философий на Волхонке часто бывали Адам Шафф и другие польские обществоведы. Вероятно, они повлияли на формирование плодотворной идеи отделения социологии от философии. В 1956 г когда Шафф выпустил книгу Актуальные проблемы культурной политики в области философии и социологии, стало ясно, что автор развивает линию XX съезда за те пределы, которые были установлены для исполнителей партийных решений. Польский журнал Мисл филозофична, возглавляемый Лешеком Колаковским, в 1956 и 1957 гг. вел себя достаточно прямолинейно.

Ежи Шацкий требовал защитить культуру от реакции, в том числе сталинской, Ежи Вятр и Зигмунт Бауман в статье Марксизм и современная социология 1957, 1 объясняли сталинскую фальсификацию марксизма интересами определенных социальных групп, стремящихся подчинить себе рабочий класс. Научная деятельность, по мнению польских социологов, не должна быть предметом постановлений, директив и ограничивающих науку авторитарных идеологических решений.

Атака польских социологов была глубоко созвучна настроениям молодой интеллигенции в Советском Союзе. Тем самым социология приобрела некоторый ревизионистский шарм, что усилило ее отчуждение от тех, кто олицетворял собой истины официальной идеологии. К началу 60-х гг. в стране активно проводились конкретные исследования. Сектор исследования новых форм труда и быта в Институте философии руководитель Г.В.Осипов изучал трудовые коллективы московских и горьковских заводов начиналось исследование отношения к труду ленинградских рабочих В.А.Ядов, А.Г.Здравомыслов уральские социологи М.Н.Руткевич завершили крупное исследование промышленных предприятий свердловского совнархоза и выпустили книгу о культурно-техническом развитии рабочего класса.

Эта работа получила одобрение и поддержку в высоких политических инстанциях.

Впервые в академических кругах стал обсуждаться вопрос о создании социологического института - в Свердловске. Инициатором этого дела был М.Т.Иовчук, который одно время был в свердловской ссылке в должности завкафедрой диалектического и исторического материализма Уральского университета и особо покровительствовал уральцам. Однако основная работа по пробиванию социологии проводилась в Москве.

Атмосфера хрущевской оттепели вызвала социологическое реформаторство. Задача ускоренного построения коммунизма требовала новых людей, и социологи должны были создать методологию воспитания нового человека. Это был удобный случай завоевать идеологический и институциональный плацдармы. Однако инициатива была проявлена с неожиданной стороны. Первой послевоенной публикацией, где ставился вопрос о самостоятельном развитии социологии в связи с наблюдаемыми статистическими закономерностями, была статья В.С.Немчинова, авторитетного экономиста и политика, которому удавалось сохранить интеллектуальную независимость.

Он декларировал инженерно-социологическую интерпретацию социологической науки, усматривая в ней альтернативу идеологической риторике исторического материализма. В центре его интерпретаций стояли ключевые статистические понятия индивидуальной величины и статистического факта. Шокирующим было заявление Немчинова, что при социализме социологи и экономисты превращаются в своеобразных социальных инженеров. Свой доклад на заседании Президиума Академии наук СССР 23 декабря 1955 г. Немчинов построил на различении общих законов развития общества и индивидуальных элементов общества. В последнем случае объектом социологического исследования становятся не спекулятивные сущности, а массовые процессы.

Конечно же, речь шла о возможном разделе сфер влияния в общественных науках пусть идеологи занимаются общими закономерностями, а ученые - массовыми процессами.

Немчинов немало лет стоял во главе Отделения экономических, философских и правовых наук АН СССР, и философы, вероятно, докучали ему сверх всякой меры. В 1960-е гг. социология была на подъеме. В массовом сознании того времени преобладала научно-техническая экзальтация. Дискуссия между физиками и лириками явно завершалась победой физиков. Постепенно формировалась технократическая идея научного управления обществом неявная альтернатива стратегии и тактике классовой борьбы. Социология удачно вписывалась в научную версию коммунистического строительства, ее задача заключалась в информационном обеспечении формирования нового человека и перерастания социалистических общественных отношений в коммунистические.

Укрепить позиции социологии можно было, только ограничив диктат идеологов в Академии наук. Новые дисциплинарные направления, как правило, создаются для того, чтобы найти выход из позиционного конфликта между доминирующей группой и новым поколением ученых, созревшим для самостоятельной работы.

Дискуссия о предмете социологии и ее отличии от исторического материализма, которую Питер Бергер назвал семейной склокой, продолжалась с выступления в Вопросах философии Ю. Кучинского вплоть до 1990 г когда советский марксизм угас в одночасье. В последующий период наблюдалось относительно автономное развитие по меньшей мере четырех линий в советской социологической мысли. Первая из них - конкретные социальные исследования. Вторая линия в социологии представлена академиком В.С.Немчиновым и его командой математических экономистов. Отсюда начиналась и математическая социология А.Г.Аганбе-гян, Ю.Н.Гаврилец, Ф.М.Бородкин и др Третья линия - критика буржуазной социологии. Жанр критики, который воспринимался западными советологами как симптом обскурантизма и невежества, на самом деле был не так прост и заключал в себе некоторую амбивалентность. Критика сводилась к утверждению, что взгляды критикуемых персон враждебны подлинно научной социологии марксизма.

Особой ошибки в такого рода утверждениях не содержится.

С другой стороны, критики постоянно работали с источниками и благодаря этому обстоятельству транслировали западные идеи на советскую аудиторию. Можно сказать, они строили деревянного коня для коммунистической Трои. То, что критик не мог сказать открыто, он выражал путем реферирования и публикации текстов идейного врага. Этот жанр сформировал внутри научного сообщества отчетливо распознаваемый незримый колледж людей, включенных в мировую интеллектуальную традицию.

Минусом жанра можно считать подмену добросовестного исторического исследования переложением идейного наследия вперемешку с собственными оригинальными мыслями. И четвертая линия была связана с теорией научного коммунизма такая специальность была введена в 1963-1964 гг которая занималась политико-воспитательной деятельностью в вузах и одновременно развивала собственные социологические программы, весьма специфические. Научный коммунизм не имел институциональной базы в Академии наук. Попытки завотделом научного коммунизма Института философии Ц.А.Степаняна обосновать необходимость создания академического Института научного коммунизма вызвали резкое противодействие президента М.В.Келдыша.

Научно-коммунистическая социология получила преимущественное распространение в партийных органах и на кафедрах общественных наук в высших учебных заведениях, где научный коммунизм преподавался с 1963 г. как предмет, предназначенный для формирования мировоззрения студентов.

Таким образом, тематическая программа научно-коммунистических социологических исследований была изначально связана с задачами идеологической работы и существенно отличалась от того, что делали академические социологи. На Всесоюзной конференции по конкретным социологическим исследованиям в Академии общественных наук при ЦК КПСС в 1966 г. будущий заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС Е.М.Тяжельников предлагал создать партийно-государственную структуру социологических центров в СССР, и партийные инстанции видели в социологии новый эффективный способ идеологической деятельности на научной основе.