Само понятие «этнократии» пока не устоялось и в специализированных научных работах по этнополитологическим и этносоциальным проблемам. Но, тем не менее, первые попытки его глубокого анализа заслуживают внимательного и заинтересованного отношения. Так, по мнению А.В. Лубского, понятие этнократии пока является настолько амбивалентным, противоречивым, что возникает сомнение в возможности оперирования им в научном анализе, тем более, что оно, по его наблюдениям, как правило, используется в идеологическом словаре национализма. И все же, считает он, «имеет смысл применять его в отношении к полиэтническим обществам». Он связывает понятие этнократии с реализацией принципов этновластия. Вкратце, ход его рассуждений по этому вопросу таков. Юридически любой идеологический конструкт этнократизма основывается на всеобъемлющем суверенитете данного этноса, на признании того, что только он является источником верховной власти в том или ином государстве. Естественно, анализ реальных этнократии позволяет представить более полную картину их состояния. Такой анализ предполагает ответ на вопросы: «Кто правит?» и «Как и каким образом правит?». Реальные этнократии характеризуются как непосредственным, так и опосредованным (через представителей) участием данного этноса в управлении государством и обществом.
Непосредственную этнократию автор, с точки зрения «Кто правит?», называет идентитарной, а с точки зрения «Как правит?» партиципационной. Конкретизируя свой подход, он показывает, что концепция идентитарной этнократии исходит из того, что у господствующего этноса существуют общие интересы. На их защите стоит этногосударство, обеспечивающее их приоритет над интересами других этносов, и они являются доминирующими в обществе. Для этой концепции характерна абсолютизация суверенитета титульного этноса, выраженного в жесткой государственной воле, подавляющей волю других этносов, а, в конечном счете, волю граждан любой национальности. Тем самым создаются предпосылки для авторитарно-бюрократической или кланово-олигархической узурпации государственной власти.
Концепция партиципационной этнократии предполагает прямое участие представителей титульного этноса в управлении. В соответствии с этим законодательно закрепляется его преимущество в политической жизни общества через референдумы, избирательный процесс, выдвижение национальных политических лидеров, формирование этнополитических корпоративных групп и обеспечение преимущественного представительства в исполнительных и законодательных органах власти и т.д.
Что касается представительной этнократии, то с точки зрения «Кто правит?» ее можно назвать элитарной, а с точки зрения «Как правит?» — конкурентной. Концепция первой исходит из того, что данный этнос участвует в управлении через своих представителей, причем между ним и его лидерами предусматривается установление отношений, предполагающих определенные полномочия и доверие. Вторая базируется на закрытости формирования правящих элит, при которой конкурс приобретает клановый (трайболистский) характер, в результате чего полученные правящей группой полномочия превращается в авторитарно-властное господство. Формирующийся после прихода к власти кланово-бюрократический аппарат подменяет своей волей общую волю этноса.
Элита – весьма интегрированный и солидарный в сфере групповых интересов, хотя и существующий в условиях внутренней конкуренции, социально-доминирующий слой, состоящий из специализированных групп (эконом., полит., интеллект., администрат. и др.), которые контролируют знач. часть обществ. ресурсов и серьезно влияют на выработку и осуществление политики во всех сферах обществ. жизни.
Новая постсоветская элита молодых суверенных государств более открыта для представителей разных социальных слоев, имеет более высокий образоват. уровень. В ней меньше технократов, больше гуманитариев, особенно экономистов и юристов. Темпы обновления элит в разных странах, наследниках СССр, разные. В ряде новых стран бывшая номенклатурная элита, в основном сохранилась, изменив только партийные одежды на национальные и псевдо демократические. Почти повсюду на территории СССР не произошло резких изменений в составе элит на областном и районном уровнях. Тем не менее процесс обновления элит несомненен. Вывод: При любых политич. изменениях старая элита не сходит полностью со сцены, а частично включается в новую.