Нет нужды говорить, что становление нынешней системы дифференциации происходило в течение веков. При этом тормозящее воздействие, исходившее из древнего представления о солидарности, было весьма сильным. В той или иной степени оно сохраняется и по сей день. В процессе образования современного общества, как правило, государство (иногда эту функцию выполняла церковь) стремилось предотвратить дальнейшую дифференциацию путем включения всех других организаций в свою структуру, подчинения их тому согласию, источником которого оно выступало. Гоббс в ХVII веке обличал свободные ассоциации, которые подобны «червям в кишках живого человека», а уже в конце ХYIII века во время Великой Французской революции была сделана попытка под знаменем свободы запретить все корпоративные организации. Как Руссо, так и в не меньшей степени Бёрк, - с одной стороны, философ революции, а с другой, философ реакции (столь медленно наше сознание воспринимает новые социальные факты) - не допускали еще раздельного существования государства и церкви. Они еще верили в «универсальное партнерство», обеспечивающее культурно однородное (culturally inclusive) членство в обществе. Даже сегодня предпринимаются отдельные попытки воссоздать великие общества на почве примитивной солидарности. Это явствует из апелляции как к фашистским, так и к коммунистическим принципам, а еще более – из национал-социалистической политики в Германии. Но какими бы ни были притязания этих противоположных принципов (напомним, что в данном случае речь идет о социальной эволюции, а не о социальном прогрессе), важно обратить внимание на то, что эти попытки оказались успешными только в тех странах, которые в незначительной степени или в течение краткого периода времени испытывали влияние факторов, увеличивающих разнообразие: современного индустриализма, культурного и религиозного плюрализма, конфликтов по поводу свободы ассоциаций. Успех такого рода политических действий обеспечивался лишь благодаря установлению принудительного контроля, подавлявшего самым насильственным образом те различия, которые в противном случае были бы неизбежны. Надо учесть и тот факт, что эти практики возникли как внезапные следствия катастрофических и аномальных обстоятельств, а не как результат более или менее упорядоченной последовательности социальных изменений.