В настоящее время мало у кого из исследователей вызывает сомнение тот факт, что определение места и роли советской социологической школы в истории российской социологии представляет собой непростую проблему. Её трудность заключается в противоречивости той социокультурной и идейно-научной среды, в которой она развивалась. С одной стороны - достаточно жесткий партийно-идеологический контроль, утрата былой полипарадигмаль-ности, кризисные тенденции в процессе преемственности зарубежной и отечественной теоретико-методологической традиции, отсутствие системы социологического образования и т.д , с другой - довольно прочная институционализа-ция крупномасштабных прикладных исследований, спрос на них со стороны государства, ведомств, хозяйственных и других организаций, развитые научные контакты с зарубежными научными организациями и т д.
Важно отметить, что несмотря на все эти многочисленные противоречия, советская социология не "выпадает" из общего смыслового контекста развития российской социологической мысли. В лучших своих достижениях она продолжает её идейные традиции. В качестве основных аргументов в пользу этого тезиса приведем следующие достоверные факты:
1) эмпирические исследования советских социологов сохранили взаимосвязь с философской онтологией и социальной философией (хотя и в их весьма односторонних версиях диалектического и исторического материализма),
2) теоретические изыскания в целом ориентировались на диалектику (пусть и в марксистской трактовке), т.е. методологию цельного знания об общества.
Необходимым следствием указанных тенденций стала трехуровневая концепция социологического знания, признанная большинством ведущих советских социологов: социально-философская теория (исторический материализм) -частные и отраслевые социологические теории - конкретно-эмпирические (прикладные) исследования. Она продолжала
классические традиции европейской и отечественной науки, придавала социологии целостность и систематичность.
Следует признать, что логико-историческое своеобразие советской социологии определялось всё же не теоретико-методологическими достижениями (последние характеризовали дореволюционную школу), а практикой широкомасштабных прикладных исследований. Именно они были своего рода камнем преткновения для интуитивного и аналитического этапов истории российской социологии, представители которых часто увлекались философскими обобщениями и явно недооценивали значимость эмпирического изучения общества. Как это ни парадоксально, но именно социально-философская увлеченность мешала отечественной социологии обрести статус того самого "цельного знания" об обществе, к которому она в силу своей интеграли-стской природы всегда стремилась. Будучи основным методологическим ориентиром русской мысли, классическая диалектика постулирует равноправие теории и практики, смысла и факта, исключая крайности и схоластической отвлеченности, и слепого эмпиризма.
Возникшее противоречие требовало своего "снятия", орудием которого и явилась советская социологическая школа Несмотря на жесткую политико-идеологическую цензуру и контроль она предприняла небезуспешную попытку наполнить теоретическую проблематику конкретным содержанием полевых исследований. Выполнялись крупные исследовательские проекты динамического характера: проект "Человек и его работа" в Ленинграде продолжался 12 лет (1965-1977 гг.); проект "Таганрог-1, 2 и 3" - 14 лет (1975 -1989 гг.), проект "Методология системного изучения советской деревни" в Новосибирске - 15 лет (1967-1982 гг.).
В советскую эпоху появились стимулы для серьезного изучения социальных проблем В 1960-е гг. в социологию шли математики, инженеры, кибернетики, лингвисты, юристы, историки, педагоги, врачи, руководители предприятий. Приходили люди, искренне желавшие понять устройство общества, его трудности и проблемы, стремившиеся практически участвовать в решении этих проблем.
Именно в советское время сформировалась методология исследований, основанная не только на опросах общественного мнения, но и на "поведенческих" проектах, касающихся миграции, ориентации и поведения в сфере труда, в личном подсобном хозяйстве, в жилищном вопросе. Изучались конкретные категории населения (например, потенциальные мигранты, владельцы личных подсобных хозяйств и т.п.). Их мнения о ситуации соотносились с данными об их намерениях и действиях, с госстатистикой.
Советская социология продуктивно работала на промышленных и других предприятиях, решала социальные проблемы многих трудовых коллективов страны. Разработанная социологами методология социального планирования, безусловно, была полезной и с принципиальной стороны (как форма заботы об интересах работников), и в практическом смысле. Социальное планирование усиливало стимулы к труду, улучшало обстановку на предприятиях, помогало управлять коллективами.
В условиях тоталитаризма и огосударствленной экономики в начале 1960-х гг. стали возникать и сформировались крупные, продуктивно работавшие научные коллективы, выполнявшие значительную социальную функцию, так или иначе связанную с народнохозяйственными задачами. Социология тех лет была макросоциологией. Это выражалось в анализе крупных проблем - таких, как межрегиональные различия в условиях жизни населения, сельско-городского различия, социальные проблемы в отраслях народного хозяйства (в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве и др.). Помимо Москвы, наиболее крупными
центрами социологических исследований тех лет стали Ленинград (разработка методики сбора первичной полевой информации), Новосибирск (изучение математических методов в социологии), Горький (исследование различных проблем социологии труда и города), Таллин (использование ЭВМ для обработки социологических данных). Активную роль в процессе возрождения советской социологии (так называемый "ренессанс 60-х годов") сыграли Г.М. Андреева, А.Г. Здравомыслов, Т.Н. Заславская, И.С. Кон, Г.В. Осипов, А.Т. Харчев, В.И. Шкаратан, В.Н. Шубкин, В.Э. Шляпентох, Б.М. Фирсов, В.А. Ядов и др.
Принимая во внимание все указанные моменты, можно предположить, что по своему историко-концептуальному содержанию и смысловой направленности, советская социология (особенно в период 1960-х гг.) представляла собой эмпирическую фазу в системе синтетического этапа развития российской социологии. Несмотря на всю свою незавершенность (последняя и не могла быть достигнута в условиях тоталитарного режима) она сыграла важную роль в процессе подготовки искомого русской мыслью синтеза западных социологических парадигм на основе диалектического миропонимания. Этот синтез предстояло осуществить известному русско-американскому ученому, творцу современной социологической системы интегрализма - П.А. Сорокину.