Для Паниных, бывших руководителей‑хозяев Андрея, наступили тяжелые времена. Но и Юрий Яковлевич, и Гена были крепкими мужиками. Сжали зубы, затянули потуже ремни, продали все, что возможно, благо цены на квартиры подскочили до астрономических высот, взяли новые кредиты и ринулись начинать все с начала, с нуля. Они рассчитывали на Андрея и на костяк старой команды. Но Андрей отказал Генке. Приличной зарплаты не скоро дождешься, а сумасшедшая работа на голом энтузиазме не входила в его планы.
Они сидели в кафешке, пили зеленый чай (оба за рулем). На отказ Андрея Генка обиделся:
– Подло бросать друзей в беде!
– Давай не будем давить на совесть! Если бы я был пацаном, от которого никто не зависит, тогда бы стал с вами в одну упряжку. А сейчас – не проси.
– Уговорю отца, будешь получать оклад, который покроет твой кредит за квартиру… ну, и еще немного сверху.
На «немного сверху» Андрею не прокормить семью. Он покачал головой.
– Даже Ленка продала все свои бирюльки и теперь на одной кухне с мамой уживается!
– На то тебе Ленка и жена. Рад, что в этом плане у вас порядок. Не было счастья, да несчастье помогло. Я тоже… женюсь… и у меня ребенок…
Андрей не собирался посвящать Гену в свои жизненные обстоятельства, но чтобы не расстаться врагами, должен был как‑то аргументировать свое решение.
– Поздравляю! Это, конечно, меняет дело. Но, Андрюха, мне просто некем тебя заменить! Хоть на несколько месяцев? Запустим дело, а потом уходи.
– Мы с тобой оба прекрасно понимаем, чем обернутся «несколько месяцев». Впряжешься и уже не бросишь. Старик, извини! Не рассчитывай на меня.
– У тебя есть выгодные предложения?
– Вроде того.
– Какие, если не секрет?
– Пока еще рано озвучивать. Расплачиваюсь и пошли?
– Ты меня наповал сразил, как под дых врезал, отец не простит…
– Давай без мелодрам? Я сказал «нет», и точка!
Они расстались не врагами, но уже не друзьями.
Время покажет, смогут ли в будущем запросто, как старые институтские кореша, встречаться и общаться. Сожалений Андрей не испытывал.
Выгодных предложений у Андрея не было, и он решил их инициировать. Составил проект бизнес‑плана цеха по производству деревянных конструкций для загородного строительства и записался на прием к владельцу большой столичной фирмы, возводившей кирпичные коттеджи в Подмосковье. Деревянными домами, более дешевыми, чем каменные, эта фирма не занималась. Андрей постарался сухим языком цифр доказать, что это выгодно, затраты быстро окупятся. Если на самой крупной фирме не заинтересуются, он пойдет в другую, помельче… И будет так спускаться по лестнице, пока… Пока не окажется бригадиром гастарбайтеров на строительстве дачного сортира…
Андрей мог работать сутками как вол, но ходить, просить, уговаривать, убеждать для него – как кость в горле. Он этого делать не умел и ненавидел. Почему‑то считал подобное занятие лакейством и выманиваем подачек. Хотя работа бомбилой пообтесала его, научился протягивать руку за чаевыми.
Марина ему очень помогла. Исправила в проекте бизнес‑плана грамматические ошибки, нашла арифметическую погрешность, структурировала и логично выстроила текст, предложила несколько дополнительных пунктов, подчеркивающих перспективность и привлекательность данного сегмента рынка.
На встречу с хозяином фирмы Андрей надел костюм, белую рубашку и галстук. Марина осмотрела его со всех сторон и осталась довольна.
– Вы очень элегантны, – похвалила Мариванна.
– Что тот дипломат, – поддержал ее Семен Алексеевич, – или бандит‑чиновник. При параде.
Но Андрей при параде чувствовал себя отвратительно, будто в железных доспехах. Злился, потому что волновался, как ученик перед экзаменом. Он давно не школьник! И не позволит кому‑то решать его судьбу! Кукиш! Не только позволит, но и расшаркается, если потребуется. Потому что на карту поставлено его будущее, а следовательно, и Петькино, и Марины, и неродившейся дочери с дурацким именем Ия.
Ожидая в приемной, Андрей старался унять предательское сердцебиение и потливость, думая о Марине. Его любимая, отличавшаяся трезвым и логическим умом, иной раз болтала как наивная простушка.
– Дорогой, я знаю, что пол ребенка зависит от отца. Мальчик тоже хорошо, но у нас уже есть Петя. Не мог бы ты силой воли заблокировать в своем семени игрек‑хромосомы и оставить только икс‑игрек? Ой, кажется, я что‑то напутала с генетикой, надо у мамы уточнить. Словом, было бы прекрасно, если бы ты настроился на зачатие девочки.
– Как ты себе это представляешь? – хмыкнул Андрей и тут же легко пообещал: – Буду напрягаться.
Секретарша в приемной удивленно посмотрела на него:
– Чему вы улыбаетесь?
– Анекдот вспомнил. Вот вы сейчас спросили кого‑то по телефону: «Я вас не отрываю?» Анекдот такой. Звонит пиявка подруге‑пиявке и спрашивает: я тебя не отрываю?
«Дьявол! – мысленно чертыхнулся Андрей. – Она решит, что я ее с пиявкой сравнил!»
Но у секретарши с юмором все было в порядке, рассмеялась и через несколько минут пригласила Андрея в сановный кабинет.
Переговоры прошли быстро и по‑деловому. Андрею польстило, что о нем знали – навели справки, скорее всего, – и уж, естественно, наслышаны о пожаре.
Андрей злился на свое волнение, говорил немного сердито, но четко и кратко, без размусоливания, без обрисовки фантастических перспектив, только цифры и факты. Указал на недостатки в организации работы цеха Паниных и объяснил, как их можно избежать при разумном подходе на новом месте.
– Все изложено здесь. – Положил папку на стол. – Конечно, это только проект, конспект. Но основные идеи обозначены.
Ему задали два точных вопроса.
– Скажите, Андрей Сергеевич, а почему вы не остались у Паниных? Ведь они, по нашим сведениям, возрождают бизнес и очень на вас рассчитывают?
– Панины не могут мне платить столько, сколько стоит эта работа, – откровенно ответил Андрей.
– Где думаете набирать кадры?
– Приглашу бывших коллег, лучших из них, конечно. Думаю, мне не откажут, если условия окажутся привлекательными.
Генка его убьет или, точнее, проклянет. Но бизнес – не школьный кружок кройки и шитья. И каждый сам решает свою судьбу. Дельные работники пойдут за Андреем, он в этом практически не сомневался.
Андрей вышел на улицу, включил сотовый телефон, и тут же раздался звонок от Марины:
– Ну как?
– Сказали, что им нужно подумать, попросили три дня.
– Очень хороший признак! Теперь деловые люди уже редко морочат головы друг другу. Отказывают сразу. Тебе не отказали, будут сами просчитывать проект. Скрещиваю пальцы и молюсь!
– Ты же атеистка!
– Ошибаешься! Язычница, буддистка, мусульманка и христианка в одной упаковке.
– Целую мою упаковку!
– Пока, до вечера!
Бомбить Андрею не хотелось. Чужие лица, фигуры, запакованные в шубы и дубленки, продавившие ему в автомобиле сиденья и провонявшие салон, надоели до смерти.
Он сел в машину и по телефону назначил встречу пятерым бывшим сослуживцам в пивном ресторане. Позвонил Мариванне:
– Ужин не готовьте, сегодня командовать на кухне буду я.
В ресторане мужики заказали себе водку и пиво, Андрей попросил минералки. Время было обеденное, и они с удовольствием закусили ядреной квашеной капустой, съели наваристую солянку и только когда принесли второе – рыбу и мясо, заговорили о деле. Ребята уже знали от Гены Панина, что фирма возрождается и они по‑прежнему будут работать под руководством Сергеича, то есть Андрея.
– Информация неточна, – сказал он. – На Паниных я работать не стану, хотя лично против папаши и сына ничего не имею. Они при лучшем раскладе поднимутся через три года и пока будут платить крохи за двадцатичасовой рабочий день. Есть другие варианты, я их сейчас отрабатываю. Если выгорит, приглашаю вас, мужики, в другую фирму, под мое начало и с окладом не меньше, а то и выше прежнего. Такая карусель. Решайте, готовы ли подождать и идти со мной?
Всем все было ясно. Уйдет команда с Доброкладовым – Панины получат тяжелейший удар. Можно взять кредиты, найти помещение, купить оборудование, набрать заказы, но это немногого стоит без опытных, квалифицированных специалистов. Кадры решают все. Кадры сидели и молчали, каждый обмозговывал личную ситуацию, взвешивал перспективы.
На душе у Андрея было погано, с вожделением смотрел на графин с водкой и запотевшие кружки пива. Принять на душу, а машину на стоянке у ресторана бросить?
– Андрюха, я с тобой, – подал голос его заместитель.
– Сергеич, на меня тоже рассчитывай.
– Надо было Паниным страховку вовремя оформлять. Мы за лохов не ответчики. Меня записывай.
– Я как большинство.
– Амбивалентно.
Последнее слово, вероятно, обозначало – аналогично.
– Спасибо, мужики! – шумно выдохнул Андрей. – Давайте выпьем? – Он налил себе водки. – А то я себя чувствую как монах в борделе.
Домой Андрей добирался на автопилоте. Но, тормознув бомбилу, который потребовал пятьсот рублей, Андрей показал ему кукиш: не торгуйся с профессионалом, здесь красная цена три сотни.
Автопилот выключился, когда Андрей ввалился в квартиру. Марина ахнула: галстук набок, куртка выпачкана побелкой.
– На кого ты похож? А запах! Да ты пьян!
– Чу‑чу‑чу. – Простое слово «чуточку» Андрею не давалось.
– Стой, не вались! Я тебе помогу раздеться. Сколько же ты выпил?
– Мы с ребятами, – Андрей покорно позволял снять с себя одежду, – заказывали и заказывали… Отлично посидели! Они все со мной! Генка, конечно, не простит. Я свинья, но я правильная свинья!
– Насчет «правильная» – сомнительно. Не дыши на меня, – пресекла Марина попытки поцеловать ее. – Славно! Мне открываются все новые прелести семейной жизни.
– Семейной? Верно! Сейчас мы с тобой… то есть я тебе сейчас отличную девчонку заделаю… только сначала душа… души… почему так много? Один душ приму.
– Тише ты! Зачем не велел Мариванне готовить ужин? Все сидят голодные, тебя дожидаются.
– Забыл! – Андрей стукнул себя по лбу и чуть не свалился. Он уже сидел на диване, Марина снимала с него рубашку. – Хотел стейки пожарить. Не вышло, задержался по делам. Пусть покормятся сами, а? Где Петька?
– Давно спит.
– Если он будет пить и курить, я его выпорю! Конечно, будет, но важно, чтобы «до», а не «после». Наоборот, «после», а не «до».
– После пенсии? Снимай брюки.
– Зачем?
– Штаны коту не полагаются.
– Это цитата? Откуда?
– Из «Мастера и Маргариты».
– Какая ты у меня умная! Перечитаю, прямо сейчас, неси текст. Любовь без физкультуры – урок литературы.
Но через секунду, рухнув на постель, Андрей уже храпел.
Утром, если утром считать полдень, Андрей проснулся с дикой головной болью. Разлепил глаза и увидел Марину, одетую, чистую, умытую, стоящую рядом с диваном.
– Любовь моя, – просипел Андрей, – сгоняй, пожалуйста, за пивом!
– Семен Алексеевич уже сгонял. Мужская солидарность! Иди на кухню, алкоголик, похмеляйся.
Андрей осторожно сел, потер лоб. Как же я вчера добрался до дома?
– Мариша! Еще одна просьба: пригони машину, она у ресторана на Преображенке осталась. Умыкнут как пить дать.
– Пьяница – горе семьи. Где ключи?
– Ой, не задавай мне вопросов! Пошарь по карманам.
Впрочем, через несколько часов, поправив голову, Андрей все‑таки приготовил стейки. Сходил в супермаркет и купил все необходимое. Командовал на кухне, будто капитан на мостике: Семену Алексеевичу велел чистить картошку, женщинам – резать овощной салат. Оседлав любимого конька, подробно и вдохновенно прославлял свое любимое блюдо и способ его приготовления, доступный только мужчинам.
Когда перед Марией Ивановной и Семеном Алексеевичем, наконец, оказались тарелки со стейками, когда отрезали ножом по кусочку и отправили в рот, им стоило больших усилий не выплюнуть обратно. Их зубы не справлялись с пережевыванием. Да и кушать полусырое мясо?
– Как бы глистов не подхватить, – тихо пробормотал Семен Алексеевич.
Марина услышала и затряслась от сдерживаемого смеха. Мария Ивановна и Семен Алексеевич изо всех сил старались не показать отвращения и деликатно кромсали мясо. Андрей ничего не замечал, наслаждался едой и расхваливал ее:
– То, что надо! Три четверти готовности и с кровинкой! – (Мария Ивановна судорожно икнула, Семен Алексеевич кашлянул.) – Объедение! Правда?
– Очень вкусно! – подтвердила Марина, которой действительно нравились стейки, и незаметно подмигнула няне и дедушке.
Зазвонил телефон, Андрей вышел ответить. Марина быстро забрала с тарелок Марии Ивановны и Семена Алексеевича мясо, оглянулась – куда бы его деть, выбрасывать жалко.
– В пакет и в морозильник, – подсказала Мариванна. – Я потом его дожарю, и можно использовать в солянку.
Марина так и поступила.
Вернувшийся Андрей с удовлетворением отметил, что старики умяли его стейки с рекордной скоростью. У них даже разыгрался аппетит – докторской колбасы еще навернули.
– Не обещаю часто вас баловать стейками, – благодушно пообещал Андрей, – но изредка могу.
– Лучше изредка, – тихо сказала Мариванна.
Андрей отлучался, чтобы поговорить с мамой. Она звонила каждые выходные. И хотя Андрей подозревал, что мама ждет этой возможности услышать его голос, что она тоскует и скучает, все‑таки ничего ей не рассказывал, ни в какие подробности собственной жизни не посвящал, отделывался дежурным: все нормально. А у тебя как? Тоже порядок? Ни на здоровье, далеко не богатырское, ни на материальные трудности мама не жаловалась. Так ведь она сама выбрала, что выбрала. Замуж выскочила… За мужем предпочла находиться, а не за сыном. Каждый имеет то, что выбрал.