Этапы развития исихастской традиции. Исихастская традиция от греч. термина - покой, безмолвие - определенная школа духовной практики, развивающаяся с IV в. и до наших дней. 7 В этом долгом пути различимы три наиболее важных этапа 1 классическая аскетика и мистика раннехристианского монашества IV-VII вв. 2 исихастское возрождение в Византии XIII-XIV вв. 3 возрождение Исихазма в России в XIX-XX вв. На первом этапе в качестве основоположных текстов традицию открывают Духовные беседы псевдоМакария Египетского и трактаты Евагрия Понтийского.
В целом аскетическая литература необычайно обильна и многожанрова, тут - жития, легенды, проповеди, систематические трактаты.
Здесь главными авторами вслед за Макарием и Евагрием всегда считались свв. Иоанн Лествичник и Исаак Сирин. Однако в недавний период выяснилась важная роль и некоторых других Диадоха Фотикийского, Варсануфия и Иоанна Газских, Исихия Синайского.
Их изучение привело к выводу о том, что ключевые элементы исихастской практики, учения о непрестанной молитве и Иисусовой молитве, которые часто считались нововведениями поздневизантийского этапа, в действительности сложились целиком уже в классический период, в V-VII вв. Уже у Евагрия и псевдоМакария отчетливо обозначились основные черты нарождающейся мистической школы.
В начале ее заметны близость и отчасти влияние предшествующих позднеантичных школ, аскетизма стоиков и мистики неоплатонизма из них, в частности, перешло в Исихазм большинство его главных терминов. Не представляла открытия и общая схема выдвигавшегося пути духовной практики и мистической жизни пути, ведущего через очищение души к бесстрастию, а затем - к мистическому созерцаниюсоединению с Богом. Но при всем том, это было явление преимущественно нового рода. В начале пути аскезы стало - и приобрело огромную роль - пришедшее из иудейской традиции покаяние. Дуализм тела и души сменялся постепенно холизмом.
Борьба со страстями приняла форму умного художества - обширной и очень своеобразной дисциплины или искусства самоанализа и управления сознанием, основанной на новых принципах и подходах к психологии человека. Стержнем и главным содержанием духовной практики стала школа молитвы, в которой связь человека и Бога раскрывалась как сфера личного и диалогического общения. Мистический путь подвиг при этом структурировался как иерархия форм или ступеней молитвенного Богообщения, которое, развиваясь и углубляясь, трансформирует человека и все полнее приобщает его Божественной жизни.
Человек опознает эту жизнь как новый род бытия, сутью и содержанием которого служит Любовь - Божественная Любовь, А, означающая совершенную взаимоотдачу, взаимопроникновение. Божественное бытие здесь-онтологический горизонт, характеризуемый предикатами совершенного общения и любви и именуемый, по определению, горизонтом личного бытия.
Поэтому соединение с Богом несет для человека развитие и утверждение личного начала в нем, утверждение его индивидуальности через уникальность его личных отношений с Богом. Кроме того, в соединении присутствует и другой аспект, световой в Богообщении Бог воспринимаем как Божественный Свет и ключевым священным событием для Исихазма становится Преображение, в котором Богообщение выступает именно как сочетание световых восприятий и диалогического общения.
Фаворский свет здесь осмысливается как сверхприродное соединение начал Света и Личности мистическая реальность, принципиально отличная от Света неоплатоников. Полноту же соединения, цель мистического пути выражает понятие Обожения. Это - центральное понятие исихастской традиции, мистический и антропологический идеал Православия. 8 Из сказанного уже ясно, что Обожение - вид мистического трансцензуса и этот вид отличен от всего, что мы находим в других традициях.
Мистика обожения не есть мистика экстаза, медитации или созерцания. Практика исихаста направляется прямо и непосредственно к целостному и актуальному претворению тварной падшей природы человека в природу Божественную. Именно это претворение и именуют Обожением человека. Ясно, что оно невозможно только собственным действием изолированной человеческой природы но в силу диалогичности Богообщения, предполагающей свободу, оно невозможно и чисто внешним действием, без воли и участия человека.
Православие и Исихазм утверждают, что Обожение совершается путем синергии - особого соработничества и сообразования, согласного действия свободной воли человека и Божественной благодати. Синергия - вторая ключевая концепция Исихазма, выражающая специфический характер Обожения как личностного трансцензуса. В отличие от всей античной, а также и всей восточной мистики, путь Обожения требует не растворения и утраты, но усиления и расширения индивидуального самосознания, конкретноличной идентичности человека.
Но в то же время это действительный трансцензус, означающий обретение предикатов иного, Божественного бытия, и преодоление определявших прежнее, ветхое бытие начал греха, смерти и конечности. Священное событие, что задает прообраз, архетип такого преодоления, есть Пасха - и потому известный факт, что именно Пасха как на Западе - Рождество в Православии и в России воспринимается фокусом Священной Истории и центральным праздником христианства, отражает глубокую проникнутость всего Православия идеями Обожения и исихастской духовности. В целом же весь описанный комплекс, состоящий не столько из идей, сколько из положений практики и выводов опыта, можно рассматривать как особый тип антропологии, своеобразную антропологическую модель, главная отличительная черта которой - онтологическая открытость расширенное и динамическое видение феномена человека.
Как было сказано, все эти основания Исихазма возникли и сложились уже на первом его этапе.
Вклад следующего, поздневизантийского, этапа носит уже иной характер происходит, в первую очередь, углубление и рефлексия своеобразия традиции. В крайне насыщенном содержании этого этапа мы отметим сейчас всего три момента. Вопервых, происходит выработка практических форм, наиболее адекватных принципиальному холизму исихастской антропологии. Исихазм утверждает, что путь Обожения несет трансформацию, трансцендирование не только разума и сознания, но цельной человеческой личности, включая и телесное естество.
И в исихазме XII-XIV вв. усиленно разрабатывался и обсуждался дискурс тела формы соучастия тела в молитвенном делании, роль чувственных восприятии и феномен шумных чувств - радикального расширения, отверзания средств восприятия человека в мистическом опыте. Далее, начало намечаться осознание не узкомонашеской, а всеобщей, всечеловеческой сути исихастского подхода к человеку.
Обожение определенно осознавалось как онтологический тезис, призвание человеческой природы как таковой - но путь к нему был достоянием избранных единиц и узкой, предельно специфической сферы подвига. Это явное противоречие стало одним из стимулов дальнейшего продумывания и развития традиции. И наконец - третье - традиция весьма продвинулась в своем концептуальном самоуяснении и самовыражении. Исихазм отыскал свое ключевое начало и термин, которых недоставало для понимания его практики и стоящих за нею антропологических и теологических предпосылок.
Это начало было - энергия. В исихастских спорах, и прежде всего трудами св. Григория Паламы, стало ясно, что исихазм в целом есть, ж первую очередь, речь об энергии, дискурс энергии борьба со страстями есть искусство управления множеством всех энергий человека, молитвенное делание означает собирание этих энергий в единое устремление к Богу, а синергия и Обожение представляют собою не что иное, как соединение энергий человека и Божественной энергии, благодати.
Однако исихастский дискурс энергии, своим появлением вводя традицию в сложную и многовековую философскобогословскую проблематику, рождал множество проблем и вопросов. Цельного учения об энергии здесь отнюдь не было создано, и само понятие энергии осталось во многих особенно богословских отношениях довольно туманным и спорным. Тема была открыта, но далеко не завершена и это же можно сказать о двух других названных выше темах этапа все они остались заданиями на будущее.
Не все эти задания были в равной мере восприняты последним, русским, этапом, пришедшим через половину тысячелетия, вслед за деятельностью св. Паисия Величковского и появлением русского Добротолюбия. Надо, впрочем, упомянуть, что это был уже второй период распространения Исихазма в России первым было так называемое второе южнославянское влияние в XIV-XV вв связанное с именами свв. Сергия Радонежского, Андрея Рублева, Нила Сорского.
Практика Иисусовой молитвы во всех ее аспектах, включая соматику, получила новое углубление, тонкую систематизацию и проникновенное изложение у свв. Игнатия Брянчанинова и особенно Феофана Затворника, а уже в нашем веке - у св. Силуана Афонского и его ученика архимандрита Софрония. Учение об энергии основательно изучалось богословами русской эмиграции, прежде всего Кривошейным, Вл. Лосским, Мейендорфом. Но самое значительное и новое для традиции связано было с оставшейся из трех тем с раскрытием универсального существа Исихазма.
Возникли новые формы, посредством которых исихазм выходит далеко за пределы монашеской среды. Тут были старчество с его знаменитым очагом в Оптиной, концепция монастыря в миру, идущая от славянофилов, развитие техники непрестанной молитвы, позволившее сочетать ее с мирскими занятиями, и мн. др. Влияние исихазма распространяется с беспрецедентной широтой как в сфере народной религиозности, так и в сфере культуры хотя и в меньшем масштабе. И этот процесс, подобно исихастскому возрождению в Византии, отнюдь не иссяк сам по себе, но был оборван исторической катастрофой. 3.