Исторический парадокс состоит в том, что идея плановости, выдвинутая социалистической моделью, в условиях нашей страны претерпела такие изменения, которые к началу 90-х годов привели к полной ее дискредитации. Если кратко проанализировать итоги теории и практики планирования в СССР, то можно сказать, что это отвержение планового начала было следствием постепенного отхода практики планирования от нужд человека, что выразилось в торжестве технократизма, в потере даже тех скромных находок, которые были характерны для теории и практики в 20-х – начале 30-х годов; доведены до абсурда идеи распределения всех ресурсов, что выразилось в мелочной регламентации всего и вся; сыграли свою роль абсолютизация методов директивного командования и пренебрежение к методам косвенного регулирования, игнорирование необходимости создания области свободы для развития потенциальных возможностей людей.
Долгое время в СССР планомерное изменение общественных отношений выступало в значительной мере как возможность, пределы реализации которой были жестко ограничены достигнутым уровнем развития общественного производства и политическими установками. Самым пагубным образом на разработку теории и практики социального планирования влияли командно-административные методы руководства, не желавшие считаться ни с чем, кроме технико-экономических показателей. Человеческое начало в планировании игнорировалось. Практически все пятилетние планы до 60-х годов в качестве первостепенной задачи имели рост и увеличение объемов производства и лишь при ее выполнении предполагалось удовлетворение потребностей людей.
Но жизнь не стояла на месте. Более того, она неумолимо требовала привести в соответствие экономические и социальные параметры развития. Характерно, что такая объективная потребность, как учет человеческого фактора, стала пробивать себе дорогу снизу, в трудовых коллективах.
Первые попытки научной разработки планов социального развития и их реализации были осуществлены в начале 60-х годов по инициативе ленинградских предприятий. Вслед за распространением социального планирования в промышленности и строительстве попытки составления планов социального развития были предприняты в сельском хозяйстве, где тесно переплетались территориальные и производственные интересы коллективов и живущих в этой местности людей.
Это мощное давление снизу постепенно переросло в необходимость осуществления плановости социального развития и на следующем уровне социальной организации общества – в районах и городах, а затем в областях, краях, республиках. Ради справедливости следует сказать, что планы социального развития на всех этих уровнях были скорее предметом заботы немногих руководителей, которые не по форме, а по существу занимались социальными проблемами.
Когда под давлением объективной логики развития, практики планового решения социальных проблем «внизу» идея социального планирования была закреплена в Конституции СССР 1977 года, то от этого юридического закрепления теория и практика социального планирования проиграли. Составление планов стало делом формальным. Госплан СССР к своим традиционным разработкам добавил «социальный аппендикс». За показатели социального развития никто не нес никакой ответственности: по-прежнему торжествовал план, вал, технико-экономические показатели, которые нужно было достигнуть любой ценой, в том числе и за счет социального, благополучия людей. И пример в пренебрежении потребностями и интересами человека показывало само государство.
Вместе с тем этот нелегкий путь теории и практики социального планирования принес свои результаты. Практика планирования социальных процессов постепенно охватывала и другие страны. Во многих из них появились государственные органы планирования, которые занимались широким кругом вопросов и особенно поддержанием соответствия между экономическим и социальным развитием [1].
Получила распространение практика планирования социальных процессов и на других уровнях социальной организации общества. Так, в США осуществлялись социологические исследования, которые были нацелены на совершенствование социального планирования развития городов [2].
Если же обобщить имеющийся в нашей стране и за рубежом опыт, то сущностные характеристики социального планирования сводились к следующему.
Во-первых, планирование должно ориентироваться на цели, которые вытекают из объективных тенденций организации жизни людей и предусматривают удовлетворение текущих и перспективных потребностей людей, их согласование между собой и меры по активизации созидательной деятельности как самого человека, так и социальных институтов общества. Один из парадоксов XX века состоял в том, что страна, провозгласившая себя олицетворением идей социализма, сделала для человека меньше, чем страны капитализма, логика развития которых привела к воплощению социальных идей, создала предпосылки для свободы выбора и социальной защиты.
Во-вторых, решение как общих, так и локальных проблем не может происходить стихийно или хотя бы «на глазок», приблизительно в рамках социального планирования должны использоваться показатели, по которым можно судить об эффективности достижения поставленной цели. Такими показателями или ориентирами могут быть сроки, а также объемы, уровни, степень достижения намеченных рубежей, которые позволяют осуществить сравнение с предшествующим этапом развития или с аналогичными объектами планирования.
В-третьих, социальное планирование предусматривает разработку, а затем исследование средств достижения поставленных целей – материальных, финансовых, косвенных рычагов в виде льгот или, наоборот, ограничений, или создания условий, при которых наиболее рационально и оптимально развивался бы планируемый социальный процесс.
И, наконец, социальное планирование представляет собой непрерывный процесс познавательной и преобразующей деятельности, которые постоянно взаимно дополняют и обогащают друг друга, что позволяет находить новые резервы, открывать новые возможности для более полной реализации сформулированной цели.
Итак, можно сделать вывод, что социальное планирование представляет собой научно обоснованное определение целей, показателей, заданий (сроков, темпов, пропорций) развития социальных процессов и основных средств их претворения в жизнь в интересах всего населения.