Выяснение сущности российской социологии немыслимо без предварительного определения логики её исторического развития. Хорошо известно, что история предмета (в данном случае этим предметом является российская социология) и есть сам предмет в его развитии. Последнее представляет собой систематическое развёртывание опре-делённостей предмета, которые и образуют его смысловое содержание. Именно в этом процессе и осуществляется раскрытие понятия науки, осознание её идеи. По справедливому замечанию Гегеля, каждая отдельная научная система содержит в себе идею в её своеобразной форме. "Эти формы именно и важны: они суть не что иное, как коренные различия самой идеи, которая лишь в них представляет собою то, что она есть... Являющееся же здесь многообразие определений не неопределённо, а необходимо; формы восполняют друг друга, соединяются в цельную форму".
В отношении российской социологи это означает, что система её исторического развития - выражение её сущности, которая, как указывалось, есть полипарадигмалъностъ, синтетичность. Все основные парадигмы отечественной социологии суть определённости, моменты её понятия. Позитивизм, марксизм, народничество, неокантианство - всё
это лишь необходимые исторические формы российской социологии как синтетического этапа мировой социологической мысли. В своём взаимодействии с христианской социологией они образовывали систему российской социологии. Так, например, позитивизм выражал прикладной, эмпирический аспект науки об обществе, марксизм и неокантианство - умозрительные, теоретико-методологические её основания. Существенно дополняя и восполняя друг друга, они только подчеркивали полноту и конкретность христо-логического понимания социума, его способность совмещать противоположности в единое и цельное знание.
Следует отметить, что история российской социологии, несомненно, обладает своей логической структурой, которая выражается в соответствующей периодизации. Причём последняя имеет прежде всего логический, а не просто хронологический смысл (ведь очевидно, что именно хронология есть проявление логики, а не наоборот!). В связи с этим нужно особо подчеркнуть, что выявление этой логической периодизации представляет собой одну из самых трудных проблем для современной исследовательской мысли. Достаточно сказать, что подавляющее большинство трудов по истории отечественной социологии построено исключительно по хронографическому принципу, что существенно осложняет задачу её целостного понимания. Бесспорно, подробная хронология необходима, но только в органическом единстве с логикой. В противном случае она превращается в дурную и хаотическую бесконечность "голых" фактов, разобраться в которых порой бывает очень и очень трудно. "Цельное историческое бытие, - подчёркивает русский мыслитель А.Ф. Лосев, - разумеется и диалектично (т.е. логично. - П.Б.), и хронологично и каждая из этих сторон имеет смысл только при условии существования другой стороны". Некоторыми исключениями являются труды Б.А. Чагина, И.А. Голосенко и Г.Я. Миненкова, где авторы предпринимают попытку преодолеть сложившийся концептуальный "вакуум". Однако и данные в этих работах концепции периодизации не лишены значительной доли хронографизма. Кроме того, предложенные Голосенко и Ча-гиным варианты типологии и систематики истории российской социологии страдают чрезмерным схематизмом и смысловой громоздкостью, что существенно затрудняет процесс их усвоения и изложения. Основная причина этого имеет логико-методологический смысл. Традиция классического мышления утверждает, что именно методология придаёт строгую смысловую направленность любому научному исследованию, определяя его внутреннюю логику и конечную цель. А это, в свою очередь, говорит нам о том, что только в выборе адекватной философско-методологической позиции кроется ключ к решению проблемы концептуального изложения истории отечественной социологической мысли.
На наш взгляд, роль такой позиции может играть классическая диалектика, которая, будучи методологией "цельного знания", как раз и составляет сущность российской социологии. Согласно этой диалектической традиции любая научная мысль (в том числе и мысль социологическая) проходит в своём развитии три стадии, соответствующие структурно-методологическим принципам тезиса, антитезиса и синтеза. Такая структурированность с необходимостью следует из самой природы диалектики как метода установления единства противоположностей, где имеются одна противоположность, другая противоположность и их синтез. Следуя объективному ритму диалектической мысли, мы должны признать, что в сфере мыслящего духа коррелятами триады являются познавательные формы интуиции (опыта, чувственности), рефлексии (рассудка) и спекуляции (разума). Интуиция берет предмет в непосредственной, нерасчлененной данности, рефлексия производит в нем рас-
членение, а спекуляция объединяет рефлективно полученные различения предмета с самим предметом, что в результате дает его целостную смысловую картину.
Указанный механизм движения познающей мысли характеризует и историю российской социологии. На первом этапе своего развития (1830-1880 гг.) она определялась ин-туициями христологического понимания общества, подтверждением чего являются труды П.Я. Чаадаева, славянофилов: А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова, Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, русских писателей: Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского. Идеи этих социальных мыслителей послужили той духовной и интеллектуальной почвой, на которой и выросло древо всей отечественной социологии.
Второй этап - аналитический (или рефлективный) -характеризуется формированием и интенсивным развитием целого ряда социологических школ и парадигм, источником которых была западная мысль. Именно она опосредовала первоначальные интуиции христианской социологии, внесла в отечественную социальную мысль дух научной рефлексии, наметила возможности её систематизации. Позитивистская, марксистская, неокантианская, народническая и юридическая школы в своей совокупности составляли систему социологии в России. На этом этапе российская социология вступила на путь институционализации, формирования в качестве самостоятельного направления мировой социологической мысли. Имена таких ученых, как М.М. Ковалевский, Е.В. Де-Роберти, НИ. Кареев, П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, становятся символами русской социологии в глазах мирового научного сообщества. Важно подчеркнуть, что перенесение западных социологических идей на российскую интеллектуальную почву не имело механического или компилятивного характера. Напротив, в этом процессе можно было наблюдать своеобразную трансфермацию и творческое развитие теорий классической европейской социологии. В этом смысле вполне правомерно говорить о русском позитивизме, русском неокантианстве и, конечно же, русском марксизме. Здесь явно угадывалась тенденция к объединению парадигм мировой социологической мысли, начало которому было положено третьим -синтетическим - этапом истории российской социологии (20 - 60 гг. XXв.) Непосредственность интуиции и опосре-дованность рефлексии обрели своё органическое единство в христианской социологии серебряного века и социологии русского зарубежья, подлинной вершиной которой стала интегральная социология НА. Сорокина. Именно она представляла собой опыт систематизации идей русской и западной социологических метапарадигм в рамках «цельного знания» об обществе. Особенно ярко эта сторона творчества "русско-американского" мыслителя стала проявляться в "поздний" период его творчества, когда в исследованиях по альтруистической любви, духовно-религиозной жизни нашла своё второе "социологическое" рождение христианская интеллектуальная традиция "всеединства" в интерпретации общества. «В интегральной философии Сорокина, как он сам характеризовал своё мировоззрение, можно увидеть черты русской "соборности", перетолкованной на американский лад», - справедливо замечает современный исследователь В.В. Сапов
Проведенный историко-социологический анализ даёт возможность выделить характерные черты российской социологии, которые и являются определенностями её понятия, это:
1) тесная взаимосвязь с социально-философской традицией "всеединства";
2) преобладание диалектической методологии как парадигмы "цельного знания" об обществе;
3) интерпретация социума как целостного организма (холизм и социальный онтологизм);
4) ориентация на духовные (религиозные, мифо-символические, нравственные) процессы общественной жизни;
5) конкретность, "стремление совместить универсализм социального с национальной культурой" (В.А. Ядов);
6) приоритет социокультурного подхода в оценке явлений социального бытия;
7) интегрализм, тенденция к синтезу классических и постклассических социологических парадигм.
Таким образом, принципы социального реализма (онтологизма), холизма, органицизма, конкретности, персонализма и интегрализма в своей совокупности образуют внутреннее смысловое содержание понятия российской социологии, как синтетического направления в мировой социологической мысли. Выявление этих и других концептуальных начал в трудах отечественных социологов Х1Х-ХХ вв. - одна из главных задач всех последующих глав предлагаемого издания.