Люди жаждут возбуждения, а возбуждающими являются все те виды опыта, которые имеют какое-либо сходство с преследованием, отступлением, захватом, бегством, смертью, т.е. тем, что было характерно для ранних этапов жизни человечества. Поведение – это приспособление к изменениям в окружающей среде, а нервная система сама является развивающейся адаптацией. В нервной системе, наряду с другими, представлена охотничья модель интереса (hunting pattern of interest). «Приключение» - вот чего жаждет мальчик, он грезит историями о приключениях. Соблазнительны поездки на охоту, поскольку они возвращают нас к природному образу жизни. Во всех видах спорта прослеживается охотничья модель, спорт – это состязание умения, отваги и хитрости. Невозможно не восхищаться выдержкой дерзкого грабителя или разбойника с большой дороги. Бои, даже собачьи бои, неизменно собирают толпу. Трепет удачи или горечь проигрыша сопровождают так же и игру в карты или кости. Организм настоятельно требует стимулирующих воздействий, стремится расширить естественные пределы и получить шокирующий эффект даже под воздействием алкоголя или наркотиков. «Сенсации» занимают значительную часть площади на газетных полосах. Ухаживание содержит в себе значительный элемент «преследования». Романы, театр, кинематограф и т.д. есть отчасти способ приспособления к желанию нового опыта, и их популярность служит признаком стихийной силы этого желания.
* *
В охотничьей модели интереса присутствует также и интеллектуальный элемент. Уотсон среди инстинктов не выделяет любопытство, поскольку оно не проявляется в момент рождения. Однако оно проявляется в последующем в виде наблюдательской или исследовательской установки, которая определяет характер действия, будь это нападение или бегство. Изобретение лука и стрел, изготовление капканов, приготовление ядов указывают на интеллектуальное любопытство древнего человека. Деятельность подобного рода вызывала интерес, поскольку она была связана с вопросом жизни и смерти. Человек, изготовивший отравленную стрелу, видел ту сцену, где она должна была быть использована, пропускал перед своим мысленным взором процесс охоты. Подготовка к погоне была в психологическом смысле частью самой погони. Современный человек науки прибегает к тому же самому психологическому механизму, но использует его иначе. Он проводит долгие месяцы в своей лаборатории, проводя эксперименты в ожидании конечного «открытия». Так называемый «инстинкт мастерства» и «творческий импульс» являются сублимациями охотничьего психоза. Изготовление капкана было «проблемой», а всякая проблема вызывает интерес, будь то изобретение радио или решение головоломки. Современные виды деятельности или «преследования» являются интересными или скучными в зависимости от того, насколько в них выражен проблемный элемент.
Желание безопасностипротивоположно желанию нового опыта. Желание нового опыта эмоционально соотносится <...> с чувством гнева, в котором растворяется страх смерти и которое выражается в отваге, устремленности вперед, атаке, преследовании. Желание нового опыта подразумевает, таким образом, движение, изменение, опасность, нестабильность, социальную безответственность. Обуреваемый этим желанием индивид склонен игнорировать общепринятые стандарты и групповые интересы. Он может стать неудачником благодаря своей социальной нестабильности, а может добиться успеха, если переведет свой опыт в социальные ценности – отразит его в форме поэмы, привнесет его в науку. Напротив, желание безопасности основано на страхе, который заставляет человека избегать смерти, и выражается в покорности, осторожности, отступлении. Индивид, у которого доминирует данное желание, осторожен, консервативен и предусмотрителен. Он отличается постоянством привычек, склонен к систематической работе и накоплению собственности.
Социальные типы, известные как «богемный» и «филистерский», определяются соответственно доминированием либо желания нового опыта, либо желания безопасности. Скряга представляет собой тот случай, когда безопасность превратилась в самоцель.