Виды коммуникации.

Виды коммуникации выделяются по составу коммуникантов. Это весьма существенное различие для профессионального коммуникатора, поскольку технология работы в каждом случае имеет свою специфику (даже громкость голоса в случае, например, разговора с самим собой, с одним собеседником или с большой группой будет различаться).

интраперсональная коммуникация равна разговору с самим собой, человек диалогизирует и свой внутренний ‘монолог’, разговаривая со своим внутренним голосом, alter ego, совестью и т.п.;

межличностная коммуникация как правило связана с идеальной моделью коммуникации и во многом первична, в ней участвуют двое коммуникантов (но есть варианты наблюдателя, включенного наблюдателя и постороннего, коммуникации на фоне присутствующих свидетелей, в толпе, в ресторане и т.п.);

групповая коммуникация: внутри группы, между группами, индивид – группа (интервью политического лидера или разговор руководителя компании со служащими); есть различия – не столько количественные, сколько качественные: разные цели – в коммуникации в малых и в больших группах (chat rooms и forums в интернете; message boards);

массовая коммуникация происходит в том случае если сообщение получает или использует большое количество людей, зачастую состоящее из различных по своим интересам и коммуникативному опыту групп (телевидение, радио; производство компакт-дисков и кассет; интернет различаются по степени охвата и всеобщей ‘обязательности’, здесь может срабатывать индивидуально-групповая избирательность; телефон и почта подходят под данную рубрику только количественно, за исключением массовой или целевой, т.е. групповой рассылки рекламы по почте).

На уровне массовой и, отчасти, на уровне групповой коммуникации возникают парадоксальные явления. Отправителем может быть отдельное лицо, а получателем – группа, коллектив, масса, партия, народ и т.п. Но при этом у получателя вовсе не одно ухо и не один мозг.

И отправитель сообщения может быть так называемым коллегиальным автором: с одним человеком говорит вся фирма, партия, народ. Один наблюдательный американский студент, изучавший коммуникацию, даже изменил для этого случая формулу Лассвелла: что говорит с кем-то. Но все члены коллектива или все жители страны не говорят одновременно.

Наконец, фирма может говорить с фирмой (переговоры об общей ценовой политике на рынке товаров или услуг), партия с партией (переговоры о выдвижении единого кандидата), народ с народом (переговоры о мире или о совместных военных действиях). В этих случаях наивные коммуниканты говорят: Мы договорились с американцами, Мы заключили договор с Феррари. Но те, кто так говорит, как правило, даже и близко не были к месту заключения договора.

Что происходит? Почему получается, что мы придумываем мифического коммуниканта, выступающего как отдельный индивид вместо реально существующей группы или массы индивидов? Мы и говорим о нем чаще всего в единственном числе. Как и любой миф, мифологизированный коллегиальный коммуникант нужен для удобства и экономии усилий. У группы или массы, от имени которой этой коммуникант выступает, есть общие мысли и общие высказывания. Мифологизированный обобщенный коммуникант, с одной стороны, выполняет объединительную, а с другой, минимизирующую функцию, то есть, сводит все высказывания, все коммуникативные акты некой общности людей к одному вместо множества.

Как писал все тот же Сепир, “республиканская партия как историческая сущность – всего лишь результат абстракции тысяч и тысяч таких единичных актов коммуникации, которые имеют определенные устойчивые референтные свойства, общие для них всех”. Эти слова применимы к любой партии, к любой группе, к любой общности людей. Обобщение единичных актов отдельных индивидов и обозначение их индивидуальным именем типично для человеческого познания. Мы имеем здесь дело с эмергентными явлениями (от лат. emergo ‘всплывать на поверхность, появляться, возникать’), то есть, такими, которые в реальности существуют только в виде множества отдельных действий. Человек же, обобщая их, придумывает им индивидуальное имя, более того, воплощает эти идеи в образе коллегиального коммуниканта. Таким мифологизированным коммуникантом может быть и символический образ (Дядя Сэм, Родина-мать), и реальный человек, выступающий от имени общности (Путин – это наше все).

Язык и другие виды коммуникативной деятельности, по сути, также являются эмергентными явлениями. Обобщая отдельные человеческие реакции на отдельные сотрясения воздуха речевыми аппаратами многих индивидов под термином ‘слово’, ‘грамматическая форма’, ‘фраза’, мы условно воспринимаем сочетание звучания и значения как отдельно существующую вещь. Такое свойство человеческого мышления французский философ Гастон Башляр (1884-1962) называл chosisme (буквальный перевод ‘вещизм’). Мы называем явления нашего мышления индивидуальными именами и начинаем относиться к ним, как к реально существующим вещам, забывая постепенно об исходной метонимии (переносе значения). Это слово-миф замещает в нашем разговоре целые комплексы нашего опыта. Экономя на мыслительных усилиях, мы вынуждены платить за эту экономию искажением реальности, условно принимая несуществующее за существующее.

Данная особенность обобщения человеческого опыта из необходимой экономии может превратиться в опасность. Опасность заключается, в частности, том, что отдельный человек может присваивать себе право говорить от группы людей, не выражая при этом их интересов. Такое коммуникативное поведение весьма характерно для политических маргиналов, чьи высказывания переполнены обобщениями типа народ, нация и т.п. Более хитрое высказывание – с использованием имени индивида в обобщенном смысле, что часто встречается в современной рекламе и в политическом дискурсе (человек, студент, домохозяйка). Например: Все, что нужно студенту; Все для блага человека. Народный разум разгадал хитрость, заключенную в последнем из лозунгов: Я теперь знаю, что значит ‘Все для блага человека’. Я был в Москве, и человека этого видел.

Парадокс явлений массовой коммуникации заключается в том, что конечным отправителем всегда является один человек, а это, кстати, возлагает особую ответственность на специалиста-коммуниканта. “Все, что говорится, говорится кем-то”, утверждает У.Матурана. В статье о философии поступка М.М.Бахтин пишет об участном, ответственном мышлении, о поступке и высказывании-поступке. А ‘Есть мнение’ – это лозунг безответственной коммуникации в тоталитарном обществе, обществе с распределенной ответственностью (Партия сказала – комсомол ответил: “Есть!”). Получателей может быть много, но личностную ответственность за собственную интерпретацию и последующие действия всегда несет каждый из них в отдельности, поэтому массовый психоз, например, фашизм в Германии и других странах как ‘идеология домохозяек и неудачников’, должен был быть пережит каждой и каждым из них в отдельности, с тем чтобы в наше время отвергать его как болезнь.

Понимание сущности массовых процессов коммуникации и сущности коммуникации как массового процесса абсолютно необходимо в современном мире каждому. С одной стороны, специалисты по коммуникативным технологиям должны осознавать явления, которые они используют в своей практической деятельности. С другой стороны, потребителю массовой информации и пропаганды также не мешает знать некоторые основы теории коммуникации с тем, чтобы не быть легковерной жертвой этой самой пропаганды и недобросовестного воздействия на массовое или групповое сознание.

Вероятно, в будущем, наряду с обществами потребителей, которые борются с недобросовестной коммуникацией в сфере товаров и услуг, могут возникнуть и общественные организации, призванные защищать коммуникативную безопасность потребителей информации. Защищать, разумеется, не в виде цензурных запретов, а в виде просвещения потребителей и призыва к ответственности ответственных коммуникантов.

Дополнительные разновидности коммуникации: межкультурная (коммуникация как между народами-носителями различных языков и коммуникативных культур, или между государствами, так и межличностная – между отдельными представителями этих народов или государств), организационная (коммуникация в деловой и производственной сфере, включающая межличностную, групповую и личностно-групповую). Эти разновидности связаны не только с особенностями коммуникативной среды в той сфере, где осуществляется коммуникативная деятельность, но и с составом коммуникантов (один коммуникант или общность коммуникантов, или какие-то варианты сочетания того и другого).