Тема 9. Правовая конфликтология

 

1. Понятие юридического конфликта

2. Динамика и типология юридического конфликта

3. Криминальный конфликт

4. Завершение конфликта

 

1. Среди различных направлений правовой социологии в последние годы выделяется еще одно: правовая (юридическая) конфликтология, которая изучает правовых отношения, нормы и институты под углом зрения использования их для предотвращения, предупреждения и разрешения конфликтов.

Эта проблематика для российской науки является новой по двум причинам. Во-первых, у нас была недостаточно развита общая конфликтология как комплексная социально-психологическая дисциплина. А во-вторых, догматическое изучение права не способствовало более широкому его пониманию, в том числе и как инструмента обращения с социальными и психологическими конфликтами.

Бесконфликтная модель развития общества, господствовавшая до конца 80-х гг., сделала наше государственное руководство на различных уровнях беспомощным перед наступившим экономическим и политическим кризисом. Не в последнюю очередь сказалась и неразработанность самой теории конфликта, и отсутствие соответствующего опыта. Для практиков по-прежнему неясным остается соотношение величин в дихотомии «конфликт — согласие», хотя исторический опыт доказывает, что общество устанавливает упорядоченность жизни населения только через согласие, через достижение взаимного понимания и признания.

Общее понятие конфликта в научной литературе, впрочем, как и в публицистике, неоднозначно. Существует множество определений термина «конфликт». Традиционным подходом к такого рода определениям служит изучение противоречий.

Общеизвестно, что развитие любого общества представляет собой сложный процесс, который совершается на основе зарождения, развертывания и разрешения диалектических противоречий. Учитывать это особенно важно при анализе постсоциалистического общества, поскольку господствовавшая теория, по которой один из идеалов социализма отсутствие классовых конфликтов, сменилась полной беспомощностью. Уже в конце 30-х гг. у ряда авторов появилась идея «бесконфликтности» развития социалистического общества, отсутствия в нем антагонистических противоречий. Наиболее полно эта идея была представлена в тезисе о полном соответствии при социализме производственных отношений характеру производительных сил.

Позднее было, правда, признано, что это соответствие проявляется лишь тогда, когда противоречия объединяются преобладающим единством двух противоположных друг другу сторон. Большинство философов, занятых поисками основного противоречия социализма, считали таковым противоречие между производительными силами и производственными отношениями, иногда — между производством и потреблением, старым и новым и т. п. и т.п.

Так или иначе, проблема противоречий в известной степени в нашей литературе разрабатывалась. Однако этого нельзя сказать о теории конфликтов; ей, по существу, не уделялось никакого внимания. Между тем противоречия и конфликт не могут рассматриваться как синонимы. Противоречия, противоположности, различия — это необходимые, но достаточные условия конфликта. Противоположности и противоречия превращаются в конфликт только тогда, когда начинают взаимодействовать силы, являющиеся их носителями.

Под социальным конфликтом понимается тот вид противостояния, при котором стороны стремятся захватить территорию или угрожать части или всем оппозиционным индивидам или группам, или их собственности, или культуре таким образом, что борьба принимает формы атаки или обороны. Социальный конфликт включает в себя также активность индивида или групп, неумышленно блокирующих функционирование или наносящих ущерб другим людям (группам).

Юридический конфликт — разновидность социального конфликта. Для последнего всегда необходимы по меньшей мере две стороны, которые соприкасаясь, взаимодействуют. При этом взаимодействии действия сторон направлены на достижение взаимоисключающих целей и, следовательно, сталкиваются. Всем конфликтам свойственно сильное напряжение, которое побуждает людей изменить данную ситуацию, либо приспособиться к ней, либо оградиться от нее.

В отношении различных сфер общественной жизни исследователи теперь широко применяют так называемый «конфликтологический» подход. Такой подход, например, к политическому исследованию фокусирует внимание на политических процессах в терминах соревнования между людьми и группами за ценности, имеющие политическую значимость. В международной политике конфликтологический подход является основным. Возможен этот подход и в юриспруденции, когда преступление рассматривается как результат конфликта между людьми, прослеживается механизм его возникновения. Конфликт продолжается и в судебном процессе (обвиняемый и его защитник — с одной стороны, обвинитель — с другой).

Характеризуя конфликт как активное противостояние сторон, вызванное полярностью их интересов или разным отношением к ценностям и нормам общественной жизни, надо отметить, что особенности различных конфликтов могут быть весьма разнообразными. Юридическая конфликтология изучает и обобщает те из них, которые характеризуют конфликт с позиций или в аспекте права. Теоретическое значение такого подхода состоит в возможности сопряжения конфликтов с государственными институтами (а право — один из них) и, следовательно, рассмотрения конфликтов не в абстрактном социальном пространстве, а в реальной связи с действующими правовыми инструментами и структурами. Отсюда и практический смысл такого подхода: установить, могут ли нормы права воздействовать на зарождение, развитие и разрешение конфликта, и если могут, то как повысить эффективность этого действия.

Прежде всего следует определить, какие элементы конфликта и в каком смысле имеют правовую природу или по крайней мере связаны с правовыми институтами и категориями.

Если провести этот анализ в соответствии с логикой развития конфликта, то прежде всего следует остановиться на его мотивации.

В плане мотивации принято различать два вида конфликтов: так называемый «конфликт интересов» и «когнитивный конфликт».

В конфликте интересов сталкиваются цели, интересы, а подчас и мотивы поведения людей. Правовой элемент в таком конфликте может быть выражен с различной степенью интенсивности. С одной стороны, есть такие случаи, где правовой элемент выражен очень слабо, а преобладают другие побудительные мотивы. Например, в мотивации межличностного конфликта, возникшего на почве ревности, юридическую роль могут играть, пожалуй, лишь смутные опасения кого-либо из участников, что дело может закончиться криминальными последствиями и потому следует избегать чрезмерно бурного развития событий

Совсем другое значение юридический элемент имеет, например, в споре о праве собственности на земельный участок, когда два учреждения — юридические лица, — ссылаясь на закон, отстаивают свои действительные или мнимые права. Возможен ряд переходных случаев, в которых правовой элемент выражен в конфликтных взаимоотношениях сторон с разной степенью интенсивности.

В «когнитивном конфликте», представляющем собой спор о знании или понимании проблемы, правовой аспект выражен слабо. Конечно, возможен теоретический спор о знании права, но для конфликтологии этот случай представляется все же экзотической редкостью.

Вот другие составляющие конфликта, которые могут иметь (хотя и не всегда имеют) юридическое содержание или значение:

А) Участники конфликта. По определению, это физические или юридические лица (хотя и не всегда выступающие в последнем качестве). Стало быть, участники, в том числе субъекты конфликта, могут стать и субъектами правоотношений. Это налагает определенный отпечаток на их поведение в конфликте. Участник конфликта должен соизмерять свое поведение с существующими нормами права, помнить, что то или иное развитие событий небезразлично для «блюстителей порядка» — правоохранительных органов, а, следовательно, и для самих участников происходящего. Субъект конфликта вполне может стать впоследствии участником гражданского, административного или уголовного процесса в качестве истца, ответчика, потерпевшего, обвиняемого или свидетеля. Такая перспектива довольно часто маячит перед многими субъектами конфликтов.

Б) Конфликтная ситуация. Это, по существу, латентная стадия конфликта, его предпосылка и зарождение. Правовая характеристика конфликтной ситуации может быть весьма определенной, как, например, в межгосударственных спорах, основывающихся на нормах международного права, а может быть и незначительной или совсем отсутствовать, если речь идет, например, о политической дискуссии, не преступающей рамки Конституции и законов. Конфликтная ситуация, связанная с правом, служит большей частью прелюдией к юридическому спору, и в этом смысле она благоприятна для разрешения конфликта правовым путем. Хуже, если стороны не учитывают или просто игнорируют правовой аспект своих взаимоотношений, пытаясь разрешить конфликт силой, хитростью или другими неправовыми средствами.

В) Объект и предмет конфликта связан с правовыми категориями довольно часто. Поскольку объект конфликта затрагивает статус лица, его интересы или социальные ценности, то все эти элементы могут быть урегулированы правом и в этом случае сам конфликт приобретает правовой аспект. Например, в трудовом споре, где речь идет об увольнении с работы, неизбежно фигурируют трудовые правоотношения, все основные разногласия субъектов решаются юридических путем. Значительное правовое наполнение имеют конфликты международного характера, объекты которых обычно связаны с интересами, закрепляемыми нормами международного права или соответствующими соглашениями государств. Не останавливаясь здесь подробно на предмете конфликта, следует лишь отметить, что предмет как материальная вещь большей частью также имеет правовую характеристику (например, в качестве вещи, принадлежащей кому-либо на правах собственности).

Итак, если суммировать сказанное, то можно отметить, что многие элементы самых разных конфликтов имеют прямое отношение к правовым нормам и институтам. Какой же конфликт следовало назвать юридическим? Должны ли все элементы конфликта (мотивация, участники, объекты и др.) иметь юридическую характеристику для этого, чтобы и конфликт в целом был признан юридическим, или для того достаточно, чтобы правовыми признаками обладал хотя бы один его элемент?

Вероятно, юридическим конфликтом следует признать такой конфликт, в котором спор непосредственно связан с правовыми отношениями сторон (их юридически значимыми действиями или состояниями) и, следовательно, субъекты, мотивация их поведения, а также объект конфликта обладают правовыми признаками. Таковы, например, все трудовые, многие семейные, производственные, бытовые конфликты, а также межгосударственные и межнациональные, если они касаются заключенных сторонами соглашений и юридических норм.

Очень многие конфликты имеют смешанный характер и содержат как правовые, так и неправовые элементы (например, при политических конфронтациях или национальных неурядицах). Вопрос о перерастании неправового конфликта в правовой представляет не только теоретическую, но и практическую сложность.

Весьма важный аспект всякого конфликта — пути и способы его предупреждения и разрешения. Если при определении юридического конфликта исходить из способов его предупреждения, разрешения или прекращения, то почти каждый конфликт можно назвать в этом смысле юридическим

Нет, по-видимому, такого случая, когда силами юридических норм и институтов нельзя было бы вмешаться в развитие тех или иных событий (возможно, редким исключением был бы когнитивный конфликт).

Существует специфика юридического конфликта, который на самом деле является ложным.

Ложный конфликт возникает вследствие ошибки или заблуждения по крайней мере одной из сторон, предполагающей, что другая сторона совершает или намерена совершить нежелательные действия. В ложном юридическом конфликте возможны четыре основные ситуации:

а) сторона полагает, что находится с другой стороной в правоотношениях, но на самом деле этого нет;

б) обратный вариант: сторона не сознает, что находится в правоотношениях с другой стороной;

в) сторона полагает, что противник действует незаконно (в то время как действия другой стороны правомерны);

г) обратный вариант.

Ложность конфликта относится не столько к содержанию, сколько к юридической форме конфликта. Это немаловажное обстоятельство. С одной стороны, оно характерно тем, что не устраняет внеюридических мотивов конфликта и, следовательно, не снижает его остроты. Например, добросовестный приобретатель имущества защищает его от собственника, не зная прав своих и противника и не считаясь с законодательством.

С другой стороны, осознание и исправление ошибки в юридической форме, если именно она вызвала конфликт, способно его прекратить. Так, должностное лицо, осознавшее законность действий представителя власти, который штрафует за экологическое нарушение, не будет продолжать существующего конфликта, а примет меры к устранению его причин.

Ложный юридический конфликт лучше всего может быть погашен при содействии специалистов, юристов-профессионалов, которые способны разъяснить ситуацию я дать необходимые советы. Тем самым устраняется почва для конфликта, и он превращается в недоразумение, не требующее силовых приемов для выяснения отношений.

 

2. Динамика и типология юридического конфликта

 

Под динамикой конфликта понимается его движение, развитие, изменение соотношения сил участников и, наконец, завершение. В контексте рассматриваемого вопроса представляeт интерес выяснение тех закономерностей, которые характеризуют развитие юридического конфликта, точнее — появление и изменение юридической компоненты в конфликтных ситуациях.

Иногда конфликт с самого начала имеет юридическую основу. Это происходит в тех случаях, когда стороны связаны правовыми отношениями и именно эти отношения выступают в качестве объекта конфликта или мотива поведения участников. Но более частыми на практике являются случаи, когда юридическая форма конфликта возникает не сразу, а накладывается на него лишь по мере его развития.

В качестве иллюстрации можно привести семейный конфликт. Супруги Матвеевы в течение нескольких лет ссорились, упрекая друг друга в неправильном воспитании дочери. Отношения постепенно обострялись и дело дошло до рукоприкладства с обеих сторон. Однако о разводе речь еще не шла. Отметим, что на этой стадии некоторые юридические элементы (уголовно-правового характера) стали уже возникать, но не получили развития, так как оскорбления и побои относятся к делам частного обвинения, а супруги в суд не обращались. Затем, после особенно острой и длительной ссоры, муж ушел к знакомой женщине, где проживал в течение двух месяцев, не появляясь дома. Под воздействием родственников жена поставила вопрос о разводе, и спустя полгода Матвеевы были разведены. Таким образом, юридический характер конфликта определился после обращения Матвеевой в суд. Правовой конфликт завершился решением суда о разводе, хотя, конечно, взаимоотношения сторон могли возобновиться и вновь привести к столкновениям.

Анализируя динамику юридического конфликта более подробно, можно выделить следующие его стадии:

а) возникновение мотивов юридического характера (в деле Матвеевых они возникли у супруги после разговора с родственниками);

б) возникновение правовых отношений между сторонами, находящимися в конфликте (в приведенном примере они возникли после подачи Матвеевой заявления с просьбой о разводе);

в) развитие (изменение, прекращение) правовых отношений в связи с рассмотрением дела юридической инстанцией (в данном случае — судом);

г) издание правового (правоприменительного) акта, завершающего конфликт (в приведенном примере — вынесение судом решения о разводе).

Такова примерная схема динамики довольно простого юридического конфликта. Однако она может быть и иной. Во-первых, последовательность стадий развития конфликта может не совпадать с изложенной выше. Например, вначале — еще до конфликта — уже существует правоотношение, и только позже появляется юридическая мотивация поведения (допустим, после консультации одного из участников с адвокатом). Во-вторых, некоторые стадии вообще могут отсутствовать. Так, в криминальном конфликте может не быть самостоятельной стадии развития правовых отношений сторон. Например, ссора, закончившаяся убийством, сразу порождает четко сформулировавшееся уголовно-правовое отношение между преступником и государством, а не между сторонами конфликта. По сути дела, конфликт преступника и потерпевшего исчерпан в момент убийства, но возникает уже иной — юридический — конфликт (преступника с правоохранительными органами), протекающий в рамках процессуальных действий сторон. Наконец, возможны весьма сложные юридические конфликты с многократным чередованием различных эпизодов и стадий.

Динамика юридического конфликта, когда в нем участвуют государственные правоприменительные (правоохранительные) органы, всегда направлена на завершение конфликта в рамках и в соответствии с законом. Значит ли это, что развитие такого юридического конфликта имеет целью примирение сторон, смягчение их противостояния? Отнюдь не всегда. О такой направленности действительно можно говорить применительно к семейным, некоторым трудовым, гражданско-правовым спорам, но, конечно, не относительно криминальных дел, где речь почти всегда идет о наказании виновного и часто — о насильственном вмешательстве в конфликт с целью его прекращения.

Для юридического конфликта применение насилия вообще не является чем-то экстраординарным или противопоказанным. Насилие, когда оно применяется правоохранительными органами, в рамках и в соответствии с законом, зачастую бывает необходимым для предотвращения или прекращения конфликта, а также для наказания виновных. Важно лишь, чтобы оно было необходимой и достаточной мерой наведения порядка, а не превращалось в орудие произвола и нарушения прав граждан.

Во многих случаях насильственные, принудительные меры сопровождают юридический конфликт на всем протяжении его развития. Так, для криминального конфликта характерны, во-первых, оперативные меры по задержанию преступника, затем могут следовать избрание меры пресечения и другие принудительные действия (привод, освидетельствование, обыск); во-вторых, мера наказания, назначаемая судом, также является мерой государственного принуждения. Таким образом, юридический конфликт нельзя рассматривать как мирное течение событий по меньшей мере с двух точек зрения: напряженность, а часто и насилие имеют место во взаимоотношениях субъектов -конфликтующих сторон; то же, но с другим содержанием и направленностью происходит и в отношениях хотя бы одной стороны с органами власти. Все это превращает юридические конфликты в весьма острую форму борьбы участников, хотя и протекающую в рамках закона.

Нельзя не сказать несколько слов о специфике развития юридического конфликта, касающегося массовых событий. Это, как правило, политические или межнациональные взаимоотношения групп населения, партий, социальных слоев. Юридический элемент таких взаимоотношений возникает не сразу: он оформляется по мере институционализации отношений. Например, в межнациональном конфликте возникает тема самоопределения нации, идея создания собственного государственного образования, а затем — провозглашения суверенитета, установления государственных границ и т. п. Решить все эти вопросы невозможно без принятия юридических актов, издания законных (или незаконных) решений и распоряжений. Здесь и складывается юридический аспект конфликта, который затем в значительной мере движется по конституционным или другим юридическим рельсам.

Памятным примером крупного конфликта такого рода, а вернее, — серии конфликтов, носивших политико-правовой характер, явились взаимоотношения в России двух ветвей власти — законодательной и исполнительной. Без юридических актов и процедур подобные взаимоотношения упорядочить невозможно. Основанием для введения конфликта в законное русло послужила подготовка новой Конституции России, которая с большей или меньшей полнотой и определенностью разрешила эти проблемы.

Дает ли разрешение юридического конфликта гарантию, что все конфликтные взаимоотношения в данной области будут прекращены? К сожалению, нет. Опыт показывает, что юридическая оболочка может скрывать в себе многочисленные зародыши разнообразного несовпадения взглядов, разногласий, противоречий и иных конфликтных ситуаций. Поэтому и наблюдается такое явление, как возобновление или продолжение юридических конфликтов в той или иной форме. Достаточно сослаться на многократное рассмотрение гражданских и трудовых споров в судах — бумажную волокиту и административные кляузы. А если коснуться международных дел, то мы можем наблюдать многолетние, если не вековые споры политического и юридического характера, возобновляющиеся подчас в разных условиях и с разными аргументами, но скрывающие под собою все то же противостояние сторон, несовместимость их интересов.

В силу специфики юридического конфликта его типология отличается от обычной. Разумеется, юридические конфликты, как и многие другие, могут подразделяться на глобальные и региональные, групповые и межличностные; ситуационные и позиционные: конфликты интересов и когнитивные; быть острыми, вяло текущими, возобновляющимися и т. д. Однако специфика юридического конфликта заключается в другом. Она определяется юридическими характеристиками, к которым можно отнести: отрасль права, в которой протекает конфликт; структуру нормы, к нему относящейся; разновидность правоприменительного учреждения и др.

С точки зрения деления по отраслям права конфликты возможны в каждой из них. Как показывает судебная и арбитражная практика, наиболее распространены конфликтные взаимоотношения, связанные с вопросами гражданского, трудового, финансового, семейного права. Нередки экологические и хозяйственные конфликты, подпадающие под действие норм административного права. Количественно не столь распространены, но зато наиболее опасны конфликты, относящиеся к сферам действия уголовного, уголовно-процессуального, исправительно-трудового права.

Особую группу составляют международные и межнациональные конфликты, регулируемые нормами международного права, договорами и соглашениями государства, а также конституционным законодательством.

Есть много смешанных вариантов конфликтных взаимоотношений. Например, конфликт между общественной организацией (политической партией, профсоюзом) и государственными органами может в период своего возникновения вообще не иметь юридического характера, но затем оказаться правовым в связи с теми или иными законодательными нормами (конституционное, административное, финансовое право и т. д.). Смешанные типы юридических конфликтов нередки и при взаимоотношениях граждан, в особенности при долго текущих ссорах и склоках по месту работы или жительства.

Отрасль материального права, к которой относится конфликт, не предопределяет на сто процентов процессуальных средств, которыми этот конфликт может быть разрешен. Например, гражданские дела могут быть рассмотрены судом или арбитражем, возможны также третейский суд или административная процедура (например, расторжение брака в загсе). Юридическим процедурам рассмотрения конфликтов уделяется самостоятельное внимание в отраслевых юридических дисциплинах.

Существует типология юридических конфликтов в зависимости от структуры соответствующих правовых норм. В основе конфликта может лежать различное толкование и понимание либо несоблюдение, нарушение практически любой нормы права: уполномочивающей, обязывающей или запрещающей. Понятно, что в последнем случае конфликты случаются чаще. Но характер нормы сказывается не только на частоте конфликтов, но и на том, какие субъекты выступают в том или ином случае в качестве конфликтующих сторон.

При уполномочивающей норме конфликт может возникнуть, скорее, не с государственным органом, а с частным лицом — физическим или юридическим, — чьи интересы, как оно полагает, нарушены или могут быть нарушены уполномоченным субъектом.

В 1993 г. в Подмосковье государством были выделены земельные участки для строительства дач довольно большому числу граждан. Этому воспротивились жители соседних деревень, ранее использовавшие выделенные дачникам земли для сенокоса и выпаса скота. Конфликт, как видно, возник между лицами, имеющими право на земельные участки, и теми, кто пользовался ими в силу неписаной традиции. Этот конфликт был разрешен местными властями посредством выделения для нужд местного населения других земельных угодий.

В случае нормы обязывающей круг субъектов конфликта может быть шире: он возможен как между обязанными лицом и государством (в случае невыполнения обязанности), так и между этим лицом и его контрагентами. Например, контролер в автобусе, исполняя свою обязанность, пытается оштрафовать безбилетного пассажира, а тот уклоняется от уплаты штрафа, вступает в спор. Если, уклоняясь от этого конфликта, контролер отпустит безбилетника, он вступит в другой конфликт — с государством.

При применении запретительных норм конфликты состоят главным образом в том, что соответствующее физическое или юридическое лицо нарушает эти нормы. Типичным примером могут служить правонарушения в области охраны окружающей среды.

Классификация юридических конфликтов по системе государственных правоприменительных или правоохранительных органов удобна в том отношении, что дает представление о компетенции этих органов в случае возникновения конфликтных ситуаций. Эта компетенция достаточно четко определена применительно к правоохранительным органам (суду, арбитражу, прокуратуре, милиции и т.д.). Однако если конфликты возникают в связи с работой других государственных учреждений, нередки путаница, волокита, пересылка бумаг из одной инстанции в другую. Сравнительно недавно введенный порядок обжалования незаконных действий как должностных лиц, так и государственных органов дает возможность активизировать борьбу с этими негативными явлениями. Классификация конфликтов по органам полезна прежде всего для граждан, которые должны иметь четкую информацию, куда следует обращаться для разрешения спорных вопросов. Такой информации мало, и это служит почвой для волокиты.

 

3. Криминальный конфликт

 

Преступление, преступное поведение, а значит, и интересы преступника противоречат интересам общества и его отдельных граждан. Само уголовное законодательство, определяющее, что же является преступным, вытекает из необходимости защиты определенных общественных интересов. Противоречие преступных и общественных интересов во многих случаях выливается в противостояние интересов преступника и конкретной личности (группы). Преступление, где имеются потерпевшие — конкретные лица, как правило, создает конфликтную ситуацию или прямой межличностный (межгрупповой) конфликт, разрешаемые путем усилий частных лиц, в том числе самих потерпевших, а также при помощи государственных институтов в процессе уголовного судопроизводства. Кража личного имущества и частной собственности, телесные повреждения и клевета, а также многие другие виды преступлений представляют собой ущемление личных или групповых интересов, которые всегда создаю; почву для конфликтов.

Но во многих случаях преступление не только создает возможность для конфликтов, но само является следствием конфликтов и их заключительной стадией. Особенно явно подобная причинно-следственная взаимосвязь прослеживается на примере насильственных преступлений, таких, как умышленное убийство, телесные повреждения различной степени тяжести и злостное хулиганство.

Традиционная криминологическая модель анализа насильственных преступлений почти не обращает внимания на межличностное взаимодействие между преступником и жертвой, происходящее до совершения преступления. Между тем событию насильственного преступления обычно предшествует последовательность циклов взаимодействия, состоящих из взаимных стимулов и реакций преступника и потерпевшего. Достаточно определенно по этому поводу высказались западные и отечественные виктимологи, занявшиеся анализом поведения жертвы, но и уделившие внимание, правда, главным образом в теоретическом плане — межличностному взаимодействию преступника и жертвы. В частности, А. В. Ривман и Л. В. Франк, воспринявшие западный виктимологический опыт и сами осуществившие углубленные эмпирические исследования, пришли к выводу, что основным содержанием преступных и допреступных событий является межличностное взаимодействие. Отечественный виктимолог В.Я. Рыбальская напрямую отождествила допреступные события с конфликтом, развивающимся по спирали. Насильственные и некоторые другие преступления Ю.М. Антонян точно, на наш взгляд назвал «преступлениями отношений».

Для осознания того, что этим преступлениям, как правило, предшествует конфликтная ситуация, достаточно даже обратиться к формулировкам Уголовного кодекса и традиционно применяемым в отечественной криминологии обозначениям мотивов насильственных преступлений. Такие, например, часто используемые понятия как «месть» и «ревность», «злоба» и «неприязнь», имеют прямую связь с конфликтными взаимоотношениями. К понятию конфликта протягиваются нити от таких понятий и формулировок, как «необходимая оборона» и «превышение пределов необходимой обороны», «сильное душевное волнение, вызванное противозаконными действиями потерпевшего», «сопротивление представителю власти или иным гражданам, пресекающим противоправные действия», «воспрепятствование правомерной деятельности потерпевшего, связанной с выполнением им служебного или общественного долга» и т. п. Известно, что хулиганским действиям обычно предшествует тот или иной повод со стороны потерпевшего, и их, как правило, ошибочная квалификация в процессе следствия или в суде в качестве «беспричинных» чаще всего связана лишь с явной несоразмерностью повода и ответных действий.

Многими эмпирическими исследованиями причин насильственных преступлений установлено, что им чаще всего предшествуют различного рода скандалы, ссоры, бытовые неурядицы, заметные неприязненные отношения. Обобщение значительного числа фактов насильственных проявлений в обществе позволяет прийти к выводу, что межличностный конфликт является источником большинства случаев применения насилия.

Таким образом, в качестве специфической разновидности конфликтов, затрагивающих сферу правовых отношений, могут быть выделены конфликты, касающиеся уголовно-правовой сферы, или криминальные конфликты. Криминальный конфликт, конечно, специфичен прежде всего своим результатом или завершающей стадией, но это, впрочем, нередко характеризует особенности его возникновения и развития. Насильственное преступление или серия таких преступлений, завершающие криминальный конфликт, являются результатом и проявлением особых механизмов динамики конфликта. Сам факт применения насилия в конфликте характеризует его как конфликт интересов — либо изначально, либо только на завершающих стадиях.

Криминальные конфликты в своей массе неоднородны. Прежде всего различны преступления, которыми они завершаются. Кроме того, подобные конфликты имеют разное количество участников. Нередко это всего лишь два человека (будущие преступник и потерпевший), но достаточно часто конфликтующих субъектов (и, соответственно, преступников и — или — потерпевших) больше, также встречаются межгрупповые криминальные конфликты. Различны предметы и объекты этих конфликтов, а также поводы к их возникновению, Одним из важных критериев дифференциации криминальных конфликтов является критерий временной, т. е. их длительность и количество эпизодов конфликтного взаимодействия. По этому критерию криминальные конфликты можно разделить на длящиеся и ситуативные (спонтанные).

Длящиеся конфликты — это, как правило, целая серия конфликтных эпизодов. Субъектами таких конфликтов выступают родственники, члены семьи, сожители, соседи, знакомые, сослуживцы и другие люди, в отношениях которых накапливается неприязнь, присутствуют постоянные предметы разногласий, периодически возникают спорные темы. Завершает такие конфликты конкретный эпизод взаимодействия, который и реализуется в преступлении, но сам этот заключительный эпизод вызывается общим состоянием отношений, напряженность которых достигает некого критического уровня. Конкретные темы разногласий здесь достаточно варьируются — это может быть проблема власти и подчинения в межличностных отношениях совместно проживающих людей, проблема владения и дележа имущества, аморальное и распущенное поведение одного из субъектов, плохое ведение хозяйства кем-то из родственников или соседей, ревность в отношениях мужа и жены или сожителей. Подобные конфликтные отношения могут растягиваться на месяцы или на долгие годы. Основное количество длящихся криминальных конфликтов составляют бытовые конфликты, значительную часть которых, в свою очередь, составляют семейные. Примером длящегося конфликта на почве семейных противоречий может послужить дело К. (умышленное убийство, совершенное с особой жестокостью). Женившись на М., К. узнал от нее, что ранее она встречалась с молодым человеком, который до ее замужества был призван в армию. Через некоторое время бывший возлюбленный М. вернулся из армии, а М. стала поздно возвращаться домой. К. заподозрил ее в измене, в доме начались ссоры. Позднее М. призналась, что вновь встречалась с тем же человеком и что любит его. Ссоры усилились, и однажды К. избил жену. По требованию жены К. был вынужден переехать жить к своим родственникам, но продолжал каждый день приходить к ней и уговаривать ее жить вместе с ним. М. отвечала ему отказами и среди прочих претензий называла ту, что он не удовлетворяет ее как мужчина. В один из своих приходов на квартиру к М. К. вновь поссорился с ней и нанес ей множество ударов ножом.

Как видно из приведенного примера, криминальный конфликт может включать эпизоды применения насилия уже на ранних стадиях, в процессе своего развития. В одних случаях насильственные действия совершаются в ходе развития конфликта только одной стороной (будущим преступником или будущим потерпевшим), в других — заключительному криминальному инциденту предшествуют взаимные побои и драки, в большинстве подобных ситуаций противоправные насильственные действия не являются совсем неожиданным и экстраординарным событием для участников конфликта. На наш взгляд, не только накопление взаимных обид и неприязни, но и привычка использовать в отношениях физическую силу (или быть жертвой насилия) играют решающую роль в обусловливании насильственного преступления. Стаж взаимоотношений с применением физического насилия может быть достаточно высок. По данным одного из опросов, 68% жертв применения насилия в семье начали подвергаться побоям в течение супружеской жизни, но 19% — стали жертвами насилия еще во время совместной жизни до женитьбы, а 13%— еще даже до начала совместной жизни с будущим супругом. Хотя среди опрошенных в ходе этого исследования подавляющий процент занимали женщины, в реальной семейной жизни мужчины почти столь же часто становятся жертвами женского насилия. Важнейшая особенность криминальных конфликтов с «насильственной историей» развития заключается в том, что частота и интенсивность применяемого насилия постоянно увеличиваются, завершаясь, как правило, тяжким преступлением. Применение насилия в семье даже в «малых дозах» значительно увеличивает риск дальнейшего повышения его жестокости.

Длящиеся криминальные конфликты, однако, не всегда имеют подобную насильственную историю развития. Но в их «продвижении» к насильственному преступлению существенную роль играет аккумуляция отрицательных эмоций и взаимного недоверия. Конкретным же поводом для преступления могут послужить старые счеты или кровные обиды. Решающее значение могут иметь угрозы, применяемые сторонами в бесчисленных мелких стычках и ссорах. Установлено, что чем Дольше и чаще угрозы используются в конфликтах между близкими людьми, тем выше вероятность насильственного Разрешения возникающих инцидентов.

Таким образом, можно заключить, что в ходе развития длящихся криминальных конфликтов проявляется тенденция к их эскалации. Эта эскалация может иметь как явный, так и скрытый характер, проходить на глазах у окружающих или протекать незаметно, прорываясь в акт насилия лишь на завершающей, собственно криминальной стадии конфликта.

Другая разновидность криминальных конфликтов возникает и протекает в рамках одной ситуации, одного эпизода взаимодействия и, как правило, имеет место в инцидентах, возникающих в общении ранее незнакомых людей. Для социологической и криминологической характеристики подобных «ситуативных» конфликтов немаловажно отметить, что в отличие от конфликтов между близкими или хорошо знакомыми людьми они чаще всего происходят в общественных местах: на улице, в парке, в барах, кафе и т. д. Эти спонтанно возникающие межличностные или межгрупповые коллизии не имеют никакой предыстории и разворачиваются из-за самых разнообразных мелких и не столь мелких проблем, часто на глазах у множества свидетелей. Последнее обстоятельство позволяет выделить частную разновидность ситуативных конфликтов, возникающих в результате вмешательства в чужой конфликт посторонних людей, пытающихся остановить противоправные действия и фактически своим вмешательством инициирующих новый конфликт с собственным участием.

Хотя ситуативные конфликты должны рассматриваться как самостоятельный объект изучения, результаты их анализа отчасти переносимы и на другой самостоятельный объект — длящиеся конфликты, в особенности они могут быть использованы для понимания того, как разворачивается борьба на заключительной стадии длящегося конфликта, в ходе завершающего инцидента. Однако в длящемся конфликте его последний эпизод всегда оказывается под сильным влиянием всей «прошлой истории» конфликта, на реакции мысли и поступки его участников существенное давление оказывает прошлый отрицательный опыт общения с данным субъектом (субъектами). В ходе длящегося конфликта, как правило, характеризующегося цикличностью, повторяемостью конфликтных эпизодов, у его участников вырабатываются привычные, стереотипные реакции, и поэтому заключительный криминальный эпизод нередко является как бы «слепком» с прошлых ситуаций, отличающимся от прошлых эпизодов более мощным воздействием скрытых механизмов. Эти скрытые механизмы внезапно прорываются во внешний план и, казалось бы, в достаточно стереотипном инциденте дают криминальный результат. Так, преступник П., осужденный за умышленное убийство с особой жестокостью, в какой-то момент, по его словам, «вспомнил все», все обиды, причиненные ему потерпевшей, и, схватив орудие убийства, бросился на жертву. Именно поэтому динамические особенности ситуативных криминальных конфликтов, которые мы далее рассмотрим, лишь отчасти характеризуют завершающиеся эпизоды длящихся конфликтных взаимоотношений.

Конфликтные инциденты, завершающиеся насильственным преступлением, имеют, конечно, различные причины, однако все они в своем генезисе имеют и много общего. Как показало ранее проведенное исследование, все они разворачиваются как конфликты интересов и имеют либо «объектную» либо «безобъектную» основу.

Часть конфликтов характеризуется наличием объекта обоюдных потребностей сторон, фактическая и (или) психологическая «неделимость» которого заставляет каждого участника конфликта единолично претендовать на этот объект, отвергая аналогичные попытки другой стороны. Подобные разногласия, например, возникают в тех случаях, когда два ранее незнакомых субъекта одновременно останавливают одну и ту же машину такси или одновременно претендуют на один и тот же столик в ресторане. Каждый из противостоящих индивидов стремится захватить некий объект и помешать сделать то же самое другому. Из-за этого возникает ссора, переходящая, как правило, в драку.

Другие криминальные инциденты не имеют подобной основы и могут быть отнесены к категории «безобъектных». Их суть состоит в том, что стороны чинят помехи друг другу в осуществлении определенной деятельности, не связанной с попытками обладания тем или иным объектом. Такова, например, ситуация по делу Г., осужденного за нанесение умышленных легких телесных повреждений. В то время как машинист электропоезда Г. вел поезд в депо, в одном из вагонов находился С., обнаруживший, что забыл при выходе часть своих вещей. Когда поезд начал отходить от платформы, С. сорвал стоп-кран, и поезд остановился. Г. отключил стоп-кран и продолжил движение. С. вторично сорвал стоп-кран. Г. попросил своего помощника привести С. и, увидев его, ударил его кулаком по лицу. Такие же «безобъектные» ситуации встречаются в тех случаях, когда, например, случайный прохожий делает замечание человеку, совершающему хулиганские действия, или прямым вмешательством пресекает его противоправную деятельность.

Исследование криминальных конфликтных инцидентов, происходивших в американских и ирландских барах, показало широкую вариацию проблем, из-за которых чаще всего возникают подобные конфликты. Конфликты обычно возникают из-за отказа работника бара обслужить клиента, из-за прямых оскорблений и чьего-то неправильного поведения, из-за тем связанных с политикой и спортом, а также с работой, из-за противоположного пола, денег и собственности, а также в процессе или результате игр. Это исследование со всей очевидностью показывает, что в генезисе ситуативных конфликтов могут лежать не только «объектные» (например, из-за денег) или «безобъектные» (например, из-за чужого неправильного поведения или отказов обслужить) противоречия, но и когнитивные конфликты. Споры на темы политики или спорта, если они не имеют в виде скрытой основы противоречия интересов (попыток доказать, что собеседник менее компетентен, например) — это чистый вариант когнитивного конфликта; когнитивный конфликт в какой-то момент перерастает в конфликт интересов. В иных случаях как мы уже сказали, спор изначально может существовать как «ширма» для реализации собственных амбиций, как чисто внешняя форма или как «язык», на котором разворачивается не всегда заметная наблюдателю подлинная борьба интересов.

Важно отметить и то обстоятельство, что ситуативные конфликты иногда начинаются, так сказать, с более высокого и «стартового уровня», например, с прямых оскорблений и обидных действий. Этот вариант «безобъектного» конфликта можно обозначить как персонализированный, поскольку сталкиваются не частные интересы сторон, а физические и социальные «я» субъектов, их самолюбия, самооценки, защитные механизмы. Аналогичным образом некоторые «объектные» конфликты также могут быть отнесены к категории персонализированных: типичным представляется случай, когда кто-либо пытается задержать (пленить) субъекта, нарушающего общественный порядок или совершающего иные противоправные действия. Объектом разногласий фактически является сам задерживаемый, который сопротивляется захвату и защищает право на собственную автономию.

Динамика ситуативных конфликтов — их развитие от момента возникновения до завершающих насильственных действий — проанализирована в небольшом количестве эмпирических исследований. Исследования такого рода, как вытекает из самого предмета исследования, практически не могут быть проведены путем непосредственного наблюдения за ходом развития конфликта, они всегда опираются на материалы конкретных уголовных дел или в крайних случаях других документов, зафиксировавших происшедшее. Эти дела, однако, не дают сразу прямой картины событий, исследователь вынужден по крупицам восстанавливать фабулу конфликта, сопоставляя различные документы дела (в основном различные показания, данные в ходе следствия), чтобы восстановить событийный ряд. Многие детали при этом все же неизбежно ускользают, и потому восстанавливаемая фабула, к сожалению, почти всегда оказывается приблизительной. Тем не менее выявленные общие закономерности оказываются вполне плодотворным предметом для дальнейшего научного анализа.

Д. Лакенбилл, изучавший конфликты, завершающиеся убийством, показал, что такие конфликты имеют в среднем шесть стадий развития: 1) будущая жертва оскорбляет будущего преступника или не подчиняется его требованиям; 2) преступник интерпретирует эти действия как враждебные и 3) отвечает вызовом или физически атакует преступника; 4) жертва не подчиняется вызову или ответно физически атакует преступника; 5) стороны вступают в физическое столкновение или достигают «рабочего соглашения»; 6) стороны продолжают противоборство или вновь вступают в борьбу.

Р. Фалсон и X. Стэдмен, проанализировав развитие конфликтов, предшествующих различным типам тяжких насильственных посягательств, установили динамику, последовательно состоящую из восьми этапов: 1) различные атаки, не приносящие физического ущерба (оскорбления, обвинения, толчки и т. п.); 2) попытки влияния (просьбы, уговоры, требования и пр.); 3) неподчинение; 4) подстрекательство наблюдателей; 5) посредничество наблюдателей; 6) угрозы (вербальные и невербальные) со стороны преступника; 7) попытки жертвы уклониться от борьбы; 8) физическая атака преступника.

Как можно видеть, важной особенностью инцидентов является постепенная эскалация конфликтных взаимоотношений к применению насилия. Ш. Шохам и его коллеги вообще установили, что в подобных криминальных инцидентах количество циклов взаимодействия, состоящих из одноразового обмена реакциями, ограничено и чем выше интенсивность взаимодействия (т. е. чем с более высокого стартового уровня конфликт возник), тем меньше подобных циклов предшествует применению насилия.

Существуют попытки выявить основные темы взаимных действий в криминальных конфликтах и на этой основе проследить основные варианты их развития. Все действия, предпринимавшиеся сторонами в ходе этих конфликтов, были разделены на семь групп: 1) создание помех; 2) захват объекта; 3) просьбы, требования, отказы, 4) толчки; 5) угрозы; 6) оскорбления; 7) физическое насилие.

Обычно криминальные конфликты начинаются с создания кем-то помех для действий другого субъекта или попыток захватить желаемый другим объект, т. е. имеют «объективную» или «безобъективную» основу. Далее их развитие идет раз личными путями. За первыми проявлениями противоречия может следовать «переговорная» ситуация, состоящая из одностороннего или взаимного высказывания требований или просьб, а также отказов уступить чужим притязаниям. Нередко в ходе криминальных инцидентов сторонами применяются угрозы, которые существенно накаляют ситуацию и обычно. как и оскорбления, переводят ее на новый виток, на стадию одностороннего или взаимного применения физической силы.

Развитие криминальных инцидентов характеризуется эскалацией, представляющей собой, как правило, постепенный переход от менее интенсивных к более интенсивным конфликтным действиям. Эскалация, однако, может быть и не столь постепенной, а иметь скачкообразный, подчас взрывной, характер. Разумеется, стороны часто вовсе не «симметричны» в своем поведении и обычно одна из них более активна и агрессивна, хотя не обязательно это именно преступник.

Существенно то, что динамика криминальных инцидентов характеризуется не просто изменением (ростом) интенсивности конфликтных действий, но качественными изменениями в природе самого конфликта. При переходе на стадию оскорблений и физического насилия обычно происходит оттеснение первоначального предмета конфликта, связанного с теми или иными частными проблемами, на второй план, и доминирующей темой становятся прежде не существовавшие противоречия в личных взаимоотношениях — «персонализированные» противоречия. Конфликт благодаря действию определенных внутренних механизмов перерастает в более глубокую и труднее разрешимую коллизию. Каковы же эти механизмы?

Анализируя ход протекания криминальных инцидентов, можно обратить внимание на несколько ключевых механизмов эскалации. Прежде всего сам «переговорный процесс» в этих конфликтах обычно очень краток и, главное, представляет собой столкновение непримиримых позиций, т. е. характеризуется бескомпромиссностью. Попытки договориться и найти взаимно приемлемое решение в таких случаях обычно отсутствуют, каждое требование или просьба вызывает решительный отказ или ответное конфликтное действие. А, как известно, определенные уступки в ходе переговоров часто являются тем средством, которое может затормозить конфликт.

Кроме того, попытки высказать свою позицию в конфликтe, как правило, производятся с нескрываемой враждебностью. Эта враждебность проявляется в тоне, которым высказывается требование или отказ, в агрессивной позе или выражении лица. Таким образом «переговорное сообщение», предназначенное служить проявлением позиции стороны, становится фактором, углубляющим сложившуюся проблемную ситуацию и переводящим ее в план личного противостояния, конфликта амбиций, самооценок, физических «я». В этом смысле самую провокативную роль играют угрозы. Предназначенные принудить другую сторону уступить собственным притязаниям, они являются типичным и универсальным «бескомпромиссным» средством. Но в формулу угрозы включены возможные санкции за неподчинение требованию. А они предполагают посягательство на более существенные интересы противника и тем самым отрыто сигнализируют о проявляемой враждебности. Именно за счет этого многие «объектные» или «безобъектные» конфликты переходят на следующую ступень эскалации.

Существенную роль в интенсификации конфликта играют конфликтные действия «утилитарного» предназначения, промежуточные, тактические элементы конфликта, такие, как толчки, отталкивания, а также другие различные легкие формы насилия, применяемые сторонами для того, чтобы отдалить противника от пространственного эпицентра конфликта. Эти действия по своему результату выходят за рамки своего функционального предназначения, и применяясь для того, чтобы разрешить в пользу одной из сторон возникающую относительно частную проблему, на самом деле сигнализируют о предъявляемой враждебности и вызывают ответную персонально направленную атаку. Борьба переходит в личностный план.

Помимо названных механизмов в ходе конкретного криминального инцидента, как и в ходе длящегося конфликта, Значение имеет накопление, аккумуляция отрицательных воздействий, приводящее к взрывным изменениям в конфликтной динамике. Постоянное создание помех, например, или продолжающееся нереагирование на просьбы или требования формируют у противника впечатление о неуважительном и враждебном отношении к его личность, а это также продвигает конфликт по витку спирали, приводя к «персонализированному столкновению».

Наконец, распространенной причиной интенсификации криминальных инцидентов являются разнообразные ошибки восприятия, социально-перцептивные искажения. Как известно, любой человек в ситуации взаимодействия поступает в соответствии с тем образом ситуации, противника, его действий, который складывается у него на настоящий момент. Искажения этого образа способны вызвать неадекватные действия и модифицировать ситуацию, — как правило, в худшую сторону. В конфликте такие искажения часто связаны с преувеличением чужой враждебности и интенсивности (в частности, оскорбительности) действия. Бывают случаи, когда простое замечание воспринимается как оскорбление, а неострожное действие как предумышленное. Подобное восприятие вызывает контрдействие иного стартового уровня и влечет за собой ответное не менее интенсивное действие. Искажениям восприятия способствует состояние алкогольного опьянения, они также связаны с особенностями склада личности, общей тревожностью и подозрительностью.

Особо следует сказать о тех случаях, когда конфликт не является спонтанным проявлением случайно сложившихся противоречий, а возникает вследствие сознательной провокации одной из сторон. Такие случаи достаточно распространены в уголовно-правовой практике и обычно связаны с квалификацией действий одной из сторон как хулиганских. Распространены случаи приставания к женщинам, находящимся с другим мужчиной, предпринимаемого ради того, чтобы затеять драку с этим мужчиной. Широко известны примеры хулиганского поведения, начинающегося с просьбы закурить или дать немного мелочи. Целью провокатора является любая отрицательная ответная реакция провоцируемого, отказ, несогласие, как бы обосновывающее затем его враждебность и хулиганские действия. Преступник разрабатывает своеобразный мини-сценарий взаимодействия, где уже определена последующая участь жертвы.

К особому типу конфликтов с применением насилия следует отнести ритуализированные формы конфликтных столкновений, так называемые «честные драки». Они генетически восходят к широко практиковавшимся в прошлом дуэлям или кулачным боям. Подобный тип насильственного взаимодействия сопряжен с определенными правилами, в частности, теми или иными запретами и ограничениями, например «драться один на один», «до первой крови» и т. п. Эти правила могут быть более жестокими и допускать серьезные ранения или даже смерть одной из сторон. В целом подобные ритуализированные формы конфликтов представляют собой стадию конфликтного процесса, переход к которой происходит в результате соглашения участников.

В целом можно сказать, что криминальные конфликты достаточно разнообразны по формам своего протекания и конкретным механизмам динамики или их сочетаниям. Эти различия зависят от многих факторов, таких, как особенности личности сторон-участников, их возрастных и половых особенностей, окружения, временных и пространственных факторов и т. п. Безусловно, сложнее механизмы развития длящихся конфликтов, имеющих множество скрытых пружин развития. Но все они, несомненно, имеют ряд общих причин как субъективного, психологического, так и объективного свойства.

Комплекс психологических причин криминальных конфликтов связан прежде всего с опытом формирования личности и общей культурой поведения. И главное здесь — неумение идти на компромиссы, гипертрофированное «чувство врага», связанное с повышенной подозрительностью и ранимостью, а также нормы поведения, предписывающие совершение возмездия за нанесенный ущерб. Традиции мести и насыщенность человеческой культуры образами насильственного поведения самым роковым образом проявляются в общении конкретных субъектов.

Повседневная жизнь создает множество поводов и объективных причин для разногласий, приобретающих криминальный характер в основном благодаря психологическим причинам. Бытовая неустроенность, дефицит тех или иных товаров и услуг, нехватка денег или иные препятствия к нормальному существованию, создают кратковременные или постоянные очаги фрустрации, которые не только вызывают повышенную раздражительность людей, но и формируют конкретные межличностные проблемы, становящиеся причинами конфликтов.

 

4. Завершение конфликта

 

Всякий, в том числе и юридический, конфликт завершается гибелью одной или обеих сторон, приостанавливается лучших времен» или получает то или иное конструктивное разрешение.

Примером первого случая может быть война на истребление. Если во многих войнах прошедших веков погибали значительные сухопутные армии и заметная часть мирного населения (вторая мировая война унесла более 50 млн. жизней), то в возможном атомном противоборстве не исключена гибель всего человечества. Вот почему столь длительное время прилагаются усилия к уменьшению ядерного потенциала, предотвращению международных конфликтов, способных вызывать мировой пожар.

О приостановлении конфликта на то или иное время можно было бы сказать, что завершением борьбы такой вариант развития событий называть нельзя. Но все же конфликт как открытое противоборство не продолжается и напряженность ослабевает. Когда президенты России и Украины договорились летом 1992 г. отложить на несколько лет раздел Черноморского флота, они разрядили конфликтную ситуацию и дали возможность подготовить разумное решение по этому вопросу в спокойной и мирной обстановке.

Наконец, третий случай: разрешение конфликта. Он требует более подробного рассмотрения.

Конфликт может быть решен в пользу первой стороны, второй стороны или найдено такое решение, которое устраивает обе стороны.

По мнению многих авторов, в принципе существует четыре способа разрешения социального конфликта: 1) соглашение в результате совпадения мнения сторон; 2) соглашение в соответствии с законодательной или моральной волей внешней силы; 3) соглашение, навязанное одной из противоборствующих сторон; 4) застарелый конфликт теряет свою актуальность и разрешается сам собой.

Не трудно видеть, что в первом и третьем случаях разрешение конфликта предполагает обоюдную активность соперников. Международная и внутриполитическая практика показывает, что в большинстве случаев процесс разрешения конфликта нельзя трактовать как одностороннее навязывание воли более сильного партнера более слабому. И это понятно, потому что, если решение навязано, оно долго не просуществует, конфликт в той или иной форме возобновится. Достаточно напомнить об искусственном решении в ряде регионов нашей страны национального вопроса, которое хотя и продолжалось около 70 лет, но сразу же дало о себе знать. как только ослабла тоталитарная власть.

Для того чтобы погасить конфликт, стороны должны договориться о спорных вопросах и об условиях дальнейшего сосуществования. При этом чем точнее и жестче очерчен предмет спора, тем больше шансов, что конфликт будет разрешен окончательно. Ведь если предмет не определен и конфликт в значительной степени перешел в фазу межличностной неприязни, погасить его трудно; врагов не сделаешь друзьями. В международных отношениях такого рода неопределенные конфликты особенно опасны, так как они могут тянуться десятилетиями

Поэтому, строго говоря, силовое, в том числе военное, решение конфликта является большей частью иллюзорным. Проигрыш войны влечет реваншистские настроения и стремление к возврату утраченных интересов.

Можно предположить, что невозможность принять решение, удовлетворяющее обе стороны, способна в некоторых случаях повлечь за собой изменение направленности конфликта. Это означает не только замену предмета и мотива противостояния сторон, но иногда и замену самих участников. В судебной практике по гражданским и трудовым спорам такая ситуация встречается не так уж редко.

Махотина, работавшая медицинской сестрой, была уволена из санатория по сокращению штатов. Она не согласилась с мотивами увольнения, ссылаясь на то, что действительной причиной увольнения были плохие взаимоотношения ее с главным врачом. Решение администрации санатория было ею обжаловано в суд, но безрезультатно. Тогда Махотина написала жалобу на главного врача санатория в прокуратуру, профсоюзный комитет и в центральную газету. Всюду она получила отказ. Продолжая писать жалобы (вплоть до Конституционного суда), Махотина вовлекла в этот конфликт более 50 организаций. Сама она заявляла, что ее уже не интересует восстановление на работе (к тому времени Махотина уже работала в платной кооперативной клинике), а что речь идет о «принципе»: наказании главного врача и других работников санатория за «бездушное» отношение к человеку.

Нередко трудовые и гражданско-правовые споры перерастают в сутяжничество, склоки, которые тянутся годами. Давно уже нет предмета конфликта, изменился и состав руководителей учреждения, принимавших спорное решение, а жалобщики все продолжают добиваться изменения ситуации в свою пользу, не обращая внимания не требования закона.

Обширный и острый социальный конфликт способен вызвать кризисное состояние системы и в конечном счете привести к ее разрушению, гибели или глубокой перестройке. По сути дела, речь идет о революционных изменениях в обществе.

Кризис связан с деформациями в системе ценностей общества, разрушением институтов власти, управления, обслуживания населения, с возникновением аномалии (т. е. игнорированием правовых и нравственных норм) и нарушением сложившегося порядка отношений между людьми. По сути дела, именно эту картину мы наблюдали в начале 90-х гг. в российском обществе.

Предупредить возникновение конфликта, конечно, гораздо более разумно и полезно как с социальной, так и с индивидуальной точки зрения, чем приостанавливать, прекращать или разрешать уже имеющий место конфликт. Поэтому на предупреждение конфликта направлены значительные усилия общества и государства. В основном это связано с криминальными конфликтами, угрожающими жизни, здоровью, имуществу граждан, общественным интересам и ценностям. В 90-е гг. в нашей стране, да и в некоторых других европейских странах, стали обращать серьезное внимание на предупреждение межнациональных конфликтов; правда, это направление государственной деятельности приобрело общепризнанное значение уже сравнительно поздно — когда межнациональные конфликты развернулись в полной мере. Наконец, предупреждению межгосударственных конфликтов постоянно уделяют внимание такие субъекты мирового сообщества, как Совет безопасности и Генеральная ассамблея ООН.

К сожалению, эффективность предупреждения конфликтов во всех отмеченных направлениях крайне невелика. Объясняется это главным образом тем, что проблема вмешательства в конфликт имеет две стороны. С одной стороны, такое вмешательство (а при раннем предупреждении — даже «предвмешательство»), как отмечалось, социально полезно, часто необходимо и, во всяком случае, более продуктивно, чем бесстрастное ожидание развязки.

Но, с другой стороны, конфликт нередко рассматривается (и не без основания) как частное дело сторон. С позиций гуманизма и невмешательства в чужие дела навязывать свое решение, а тем более принуждать стороны к согласию или определенному поведению — неэтично и неправомерно. Поэтому и получается, что вмешательство в конфликт (а предупреждение — одна из форм вмешательства) возможно только тогда, когда конфликт перерастает рамки личных (групповых) отношений и становится — по масштабам интенсивности, объекту и др. — общественно значимым событием.

Предупреждение конфликта заключается в воздействии на его элементы, участников, мотивы их поведения, объекты, используемые силы и средства. Поэтому в зависимости от характера конфликта предупредительная деятельность может быть весьма разнообразной. Остановимся на некоторых ее аспектах.

Наиболее эффективной формой предупреждения конфликта является устранение его причин. Эта деятельность возможна на разных уровнях.

В психологическом, индивидуальном плане устранение причин конфликта тесно связано с воздействием на мотивацию участников и предполагает выдвижение контрмотивов, которые заблокировали бы первоначальные агрессивные намерения конфликтующего участника. В юридическом конфликте такую профилактическую работу могут проводить органы прокуратуры, милиции, общественные организации.

Субъекты конфликта, если они понимают его бесперспективность или неуместность, перестраивают свое поведение таким образом, чтобы уже не столько достичь первоначальной цели, из-за которой возник конфликт, сколько снизить социальное напряжение, порожденное сложившейся ситуацией.

Изменение мотивации весьма важно и перспективно для профилактики криминальных конфликтов.

Анализ мотивов преступления в процессе расследования, являющийся согласно требованиям уголовно-процессуального законодательства обязательной составной частью расследования, нередко ограничивается самым общим указанием на мотивы, обозначимые в традиционных юридических категориях безотносительно к их подлинному психологическому содержанию. В результате часто констатируется «беспричинность» совершенных преступником действий.

Глубокий анализ сути конфликтной ситуации помог бы избежать излишне общих и просто ошибочных формулировок и более дифференцированно подойти к решению вопроса об уголовной ответственности. Определение мотивов поведения как преступника, так и жертвы на разных этапах развития инцидента, роли каждого из них в эскалации конфликта, выявление характера оценок ситуации каждым из них в разные моменты взаимодействия способствовали бы более точному определению степени вины преступника. В этой деятельности могут быть конкретно использованы знания о социально-психологических детерминантах криминогенного развития ситуации, полученные в ходе исследования.

Это касается в основном специалистов-психологов, привлекаемых к участию в уголовном судопроизводстве. При проведении судебно-психологической экспертизы может оказаться полезной типология межличностных противоречий, использование которой позволило бы более четко определить суть конфликтной ситуации, характер мотивов и психологические состояния субъектов.

Знание структурных различий между криминальными конфликтами позволяет дифференцировать меры по их предупреждению. Диагностика типа межличностных противоречий, послуживших причиной возникновения острого конфликта, стадий его развития, роли каждого из участников в его эскалации, дает возможность конкретизировать объекты профилактического воздействия, своевременно вмешаться в процесс криминогенного развития